Часть 15.2

Утро субботы

Сердце Луи бешено стучало в его груди, а ведь он даже еще не открыл глаз. И нет, это было вовсе не потому, что он проснулся в объятиях Гарри вновь, поскольку это было уже привычным, честно говоря.

Нет, его сердце стучало со скоростью света потому, что было восемь утра, что означало начало его испытания через два часа.

Он пытался контролировать дыхание.

Он был готов, правда, готов (какой смысл тратить восемьдесят долларов, если ты не считаешь, что можешь справиться с испытанием?), но все равно нервничал. И как ему было не нервничать, если это был, наверное, самый важный экзамен в его жизни (мама, конечно, сказала бы, что его школьные экзамены тоже важны, но ей не удалось бы никого обмануть, в смысле, серьезно?)

Луи глубоко вдохнул, чувствуя, что пробудился окончательно. Это, кстати, было небольшой проблемой, поскольку в данный момент он был окружен кудрявым временным-инвалидом-хоккеистом, который все так же крепко спал. Луи аккуратно пошевелился, пытаясь выбраться из объятий Гарри так, чтобы не разбудить его.

Ему удалось это, кстати, хотя он и не мог понять, каким образом, но все же. Все необходимое для сегодняшнего дня было уже собрано в сумку, что стояла у двери, поскольку он знал, что у него не будет времени возвращаться в свою комнату (к тому же, его могло встретить зрелище, о котором он не хотел даже задумываться, тем более - когда-то видеть).

Натянув на себя свитер, скинутый вчера в какой-то момент времени, он пробрался к тумбочке Гарри, в поисках ручки и бумаги, чтобы отставить записку. Несмотря на то, что младший парень хотел увязаться на каток за Луи, тот сумел убедить его, что это будет необычайно скучно, да и доставит неудобства самому фигуристу. Так что кудрявый согласился подождать прихода Зейна и Лиама, которые помогут ему дойти до катка.

Но все же Луи считал, что он обязан, в какой-то степени, оставить Гарри сообщение, чтобы дать понять, что он не забыл об этом (и это вовсе не так сопливо, ага).

К счастью, в прикроватной тумбочке Гарри была стопочка стикеров. Луи аккуратно открыл ящик, поглядывая на спящего друга, чтобы убедиться, что тот все еще не проснулся, и схватил первую попавшуюся ручку. Сняв зубами колпачок, он нацарапал «ушел на каток. увидимся там. хх».

Он увидел это только когда клал ручку обратно. И, говоря это, он имел в виду ЭТО. Это – эссе Гарри. Эссе Гарри. Про Луи.

Фигурист широко распахнул глаза, на него, сбивая с ног, навалилась масса спорных эмоций. Сердце в груди забилось быстрее (что, черт возьми, было абсурдно, это же обычное эссе! Не из-за чего так нервничать… но, вообще-то, есть).

Краем глаза Луи заметил что-то, и изумленно понял, что это была его рука, которая уже потянулась за работой, а он даже не осознавал этого. Он рефлексивно отшатнулся, удивляясь самому себе. Он не мог просто так взять сочинение Гарри. Тот ясно дал понять, что он не хочет, чтобы Луи его читал, почему-то.

Но, опять-таки, оно было… прямо тут, понимаете? Такое одинокое, практически умоляя, чтобы его прочли…

Луи покачал головой. Нет. Он не может этого сделать. Если бы Гарри хотел, чтобы он прочел его, он бы разрешил. К тому же, у него на носу испытание, это гораздо более важно.

Не трогай. Он положил ручку обратно в ящик.

Не трогай. Он приготовился задвинуть ящик.

Не трогай. Он уставился на эссе.

Ох, к черту. Луи выдернул стопку бумаги из ящичка и задвинул его так быстро, как только мог, параллельно засовывая листы в свою сумку. Парень вышел из комнаты, прежде чем чувство вины могло догнать его, последний раз посмотрел на мирно спящего Гарри (подавив внутри себя вздох) и направился прочь по коридору. Он не знал, прочтет ли сочинение сейчас, но это было уже неважно.

Он шел на каток, навстречу будущему.

*

Луи не паниковал, правда. Конечно, обычно его сердце не билось так быстро и да, руки вообще не дрожали, но это были просто нервы. Он переживал из-за испытания, бессмысленно было это отрицать.

Оно было уже близко, оставалось всего сорок пять минут.

В данный момент, он сидел на лавке, закрыв глаза и глубоко дыша. Он пришел вовремя, поскольку успел на каток, купил парочку полезных снэков, которые его тренер называла "энергетиками". Карен, тренер, выключила музыку, оставив его в одиночестве, для того, чтобы он размялся. После нескольких раундов прыжков, приземлений и кое-каких прыжков вне льда, он надел наушники и несколько раз прогнал программу с музыкой.

Он не мог усидеть на месте, от нервов и адреналина. Потому что, да, тест был важным и устрашающим, конечно, но это было его. Это было его испытание, его стихия. Он был рожден, чтобы быть фигуристом, он знал это всю свою жизнь. Все, что ему нужно было сделать сейчас - собраться, выйти и показать судьям, что он может.

Единственное, что отвлекало его, - эссе Гарри. И он знал, что вы могли подумать: "Не надо было трогать его". Проблема была не в этом. Настоящая беда была в том, что он хотел его прочесть, но не мог убедить себя, что должен. Уф.

Луи встал и потер лицо руками, застонав. Ему нужно было прийти к компромиссу, иначе он завалит испытание, потому что он не сможет прекратить думать о чертовом Гарри Стайлсе.

Он кинул взгляд на часы - сорок минут до старта - и вздохнул. В конце концов, он должен хотя бы переодеться в костюм для выступления, прежде чем разрешит себе прочесть эссе. Это хороший компромисс (ага, ага, Лу).

Костюм был тем же, что и на первое соревнование года - бордовая рубашка с черными брюками и подтяжками. Возможно, он сентиментален, но в этом он выиграл, и из-за этого он чувствовал себя уже немного победителем (и еще это могло иметь какое-то отношение к тому факту, что Гарри нравилось, как он выглядит в подтяжках, ну и что?). Волосы были убраны в начес, завершая аккуратный и профессиональный вид.

Одевшись и усевшись на лавку вновь, он увидел, что осталось еще тридцать минут.

Хорошо. У него есть время прочесть это треклятое эссе.

Фигурист аккуратно вытащил его из сумки, словно оно было невероятно важной вещью, а не слова, написанные на нем, и приступил к чтению.

Луи словно солнце. Он невероятно громкий и всеобъемлющий, яркая и мощная природная сила, которая всегда притягивает людей на свою орбиту. Я даже не уверен, что он сам понимает, что делает это. Но я всегда это замечал. Когда я впервые увидел Луи, я уже знал, что в нем было что-то особенное, что-то редкое, что отличало его от других. Но понять, что же это, я не мог очень долго.

Когда я впервые увидел его на льду, я прекратил поиски, потому что я знал, что нашел ту особенность, что выделяет его из всех нас. Клянусь, я перестал дышать, когда увидел его, потому что я никогда не видел ничего прекраснее или более красивого. Большинство рассказывает о себе словами. Луи другой. Он рассказывает о себе с помощью фигурного катания. Каждое движение, каждый поворот - это его рассказ. Если человек никогда не видел его на льду, он не может сказать, что знает настоящего Луи Томлинсона. Они упускают наиболее важную его часть. Луи - один из лучших фигуристов нашего поколения, я знаю это, и считаю, что каждый должен удостоиться чести увидеть, как он выступает...

Луи не дышал. Его руки дрожали, но уже не от нервов, а... Ну, от ощущения, что внутренности его были покрыты золотом, а сердце вот-вот взорвется в груди. Он с силой кусал губу, чтобы справиться с улыбкой, которая грозилась растянуться на все лицо и остаться там навсегда.

Просто... Он не мог поверить, что Гарри написал о нем такое. В смысле, он знал, что Гарри думает о нем что-то в таком духе (со всеми его грандиозными речами и всем остальным), но на самом деле увидеть это - ощущалось совершенно иначе. К тому же, это что-то принесло оценку. Луи почувствовал, как его серьезность была подпорчена улыбкой, которая появилась при мысли о том, что мистер Тернер тоже это читал. Если он тоже понял то, что и Луи...

- Томлинсон, ты готов?

Луи вскинул голову на звук и увидел своего тренера, рыжеволосую невысокую женщину, что выжидающе смотрела на него.

Готов? Но у него же еще... Черт, осталось всего пятнадцать минут.

- Ох-х, - пробормотал он, засовывая эссе обратно в сумку и натягивая коньки. - Секундочку, только зашнурую.

Карен закатила глаза:

- Серьезно, Томлинсон? - вздохнула она. - Важнейшее испытание в твоей карьере, а ты даже не соизволил приготовиться.

- Я бы посмотрел на вас убийственным взглядом, если бы не старался сейчас крайне ответственно зашнуровать коньки.

Тренер не удостоила это ответом.

Спустя несколько минут, которые понадобились для проверки надежности и удобства закрепленности коньков (ну, немного туго, но что делать?), и они направились к катку, где остальные претенденты уже собрались.

Карен снова заговорила с ним, но он был в собственном маленьком мире. Каждое биение сердца отдавалось только ГарриГарриГарри, каждая секунда проходила как надежданадежда. Он искал глазами на трибунах, надеясь, что сможет найти... А, вот.

Рядом с мамой Луи, его сестрами, рядом с Зейном (с Лиамом, конечно же), сидел Гарри, костыли стояли около него, а сам он смотрел на то место, где стоял сам фигурист - он смотрел на него. Сердце Томлинсона болезненно трепыхнулось, дыхание сперло, и, вау, это было в новинку. Ну, в новинку - что-то чувствовать к другому человеку, вновь. Но это был Гарри, так что все в порядке. Как он вообще мог когда-то думать, что у него нет этих чувств к нему?

Улыбнувшись, он поднял руку и помахал кудрявому. Лицо того мгновенно засветилось, он заулыбался как ненормальный и начал бешено махать, и желудок Томлинсона выполнил от этого несколько сальто. Он пообещал себе, что после испытания он кое-что сделает, вне зависимости от того, сдаст он или провалит.

Его группу вызвали на лед, для разминки, и Луи выполнил все так, как и должен был, автоматически сфокусировавшись на успешном исполнении. Он выполнил большую часть своих прыжков и некоторые вращения, пытаясь одновременно и размяться, но и не утомить себя еще до начала испытания. Разминка показалась слишком короткой, но, наверное, это только ему так.

Когда фигуристы вновь ушли со льда, Луи присел на мгновение, поскольку знал, что первым выступать будет он. Карен серьезно посмотрела на него и хлопнула по плечу:

- Ты сможешь, Томлинсон, и ты знаешь, что я на самом деле так считаю. За все годы моей тренерской работы я практически никогда не сталкивалась с фигуристами с таким уровнем таланта и самоотдачи. Ты самозабвенно трудился и ты заслуживаешь этого. Ты просто должен показать это судьям, - она перевела взгляд на трибуны и усмехнулась: - И, кажется, тот парень верит в тебя так же, как и я.

Луи проследил за ее взглядом и увидел Гарри, который сосредоточенно смотрел на них. Он отвел глаза как только их взгляды встретились, но мысль тренера была абсолютно ясна.

- Спасибо, Карен, - сказал он, глубоко выдыхая. - Вы знаете, что я не смог бы достичь этого без...

- О нет, нет, - прервала его тренер. - Давай оставим сопли на потом.

Луи улыбнулся как раз в тот момент, когда объявили:

- Луи Томлинсон, приглашаем Вас на лед.

Парень сглотнул и кивнул, потер руки, вставая с места, и скользнул на лед. В полной тишине звук коньков по льду звучал словно выстрелы, посылал мурашки по коже, и парень только и надеялся, что это не выглядело устрашающе.

Он остановился прямо перед столом, где сидело трое судей, что смотрели на него спокойно и отстраненно.

- Вы сегодня сдаете тест, чтобы перейти во взрослую группу по фигурному катанию? - спросила одна из них, разглядывая его сквозь очки в роговой оправе.

- Да, мадам, - кивнул Луи.

Женщина улыбнулась, не разжимая губ:

- Удачи Вам, в таком случае. Вы можете занять свою позицию и начать, когда будете готовы.

Луи кивнул вновь, с некоторой легкостью на сердце после разговора с судьями. Они просто люди, напомнил он себе, скользя прочь. Такие же фигуристы, которые, наверное, хотели, чтобы он сдал не меньше, чем он сам. Они не пришли лишь затем, чтобы завалить его.

Скользнув на нужное место и став в позицию, он почувствовал, что его сердцебиение, наконец, замедляется, становится нормальным. Волнение подпадало, он наконец был в своей стихии. Он был дома, тело расслаблено. Он может это сделать. Началась музыка, и он стартовал.

Он чувствовал ветер вокруг себя, его свежесть, что охлаждала, расслабляла, но, в то же время, держала его в сосредоточенности, балансе. Холод был старым знакомым, спустя долгие годы, очередной факт, который напоминал ему о том, кто он такой. Коньки скользили легко, как и множество раз ранее.

Все складывалось вместе так, как нужно. От его комбинации вращений (из вращения в полете во вращение сидя вперед, затем во вращение сидя назад, а после бомбочка, вслед за которой - пистолетик) до прыжков (тройной сальхов, двойной тулуп, тройной переворот, полу вращение, двойной сальхов, двойной тулуп), движения казались продолжением его самого, они выходили с отработанной легкостью. Единственное, о чем он переживал - тройной аксель.

Но когда он начал скольжение назад, готовясь к выполнению, он вспомнил, что Гарри написал о нем в своем эссе. Гарри понял то, что Луи никогда не мог объяснить своей семье - лед был частью его. Это была его жизнь, его страсть, его причина. Это было не просто хобби, это было выражение его сущности.

И вот тройной аксель больше не казался таким уж страшным. Он прыгнул, а сердце раздалось от гордости, когда он легко приземлился. Он, без тени сомнения, знал, что если бы он посмотрел на Гарри в этот момент, то увидел бы, как тот улыбается с невероятной радостью. И этого было достаточно, чтобы закончить программу с улыбкой на лице.

- Благодарим вас, Луи Томлинсон.

Луи дождался, пока он безопасно сошел со льда и отошел от бортика, прежде чем подбежал к тренеру и обнял ее так крепко, как никогда в жизни, улыбаясь так, что, казалось, лицо треснет. Он сделал это - он порвал всех. Варианта, что он не сдал, не было.

Он оторвался от Карен и взял свою сумку, направляясь к раздевалкам. Через несколько минут он узнает результаты, так что у него еще было какое-то время, чтобы переодеться и расслабиться, перед Моментом Истины.

Он с облегчением понял, что раздевалка была пуста, вздохнул и кинул сумку на пол. Парень быстро переоделся, сгорая от нетерпения поскорее оказаться в привычной одежде. Как только он закончил одеваться, тишину прервал знакомый голос:

- Я пропустил стриптиз?

Луи вскрикнул и дернулся, поворачиваясь и сталкиваясь носом к носу с Гарри, который отчаянно лыбился, как последняя скотина. Фигурист фыркнул, имитируя оскорбленное достоинство, несмотря на то, что в его животе трепыхались бабочки (да, теперь он мог это признать):

- Прости, кудрявый. Мне напомнить, что в наших отношениях поблядушка - это не я?

Гарри закатил глаза и продвинулся глубже в комнату, на костылях, а затем сел на лавочку в центре комнаты:

- Ну да, как я мог забыть?

- Я думаю, - пожал плечами Луи, - волосы нападают на твой мозг.

- Ты такая принцесса.

- Принцесса, которая только что успешно разделалась с испытанием, - уточнил Луи.

- Я знаю, - улыбнулся Гарри. - Иди сюда, я хочу тебя обнять.

Луи подошел к кудрявому и поднял его с места, крепко сжимая руки вокруг его талии. Он зарылся лицом в изгиб шеи парня, думая только о том, что он счастлив, что не завалил тест, что справился. И даже представлять, что он мог провалиться, было ужасно.

- Ты был великолепен, Лу, - пробормотал Гарри в волосы Луи, сжимая руки на его талии крепче. - Очень-очень. Хотел бы я, чтобы ты мог видеть себя. У меня перехватило дыхание, честно.

Луи почувствовал, что внутри него что-то закипает при этих словах, и он вспомнил, что обещал себе кое-что ранее.

- Мне нужно сказать тебе кое-что, Хаз, - сказал Луи, отстраняясь.

- Что? - недоуменно посмотрел на него Гарри.

- Давай присядем, - и они сели. Луи отвел взгляд, его сердце билось как сумасшедшее. Теперь, когда он собрался, когда слова прожигали кончик его языка, он вовсе не был уверен, что готов это сказать. Однако, ему необходимо было это сделать. Необходимо, словно воздух. Слова, которые так долго не могли найти выхода.

- Я просто... - Луи глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. - Я прочел твое эссе.

- Что? - Гарри выглядел встревоженным, его лицо явно выражало панику. - Подожди, я могу все объяснить.

- Нет, тихо, не перебивай меня, - нахмурился Луи. - Мне нужно сказать это сейчас, или я никогда не смогу этого сделать, хорошо? - Гарри замер, прежде чем чуть кивнул. - Ладно. Ты мне нравишься. Очень. Не только как друг. И я понимаю, что это эгоистично с моей стороны, поскольку ну кто так поступает с лучшим другом? Но к черту, мне просто нужно это сказать. Я считаю, что ты невероятный. Я думаю так уже довольно долго, и я не знал, что с этим делать, особенно учитывая, что я встречался с Элеанор. Потому что я всю жизнь доказывал людям, что я не гей, ну и что, что фигурист, и это безумно несправедливо, что мое тело передумало, когда я встретил тебя. Но я... В смысле, я не могу прекратить думать о тебе. Это звучит так, словно я девочка-подросток, которая втюрилась, но это правда. Я думаю о тебе все время. И ты... Ты обнимаешь меня, смотришь со мной фильмы, мы ссоримся, миримся, и это так естественно, для меня. Так что, что я говорю тут, так это что ты, Гарри Стайлс, нравишься мне. И твое эссе... Я прочел только часть его, и уже из-за нее только так хочу поцеловать тебя, что я рад тому, что у меня такая выдержка, что я сижу тут и держусь.

Прошло мгновение молчания. Гарри смотрел на Луи. Вот оно. Не моргая, не двигаясь (кажется, даже не дыша). Он выглядел немым, словно бы мысль о том, что нужно говорить, больше не существовала.

А потом:

- Ты правда имеешь это в виду? - Гарри заговорил так неожиданно, что Луи почти дернулся.

- Что? - переспросил Луи.

- Ты... Ты правда имеешь это в виду?

- Конечно, Хаз, - зыркнул Луи. - В смысле, зачем мне проходить через все это, если...

Они целовались.

Гарри сжимал лицо Луи в руках, крепко, но нежно, цепляясь за него. Фигурист почувствовал, что расслабляется и тает в его руках, и притянул его к себе за шею, невозможно близко. Он почти улыбнулся в поцелуй - и улыбнулся бы, если бы это не прервало его. Он чувствовал себя свободным. Словно он нашел, наконец, то, что так долго искал (саундтрек к Школьному мюзиклу в студию). Словно он получил что-то, что даже никогда не мог подумать захотеть.

Что-то двигалось между ними, мощное и новое. Руки Гарри скользнули в волосы Луи, массажируя кожу, и фигурист почувствовал, что его желудок опять кувыркнулся. Он чуть раскрыл губы, мягко потянул нижнюю губу Гарри своими. Тот издал тихий гортанный звук, и лизнул губы Луи, прося разрешения, которое мгновенно получил, и кудрявый вторгся языком внутрь, облизывая и засасывая язык партнера. От поцелуя кружилась голова.

Он был немного неуклюжий и не слишком отработанный, но такой уж приятный. Луи чувствовал себя так, словно он падал без парашюта, глубже и глубже в Гарри, интенсивность чувств внутри говорила ему доверять, чувствовать, верить, позволить случиться, потому что тут было что-то восхитительное, и за него нужно было цепляться изо всех сил.

Только когда в груди закололо от недостатка кислорода, он остановился и отстранился, открывая глаза, чтобы увидеть наиболее прекрасное зрелище в своей жизни...

Щеки Гарри были ярко-красными, глаза остекленевшими, а губы припухшими и красными - и определенно принадлежащими Луи. Он рассеянно посмотрел на Луи, часто дыша. В его глазах была смесь счастья, желания, надежды и ожидания.

Луи улыбнулся, скользнув руками на плечи Гарри:

- Привет.

Гарри тихо выдохнул, мягко улыбаясь и показывал ямочки:

- И тебе привет. Так что... Это произошло.

- Крайне наблюдательно, Хазза, - фыркнул Луи. - Еще какие-нибудь гениальности?

- Ну, разве что одна, - он понизил голос, зубами терзая нижнюю губу. - Это значит, что ты мой?

- Я думал, это очевидно, - Луи пытался сказать это обычным тоном, но он знал, что Гарри видит восторг в его глазах. - Ты, мой дорогой кудрявый, удостоишься чести встречаться с самым сексуальным фигуристом Эмеральд Хиллса, если хочешь.

- Я ждал тебя, Лу, - хмыкнул Гарри. - С начала года.

- Ты серьезно? - у Луи отпала челюсть.

- Ты, как бы, все, чего я хочу, - кивнул хоккеист.

- Гарри, - выдохнул Луи, - я просто..

Тот заткнул его губами, нежно целуя его, прежде чем отстранился, прислоняясь лбом ко лбу Луи.

- Прости, просто это так круто, что я теперь могу так делать.

Луи закатил глаза:

- Ты такой идиот.

- Но я твой идиот, - протянул Гарри, улыбаясь.

Луи хмыкнул про себя:

- Мой идиот, да. А теперь, мой идиот, нам нужно пойти узнать, сдал я или нет.

Гарри надул губы:

- Но мы ведь уже знаем, что прошел. Может, мы продолжили целоваться, вместо этого?

- Определенно, нет, богохульник, - сказал Луи, с наигранным отвращением, отодвигаясь и поднимаясь, чтобы привести в порядок свои волосы (основательно растрепанные) и одежду. - Но у нас есть вся ночь для празднования.

- Ох, вот оно, чего я так долго ждал.

Они вышли из раздевалки вместе, пытаясь идти максимально близко друг к другу, но так, чтобы Гарри не упал, с его-то костылями. Луи чуть погрустнел, понимая, что он сейчас не может взять его за руку и показать своего нового парня - ПАРНЯ - всем. Впрочем, еще будет достаточно времени для этого, позже.

Выйдя с катка в холл, Луи увидел маму и сестер, что ждали в стороне, вместе с Зейном и Лиамом, которые пытались развлечь Дейзи и Фиби, вовсе не заметив Гарри и Луи. Тренер последнего стояла прямо у двери, с листом в руках. Счастье, которое Томлинсон испытывал, за себя с Гарри, неожиданно исчезло, вместо этого его желудок сжало волнение. Несмотря на то, что он считал что отработал программу великолепно, судьи всегда могли не согласиться с ним.

Гарри остановился и сжал руку Луи своей:

- Я буду там, хорошо? - спросил он, показывая на семью Луи.

Тот кивнул и храбро чмокнул Гарри в губы, надеясь, что это придаст ему уверенности (ему просто нравилось целоваться). Они разошлись, и Луи сцепил руки вместе, поворачиваясь к тренеру.

Лицо Карен ничего не выдавало, не то чтобы Луи на это надеялся. Эта женщина, похоже, была сделана из камня. Она откашлялась, когда фигурист стал перед ней:

- Ну, Томлинсон...

Сердце Луи упало. Эти два слова практически всегда означали плохие новости.

- Я хочу, чтобы ты понимал, что это лишь одно из многих испытаний, что тебе предстоит в жизни, так что даже если ты не прошел, то все равно многому научился.

Луи не мог дышать. Ему казалось, что он сейчас упадет в обморок. Он провалился. Он не мог поверить, что он провалился.

- И ты должен знать, что какие-то дни всегда будут лучше других.

Он молча кивнул, чувствуя себя так, словно вся кровь из его тела была высосана:

- Я понимаю.

- Хорошо, - кивнула она. - Тогда... Мне очень жаль, Томлинсон... Но ты сдал.

Глаза Луи широко распахнулись и он прикрыл рот ладонью, в абсолютном шоке. Против своей воли он почувствовал, как слезы облегчения выступают на глазах. С него словно только что сняли тяжесть целого мира. Фигуриста затрясло от огромного количества радости внутри:

- О Боже...

Карен только улыбнулась:

- Поздравляю, Луи.

Последний же улыбался так широко, что лицо начинало болеть, а зрение становилось все более и более размытым, пока слеза таки не скользнула на его щеку, но было все равно, потому что он сдал. Все, ради чего он работал, ради чего тренировался с самого детства. Он сделал это. Невероятно.

Повернувшись на пятках, он поднял руки и побежал к своей "группе поддержки", крича "Я сдал!"

Крики и похвалы, и аплодисменты слышались отовсюду, все, вокруг него, схватили его в ломающих кости объятиях, усыпая его лицо поцелуями.

- Я так рада за тебя, дорогой, - прошептала мама, ближе прижимая его к себе.

- Ты молодец, дружище, - похлопал его по плечу Лиам.

- Я знал, что ты сделаешь это, Принцесса Льда, - атаковал его Зейн.

Сестры улыбались ему так же, но единственным, кто стоял поодаль, был Гарри. Он терпеливо ждал, пока Луи закончит, глядя на него так, словно бы он был единственным человеком в мире. Фигурист пробрался к нему, все так же улыбаясь, в то время, как его мама начала обсуждать с Зейном и Лиамом необходимость завтрака.

- Похоже, ты приносишь мне удачу, Гарри Стайлс, - открыто сказал Луи.

- Думаю, - улыбнулся тот, - тебе придется оставить меня рядом с собой, чтобы проверить.

Луи хмыкнул:

- Я вспомнил, - остановился он и достал сочинение Гарри из сумки, - что я должен отдать это тебе.

- Не-а, оставь себе, - Гарри смерил взглядом работу, покачав головой. – Если ты прочел только часть, и я получил такую реакцию, я могу только вообразить, что все остальное с тобой сделает, - подмигнул он.

- Ты настолько смешон…

- Но ты сам меня выбрал, - пожал плечами Гарри.

- Не могу с этим спорить, - и он не смог воспротивиться желанию поцеловать его, и только восхищенный свист прервал их.

- Так, так, так, - сказал Зейн, подходя к ним. – Вы только посмотрите на это. Кто сделал первый шаг? Мы с Найлом поспорили.

- Вы поспорили на то, сойдемся ли мы? – оскорбленно спросил Луи. – Как вы могли!

- Ой, да ладно, Принцесса Льда, - закатил глаза Зейн. – Я знал, что так будет еще до того, как ты мог подумать об этом. Не веришь – спроси у Лиама, - тот согласно кивнул.

- Хорошо, хорошо, я слепой и глупый идиот, как угодно, - махнул рукой Луи. – Я знаю только, что я страшно голоден и хочу отпраздновать.

Все согласились с ним и направились к выходу с катка, к тому месту, где припарковалась мама Луи. Все чуть опережали Луи и Гарри, намеренно или потому что хоккеист шел гораздо медленнее остальных, но Лу был благодарен им за это.

- Не могу поверить, что мы ненавидели друг друга в начале этого года, - покачал головой Луи. Сама мысль об этом была такой глупой, странной и непонятной.

- Я никогда не ненавидел тебя, - поправил его Гарри. - Это было только с твоей стороны.

- Правда? - удивленно посмотрел на него Томлинсон. - Но почему тогда ты всегда...

- Все в эссе.

- Все?

- Ну, - покраснел Гарри, - большая часть.

Луи улыбнулся и инстинктивно прижал сумку ближе к себе, с нетерпением ожидая возможности прочесть все, до конца.

Он не мог поверить, что все это происходило, он не мог поверить, что это – его жизнь. Если бы вы спросили Луи, какой он видит свою жизнь спустя несколько месяцев после начала школьного года, он бы сказал что-то про сдачу теста и празднование с Элеанор.

Теперь же он собирался на завтрак со своей семьей, лучшим другом, парнем лучшего друга и, самое удивительное, со своим парнем, которого он до этого столько лет ненавидел. Томлинсон покачал головой, отчаянно пытаясь побороть улыбку. Он просто не мог в это поверить.

Но когда он посмотрел на Гарри, как пружинят его кудри с каждым шагом вперед, на костылях, он почувствовал, как его тело переполняют чувства. Кудрявый, словно почувствовав на себе его взгляд, глянул на Луи краем глаза и улыбнулся в ответ.

И хорошо, подумал Луи. Наверное, он сможет поверить, что это – его жизнь.

Эпилог

Дата добавления: 2015-08-27