Часть 8. Утро понедельника

Утро понедельника

Опишите партнера своими словами, как можно более точно.

Луи сидел в классе мистера Тернера, пытаясь не вырубиться, как всегда, и думал, что это чрезвычайно глупо звучит. Чьи еще слова ему использовать, как не свои? Или он может нанять какого-нибудь гениального писателя, чтобы он все сделал за него? Дурацкое замечание. Впрочем, как и все задание, так что чему удивляться?

Начните с общего - интересы, хобби, пристрастия, что нравится, а что - нет, и так далее.

Это было проще. Нравится - причинять окружающим беспокойство, диснеевские фильмы с оленями и еда, что забивает сосуды. Не нравится - беспорядок. Хобби - хоккей (естественно) и похищение фигуристов. Интересы. - ну, это ведь то же самое, что и хобби, верно?

Луи вздохнул и устало потер глаза, надеясь, что движение принесет ему вдохновения. Он знал Гарри сейчас уже довольно хорошо, ведь так? Почему же у него такие проблемы с этой чертовой бумажкой? Наверное, все просто потому, что сочинения никогда не были сильной стороной Луи. В смысле, он, конечно, нормально собирал слова в предложения, но им не хватало выразительности и оттенков, поэтому он всегда предпочитал говорить лично.

Он перевел взгляд на Гарри, что сидел рядом с ним (Луи ни за что бы не признался, что был в восторге от того, что тот все еще это делал), отмечая, что у него вовсе не было никаких затруднений, как у самого старшего парня. Его пальцы летали над клавиатурой его же ноутбука, документируя жизнь Луи факт за фактом. Последнего резко заполнило жгучее желание заглянуть в его работу и прочесть, что там Гарри печатает, особенно выводы. Он подавил его сразу же, впрочем, потому что знал, что все равно будет разочарован, скорее всего. В конце концов, если Гарри хоть сколько-то похож в этом с Луи, то это будет самая обычная, скучная школьная статейка.

Луи осенило, словно ударило молнией, и он уставился на свой пустой текстовый документ широко распахнутыми глазами. Гарри не такой, как он. На самом деле, он не такой, каким Томлинсон его еще представлял. И в этом вся суть.

Расположив пальцы над клавишами, Луи наклонился вперед и начал печатать.

Когда я впервые встретил Гарри Стайлса, я вовсе не ждал от него ничего хорошего. Я считал, что он недалекий, грубый и, в общем, совершенно не тот, с кем я хотел бы иметь дело. Но Гарри Стайлс вовсе не такой, каким его считают...

*

Ночь понедельника

Луи удалось покинуть свою комнату практически без подтруниваний со стороны Зейна - в конце концов, фигурист всего лишь делал то же, что и всегда. Гарри ждал его возле общежития, стоя спиной к входу, скрестив руки и подняв лицо к небу. Томлинсон заулыбался как ненормальный, тихонько подкрадываясь к отвлеченному парню сзади. Он подошел почти вплотную, глубоко вдохнул, выдохнул и хлопнул обеими руками по плечам Гарри.

Хоккеист подпрыгнул и неловко подался вперед, вырываясь из хватки Луи. Он развернулся и посмотрел на истерически смеющегося Луи широко распахнутыми глазами.

- Видел бы, - вдох, - ты, - вдох, - свое лицо! - Гарри убийственно зыркнул на Луи, но тот только сильнее засмеялся. - Бесценно!

- Мудила, - простонал Гарри, отстраняясь от него и направляясь вперед.

- О, ну чего ты, Кудрявый! - воскликнул Луи, гонясь за ним. Гарри не удостоил его даже взглядом. - Ну же, ты должен простить меня. Я сделаю все, что ты захочешь.

На этих словах Гарри замедлился и взглянул через плечо на Луи, подняв бровь:

- Что угодно?

Луи мгновенно кивнул:

- Что угодно, - надеясь, что у его друга нормальное, а не извращенное чувство юмора.

- Хмм, - протянул Гарри, почесывая воображаемую бороду. Луи задался вопросом, растет ли у кудрявого щетина в принципе. Наверное, нет. Он слишком милый.

Подождите, что? Нет, не милый. Мы же не думаем о друзьях что они милые, верно? Особенно о друзьях-парнях. Ну, не то чтобы Луи на самом деле так думал. Все дело в этих ямочках - они чертовски смущают.

- Я бы хотел увидеть, как ты играешь в хоккей.

Луи подавился спешкой, глядя на Гарри так, будто тот выжил из ума:

- Я буду играть в хоккей тогда, когда ты обуешь фигурные коньки.

Гарри покосился на него и поднял брови:

- Вызов принят.

- Подожди, что?! - изумился Луи, не в силах поверить тому, что только что услышал. - Ты серьезно?

- Абсолютно, - кудрявый самоуверенно улыбался во все тридцать два.

Луи задумался. Преимущества были налицо, если задуматься. Конечно, Луи никогда не надевал хоккейные коньки - и точно не держал в руках клюшку или же боролся за шайбу, но Гарри также никогда не качался на коньках с зубцами. Луи будет проще играть в хоккей, чем Гарри выделывать пируэты.

- Тогда давай сделаем это, - вау, как сказано, Лу.

- Мы можем сделать это более интересным, - предложил Гарри, дьяволенок внутри которого все не утихал.

- И как же? - это заинтересовало Луи. - Если я выиграю, ты побреешься налысо?

Гарри выглядел невероятно оскорбленным:

- Если ты думаешь, что я когда-то рискну своими волосами, то у меня для тебя большие новости, Томлинсон.

- Боже, какие мы капризные. Вообще-то, это я тут фигурист, не забыл?

- Как я могу это забыть? - что-то странное было в том, как парень это сказал, но Луи не мог понять, какой подвох был в этом вопросе из пяти слов. - Я думал... Проигравший должен будет выполнить желание выигравшего.

- Сексуального характера? - Луи захотелось умереть в то же мгновение, когда он произнес это, потому что нет, серьезно? Зачем он сказал это? Могут ли они уже позволить себе такие шутки?

Гарри закатил глаза (и Луи никогда не узнает, что этот вопрос заставил его сердце ускориться в несколько раз):

- Боже, в последний раз говорю - я не шлюха!

- Ну, - задумался Луи, - технически это я буду шлюхой, если проиграю, так что, пожалуй, остановимся на обыкновенных желаниях.

- Отличный план, - хмыкнул Гарри.

- Итак, если я смогу загнать шайбу в ворота, то я выиграл. Если ты выстоишь на коньках - ты выиграл. Идет? - Луи протянул руку - рукопожатия всегда придают официальности всякой чуши.

Гарри кинул взгляд на ту самую конечность, лишь на долю секунды засомневавшись, перед тем, как схватил ее:

- Идет.

Каток, казалось, появился перед ними из ниоткуда. Луи был слишком увлечен разговором с Гарри, чтобы заметить, как он появился на горизонте. Поскольку было уже пятнадцать минут десятого, здание все еще освещалось, как всегда. Никого не было видно, но Луи знал, что надсмотрщики все еще заканчивают проверку и запирают двери.

- Идем, - прошептал Гарри, помахав Луи, стоявшему за его плечом. - Я все время это делаю.

"Я тоже". Луи задался вопросом - что бы сказал Гарри, если бы знал секрет Луи. Сказал ли бы он, что эти тренировки тайком ему не нужны, или понял бы его преданность тому единственному, что он любит? Впервые в жизни Луи хотел рассказать кому-то правду о том, что он делает по ночам (о да, звучит так, словно он вампир или проститутка, и... Ну конечно). Само по себе ощущение было пугающим - он никогда не говорил об этом Зейну - Зейну, своему лучшему другу, своей опоре - почему же тогда он думает, что может сказать Гарри?

У него не было времени размышлять над этим и дальше, потому что Гарри проскользнул через автоматические двери, не оборачиваясь посмотреть, идет ли за ним Луи. Тот шел, конечно, подавляя желание указывать дорогу. Это было странно, в общем-то - доверять Гарри - особенно, учитывая что Луи был более чем уверен, что у него самого было больше опыта в этом всем, но парень все равно позволял себя вести, надеясь, что все пройдет хорошо.

В лобби никого не было, какая удача. Гарри не сказал ничего, направляясь прямиком к Олимпийскому катку. У Луи затрепетало сердце - он всегда тренировался именно там (и будто бы Восточный не был так же свободен). Вау, выглядело так, словно Гарри знал.

Когда они попали на сам каток, впрочем, оказалось, что удача им изменила. Несколько человек стояло около раздевалок, достаточно далеко, чтобы не заметить двух вошедших парней, но как раз на пути к их цели.

- Черт! - на автомате пробормотал Луи и тут же прикрыл рот ладонью, надеясь, что люди не услышали его.

- Ничего страшного. Идем, - Гарри схватил Луи за запястье, что было похоже на то, как он держал его за руку, только, почему-то, прикосновение вызвало мурашек на руке Луи.

Впрочем, поразмышлять над непристойной реакцией его тела Луи предстояло позже, поскольку сейчас он был слишком занят непониманием того, что Гарри вообще делает, когда они быстро направились прямо навстречу невидящим работникам, пока не увидел, что они направляются к трибунам. Парень расслабился, осознавая, что они собираются под ними спрятаться - что за прекрасная идея! Прятаться в этом месте было гениальной идеей (попасть туда можно было только через маленький вход между основаниями), и Луи задумался, почему он никогда не думал о том, чтобы там прятаться. Наверное, стоит начать.

Гарри отпустил его запястье, когда они достигли входа, и парень втиснулся внутрь, затянув Луи за собой.

- Спасибо, - выдохнул последний.

- И теперь нам остается только ждать.

Парни сидели в абсолютной тишине. Это, наверное, должно было бы быть отчаянно глупо и скучно, но Луи вовсе этого не чувствовал. Что-то уютное было в Гарри. Их молчание не было напряженным, несмотря на всю серьезность ситуации. Сердце Луи бешено стучало, но это было бессмысленно, потому что он постоянно занимается проникновением сюда после окончания работы катка и давно перестал волноваться. Наверное это просто потому, что они прячутся в новом для него месте. Да, точно. Луи убивал время, слушая как дышит Гарри, даже не осознавая, что медленно пытается синхронизировать их выдохи, пока они не зазвучали как одно целое.

Ожидание не заняло много времени. В конце концов, они пришли за пятнадцать минут до того, как каток должен был закрыться. Вскоре верхний свет погас, оставляя их в почти кромешной тьме - ну, или не почти, под трибунами.

- Гарри? - прошептал Луи, вытянув руку вперед, в поисках кудрявого парня.

Вокруг его талии обвилась рука, и Томлинсон чуть не подпрыгнул от контакта (эмоции, накрывшие его в этот момент, были определенно новыми для него). Он почти пропустил мимо ушей тихое мурлыканье Гарри "Я тут", потому что был слишком сосредоточен на том, как они подходили друг другу, какой теплой была рука Гарри.

- Ты готов? - спросил хоккеист. Луи пробормотал согласие, и они покинули место, где прятались, крадясь к лавке запасных и осторожно оглядываясь, на случай если они не одни.

*

Найти коньки для каждого из них было гораздо проще, чем ожидал Гарри. На выходных катки Эмеральд Хиллса иногда открывались для общественного посещения, поэтому каждая арена была оснащена запасом коньков, что сдавались в прокат, и их никто не охранял. Выглядело все так, словно кто угодно мог запрыгнуть на стойку, за которой они находились, и украсть пару. Именно так парни и поступили.

Несмотря на то, что каждый из них принес свои собственные коньки, они оказались ненужными, поскольку никто не собирался их использовать. Они оба выбрали себе пару подходящего размера (и Гарри точно заметил, как Луи наморщил нос от мысли использования коньков, что не сделаны специально для него, на заказ) и натянули на себя. Фигурные коньки другие, решил Гарри. Во-первых, странно, что они нашли их его размера. Они были гораздо уже, почему-то. Во-вторых, они были такими гладкими, лишь черная кожа вместо наляпистых красок и цветов хоккейных.

Как только они были готовы, то переместились к бортику, останавливаясь на самом краю, прежде чем сделать последний шаг. Момент истины.

- Волнуешься? - спросил Луи, окидывая Гарри взглядом, из-за которого Гарри пришлось себя тихонько ущипнуть, чтобы напомнить себе, что тот не оценивающий. Поэтому он фыркнул, чтобы скрыть эмоции и посмотрел на носки коньков.

- Ты серьезно? - Гарри не волновался ни капельки. Он катался как профессионал с пяти лет. Это не может измениться только из-за того, что коньки на нем не хоккейные. Все пойдет как надо - и тогда Луи будет должен ему.

Гарри упустил предупреждающий-удивленный взгляд Луи, потому что прошел мимо него и стал на лед. Как он и ожидал, ноги легко скользили по поверхности. Улыбаясь во все зубы, он торжествующе посмотрел на Луи, через плечо, на что тот замахал руками, показывая продолжать.

Гарри фыркнул, посмеиваясь, и снова двинулся по льду, плавно скользя коньками по поверхности. Это так просто, думал он, царапал коньками лед. Так же просто, как идти. Легко, свежо, прекрасно - нет, подождите, это из рекламы, но вы поняли. Теперь спор выглядел совершенно несправедливым, думал он, поворачивая. Парень нагнулся вперед, становясь на носки, готовясь набрать скорость и...

Он плашмя лежал на льду. Тот налетел на него, но Гарри очухался вовремя, и не врезался в него еще и лицом. Но все равно, падение ранило его (тело и гордость) и выбило из него дух. Он закашлялся, пытаясь восстановить дыхание, но был прерван кое-чьим вполне определенным и очень громким смехом.

Гарри не знал зыркнуть ли ему на парня - или спрятать лицо от ужасного смущения. Он предпочел первое, кинув Луи взгляд, от которого могло бы прокиснуть молоко. Впрочем, он чуть не испортил впечатление, когда он увидел лицо Луи.

Глаза того светились, из-за чего пронизывающая голубизна их сверкала так, как Гарри еще никогда не видел. Щеки его покраснели от смеха, а широкая улыбка натянула кожу на лице, преображая его еще сильнее. К тому же, смех, он был совершенно иной. Он был легким и светлым, беззаботным, и ради него Гарри хотелось гулять по Луне, искать лекарство от рака и влюбляться вновь и вновь, и вновь, потому что это был звук чистого наслаждения, никаких ограничений.

Хоккейные коньки шли ему гораздо больше, чем Гарри фигурные, что было вопиющей несправедливостью. Все так хорошо сочеталось, и откровенно мужланский вид этой пары коньков оттенял легкую почти женственность его черт, и это было... Сексуально.

Луи резко затормозил в нескольких футах от Гарри, обдавая его дождем изо льда. Этого было достаточно, чтобы последний опять надулся, к черту невероятный смех и сексуальность.

- Ты не можешь так кататься, - проинформировал Луи кудрявого, глядя вниз, на него, все еще лежавшего на льду.

Гарри поморщился, поднимаясь со льда и вытирая ладони о джинсы:

- Как - так? - поинтересовался он, не понимая. Кататься значит кататься, верно?

Луи взял его за руку - и Гарри был уверен, что никогда не был так рад своей глупости - и сказал:

- Давай, я покажу тебе.

- Что мы делаем? - поинтересовался Гарри, не в силах удержаться от вопроса. Не то чтобы ему было не все равно. Они могли бы пойти на смерть, и Гарри было бы все равно, до тех пор, пока Луи держит его за руку.

- Ты не можешь кататься на фигурных коньках так же, как и на хоккейных, - просто сказал Луи, словно бы это было очевидно.

Гарри почувствовал, как его само собой корчится в гримаску:

- Это бред! Ты чудесно катаешься на хоккейных! - и как шестилетний ребенок, которым он сейчас и являлся, парень указал на ноги Луи, подтверждав свои слова.

Луи закатил глаза и потрепал Гарри по щеке (и да, последний покраснел от этого как последняя малолетка):

- Как бы очаровательно ты не дулся, тебе не стоит морщиться. У тебя появятся морщины, детка.

Детка? ДЕТКА? Нет, нет, нет. Гарри не был в состоянии пережить прозвища, что уж говорить о ласкательных.

- Причина тому, что у меня получается хорошо, а у тебя - нет...

- Я думаю, у меня вышло весьма неплохо, - пробормотал Гарри.

Луи покосился на него, взгляд выражал вполне четкое "ты можешь заткнуться прямо сейчас", и продолжил:

- Не то, чтобы я хотел задеть твое эго, но нет. И, как я уже говорил, причина тому - ты не привык к наличию зубцов впереди.

- Шипы, - кивнул Гарри самому себе. Это, наверное, звучало по-идиотски, но какая разница. В тот момент было не так много вещей, на которых он мог сфокусироваться, и он выбрал ту, что позволяла не упасть лицом на лед, вновь.

- Да, - кивнул Луи. - У хоккеистов их нет, поэтому вы можете подаваться вперед, становиться на носки и набирать скорость. Когда ты на фигурных коньках, однако, ты должен балансировать на середине ступни - или на пятке, - он ухмыльнулся: - Ты уже знаешь, что происходит, когда наслоняешься вперед слишком сильно.

Гарри сжал зубы и постарался выглядеть невозмутимым:

- Ты засранец, знаешь?

Луи ничего не сказал, только дернул рукой, которой держал Гарри, вперед. В тот же момент парень полетел вперед, и если бы Луи не удержал его, то он бы вновь упал.

- Давай не будем забывать, что этот засранец удерживает тебя от падения лицом на лед, - он улыбнулся ему нагло, сжав губы, из-за чего уже Гарри закатил глаза.

- Веди меня, о саркастичный властелин коньков, - это прозвучало еще более по-гейски, чем могло.

И Луи показал ему. Он держал руку Гарри и толкался вперед, держа тело прямо, но сгибая колени с каждым толчком ("Вот так нужно набирать скорость"). Это было сложно, но у Гарри в какой-то момент даже, кажется, начало что-то получаться. По крайней мере, он не падал плашмя каждые десять секунд. Он стал настолько хорош, что Луи даже отпустил его, наконец, и позволил кудрявому прокатиться по катку.

Ощущение было совершенно иным, нежели на хоккейных коньках. Наверное, присутствие Луи играло важную роль, но Гарри чувствовал себя так, словно впервые стал на коньки. Легкий, как перышко, свободный как птица, ничего не удерживало его (ну, если не считать зубцов).

Он только завершил круг, когда Луи проскользил к нему, практически врезаясь в младшего парня и переворачивая его. Гарри мгновенно обвил руки вокруг талии Луи, пытаясь сохранить баланс, поскольку они оба покачивались на коньках. В ответ, Луи сжал футболку Гарри, закрывшись лицом в ней. Для всех остальных это выглядело бы словно они обнимаются (было ли это слишком самонадеянно со стороны Гарри желать, чтобы так и было?).

Но даже не смотря на то, что это не было объятиями, Гарри все равно сжал Луи крепче, не намереваясь отпускать его до тех пор, пока он сам не отстранится. Но Луи не отстранялся. Даже когда они больше не двигались и восстановили равновесие, фигурист все равно оставался на месте, вцепившись пальцами в футболку Гарри, словно от этого зависела его жизнь. Сердце Гарри стучало в горле, от шока - Луи не отстранялся.

Гарри с любопытством посмотрел на Томлинсона, что был все еще прижат к нему, словно бы спрашивая, почему он все еще висит на нем. Луи медленно поднял голову и встретил взгляд кудрявого, сконфуженное выражение в его глазах показывало, что он задается тем же вопросом. Его глаза расширились, когда они встретились взглядами, что-то такое прошло по телу младшего парня, пробивая током. Губы Луи слегка разделились и он облизнул их, а Гарри подумал, что может умереть в этот момент. Это движение, такое манящее, соблазняющее, вызывало у Гарри желание сделать то же самое- только он хотел, чтобы это был язык Луи на губах Гарри - или наоборот.

Стайлс все наклонился вперед, против своего желания, лица были все ближе и ближе. Луи не приближался, но точно не отстранялся. Сердце Гарри вот-вот должно было взорваться, он был уверен в этом. Наконец-то. Вот этот момент, он наконец-то поцелует Луи. И тот ему позволит.

Но когда между ними оставался лишь дюйм расстояния, когда они были так близко, что вдыхали и выдыхали один воздух, лицо Элеанор всплыло в сознании Гарри. Она не нравилась ему (в основном из чистой ревности), но он мог представить себе ее шокированное лицо, когда Луи расскажет ей, что его поцеловал Гарри Стайлс.

И он струсил.

Он отвернулся в последний момент, практически касаясь губами уха Луи, и сказал:

- Ты должен смотреть, куда ты едешь.

Луи отпрянул - это румянец на его щеках? Абсолютно точно. - и кивнул:

- Эм, д-да, ты прав, - пробормотал он. - Прости.

Гарри рассмеялся, несмотря на то, что хотел умереть:

- Я должен еще желание, я полагаю.

- Думаю, да, - улыбнулся Луи. - Впрочем, я даже не попробовал хоккей.

- Да, но я отстойный фигурист, - отметил Гарри.

- Правда.

- Так что это будет?

Луи глубоко вдохнул, посмотрел задумчиво на Гарри, ища глазами что-то, что кудрявому отчаянно было необходимо понять:

- Я дам тебе знать.

Дата добавления: 2015-08-27