Глава 18. Наследие

Воскресный завтрак в Большом зале проходил шумно и суетливо, словно ученикам вновь сообщили о Тремудром Турнире. С той лишь только разницей, что сейчас учителя не понимали причины переполоха. Студенты же делали все возможное, чтобы сохранить втайне от преподавательского состава новости, которые еще вечером дошли до факультета Хаффлпаф. Теперь же о случившемся в субботу знали все. Информация быстро передавалась из уст в уста, обрастая новыми, порой фантастическими подробностями.

Лишь один человек не принимал участия в общей суете. Драко Малфой с безразличным видом размазывал по тарелке овсянку. Он вообще не хотел идти есть, но друзья заставили — Винс и Грег просто подхватили его и понесли, не обращая внимания на вялое сопротивление. Панси с Блейзом не знали, что и думать. Вчера вечером, незадолго до ужина, их друг вернулся от профессора Снейпа и заперся в своей комнате, игнорируя их призывы и угрозы. Вот и сейчас он сидел молча и, казалось, пребывал где-то в другой реальности.

— Представляете, что вчера Поттер учудил? — к ним подсела Миллисента, только что выслушавшая главные сплетни Хогвартса. Малфой мысленно застонал. «Опять Поттер!». Однако остался сидеть с безучастной миной. А вот Забини с Паркинсон с интересом в глазах подались вперед, готовые слушать дальше. Слизеринка довольно улыбнулась, выдержала паузу и выпалила на одном дыхании:

— Он вчера поймал в подземельях двух хаффлпафцев, которые хотели устроить нам ловушку.

Панси сразу же заскучала, а вот Блейз все еще вопросительно смотрел на Миллисент. Та усмехнулась и понизила голос:

— Только вот незадача: даже однокурсники этих двоих ничего не знали о готовящейся ловушке. Все придумано было спонтанно и в строжайшем секрете, — девушка обвела слушателей многозначительным взглядом, давая время усвоить информацию. Даже Драко оторвал взгляд от овсянки и прислушался.

— То есть, никто не мог их заложить? — Блейз, как всегда, делал правильные выводы. Слизеринка согласно кивнула.

— Именно. А Поттер как-то об этом узнал. Видать, правду говорил тогда, что все узнает и непременно накажет.

Над столом повисла тишина. Подобная осведомленность гриффиндорца была необъяснима и даже немного пугала. Ведь одно дело — угрозы, другое — их исполнение.

— Но ведь с хаффлпафцами ничего не случилось, — прогудел Гойл, который решил внести свою лепту в разговор. Многие посмотрели на него с удивлением — не привыкли слышать, как он разговаривает, а Крэбб согласно кивнул.

— И ничего не случится, — присоединилась к обсуждению девочка с третьего курса.

— То есть?

— Я слышала, как Лонгботтом объяснял другим грифам, что ничего страшного не случилось, а парни и так страху натерпелись, да еще один пострадал от собственной ловушки, поэтому Поттер считает, что нет нужды наказывать их.

— Фех. Как слизеринцы — так публичное наказание, а другие факультеты щадят, — кто-то в середине стола презрительно фыркнул.

— Ой, ли. Я слышал, что на тех, кто напал на нашего, целый месяц будут испытывать изобретения братьев Уизли, — это уже мальчишка со второго курса. Тут же началась бурная дискуссия, в центре которой была фигура Поттера, так что Слизеринское Трио дальше не стало слушать. Панси с Блейзом выжидательно уставились на Драко, но тот лишь подавленно вздохнул и вернулся к овсянке. Паркинсон недовольно нахмурилась и уже намеревалась вытрясти из друга душу, но Забини ее остановил. Юноша знал, что пока Малфой не будет готов, он и слова не проронит. Им оставалось лишь терпеливо ждать, пока наступит это время. Конечно, можно было еще напоить друга Веритасерумом, но для этого нужно было обокрасть Снейпа, что приравнивалось к самоубийству.

* * *

Солнце тепло пригревало, но не палило. Все-таки уже наступила осень, и без теплой мантии можно было легко простудиться. Впрочем, ему сейчас было все равно. Не хотелось сидеть в замке, вот он и сбежал к озеру, чтобы посидеть в одиночестве и подумать. Ему просто необходимо было спокойствие и тишина. Благо, около Запретного Леса мало кто осмеливался ходить, поэтому именно в этой укромной бухточке не было ни души. Это было его секретным убежищем, где можно не опасаться вторжения чужаков.

Юноша устало вздохнул и прислонился спиной к нагретому камню. Ему было необходимо усвоить всю информацию, которую вывалили на него вчера трое мужчин. Впервые за долгое время Драко чувствовал себя маленьким ребенком, которого обманули и не посвятили в тайну. Если бы он был менее шокирован, то обязательно обиделся на отца. Только его так огорошили, что юный Малфой вернулся в свою спальню, почти ничего не соображая, и мгновенно уснул. Утром, когда он проснулся, отчаянно пожелал, чтобы все произошедшее оказалось сном. Увы, реальность была слишком жестока, чтобы потакать его желаниям. Как Драко хотел посоветоваться с друзьями! Но не мог. Потому что не был уверен, что они случайно не проболтаются своим родителям о том, что смогли узнать.

«Поттер создал третью сторону. Поверить в это не могу. Это гриффиндорское чудо, которое всегда полагалось на помощь других, никогда не имело собственного мнения, внезапно решило идти против двух самых могущественных волшебников столетия…». Драк помотал головой. Все-таки это казалось ему сном. Только факты были налицо — его защита, публичное выступление Поттера, наказание слизеринцев, их фривольные беседы без прежней ненависти. «Поттер изменился. Мир изменился. Как ни смешно это звучит, но мой маленький мирок перевернулся с ног на голову из-за Золотого Мальчика, который внезапно проснулся и решил действовать».

Некоторое время Малфой созерцал спокойную гладь озера, принимая все изменения. Это было трудно. Его внутреннее естество не желало что-либо менять. Страх перемен. Страх перед неизвестностью. Хотя теперь многое нашло себе объяснение. «Значит, вот почему отец закрыл часть поместья — выхаживал Блэка. Кстати, а когда они успели стать друзьями? Надо будет у Северуса об этом узнать. И, значит, отец все лето пропадал у крестного, где они обучали Золотого Мальчика. Естественно, меня никто и не подумал позвать. Хотя… я, скорее всего, устроил бы фирменную истерику, если бы узнал об этих посиделках. Ведь тогда я Поттера еще на дух не переносил».

Драко поднялся с земли и отряхнулся. Медленно зашагал по берегу, разглядывая разноцветные камни под ногами. «Почему мне так трудно поверить, что Поттер с крестным уладили все конфликты и нашли общий язык? Трудно представить, что Потти сам сделал первый шаг. Или нет? Он же гриффиндорец. Именно он и должен был первым сделать попытку к примирению. Только отчего мне так горько? А. Ко мне-то он не захотел подойти. Защищает по договоренности с отцом. Неужели ненавидит меня сильнее, чем Северуса? Или же просто считает пустым местом, на которое нет нужды обращать внимания?». Драко горестно усмехнулся, подошел к воде и взглянул на свое отражение. «Я жалок. Поттер уже давно ушел вперед, а я застрял где-то в начале пути. Я ужасен в Защите, да и трус к тому же. Потерял всякое влияние на факультете. Без отца за спиной я, сам по себе, ничего не стою. Ни власти, ни богатства. Утешает лишь то, что учусь хорошо. Только, даже тут меня победила Грейнджер. Все, что мне хорошо удается — это зелья. А больше никаких талантов». Малфой с остервенением пнул собственное отражение, о чем сразу же пожалел — дорогие ботинки намокли и неприятно хлюпали. Хорошо, что существовали высушивающие чары. Юноша устало присел на корточки. «Неужели я так и останусь ничтожеством? Нет. Не хочу. Мерлин, как же я хочу измениться. Только как? Вечная опора, отец, практически отбросил свои убеждения. Он создал союз с Поттером, который водится с магглорожденными. Получается, таким образом он отказывается от своей прежней ненависти ко всем нечистокровным. А как мне быть? Тому, кто во всем пытался походить на отца?».

Возможно, Драко еще долго придавался депрессивным мыслям, но внезапно он услышал цоканье копыт, которое приближалось со стороны Запретного леса. Волшебник тут же схватился за палочку, напряженно замерев. Страх цепкими лапками начал сковывать тело. Малфой ничего не мог с этим поделать — он попытался пошевелиться, но лишь неуклюже оступился и едва не упал. А неизвестное существо было уже совсем близко. «Завтра здесь найдут мой хладный труп, а отец будет сокрушаться, что я умер недостойной Малфоев смертью». Мысли были самыми мрачными, а Драко уже готовился отправиться на тот свет, когда из леса вышел Флоренц. Юноша даже опешил — не ожидал, что удача будет на его стороне.

— Аа… Юный Малфой, — кентавр доброжелательно улыбнулся.

— Мистер Флоренц, — Драко почтительно кивнул и опустил палочку.

— Надеюсь, я не напугал вас своим появлением, — глаза предсказателя хитро блестели, он не стал дожидаться ответа и продолжил: — Впрочем, страх — это естественная эмоция каждого живого существа. Даже львы боятся порой. Те же, кто не ведает страха, в нашем мире долго не живут.

— А те, кто живет в страхе, забиваются в глубокие норы или становятся сумасшедшими маньяками, — юноша уже немного отошел от пережитого и нашел в себе силы ответить.

— Совершенно верно. Самое главное — в нужный момент подчинить страх своей воле. Тогда все получится, — Флоренц широко улыбнулся и махнул хвостом. Малфой же молчал, не понимая цели этого разговора. Одно он знал точно: если кентавр сам решил с ним заговорить, значит, на это была веская причина.

— Жизнь — забавная и загадочная вещь. Ее течение может быть неизменно годами, а внезапно оно меняется из-за одного решения, порой даже из-за одного единственного слова. В этом состоит ее прелесть — стоит лишь захотеть, и жизнь изменится. Для этого нужно сделать шаг вперед, а потом уже она сама найдет новое русло и вновь продолжить свое степенное течение, — Флоренц говорил словно сам с собой, разглядывая причудливые облака на небе. Затем повернулся и улыбнулся Драко. — Впрочем, это всего лишь размышления скучающего кентавра. Надеюсь, что вы сами решите, как будет протекать ваша жизнь.

С этими словами предсказатель удалился обратно в лес, оставив на берегу задумчивого Дракона.

* * *

— Гарри! У тебя уже входит в привычку пропадать неизвестно где, — Гермиона, видимо, шла в библиотеку, когда заметила в одном из коридоров друга. По крайней мере, в ее руках находилась внушительная стопка книга.

— Прости, Герм, не до того было, — Поттер широко зевнул и потянулся — он полночи выхаживал Снейпа, а потом заснул на диване, так и не добравшись до гриффиндорской башни.

— Что-нибудь случилось? — Гермиона, как обычно, тут же подметила бледность и синяки под глазами и сделала правильные выводы. Гарри огляделся по сторонам — ученики шатались по коридору, но никто не обращал на них внимания. Юноша наложил на себя с подругой Заглушающие чары.

— Да. Кто-то из семикурсников донес на Снейпа, а вчера вечером была сходка, — даже подстраховавшись, Поттер предпочел не проговаривать все вслух. Он был уверен, что самая умная ученица их курса поймет его. Та действительно сразу побледнела.

— Ох! — книги упали на пол. Девушка тут же кинулась их подбирать.

— Миона?

— А? Прости. Как он? — ее щеки покрылись милым румянцем, а взгляд был расфокусирован. Гарри с удивлением наблюдал за искрой беспокойства в груди обычно здравомыслящей Грейнджер.

— Сейчас уже все хорошо. Но его изрядно потрепали.

Юноша помог подобрать книги подруге. Та же с облегчением вздохнула, отчего Гарри с легкой улыбкой покачал головой. Он и не думал, что Гермиона будет так переживать за мрачного профессора Зелий. «Хотя… Если так подумать, она часто была на его стороне, когда мы с Роном обвиняли Снейпа во всех смертных грехах». Дальше в размышления подобного рода Поттер решил не углубляться — у него и так полно своих забот, да и не хотелось слишком уж анализировать чувства своей подруги. Это было как-то неправильно.

— О, прекрасно. Значит, профессору уже ничего не грозит? — голос Гермионы был чересчур бодрым. Гарри покачал головой и печально вздохнул.

— Опасность будет всегда. Как же мне хочется, чтобы он плюнул на все обязательства и перестал так рисковать.

— Гарри… — девушка хотела бы утешить друга, да не знала как. Ведь она тоже очень переживала за профессора, а выхода не видела, хотя и проводила все свободное время в библиотеке, пытаясь отыскать хотя бы что-то, что помогло бы в этой войне. Увы, пока она ничего не нашла.

— Я знаю, Герм, знаю. Пока что нам это необходимо. Нужно как можно быстрее найти решение проблемы, иначе, боюсь, будет слишком поздно.

* * *

Сотни маленьких магических светильников освещали мрачное помещение, сплошь уставленное горами книг. Некоторые фолианты недовольно бурчали или шипели, а некоторые сияли. Казалось, что здесь нет ни единой живой души — так было тихо. Только шелест переворачиваемых страниц, невнятное бормотание да безумно горящие глаза были признаками того, что в этой комнате обитает живое существо.

* * *

Шум голосов, веселый смех, тихое перешептывание — все это сопровождалось всплеском эмоций. Конечно, сейчас не было массовой истерики или чего-то подобного, но все равно было тяжело. Сколько бы Гарри не пытался, он не мог привыкнуть к своим новым способностям. Книг о наследии он нашел очень мало и, в основном, в них были собраны различные легенды и мифы, поэтому найти истину было непросто. Вывод был один: ему срочно требовался кто-то, кто тоже получил дар и умел им пользоваться. Увы, ни Гарри, ни Малфой, ни профессор, ни Сириус не знали подобных людей. Так уж повелось, что с некоторых пор получившие дар скрывали этот факт.

За другим столом внезапно начался жаркий спор. Поттер изо всех сил стиснул вилку, чтобы не закричать от эмоций, переполнявших его. Юноша посмотрел на профессорский стол, уверенный взгляд черных глаз немного помог успокоиться. Гарри как можно быстрее съел свою порцию и поспешил выйти из зала, не заметив, что верная подруга тоже сорвалась с места и последовала за ним. Северус же этот факт подметил, как и то, что мисс Грейнджер не сводила со своего друга внимательного и обеспокоенного взгляда в течение всего обеда. «Наверняка догадалась, что с Поттером что-то происходит. Как бы ни раздражало ее чрезмерное любопытство, но девчонка умна не по годам». Немного удивившись течению своих мыслей, Снейп вернулся к трапезе.

Буквально ввалившись в первый попавшийся пустой класс, Гарри устало опустился на пыльную скамью, доставая из сумки флакончик с зельем. Сейчас он не был в предобморочном состоянии, но все-таки чувствовал себя неважно. Площадь эмпатической зоны увеличилась. Конечно, пока он еще не мог чувствовать весь зал, но знал — скоро это будет ему по силам. «И в этот прекрасный день я сойду с ума», — Поттер залпом выпил зелье, закрыл глаза и расслабился. Внезапно он почувствовал прохладную ладошку на лбу. Юноша тут же распахнул глаза и с долей паники воззрился на подругу, которая испуганно замерла.

— Миона? Что ты здесь делаешь? — голос получился немного хриплым от пережитого страха.

— Гарри, я … Я беспокоилась. Я же вижу, что что-то не так. Тебе плохо, но ты упорно молчишь. Рон этого не замечает, но я же вижу! Что это было за зелье? Опять шрам? Хотя нет, теперь ты его практически не трешь. Какое-то проклятье? — Гермиона начала тараторить, как всегда делала, когда очень сильно волновалась. Поттеру даже не было нужды заглядывать в ее эмоции, чтобы в этом убедиться. Как бы плохо Гарри не было, но подобная забота заставила его улыбнуться. Подруга тут же затихла.

— Успокойся, Гермиона. Все в порядке. Это не проклятье и не Том.

— Но…

— Это нечто иное.

— Что?

— Ты когда-нибудь слышала о наследии?

— Ты о тех, в чьих жилах течет кровь магических существ?

Гарри пришлось поднапрячься и вспомнить, было ли в легендах что-то об этом. Тут он вспомнил учебник по ЗОТИ, о вейлах. Они его вместе читали.

— Нет, это не совсем то, хотя, возможно, названия и совпадают.

— Хм… — Гермиона нахмурила бровь, пытаясь вспомнить что-нибудь еще. Внезапно она улыбнулась. — Аа… ты о наследии Салазара Слизерина и остальных основателей?

Поттер ласково улыбнулся: все-таки его подруга — умница.

— Не совсем, но эти легенды связаны с другими, которые посвящены Наследию с заглавной буквы.

Девушка тут же вновь сосредоточенно нахмурилась, пытаясь припомнить что-либо подобное. Гарри весело хмыкнул, обнял подругу и повел к двери.

— Пойдем, иначе опоздаем на Историю. Там и подумаешь, что слышала еще.

— Но…

— Потом я все тебе расскажу, обещаю.

— После уроков?

— Да. Когда Рон уйдет. Не уверен, что он будет готов выслушать то, что я расскажу.

Глаза Гермиона тут же загорелись хищным огнем. Она уже поняла, что услышит о том, о чем еще не знала и не читала. Девушка уже сгорала от нетерпения.

* * *

— Итак?

Они решили пойти в Выручай-комнату, чтобы их разговор точно никто не услышал. На всякий случай Гарри наложил на них Заглушающие чары, так как хотел быть уверен, что до директора эта информация точно не дойдет.

— Хм… сначала скажи, что ты успела вспомнить о наследии? — юноша не был уверен, что сможет рассказать все ладно и понятно. Это Люциусу удалось все мгновенно разложить по полочкам, а вот в себе Поттер так уверен не был. Он еле подавил желание оправить Гермиону со всеми вопросами к Снейпу.

— Честно признаюсь, что вспомнить смогла немного, ведь никогда этим вопросом не занималась. Меня больше интересовала наследственность волшебных существ, таких как нимфы или вейлы, но ты сказал, что это не то, — Гермиона задумчиво накручивала на палец прядь волос. Эта привычка проявлялась всегда, когда она чувствовала себя неуверенно в теоретической части, а такое бывало редко. Девушка не любила быть в чем-то непросвещенной, в такие моменты ей казалось, что она слишком уязвима. — Существует достаточно много легенд о наследниках Основателей. Живым подтверждением тому, что некоторые из этих сказок — правда, является Том Риддл. Говорят, что каждый из Основателей обладал каким-то своим уникальным даром, который передавался его наследнику через кровь. И именно наследник, а не потомок имел право пользоваться этими способностями. Маги всех времен предпринимали попытки узнать, кто является наследниками основателей, и какими силами они обладают. Однако истории известны лишь догадки, не подтвержденные фактами. Так как различных предположений слишком много, а порой они диаметрально противоположны друг другу, то истину отыскать невозможно. Только в последнее столетие стала известна правда о Наследии Слизерина, но тайны остальных основателей Хогвартса так и не были раскрыты.

Гарри довольно кивал, слушая размеренный рассказ подруги. Все-таки ему повезло, что Грейнджер была столь любознательна. Он, например, всего этого не знал, поэтому Люциусу пришлось сначала пересказывать легенды об Основателях, а лишь потом уже переходить к главному.

— Все верно. Только, как я уже говорил, эти легенды — лишь часть истории о Волшебном Наследии.

Поттер не смог сдержать улыбку: его подруга даже дыхание затаила. Юноша попытался максимально точно воспроизвести все то, о чем ему поведал Малфой. Для него самого все было сплошной новостью, но Гарри был уверен, что Гермиона могла уже где-то слышать или читать нечто подобное.

— Легенды, что передаются из уст в уста чистокровными магами, гласят, что раньше, еще во времена Мерлина, каждая семья волшебников, что свято чтила традиции и правила магии, была наделена своеобразным даром — силой, которой не обладали другие волшебники. Никто не знал точно, откуда появились эти способности, но они начали тщательно изучаться, и постепенно каждая такая семья создала гримуар по использованию и контролю своего дара. Это были тайные знания, которые передавались от отца к сыну или от матери к дочери, потому что иногда силы переходили только по женской линии.

Поттер замолчал, переводя дыхание. Он говорил медленно, тщательно подбирая слова, чтобы лучше донести свою мысль. Гермиона нетерпеливо поерзала в кресле: было видно, что ей не терпится услышать продолжение.

— Постепенно в гримуары стали добавлять другие тайные знания, добытые членами семьи. Они хранились в секрете из-за опасности и соблазна, которые таили в себе. Естественно, появились охотники на эти тайны, которые уже не обладали дарами или лишились их из-за того, что переступили через законы самой магии. Наследники семей похищались, их пытали в надежде отыскать надежно спрятанные книги. Порой гримуары специально уничтожались, чтобы только они не достались злодеям. Постепенно семей, которые обладали особыми силами, становилось все меньше и меньше. Способствовало этому еще и то, что обедневшие семьи, отчаявшиеся выползти из нищеты, продавали гримуары за огромные деньги. Эти волшебники навсегда лишались возможности получить дар.

Гарри опять замолчал, а Гермиона открыла было рот, но потом замолчала, так и не задав вопрос. Она решила не перебивать друга, чтобы не сбивать его с мысли. Все-таки Поттер не был прирожденным лектором, поэтому ему необходима была определенная сосредоточенность.

— Однако, и это не все. По какой-то причине в семьях, которые сохранили свои тайны, наследники не получили дар непременно. Порой силой обладал второй сын, после смерти первого. Или же способности проявлялись через поколение. Лишь четыре магических рода получали наследие независимо от условий. Думаю, ты догадалась, какие именно?

— Слизерин, Гриффиндор, Хаффлпаф и Рейвенкло.

— Именно. Предполагают, что это случилось из-за их связи с Хогвартсом. Впрочем, это всего лишь догадки. В любом случае, постепенно семей, получавших дар, становилось все меньше, они предпочитали скрываться и не афишировать свои способности, — Гарри замолчал, пытаясь вспомнить, что он еще не успел рассказать. Он постарался обрисовать общую картину, не углубляясь в детали.

— Но каким образом ты получил наследие? — Гермиона задала самый важный на ее взгляд вопрос.

— О. Это. Честно говоря, я так и не понял, почему именно мне выпала честь обладать этим даром. Видишь ли, в мой День Рождения, я купил занятный сундук у торговца украшениями за один фунт.

— Один фунт?!

— Да. Условие было одно — я должен вытащить из чемодана перстень. Вот этот, — Гарри показал кольца, которое теперь все время было надето на его безымянном пальце. Девушка пригляделась внимательнее к нему. Она заметила украшение еще в первый день, но тогда решила, что это всего лишь еще одна деталь в изменившемся облике друга.

— Хм… Знакомый рисунок, где-то я его уже видела.

— Да? Это греб семьи Перевеллов — моих предков. Именно от них ведут свой род Поттеры. В общем, в тот момент, когда я надел этот перстень, я вступил в наследие.

— Однако, ты не знаешь, как его контролировать, я права?

— Угу. Увы, я не имею ни малейшего понятия, где могут храниться гримуары нашей семьи. Я даже не знаю, было ли у Поттеров или Перевеллов поместье.

— А в Григонтсе вы были?

— В сейфах их нет.

— А о поместье ничего не сказали?

— Эти стервецы-гоблины лишь нагло ухмылялись и говорили, что это я должен узнать сам.

— Каким образом?

Поттер устало вздохнул и пожал плечами.

— Откуда мне знать?

— А Малфой ничем помочь не может?

— Нет. Он говорил, что ни он, ни его отец не обладали даром, хотя его дед был великолепным целителем.

— Малфои — целители?

— Ага. Я тоже безмерно удивился, — Гарри улыбнулся. — Люциус даже обиделся.

— А Сириус?

— Нет, он ничем не может помочь. Блэки уже очень давно преступили законы магии и лишились дара.

— Кстати, а что это за законы?

— В этом вся загвоздка, — Гарри невесело усмехнулся, — никто толком не знает, а письменных свидетельств свода этих самых законов, видимо, не сохранилось.

— Может, это чистокровность?

Юноша вновь усмехнулся.

— Нет. Это, скорее, одна из причин, по которым аристократы не любят распространять информацию о наследии.

— То есть? — Гермиона нахмурилась, не улавливая мысль друга.

— То есть, даже если в семье рождался полукровка, он мог обладать даром. А от чистокровности тут ничего не зависело. Более того, никто не знает, откуда взялись волшебники. Может, изначально магия одарила способностями магглов, обладавших особыми знаниями?

Глаза девушки лихорадочно заблестели, пальцы стиснули кружку.

— И тогда вся теория о грязнокровках потеряла бы свой смысл? Но… как же быть с тем, что чистокровные действительно сильнее магглорожденных?

— А ты сама подумай: их дети с самого рождения живут, окруженные магией, их обучают традициям волшебников, возможно, даже проводят какие-нибудь ритуалы.

Гермиона задумчиво закусила губу и кивнула. Она пыталась осмыслить всю ту информацию, которую только что выдал друг.

— А почему ты Рону не захотел все это объяснять?

— Помнишь, его семью несколько раз называли «предателями крови»?

— Видимо, это не просто от любви к магглам.

— Ага. Они в свое время продали свои гримуары, предпочтя им деньги. С тех пор магия отреклась от них, обделив дарами.

— О… Рон едва ли в это поверил бы.

— Особенно из-за того, что мне это сказали Малфой и Снейп.

— Но Гарри… ты уверен, что они это нарочно не сказали?

— Нет, вы все-таки держите меня за идиота, — юноша недовольно надул губы, заставив подругу улыбнуться. — Естественно, я проверил это. Ты не поверишь, сколько книг я прочел, пока не был уверен в том, что все сказанное — правда.

Девушка смущенно потупила взгляд. В комнате повисло молчание.

— Кстати, Гарри, а что у тебя за дар?

— Эмпатия.

— Ох!

— И я того же мнения, — веселая усмешка.

* * *

— А! Теперь все понятно. Спасибо, мистер Малфой! — миниатюрная первокурсница сделала неуклюжий реверанс и поспешила к своим подружкам, чтобы поделиться с ними приобретенными знаниями.

— Мне кажется, или они нагло пользуются моей добротой? — Драко недовольно размял плечи, на несколько мгновений закрывая глаза. Это был уже пятый ученик за вечер, кто попросил его помочь или проверить сделанное домашнее задание. Конечно, юноша сам возобновил традицию помогать младшекурсникам, но в этом году они обращались к нему намного чаще, невзирая на то, что старшие курсы смотрели на них неодобрительно.

— Ты просто популярен, Дрейк. Герой юных сердец, — Блейз весело засмеялся, увидев недовольное выражение лица друга. Панси лишь с улыбкой наблюдала за легкой перепалкой.

— Ну, знаешь ли. Кто тут еще и сердцеед. Заметь, это к тебе больше обращаются девушки, при этом глупо хихикая, — Малфой в долгу оставаться не собирался. В конце концов, именно эти словесные перепалки давали ему шанс снять напряжение. Ведь Поттера теперь трогать нельзя было. Они уже несколько дней пересекались только на уроках, да и то гриффиндорец всегда был предельно сосредоточен и обращал внимание только на слова лекторов. Многие до сих пор смотрели на такого Золотого Мальчика с недоумением: не привыкли видеть его усердно занимающимся. Кто-то в шутку уже начал поговаривать о «синдроме Грейнджер». Если бы Драко не знал настоящей причины, то всерьез бы подумал, что у гриффиндорца крыша от горя поехала. Только он знал, почему Гарри так стремится хорошо учиться, это подстегивало его самого двигаться вперед, заставляло забыть об усталости. Малфой занимался не меньше Поттера. По крайней мере, он надеялся на это.

— Естественно, Дракончик-то у нас больше на роль принцессы подходит, вот к нему косяком и плывут принцы недоделанные, — Панси весело хихикнула. С того памятного разговора тема отношения Драко к Поттеру больше не поднималась, но друзья сразу почувствовали перемену в поведении Малфоя, поэтому не отказывали себе в удовольствии пошутить над другом. Тот стоически переносил периоды ехидности этих двоих, уже прекрасно справляясь с румянцем смущения, который теперь редко появлялся на его щеках.

— А ты, Панси, значит, чудище ядовитое, которое своим сарказмом всех принцев от меня отгоняет? — Драко невинно захлопал ресницами на сердитое шипение подруги, а Блейз весело засмеялся. Он переглянулся с Панси и улыбнулся.

— И все-таки удивительно, что тебе так легко удалось восстановить авторитет среди младших курсов, — Забини не переставал радоваться, что их друг перестал хандрить и пугливо озираться по сторонам. Малфой вновь стал высокомерным Серебряным Принцем. Правда, теперь он обращался с Блейзом и Паркинсон не как с прислугой, а именно как с друзьями. Все-таки Драко был слизеринцем, поэтому на одни и те же грабли дважды не наступал. Можно было справедливо говорить, что и на факультете Слизерин сформировалось свое трио, которое не уступало по силе дружбы гриффиндорскому.

— Всего лишь небольшая речь да претворение слова в дело — и все в порядке. В конце концов, многие уже привыкли, что именно мы им помогаем, — Драко пожал плечами, состроив безразличную мину, но на самом деле был очень горд, что даже без помощи отца смог навести порядок на факультете. Хотя старшекурсники и Нотт еще смотрели на него с неодобрением, остальные уже успели увидеть выгоду из соглашения с Поттером.

— Перемирие между факультетами пришлось как нельзя кстати. Грифы уже несколько раз спасали наших, — в голосе Панси можно было заметить удивление. Она была уверена, что Поттер будет их защищать, но не думала, что и остальные представители львиного факультета ринутся на их защиту. Хотя, ходили слухи, что они все члены какой-то подпольной организации, которой руководит Золотой Мальчик.

— Вас не удивляет то, что всегда на месте стычек, ловушек и нападений появляется кто-то из бригады Поттера? — Блейз уже несколько раз пытался придумать этому феномену достойное объяснение, но не мог. Зачастую драки начинались спонтанно, поэтому предугадать их возникновение было невозможно. Если только у Поттера не было дара предвиденья, а его у него не было — Забини знал это точно.

— Не всегда. Уже было две драки, которые никто не остановил, — Малфой знал это, потому что одна из них произошла между двумя слизеринцами, и ему пришлось разнимать драчунов.

— Да. Вот только причины конфликтов были личными, и не имели никакого отношения к межфакультетской вражде, — Панси невольно поежилась. Все-таки неприятно было думать, что ними всякую секунду наблюдает Всевидящее Око Поттера. А слухи такие ходили.

— Именно. Иногда я готов поверить, что Поттер действительно подписал контракт с демонами, — Блейз усмехнулся. Подобное звучало слишком нелепо. Золотой мальчик никогда бы не решился на подобное.

— Мерлин с Поттером. Меня больше волнует, что еще только середина второй учебной недели, а страсти так накалились, — Малфой ненавидел рассуждать о том, о чем понятия не имеет. Ведь даже Северус не знал, каким образом Гарри удается узнавать обо всех происшествиях. Тот лишь сказал какую-то туманную фразу об умерших, но это скорее только запутало магов, чем помогло понять что-либо.

— Тут все понятно: одни пытаются доказать, что Поттер не всесилен, вторые хотят проверить, правду ли говорил Дамблдор. Вот и нарываются на неприятности, — Панси презрительно фыркнула. Сама она считала подобный способ проверки глупым и недейственным. Все, чего добились хулиганы своим поведением, это страха перед Золотым Мальчиком и озверевших преподавателей.

— В свете последних событий борьба за Кубок кажется бессмысленной, — удрученно вздохнул Блейз. Песчаные часы всех факультетов были практически пусты. Не успевали студенты заработать баллы, как их тут же отнимали за недостойное поведение. Те, кто решался пойти на нападение или драку, сами обрекали себя на ненависть всего факультета.

— Да уж… Если все продолжится в таком же духе, то школа просто развалится и утонет в анархии, — Драко нахмурился.

— Ну… Думаю, твой Поттер найдет решение, — Панси, как всегда, умела разрядить обстановку.

— Паркинсон! Он — не мой!

Ответом Малфою был веселый смех его друзей.

* * *

— Хей, Гарри! В эти выходные состоится отбор в команду по квиддичу, — Рон налетел на Поттера, едва тот зашел в общую гостиную. Ученики толпились около доски объявлений и возбужденно переговаривались. Гарри мысленно застонал и пожалел, что они с Гермионой решили пораньше вернуться из Выручай-комнаты: его чуть с ног не сбило волной чужих эмоций. Юноша похвалил себя за то, что все-таки решил на всякий случай выпить зелье.

— Это здорово, правда, дружище?! — Уизли радостно ударил друга по плечу, на что тот выдавил из себя улыбку. Гарри хотелось как можно быстрее попасть в их спальню, чтобы спрятаться за пологом от этого массового безумства и радости. Ему стало чуточку легче, когда он почувствовал осторожное прикосновение к локтю — это Гермиона о нем беспокоилась. Поттер решительно направился к спальням, когда на него с объятиями набросилась Джинни.

— Гарри! Ты ведь придешь на отбор? Хотя вообще странно, что тебя не назначили капитаном, — девушка и не думала отпускать парня из объятий. Тому пришлось самому осторожно из них выбираться.

— Здесь нет ничего удивительного, ведь в прошлом году я не играл, — тон получился немного прохладный, но Поттера сейчас это не сильно волновало. Он просто хотел уйти из шумной комнаты раньше, чем ему вновь станет плохо.

— Верно. Иначе это было бы не честно по отношению к остальным игрокам, — Гермиона, как всегда, поддержала друга, одновременно пытаясь помочь ему дойти до конца гостиной. Ответом ей был веселый смех брата и сестры.

— Брось, Гермиона. Все знают, что Гарри — лучший ловец. Ему нет нужды проходить эти испытания, — голос Рона звучал несколько снисходительно, что почему-то разозлило Гарри. Возможно, это была и не его злость.

— Я и не буду их проходить.

— Что? Гарри… — подруга растерянно посмотрела на Поттера, но увидел его хмурое лицо, замолчала. Девушке не потребовалось много времени, чтобы сопоставить их разговор и эти слова, чтобы понять, что именно имел в виду друг.

— О, дружище, ты уже договорился с МакГонагалл? — Уизли засиял, как новый галлеон, а Джинни кинула торжествующий взгляд на Грейнджер. Но Гарри лишь покачал головой, наконец, добравшись до двери их спальни.

— Нет, Рон. Я не буду в этом году играть в квиддич, — юноша быстро проскользнул в комнату и закрыл за собой дверь, откуда услышал громогласное «Чтооо?», изданное другом. Поттер вздохнул: как он и предполагал, Уизли так просто его не поймет. Словно в подтверждение его мыслям, дверь распахнулась, являя взору разгневанного рыжика.

— Как это понимать, Гарри?! Ты совсем с ума сошел? Мы без тебя не выиграем!

— В прошлом году вы прекрасно справились, — Поттер взмахом палочки закрыл за другом дверь и опустился на свою кровать, убирая книги в тумбочку.

— То было тогда! Тогда тебе Амбридж запретила играть!

— А в этом году я решил сам не играть. На квиддиче свет клином не сошелся, — чем больше распалялся Рон, тем спокойнее становился Гарри. Он не мог представить, что и сам когда-то был вот таким упертым гриффиндорцем, который предпочитал кричать вместо того, чтобы подумать хорошенько.

— А как же мы, Гарри? Как же честь факультета?

— Уверен, вы достойно выступите в этом году и без меня. Я не всемогущ, Рон, не могу делать все сразу. Сейчас у меня есть дела поважнее квиддича.

— О? Вот как? Например, гонять чаи со Снейпом? Или вести беседы с Малфоем? — голос Уизли сочился ядом, а взгляд был полон презрения.

— Если ты не забыл, Ронни, идет война! Том не теряет времени даром, набирая силы. Неужели столкновение в Министерстве тебя ничуть не изменило? А может, ты забыл, что с твоей легкой подачи мне приходится курировать ОХ? — в голосе Поттера проскользнули угрожающие нотки.

— Ах, вот как? Ваше Гриффиндорское Величество не может снизойти до игры в квиддич с нами, простыми смертными? — эти слова рыжий буквально выплюнул. Гарри уставился на него, не желая верить своим ушам.

— Ты хоть сам понимаешь, что говоришь, Рон? Неужели случай с Кубком тебя ничему не научил? Опять бросаешься нелепыми обвинениями, наплевав на годы дружбы?

— По-моему, это ты плюешь на нашу дружбу, Поттер, — громко хлопнув дверь, Уизли удалился, гордо вскинув подбородок, оставив ошарашенного друга в полной тишине.

— Не расстраивайся, Гарри. Рон скоро поймет, что ошибся, и принесет свои извинения, — юноша вздрогнул от неожиданности и с удивлением посмотрел на Невилла, который, оказывается, все это время был в комнате.

— Я знаю. Но, видит Мерлин, как мне надоело его ребячество, — Поттер вновь вздохнул и упал на кровать. Сейчас он уже не был уверен, что вынес правильный вердикт, когда переосмыслял свое отношение к Рону. Может, и правда не было всей этой дружбы? Хотя, нет, Гарри действительно считал Уизли своим другом. Только являлся ли он таковым для рыжика? Или же просто был очень удачным знакомым, из общения с которым можно было вынести пользу?

* * *

— Тц. Сидит себе в кругу друзей, улыбается, словно ничего не случилось, — из темного угла гостиной за трио наблюдало четыре человека. Взгляды их не предвещали ничего хорошего.

— Успокойся, еще не время.

— Вот-вот, завтра он получит по заслугам. За все.

— Вы уверены, что все пройдет гладко? Ведь Дамблдор едва ли погладит нас по головке, если узнает.

— Фырк. Вот именно — «если» узнает. Просто надо сделать все тихо и без свидетелей.

— Но Поттер…

— Он не всесилен! И мы завтра это докажем.

— Эта зарвавшаяся тварь поймет, что зря привлекает к себе столько внимания.

— Именно. Он — предатель и должен быть наказан.

Глава опубликована: 01.08.2011

Дата добавления: 2015-09-05