Встреча с родителями, братьями и сёстрами после всех катастроф и история их скитаний во время и после войны

После четырнадцати лет настало время радостной встречи с моими родителями, братьями и сёстрами в Таджикистане, куда они были высланы после войны.
Что было очень интересно и во что было трудно поверить?
Семья была большая, девять человек. Через всех война прошла два раза: оккупантами были угнаны на Запад, оттуда – в субтропический Таджикистан, где в непривычных условиях жаркого климата, голода и нищеты многие умирали. И о, божественное чудо! Наша семья уцелела!

Жизнь в немецкой оккупации.

Село наше находилось в Молдавии в погранзоне и было занято немцами уже 12 июля 1941 года. Оккупационные войска без остановки прошли по деревне и стали двигаться на восток навстречу своей гибели.
Небольшой отряд так называемых установителей немецкого порядка – карателей – остался в деревне.
Оккупационные власти первым делом предложили жить кто как хочет: колхозной жизнью или разделить колхозное имущество и жить индивидуально. Все решили разделиться на мелкие группы по четыре-пять семей и начали жить по-новому.
Потом началась кровавая расправа с виновными и невиновными.

В деревне жили три человека, которые были тайными информаторами НКВД и виновниками репрессий многих наших мужчин, увезённых ночами на «чёрном вороне» и исчезнувших бесследно. Женщины-вдовы обратились к старшему отряда с жалобами на этих стукачей.
Один из этой тройки, старший, рассчитывал, наверное, что если он с повинной к немецкому офицеру придёт, то будет прощён. Он на коленях со слезами умолял офицера простить его, но тот ему сказал: «Ты мне ничего плохого не сделал и за меня можешь жить, но ты проси прощения у женщин, которых ты оставил с детьми на руках, отправив их кормильцев на смерть. Если простят – живи, а если нет – расстреляем». Как бабы услышали, что стукач просит прощения, они в один голос закричали, что никакой пощады ему быть не может, он никого не жалел, когда их мужей отправляли на смерть. Мужчину тут же увели и расстреляли.
Второй решил спрятаться в садах-виноградниках. По ночам домой не появлялся, но его нашли. Его постигла та же участь, что и первого.
Третий был дома, и когда за ним пришли, он хотел убежать через окно, но был убит.
Да, эта тройка много грехов наделала, что сказать! Раз виноваты, они должны были принять смерть без обиды.

Во втором круге расправ были убиты абсолютно не виновные люди – еврейское население.
Мать моя рассказывала о встрече с одним евреем в то время, когда ещё можно было спастись. Театр военных действий был ещё далеко, но всем уже было известно о жестокой расправе гитлеровцев с евреями. Мать советовала: пока не поздно, купите билеты на поезд и уезжайте в тыл, на восток, жизнь спасать. А еврей ответил, что они надеются на помощь своих соседей –односельчан: «Мы же никому из вас ничего плохого не сделали!». Мать ответила: «Мы будем вас защищать, но будет ли от этого толк?». На этом они расстались.
Другая еврейская семья уехала ранее в Ташкент.

Учительница русского языка в нашей семилетке Ольга, еврейка, имела двоих детей: старшую дочку Миру двенадцати-тринадцати лет и сынишку. Мира была красивая девочка. Я их знал. Когда стало известно, что их будут расстреливать, девочка соседям сказала: «Если бы меня кто-то из вас взял к себе, меня бы не расстреляли, потому что мой отец немец». Соседи решили спасти девочку, но на это надо согласие матери. Когда стали об этом матери говорить, она ответила: «Нет! Где я буду, там и мои дети будут!». Отца у них уже не было. Их повели на место казни.
С ними шёл завмаг Гуревич с женой и двумя дочерьми. Старшая Сара, а вторая Фрида. Ей было восемнадцать лет. Красивая девушка. Я их тоже хорошо знал, они были соседями моей бабушки.
На месте расстрела был вырыт ров как траншея. Людей расставили у края ямы, и против каждой жертвы стрелок. Перед смертью несчастная учительница Ольга решила предсказать палачам, что их ожидает, и громким голосом сказала: «Сейчас вы пьёте нашу кровь кружками, а вашу кровь будут пить вёдрами!»
Против Фриды стоял молодой стрелок, и когда он навёл автомат на девушку, произошло событие, от которого всё вместе с природой замерло от ужаса. Фрида одним прыжком подбежала к молодому солдату о слезами и криком: «Не стреляй! Я не еврейка, я немка, я разговариваю по-немецки, как и ты. Я красивая девушка, не убивай меня!» - отодвинула автомат, обняла солдата и засыпала его поцелуями. Молодой стрелок уронил оружие и сам опустился на землю со словами: «Я не могу стрелять!». Его сосед, очевидно, хотел этой трагедии быстро положить конец и пристрелил девушку в обнимку с солдатом. Того увезли в лазарет, где он скончался от тяжёлого нервного потрясения.
Таким варварским средневековым методом всё было кончено.
Пророчество учительницы сбылось: откуда война началась, туда она и вернулась с полным разгромом и возмездием.

Принудительное переселение. Насильственный угон.

Весной 1944 года все немцы, проживающие в оккупационной зоне на Юго-Западной Украине и в Молдавии, были насильственно угнаны германским вермахтом на запад, в Германию. В страну, находящуюся уже в предсмертной агонии.
Приказ Гитлера гласил: за два дня поголовно всё немецкое население должно быть готовым к эвакуации; иметь пароконную бричку с необходимыми вещами и питанием. За отказ – расстрел! Этот приказ был одним из последних преступных приказов Гитлера.
Массы людей были брошены на произвол судьбы.

Выбор небольшой: если не хочешь быть расстрелянным, бросай дом, всё живое и неживое, нажитое тяжёлым крестьянским трудом, родину – и езжай в никуда. Что можно этим несчастным ожидать? В лучшем случае, если доберутся до цели, а цель – разгромленная Германия – их ожидает рабский труд на восстановлении разрушенной войной страны. Страны, где каждый квадратный метр территории - частная собственность. Твоего ничего не будет. Ты иностранец. В худшем случае – лишения, страдания и смерть, которая караулит на каждом шагу.

Маршрут следования шёл через Румынию, Венгрию и Польшу. На третий день караван подвод моего родного села в количестве трёхсот пятидесяти – четырёхсот подвод тронулся, растянутый на четыре – пять километров. Не проехали и километра – умер какой-то дед. Пришлось на ходу хоронить, а потом догонять. Немного дальше отъехали – скончалась чья-то бабушка. То же самое – хоронить и догонять. Начались проблемы за проблемами.
В неразберихе кто-то забыл отвязать оставшуюся скотину, курятник открыть – возвращались, чтобы отпустить животных и птицу на волю. Кое-кто из женщин решил взять с собой хотя бы тёлку. Привязали к бричке.
Самой страшной проблемой и заботой в дороге было кормление лошадей. Для себя напекли, нажарили еды, а для лошадей ничего не могли взять. Места в бричке немного. Приходилось часто делать остановки. Всё, что росло вдоль дорог, подчистую было съедено. Не было никакой защиты от дождя.
Советские бомбардировщики, которые летели в Германию со своим смертельным грузом, знали, что в караване, сопровождаемом немцами, двигаются несчастные жертвы войны, ни в чём не виноватые. Они пролетали дальше.
Крупный рогатый скот, взятый с собой, оставили уже в Румынии.
Невозможно рассказать обо всех трудностях.
В начале похода родственники и соседи держались вместе, но это по разным причинам невозможно было сохранить.

В конце концов прибыли в Польшу. Всех разместили в лагере. После изнурительного путешествия появилась возможность отдохнуть.
В моей родне в первую же ночь случилась неслыханная трагедия. Брат моего шурина и его дядя поставили своих коней в конюшню и решили там же заночевать. Утром женщины приготовили завтрак, но что-то мужчин долго нет. Пошли узнать, в чём дело. И о, боже! Лошади были заменены другими, а мужчины оба лежали в луже крови – убитые. Можно себе представить, какой ужас, паника начались! Крик и слёзы! Ищи виновного! Грешили на местных, поляков.
Мать рассказывала, что по прибытии в лагерь местные жители встретили их со словами: «Зачем этих большевиков сюда привезли!». Всё было: вредительство, изнасилования.

Пришлось жить в постоянном страхе до тех пор, пока вдруг не стал слышен гром артиллерийских орудий приближающейся Красной Армии. Вскоре вслед за громом появились танки. На большой скорости промчались, за ними и воины. Несколько офицеров пришли в лагерь, спросили: кто и откуда. Люди ответили. Офицеры сказали: «Скоро домой поедете». Как приятно было слышать слово «домой». Но оно было только отзвуком, эхом милой родины. Все понимали, что Молдавия – бывшая родина, а будет новая на новом месте.
После посещения офицеров пришёл ещё один, переписал всех, собрал все данные. Он так и остался начальником этого лагеря. Стало известно, что он еврей. Новый страх… О жестокой расправе немцев с евреями всем было известно. Несчастные теперь думали, что им можно ждать хорошего от начальника-еврея, только издевательства. Но ошиблись: начальник оказался на удивление хорошим человеком и их защитником. Никак он не подчёркивал, что он еврей, а они немцы. Он был грамотным и всё понял, что эти люди ни в чём не виноваты. Чтобы молодёжи не было скучно, он находил для них работу, какое-то занятие.
Дожили до того дня, когда всех погрузили на товарный поезд – и «домой»! Одним удалось первым поездом уехать, вторые – позднее другим поездом. Кое-кто отстал, заболел, а семья уехала. Словом, была нарушена связь с близкими. Неразбериха и хаос! Всем хотелось уехать, а потом будь что будет!

На новую родину

По какой ветке ехали мои родные, из рассказов точно не помню. Миновали Молдавию – прощай, родной край! Проехали Украину, пересекли кубанские степи – и дальше на восток. Доехали до Самары. Поезд повернул на юг. Проехали Казахстан и Узбекистан, пустыни Кара-Кум и Кызыл-Кум. В Термезе, рядом с Афганистаном, поезд остановился, а потом ещё двести километров ехали до Сталинабада – конечная остановка.
Отсюда все были перевезены в Вахшскую долину, «долину смерти», в субтропический климат, изнурительную жару, голодный край. Она полностью оправдала своё название.

Людей было много, несколько тысяч. Всех распределили по колхозам и совхозам, очень бедным и отсталым. И сразу на сельхозработы. Кормили кое-как, в основном кукурузой.

Первым делом занялись выращиванием овощей, чтобы разнообразить рацион. Сажали картошку, капусту, бахчевые.
При пятидесятиградусной жаре под солнцем не заставили себя долго ждать дизентерия и малярия. Много людей умерло на новой родине. Умерла молодая жена моего брата, родители моего шурина. Четыре брата моего отца были высланы в Коми АССР, трое недолго жили, не выдержали сурового северного климата.

Геноцид!

Сталин знал, какую родину дать главным «виновникам» войны: либо на крайнем севере рядом с белыми медведями, либо на крайнем юге. И есть ещё третье место в глубине Сибири – Омская и Новосибирская области. В умеренном поясе России этим людям не было места.

По приезде в Таджикистан «добро пожаловать» было точно как в Польше, только другими словами: «Зачем этих фашистов привезли!»
Так началась жизнь на новой родине.

Туда переехало много русского населения. Инженеры-строители построили на реке Вахш мощную ГЭС. В течение восьми - десяти лет Вахшская долина была превращена в райский уголок. Были очень развиты такие отрасли, как хлопководство – «белое золото», садоводство, виноградники.
Таджикистан стал богатой республикой.

В настоящее время немцы и русские уехали, и не мне делать выводы, как там сейчас…

Дата добавления: 2015-08-26