Суббота

Последующие несколько дней были нелегкими для Луи. Когда он проснулся, утром в четверг, он чувствовал себя отлично, можно сказать, даже счастливым.. Но потом он встал, посмотрел на свою тренировочную сумку, и все произошедшее в среду ночью накрыло его. Луи был сам не свой в тот день, но он все же заставил себя дойти до тренировки. Когда Зейн явился пройтись с ним на урок, то был настолько увлечен, рассказывая, как хорошо он провел время с Лиамом и Найлом ("Он круче, чем мы думали!") прошлым вечером, что Луи нашел это время неподходящим для того, чтобы излить душу своему другу.

Только когда Гарри пришел в класс, сел на свое привычное место возле Томлинсона и сказал "Луи, мне так жаль. Мы можем об этом поговорить?" Зейн заметил, что что-то не так.

Это могло быть из-за того, что Луи повернулся и невероятно спокойно и уверенно ответил Гарри:

- Нет. А теперь отъебись.

Он отвернулся, прежде чем мог заметить выражение лица Гарри - словно кто-то сказал, что жить ему осталось всего лишь день. Парень из Чешира поднялся и вернулся на место, где сидел до прошлой недели, когда жизнь Луи была гораздо проще.

Луи рассказал Зейну о ночи среды после уроков. Тот выслушал и, наверное, впервые в жизни у него не было слов, когда Томмо закончил свой рассказ. Он выглядел так, словно хотел сказать что-то вроде "почему ты просто не дал ему объясниться?", но яростного взгляда Луи было достаточно, чтобы он заткнулся. Так что, в итоге темноволосый парень так же начал игнорировать Гарри. Луи воистину повезло иметь таких чудесных друзей.

Но только то, что он злился на Гарри, не означало, что не общаться с ним было легко, и за это Луи ненавидел себя. Он был зол, это само собой, но ему было также больно, словно его предали, но это было просто бессмысленно. Все было бессмысленно, ибо как Луи мог настолько заблуждаться? Он чувствовал себя в такой безопасности, в их отношениях - эм, ну, в смысле, в дружеских отношениях - что даже не ожидал чего-то такого, он был просто ослеплен. В общем, сложно было не разрешать себе думать о том, что бы мог сказать кудрявый в свое оправдание.

Не то чтобы Луи был готов слушать.

Удивительно, но Гарри больше не повторял попыток поговорить с Луи лично. Он не поджидал его после тренировок и не приходил в комнату после занятий, а снова начал сидеть с Лиамом на уроках. Единственное что не прекращалось и с чем Луи приходилось мириться, это бесконечный поток сообщений от Стайлса

Лу, мне так жаль. Пожалуйста, разреши мне объясниться. Это вовсе не то, о чем ты думаешь. Я правда хочу рассказать тебе правду. Пожалуйста. - Г

Луи, мне правда нужно поговорить с тобой. - Г

Пожалуйста, ответь на мои звонки. Или на сообщение. Или что угодно, черт. Прости меня. - Г

Я просто хочу поговорить. - Г

Тебе не нужно говорить со мной, один разговор и больше тебе не придется со мной общаться, если ты не захочешь. - Г

Лу, пожалуйста, ответь мне. - Г

Пожалуйста. - Г

Удачи.х - Г

Каждый раз, когда приходило новое сообщение, Луи открывал его (несмотря на то, что от этого становилось только хуже), читал и сразу же удалял, игнорируя болезненное ощущение где-то в животе, каждый раз, когда снова это делал

Так, медленно и размеренно, и тянулось время вплоть до субботнего утра. Зейн разбудил Луи в семь утра воплем "Проснись и пой, принцесса льда" и тут же запрыгнул на него сверху. Лишним будет сказать, что Луи это не впечатлило. Спихнув с себя друга, он поднялся и оделся, усталость вытеснила смесь адреналина и нервозности. Соревнования были домашними, да еще и первыми в сезоне - тем больше поводов выполнить все безупречно.

Луи был на катке рано, практически ни одна из сборных-соперниц еще не появилась, но это не имело значения. Парень любил находиться в полном (или практически полном) одиночестве на катке, на морозном воздухе, прежде чем ему придется приступить к выполнению требуемых заданий.

Сборная, как обычно, ждала его в раздевалке. Все жутко нервничали, из-за чего Луи пришлось спрятать собственное волнение как можно глубже. Никто не говорил этого вслух, но Томлинсон являлся лидером сборной, и они все ждали от него нужного настроя.

Так что, откинув собственное волнение и все мысли о Гарри Стайлсе, со всей его драмой (особенно то сообщение с пожеланием удачи), он вошел в комнату с улыбкой, направился сразу к Элеанор, и сказал:

- Давайте хорошенько надерем им задницы сегодня!

Ребята из команды на этот призыв согласно заголосили в ответ, а Элеанор поцеловала парня в щеку, и он подумал, что все может получиться так, как надо.

*

Обязательная программа вышла ужасно (вообще-то, по стандартам обыкновенных людей, она была безупречна). Не то чтобы Луи сделал что-то не так, поскольку все было выполнено должным образом, но что-то было не так, видимо, раз уж он в данный момент был на третьем месте, а не на первом. Третье было неприемлемым во всех смыслах - более того, для репутации Томлинсона это было серьезным ударом.

Занять третье место было бы хорошо для большинства фигуристов. Черт, когда ты соревнуешься еще с двенадцатью парнями, третье место - это великолепно, для большинства. Но не для Луи. Для него это было так же классно, как и последнее.

Последнее сообщение Гарри все так же крутилось в голове парня, как бы он не пытался отрицать это. Просто в нем было что-то такое... Словно он переживал. Словно бы он на самом деле имел это в виду. И зачем бы ему это делать, если он шпионил за Луи для Саймона? (К тому же, этот дурацкий поцелуйчик в конце сообщения. Совершенно ни к чему!)

Луи пытался задвинуть эти мысли как можно дальше, готовясь к произвольной программе, проверяя свой костюм (бордового цвета рубашка и черные брюки с подтяжками, что сочетались с джазовой ноткой в его выступлении) и прическу. Гарри Стайлс может занять его мысли позже, но сейчас фигуристу необходимо было сосредоточиться на соревновании.

- Луи.

У Луи перехватило дыхание, и он замер. Он узнал этот голос, даже не задумываясь. Он принадлежал последнему человеку, которого он хотел бы видеть сейчас.

Гарри стоял чуть поодаль, засунув руки в карманы, словно олицетворение удобства и повседневности. Одет он был соответствующе - темные джинсы, футболка с Ramones и черная шапочка поверх кудрей.

Первой реакцией Луи был шок. Какого черта он тут делает? Опять смотрит? Но почему, какой смысл? К тому же, он практически не видел Гарри с утра четверга, а теперь тот неожиданно появляется? Неприемлемо.

После, конечно, он разозлился, потому что оснований для этой эмоции было больше, и было гораздо проще задавить крошечную часть его, которая радовалась присутствию Гарри.

- Что ты тут делаешь? - спросил Луи ледяным тоном, таким же, как до их встречи.

- Пришел поговорить, - Гарри, впервые за эти дни, не выглядел взволнованным или глуповато-смущенным. Он был решителен. - Ты не можешь избегать меня вечно.

- Я не хочу с тобой разговаривать, - фыркнул Луи, разворачиваясь и направляясь прочь от Гарри, к раздевалкам.

- Ну что же, хорошо! - воскликнул Гарри, хватая Томлинсона за бицепс. Это было настолько неожиданно, что он даже не попытался вырваться, только удивленно смотрел на кудрявого. - Меня достало, что ты все время сбегаешь и избегаешь меня потому, что ты считаешь, будто бы я сделал что-то плохое, - в глазах Гарри светился огонь, которого Луи никогда прежде не видел еще. - Ты выслушаешь меня, хочешь ты того или нет.

И с этими словами, ощутимо дернув Луи за руку, Гарри совсем не ласково потащил его в открытую раздевалку. Кудрявый толкнул фигуриста внутрь, от чего тот чуть не упал, и окинул взглядом комнату. Убедившись, что та пуста (не учитывая раскиданных коньков и сумок), он захлопнул дверь и запер ее на ключ, вновь поворачиваясь к Луи. Он вел себя так же, как и всегда, и не было ничего необычного, кроме его глаз… о, эти глаза. Словно два бассейна чистого зеленого огня, они пронзали и словно бы прожигали дыры в парне. Ошеломляюще.

- Гарри… - начал Луи, пытаясь придать своему голосу нотки раздражения, потому что он должен был бы сейчас разминаться, но у него ничего не вышло.

- Нет, - твердо сказал Гарри, приближаясь к Луи. В этом движении не было ни злобы, ни угрозы, но Луи все равно попятился, словно хоккеист был ядовитой змеей. – Теперь моя очередь говорить, - он продолжал наступать на Луи, а последний – отступать, до тех пор, пока не наткнулся на твердую каменную стену спиной, понимая, что больше бежать ему некуда. Гарри остановился, когда между ними оставалось чуть меньше метра расстояния, так что он не вторгался в личное пространство Луи, но все равно был слишком близко.

- Я… я не хочу с тобой разговаривать, - повторил Луи, проклиная дрожь в своем голосе

- Это даже хорошо, так как говорить сейчас буду я.

- Гарри…

- Мне плевать, - сказал Гарри, пожимая плечами. – Мне на самом деле плевать теперь, Луи, потому что это все становится смешным, и тебе рано или поздно придется выслушать меня. – Луи ничего не ответил, только молча щелкнул челюстями, – Спасибо, - с облегчением выдохнул Гарри. – А теперь, в первую очередь - я не следил за тобой.

- Но…

- Не перебивай меня, - строго сказал Гарри. Луи вздохнул и скрестил руки на груди, но замолчал. – Я не следил за тобой, но я наблюдал за тобой.

- Ну конечно, - пробормотал Луи.

- Я ценю твой сарказм, Лу, спасибо, - зыркнул в ответ Гарри. – В любом случае, как я уже сказал, я не следил за тобой. Дело в том, что одним вечером я заснул в раздевалке, а когда вышел оттуда – ты был на льду.

- И когда это было? – Луи хотел это знать.

- Похоже, ты не понимаешь, что значит «не перебивай», - сухо заметил Гарри. – Но это было неделю назад.

- Тогда почему ты был на катке в среду ночью?

Впервые с начала разговора Гарри выглядел слегка нерешительным, на его щеках выступил легкий румянец:

- Ну… - произнес он, избегая смотреть Луи в глаза. – Правда в том…

Луи задержал дыхание. Вот оно. Наконец-то он все поймет.

- Мне перестало нравиться кататься на коньках уже давно, - наконец признался Гарри. Луи нахмурился – какое это имеет к нему отношение? – Страсть, тяга, которая у меня была к этому… все просто ушло. Помнишь наш разговор после хоккея? – Луи безмолвно кивнул. – Я говорил тебе правду. Я чувствовал, словно мне больше не интересен хоккей, а потом… а потом я увидел тебя на льду.

Желудок Луи выполнил сальто и сжался, бешено застучало сердце. Что это значило?

- Ты был… одно из наиболее прекраснейших зрелищ, что мне когда-либо доводилось наблюдать. То, как ты двигался на льду… я чувствовал, как сильно ты любишь свое занятие. Именно так я раньше чувствовал себя на льду. И я не знаю, - парень покачал головой, потерявшись в своих мыслях. – Я просто подумал, что если буду наблюдать за тем, как ты катаешься и дальше, то вновь полюблю хоккей, как раньше. Но это было неправильно. Я не должен был тайком проникать и наблюдать за тобой, особенно когда мы подружились. Я просто хочу, чтобы ты знал, что мне очень жаль, что я никогда не хотел ничего плохого, и что я чувствую себя полным идиотом, рассказывая тебе это, потому что…

Ему пришлось замолчать, потому что Луи закрыл ему рот своей рукой, затыкая хоккеиста. Каким-то чудом ему удавалось контролировать руки, чтобы они не дрожали, потому что чувства распирали парня, и он не мог понять, как с ними справиться.

- В ту ночь, когда мы проникли на каток вместе – ты знал. Ты знал, что я делаю это каждую ночь, - Луи хотел сказать совсем не это. В данный момент он хотел только безмолвно глазеть на младшего парня, в абсолютном шоке, потому что слова Гарри… были лучшим, что он слышал в своей жизни. И, честно говоря, Луи накрыл рот Гарри рукой, чтобы избежать искушения его губами, потому что он никогда еще так сильно не хотел поцеловать кого-то, как его, к черту Элеанор. Просто это было настолько естественно, после слов Гарри он чувствовал себя таким легким, беззаботным, словно на вершине мира.

Поскольку Гарри не мог говорить, он только беззвучно кивнул, широко распахнув глаза, в ожидании реакции Луи. Последний тоже кивнул, опуская руку… чтобы замахнуться и ударить кудрявого в грудь.

- Ау! – воскликнул Гарри, отшатываясь и рефлекторно поднимая руки, чтобы защититься. – Луи, что за херня?

- Извини, просто… - он запнулся, засмеявшись. – Это все так смешно. Из всех причин, которые только приходили мне в голову, эта даже не появлялась на задворках сознания.

- Подожди… так ты на меня не злишься? – шокировано спросил Гарри.

- О, я очень зол, - ответил Луи. – Но только потому, что ты такой тупой. В смысле, Гарри, серьезно, почему ты просто не сказал мне это? Можно подумать, я бы заставил тебя прекратить, особенно если это помогало тебе, - особенно, если ты думаешь, что я восхитителен. Луи не знал, почему, но этот комплимент от Гарри значил очень много для него.

- Ну… я… это… эм… - Гарри не мог найти слова.

Луи закатил глаза и ласково пихнул его:

- Используй мозг, Хазза, - он попытался отстраниться, но Гарри поймал его за руки, прижимая их к своей груди.

- Хазза? – поинтересовался он, вопросительно поднимая бровь.

Нет, Луи, не красней, все нормально. Он, конечно, сделал вид, что это пустяк:

- Я могу давать тебе прозвища. Друзья так поступают.

- Значит, мы опять друзья?

Луи кивнул и отвел взгляд:

- Знаешь, это я должен извиняться. Я психанул совершенно на пустом месте. Это было необоснованно.

- Нет! – мгновенно воскликнул Гарри, подтягивая его ближе к себе, за руки. – Лу, я бы сделал то же самое, на твоем месте. На самом деле, я думал, что если бы ты не злился, ты как минимум бы испугался меня.

- Это не страшно, это… - слова застряли в его горле, и он вновь отвернулся, собираясь с духом, рассматривая пол. - Это вообще-то даже очень лестно? - он не будет смотреть на Гарри, после таких слов, нет, точно не будет.

Но тут одна из его рук высвободилась от хватки, а чужие теплые пальцы потянули подбородок вверх. Гарри улыбался - это ведь хороший знак, верно?

- Ты милый, когда смущаешься, - заметил он.

Это мгновенно вернуло Луи к реальности, он закатил глаза и вырвался из рук кудрявого:

- Ах ты коварный член.

Гарри высунул язык:

- Ты же любишь это, - господи, Луи, он же не имел в виду это буквально, утихомирь свое сердце.

- Ну, ты знаешь, - сухо пошутил фигурист. Он отвел взгляд с лица Гарри и увидел настенные часы, время на которых повергло его в шок. - Твою мать, мне же нужно разминаться, - он рванул мимо Гарри, но уже знакомая рука, останавливая, схватила его за запястье. Он оглянулся на Гарри, что очень серьезно на него смотрел.

Кудрявый сделал шаг ближе, но в этот раз Луи не отошел назад:

- Я не знаю, проблемы со мной ли тебе мешали, но я точно могу сказать, что ты был сам не свой, - Луи открыл рот, чтобы отрицать, хотя это была правда, но Гарри поднял руку, призывая к молчанию. - Что бы это ни было - забудь об этом сейчас. Ты восхитителен, Лу, и ты достоин гораздо большего, чем третье место.

Луи не мог даже отрицать, что в этот раз покраснел в ответ на комплимент, и пока он подсознательно пытался понять, что может значить этот румянец, на лице расплылась осознанная улыбка…

- Спасибо, Гарри.

Лицо кудрявого чуть расслабилось, становясь серьезнее, и он наклонился вперед. Луи не двигался, отчаянно пытаясь сохранять спокойствие, пока его друг сокращал между ними расстояние. Хоккеист был явно слишком глубоко в личном пространстве фигуриста, когда, наконец, замер, а губы его чуть искривились в улыбке. Громкий хлопок, неожиданный укол боли – и Гарри закричал «Ну же, порви их, тигр!», через плечо, убегая словно трус, поскольку он только что дернул Луи за подтяжки.

- Позже я убью тебя за это, Стайлс! – крикнул Луи, выбегая за Гарри из раздевалки.

- С нетерпением жду этого, Томлинсон!

Луи хмыкнул про себя, прежде чем вспомнил, что да, у него вообще-то еще соревнования, которые ему нужно выиграть, и вот на них ему и нужно сосредоточиться.

*

- Давайте поприветствуем на льду Луи Томлинсона!

Луи глубоко вдохнул и, кинув последний взгляд на тренера, что кивнул ему, ступил на лед, улыбаясь и показывая свое умение произвести необходимый эффект. Он проскользил к исходному положению и замер, готовясь. Сердце билось часто-часто, но как только он принял нужную позу, с каждым мгновением нервозность стала превращаться в адреналин. Ему нравилась его программа, он знал, что хорош в ней, так что у него все выйдет.

Музыка зазвучала, и фигурист, маневрируя, двинулся с места, мгновенно начиная выполнять программу. Он положился на мышечную память, сосредотачиваясь на том, чтобы держать лицо, для судей. Гарри прав, он заслуживает большего, нежели третье место. Он слишком тяжело тренируется, чтобы получать что-то другое.

Когда он прыгнул, выполняя тройной Аксель, а потом легко приземлился, то позволил себе совсем расслабиться и раствориться, как всегда, чувствуя музыку и движения, позволяя телу вести себя вперед. Он вновь чувствовал себя самим собой, поскольку его больше не отягощали грустные и злобные мысли о Гарри, после их разговора.

Его прыжок в «волчок» прошел без сучка, без задоринки, как и комбинация тройной тулуп-двойной тулуп, и, ну, как и вся остальная программа. Но Луи переживал за шоу больше, чем за технику, поскольку, кажется, именно тут ему чего-то не хватало.

Он чувствовал, что выполнил все так, как нужно, если, конечно, можно было судить по оглушающим аплодисментам и крикам толпы. И к тому моменту, как музыка плавно подошла к завершению, Луи проскользил, останавливаясь, занимая стойку, улыбаясь и ни о чем не жалея.

*

Ему было запрещено разговаривать с кем-либо, после окончания выполнения программы и перед объявлением результатов. К счастью, Луи выполнял свою программу предпоследним, так что ему не нужно было ждать очень долго (даже если ждать не очень долго все равно значило ждать абсолютно нецелесообразное количество времени).

Саймон сидел рядом с ним, молча, достаточно близко, чтобы парень чувствовал поддержку, но так чтобы никто не подумал, что он – любимчик тренера (что было правдой, конечно).

А потом вывесили список, и Луи направился к нему на одеревеневших ногах, надеясь, молясь, что его выступление было достаточно хорошим, что он справился.

1. Луи Томлинсон, сборная Эмеральд Хиллса по фигурному катанию.

Вот оно. Он победил. Радость переполнила его, и ощущение, что он вот-вот вот взорвется от эмоций, было как никогда близко к реальности. Первые соревнования года, а он уже заработал золотую медаль. Ничего не может быть лучше.

Саймон похлопал его по спине, что было его способом выразить «я очень-очень тобой горжусь», не произнося этого вслух, потому что он – тренер Коуэл, и он не поддается эмоциям. Но все равно. Луи решил, что этого для него и так достаточно.

Фигурист с достоинством принял золотую медаль, усиленно борясь с губами, которые так и норовили растянуться в улыбке. Он видел маленькую компанию, что ждала его – Саймон, мама, все его сестры и, последний, но не по значимости, - Гарри, что стоял немного поодаль от остальных, и улыбался так, словно это он, а не Луи только что выиграл. Элеанор с ними не было, но это было ожидаемо, поскольку у нее были свои соревнования, где тоже нужно побеждать. Они поговорят позже.

Томлинсон спрыгнул с подиума сразу же, как это было показалось ему приемлемо, по стандартам общества, и направился к своей группе поддержки, обнимая маму, в первую очередь.

- Ты пришла, - выдохнул он, зарываясь лицом в ее волосы. Она сладко пахла, печеньем и кондиционером для белья – домом. В этот момент Луи так сильно скучал по дому. Он был в порядке, правда, но каждая встреча с семьей приносила с собой приступ ностальгии, с которой он пытался бороться

- Конечно, милый, - засмеялась Джей, крепко сжимая сына. – Ты же знал, что я буду.

- Да, но все же.

Женщина засмеялась вновь и отстранилась, удерживая Луи на расстоянии руки от себя:

- Ты был великолепен сегодня, как и всегда. Я так тобой горжусь, Луи.

Он с трудом пробормотал «Спасибо, мам», прежде чем на него набросились сестры, дружно прыгая вокруг, каждая пыталась обнять его первой (что привело к странному сплетению конечностей, которое перетекло в групповые объятия).

- Луи, почему ты сегодня не в блестящем костюме? – поинтересовалась Дэйзи, вопросительно глядя на него.

- Да, - вторила ей Фиби, глядя на Луи так, словно ей требовалось объяснение касательно отсутствия блесток на его костюме.

- Простите, девочки, - серьезно сказал Луи. – Свинг не сочетается с блестками, увы, - но, увидев обиду на лицах сестер, он быстро добавил: - Но я могу спросить тренера Коуэла, можем ли мы использовать их в следующий раз, - это было абсолютно нереально, но близнецы все равно обрадовались.

- Поздравляю, Луи, - улыбнулась Лотти брату.

Тот взъерошил ей волосы, к огромному ее неудовольствию:

- Спасибо, Лотти.

- Ты молодец, Луи, - добавила Фелисити, протягивая ему из-за спины букетик гвоздик.

- Оу, спасибо, Физ, они чудесные, - и вовсе неважно, что гвоздики – цветы бедняков.

Сестра обрадовалась похвале и направилась пообщаться с тренером Коуэлом или, как она называла его, с дядей Саймоном. Луи улыбнулся и оглядел комнату, замечая Гарри, что стоял поодаль, сохраняя вежливую дистанцию.

- Хей, - улыбнулся Луи, подходя к нему. В ответ улыбка кудрявого стала еще шире.

- Поздравляю, - сказал Гарри. – У меня кое-что для тебя есть.

- Да? – это заинтересовало Луи, поскольку он вовсе не представлял, что может что-то получить от кудрявого. – Что же это?

Гарри не ответил, только достал что-то из-за спины, как Физзи, и протянул Луи. Тот смотрел на вещь пять секунд, прежде чем расхохотался – Гарри притащил здоровенного розового плюшевого медведя.

- Нет, ты не мог, - сказал Луи, забирая медведя. – Для меня, серьезно?

- Я же обещал, - ответил Стайлс, улыбаясь еще шире. – Я только не хотел кидать его на лед.

- Я в восторге, Гарри, спасибо, - на самом деле Луи не знал, хотел он смеяться над Гарри или обнять его, потому что это было так мило. – Ты знаешь, что тебе вовсе не нужно было стоять отдельно ото всех, тут.

- Я не хотел мешать, - потупившись сказал парень. Он перевел взгляд на семью Томлинсонов, что разговаривала с Саймоном. – Ты давно их не видел, и я думал, вам нужно какое-то время, для себя.

- Чепуха, пойдем, - Луи схватил Гарри за руку, что была очень теплой и знакомой, и потянул его за собой, к семье, игнорируя бессвязные полупротесты парня. – Мам, - сказал он, привлекая внимание женщины. – Познакомься, это мой друг Гарри.

- Рад знакомству, миссис Томлинсон, - Стайлс протянул руку, но был сразу же заключен в объятия женщины. Луи очень старался не рассмеяться от вида невероятно удивленного друга, прежде чем тот расслабился в руках его матери.

- Приятно познакомиться, дорогой, но зови меня Джей.

- Джей, - исправил себя Гарри, кивая, когда отстранился.

- Кто ты? - мгновенно спросили Дэйзи и Фиби, совершенно одинаково осматривая Гарри с ног до головы.

Тот восторженно глянул на Луи:

- Я Гарри, - сказал он, приседая, чтобы быть на одном уровне с ними. - А вы, должно быть, Дэйзи и Фиби?

Лица близняшек засветились, когда они услышали свои имена из уст незнакомца, который их уже, оказывается, знал. Девочки окружили парня и сразу же закидали его серией вопросов (Как долго ты знаешь Лу? Почему у тебя такие кудрявые волосы? Луи твой лучший друг?). На сердце у фигуриста потеплело от этого зрелища.

К чести Гарри, тот не выглядел слишком ошеломленным любопытством девочек и их страстью тянуть его за волосы, лишь присел и очень серьезно отвечал им. Близнецы были в полнейшем восторге от новоприобретенного друга. После короткого представления парня Лотти и Физзи, Джей заговорила:

- Гарри, присоединишься к нашему позднему ланчу?

- О нет, я не могу, - замялся Гарри, пойманный врасплох.

- Конечно, ты можешь, дорогой, - отмахнулась Джей. – Я уверена, что Луи не против.

Луи был только за, понятное дело, но не хотел, чтобы Гарри шел, если ему будет неуютно.

- Ты не обязан, - сказал он тому, - но я буду рад, если ты пойдешь.

- Тогда я присоединюсь, - просто сказал Гарри, словно бы если Луи хотел его присутствия, то он не смел даже воспротивиться. – К тому же, нам еще предстоит вечеринка, так что мы потом пойдем на нее вместе.

- Подожди, так она все еще в силе? – Луи был более чем удивлен, ведь он игнорировал Гарри последние несколько дней.

- Я и не говорил, что собирался что-то отменять, - ответил Гарри.

- Ах, значит, ты знал, что я тебя прощу?

- Нет, - сказал Гарри, обнимая Луи рукой за плечи и ведя его к выходу. – Но я всегда считал себя оптимистом.

Дата добавления: 2015-08-27