Глава 22. Мои поиски.

Еще не придя в себя, с мельтешащими перед глазами цветными пятнами и завыванием ветра в ушах, падаю грудью на землю.

Дергаю головой, приводя в нормальное состояние себя и свои глаза. Перед глазами на снегу, среди разбросанных прядей волос, как в ореоле лучей черного солнца — неестественно белое лицо Снейпа с закрытыми глазами. Окидываю его беглым взглядом и тут же откатываюсь в сторону, поражаясь собственной прыти, когда в мою сторону летит Expelliarmus одного из тех двоих в черных плащах.

Отталкиваюсь локтем, переворачиваясь по снегу дальше, замечая, что второй приседает над лежащим телом, и тут же вскакиваю на колени, отбивая еще одно заклятие.

Уже пригнувшись от луча первого, понимаю, что мне в грудь летит Stupefy второго, падаю и за сотую долю секунды до потери сознания успеваю подумать, что мне никогда не найти их, если они сейчас оставят меня здесь…

* * *

Холодно. Мне настолько холодно, что я даже не дрожу. Тело ноет, я почти не чувствую кожи.

Открываю глаза. Неимоверно болит затылок. Пытаюсь перевести взгляд в сторону. Тут же проносится мысль, что именно так я лежал на полу лаборатории Снейпа. Так же было больно внутри головы, больно двигать глазами.

Снейп. Где он?

Через несколько неудачных попыток, наконец, сажусь. Рука тянется во внутренний карман куртки, и я воздаю хвалу небесам. Палочка со мной.

Негнущимися пальцами сжимаю привычное руке теплое дерево, накладываю на себя согревающие чары. Хоть что-то.

Затылок разрывает болью. Осторожно завожу руку за голову. Пальцы касаются чего-то липкого. С трудом подношу руку к лицу, гляжу на ладонь. Пальцы в крови. Я упал затылком на что-то твердое. Сил, чтобы повернуться и посмотреть, на что именно, нет совершенно.

Оглядываюсь вокруг. Глазам больно, мне самому больно, всему телу, как будто меня били ногами.

Нет, так не пойдет. Хотя бы элементарные заживляющие, надо привести себя в норму. Несколькими заклятиями стягиваю рану на затылке, убираю с волос кровь, сам поражаясь тому, что заклинания всплывают в памяти так четко и быстро.

Боли уже нет, но неприятное ощущение, головокружение и слабость остались. Координация в пространстве явно хромает. Встаю, еще раз оглядываюсь. Площадка снега у моих ног утоптана, чуть поодаль — контур лежавшего в снегу тела. Подхожу ближе, склоняюсь. Продавленный силуэт полон мелких ворсинок пальто, вижу два длинных черных волоса.

Снейп. Куда они его тащили? Он жив? Где мне теперь искать его?

Следов на снегу нет, они аппарировали прямо отсюда. Еще лучше.

Сознание на удивление трезво, я рассуждаю логически, удивляясь сам себе. Ваза была порталом. Просто так оставить предмет-портал в забитом магглами месте не могли, значит, это было продумано заранее. Кто-то поджидал нас на вокзале. Кто-то знал, что Снейп и я появимся там. Более того, за нами следили.

Его забрали с собой. Скорее всего, он жив. Только без сознания. Он зачем-то нужен этим людям. Зачем-то нужен и я сам. Но не сейчас. Иначе просто убили бы обоих на месте.

Пытаюсь вспомнить хоть что-то, что могло подсказать мне, зачем кому-то понадобился Снейп. Первая мысль — шантаж. Чего-то хотят добиться от меня. Но кому я нужен сейчас? На мне — проклятие Зеркала, это Ежедневный пророк давно донес до умов всея Британии, я не сказочно богат, не влиятелен, да и вообще сыграл в этом мире свою роль, убив Волдеморта. Что во мне может быть интересного? Шантажировать меня, чтобы добиться… чего?

Хорошо, пройдем этот же путь применительно к Снейпу. Кому он мог мешать? Для кого представлял интерес? Волдеморт повержен, союза Упивающихся больше не существует. О том, что он жив, вообще знают только в Хогвартсе. По крайней мере, просматривая последние выпуски Пророка за прошедшее с его появления время, я не нашел ничего о нем. Для всех он официально мертв, и это его вполне устраивает.

Он успел кому-то перейти дорогу? Тогда почему его не искали раньше? Если верить его словам, он вернулся в свой дом в Паучьем тупике, и какое-то время провел там. Искать его, и не заглянуть в Паучий тупик невозможно. Значит, это связано… Мерлин, я не знаю, с чем это может быть связано.

Только Дамблдору может быть что-то известно. "Хозяин сказал, что проведет утро с портретом Дамблдора", — услужливо напоминает мне память. Старик не мог не знать, если Снейпу угрожали. Если он представлял для кого-то большой интерес. Нужно расспросить его!

Но… Я не могу сейчас просто уйти отсюда, вернуться в Хогвартс. Здесь последние следы пребывания всех троих. Что если они вернутся сюда? Что если решат вернуться за мной? Шансы малы, но я сейчас даже не знаю, где я. Если я захочу вернуться сюда еще раз, я не знаю даже места, куда мне нужно аппарировать.

Пытаюсь осмотреться вокруг. Впереди, передо мной — заснеженный лес, позади — поле, редкие деревца, больше до обозримого горизонта я не вижу ничего.

Видимо, там, дальше, какая-то низина, но до того места очень далеко. Смотрю влево. Далеко от меня — заросли кустарника, снова — полоса леса. В одном месте что-то поблескивает. Всматриваюсь между деревьями. Черт, там железная дорога! То, что блестит, это столбики разметки. Какая-то табличка. Поднимаюсь и как могу быстро по снегу бегу в ту сторону.

Казалось, он совсем рядом, но, пока я достигаю невысокого столбика с поблескивающей на зимнем солнце табличкой, ноги уже едва слушаются меня. Идти в глубоком снегу тяжело, ноги будто ватные, я едва передвигаю их.

В надежде смотрю на табличку… ничего. Цифры. Видимо, обозначение количества километров откуда-то куда-то. Рельсы чисты от снега, значит, ими пользуются. В изнеможении сажусь прямо на мерзлую колею, руки безвольно свисают вниз.

Внезапно меня словно бьют наотмашь — Снейп. Если я не найду его до следующего сеанса лечения, я останусь слепым навечно. В том, что шансы что-то сделать со мной есть только у него, я уже уверился по своему опыту. Несколько месяцев безуспешных попыток колдлмедиков и маггловских врачей хорошо убедили меня в этом.

От злости я готов переломить собственную палочку надвое. Но, благо все же какие-то инстинкты самосохранения у меня остались, и я только бью кулаком по колену.

Чертов Снейп! Зачем тебе понадобилось ехать куда-то сейчас? Скорее всего, что это какая-то месть, это его собственные враги, он все же кому-то перешел дорогу. Но при чем здесь я?

Вспоминаю, сколько у меня времени. С тех пор, как закончен курс, прошла неделя. Значит, у меня есть еще две. Ну какого дементора было рисковать сейчас? Неужели нельзя было поехать в Лондон позже, когда я был бы полностью вылечен? Понимаю сам, что это не могло быть конкретной датой, и вообще как меня излечить, так никто и не знает, но все равно ужасно злюсь. Неужели была такая необходимость ехать? Снейп, если ты жив, я сам тебя придушу!

Опускаю голову на руки, сижу так неизвестно сколько, перебирая все в голове. Со мной нет ничего, у меня уже вообще нет совы, я не могу отсюда позвонить, я не могу даже дать знать в Хогвартс, где я сейчас и что мне нужна помощь.

Единственное, что я знаю — Хогвартс находится к северу от Лондона. Если эта дорога — та же, по которой мы должны были ехать, то направление на север будет приближать меня к школе. Абсолютно глупое и нереальное рассуждение, но мне так хочется найти хотя бы какую-то точку опоры, что я все же заклинанием направления нахожу север и стою посреди железнодорожного полотна, с грустью глядя в ту сторону.

Я могу хоть сейчас начать двигаться в том направлении прямо по железной дороге, но сомнения не покидают меня. Я боюсь оставлять это место. Зачем им возвращаться сюда? Для чего появляться здесь снова? У меня нет ответа на эти вопросы. Я просто панически боюсь уйти прочь, пропустив появление Снейпа в этом самом месте.

То, что прошло уже несколько часов и начинает темнеть, я понял, только когда в очередной раз поднял палочку для накладывания согревающих чар.

Ничего не менялось. Мне нечего здесь ждать.

Я вновь оглянулся на то место за своей спиной, где обнаружил себя вылетевшим из портального коридора, и меня внезапно осенило, что, возможно, я зря жду его здесь. Если ему удалось вырваться, если он правда жив, Снейп будет искать меня на вокзале!

Просидевший в раздумьях то на рельсах, то на поваленном дереве несколько часов, я внезапно вскочил и заметался, не зная, как поступить. Вопреки моим предположениям, видимо, колея все же не использовалась или использовалась так редко, что меня не потревожил ни один состав за все это время. А значит, дорога не может быть той самой. И мне ничего не узнать, просиди я тут хоть полжизни.

Собравшись с силами, я все же аппарировал к вокзалу. Еще часа два ушло на осмотр каждого закоулка, каждой комнаты ожидания, каждого кафе и закусочной. Я даже подходил к тому самому телефону, снимал трубку и долго слушал гудки. Его не было нигде. Ни работники кафе, ни киоскерши, ни кассирши, ни уборщицы его не видели. Набегавшись до изнеможения, я опустился на первое попавшееся кресло и опустил голову на руки. Возвращаться в Хогвартс? А что, если он появится здесь и будет искать меня? Что, если ему сейчас нужна помощь? Я ведь не знаю, где он. Быть может, за запертой дверью в каком-нибудь вокзальном подвале, или в тысяче миль отсюда?

Неизвестность сводила меня с ума. Я отрешенно смотрел на проходящих мимо людей, на длинные тени, которые отбрасывали в предвечерних сумерках фонари, на зажигавшиеся тут и там неоновые огни реклам, на яркие блики, которые они бросали на лица и вещи пассажиров.

Не помню, когда в последний раз ощущал себя настолько беспомощным. Мысли носились в голове, мелькали, как крылышки снитча. Я не успевал ловить их. Что мне делать? Вернуться в Хогвартс? Или остаться здесь? Я встал и снова обошел вокзал. Вышел на перрон и поднял глаза к небу. Множество звезд подмигивало мне из синего бархата, но сейчас даже это зрелище не радовало меня. Если я не найду его в ближайшее время, мне не видеть их до конца моих дней.

Было уже почти двенадцать, когда я, наконец, перенес свое измотанное тело к воротам Хогвартса. Перебудив сначала Филча, потом Макгонагалл, в итоге добрался до портрета Дамблдора, заодно лишив сна и остальные портреты директоров в кабинете.

Сбивчиво, взахлеб я долгих полчаса рассказывал двоим директорам, новому и бывшему, что случилось, как я потерял Снейпа, как искал его.

После все трое решали, что делать дальше, высказывали предположения одно другого мудренее, и я с каждой проведенной там минутой все четче понимал, что у меня нет никаких зацепок, никаких реальных подозреваемых и никаких направлений для поиска.

Когда, наконец, я изложил Дамблдору свои претензии к Снейпу, свое недовольство его необдуманным поведением, мне было открыто много нового. Как оказалось, ехали мы в Лондон не просто на встречу. Это был визит к одному весьма сомнительному человеку, пользовавшемуся дурной славой, но весьма лояльно относившемуся к Снейпу. Человек этот занимался незаконной торговлей запрещенными ингридиентами для зелий. Именно его люди составляли большинство в Лютном переулке, именно этому человеку были подконтрольны мелкие торговцы всякой дрянью, именно в его подчинении находились попрошайки, воры и другие темные обитатели закоулков Хогсмита.

Человек этот однажды был удачно вылечен Снейпом от весьма тяжелой болезни, и потому Снейп мог вполне считать его своим должником, хотя говорить об этом не любил и не хотел.

Сегодняшняя поездка была посвящена новой задумке зельевара — еще одной попытке остановить магию Зеркала. Только у того человека были абсолютно запрещенные составляющие зелья, которые Снейп хотел использовать. Меня же он взял с собой не столько из-за того, чтобы я имел возможность сменить обстановку, сколько из опасения, что в его отсутствие мне может стать хуже, а помочь мне никто не сможет, так как никому не известен состав лечебного снадобья, его побочные эффекты и производимое им на меня действие.

После всего сказанного вся та слабость, которую я старательно запихивал в себя весь день, словно разом вырвалась наружу. Меня одновременно подкосило все — мое замерзание, стресс, день впроголодь, все испытанные волнения. Сейчас мне казалось, будто я за один вечер на том вокзале, за одну ночь постарел лет на пять.

Когда идет война, когда ты сражаешься плечом к плечу с друзьями, гораздо легче идти навстречу собственной смерти. Угасать же медленно, на глазах у всех, теряя сначала зрение, а потом и уважение к самому себе, казалось мне немыслимым. Уж лучше головой с Башни Астрономии. Хотя бы мгновенно и никого не обременять собой.

— Гарри, тебе нужно успокоиться. Отдохнуть, поесть и выспаться.

Я вскочил и забегал взад-вперед по кабинету под пристальным сочувствующим взглядом Макгонагалл.

— Как? Как я могу успокоиться? Если я не найду его, моему лечению конец. Да и оставить его… Я ведь даже не знаю, кто эти люди. Как я могу спокойно есть и спать, когда они сейчас, возможно, мучают его?

Дамблдор опустил голову и задумался.

— Как ты говоришь, это все вряд ли было ради убийства. Если хотели бы убить, пусть не на вокзале, среди толпы магглов, но там, возле леса, вполне бы свели счеты с вами обоими.

— Да, это было похищение. И оно было спланированным. Ваза была порталом, ее приготовили заранее. Нас ждали. Кто-то знал, что мы будем там в тот день в это время!

— Завтра утром я лично допрошу учеников. Быть может, кому-то известно больше, чем мы думаем, — резко проговорила директор.

— Вы кого-то подозреваете, Минерва? — Дамблдор внимательно смотрел на преемницу. Но Макгонагалл только покачала головой.

— Мне некого подозревать, Альбус. Но, учитывая то, что Северус и Гарри в последнее время не выходили из замка, знать об их передвижении могли только присутствующие в нем. Ученики, учителя. Я лично возьму это под контроль. Если за вами следили, Гарри, эти люди до сих пор находятся здесь.

Я кивнул. Кто мог знать о том, что Снейп собирается в Лондон? Учеников и помощников у него не было, Мари предан ему, как верный пес, больше никто даже не заходил к нам. Мне не на кого думать.

— Так это или нет, я настаиваю, чтобы ты отдохнул, Гарри. Если ты упадешь от усталости, легче не будет никому. К тому же, — он понизил голос,— именно Северус просил нас всех следить за тем, чтобы ты как можно больше отдыхал и как можно меньше нервничал.

Я поднял на него запавшие от постоянного напряжения глаза. Дамблдор смотрел на меня с тревогой.

— Я не знаю. Это были его слова — "не давайте Гарри нервничать. Волнение сейчас чревато для него. Оно лишь вызовет рецидив его болезненного состояния, ухудшив его сильнее, чем до лечения".

Я сидел на ступеньках, ведущих к рабочему столу Макгонагалл, и сжимал руками голову, едва сдерживаясь, чтобы не заорать от безвыходности и злости.

Какой сон? У меня сейчас одно желание — схватить что-то тяжелое и кинуть подальше, чтобы разбилось, разлетелось, поломалось. Нет сил вот так сидеть и ждать неизвестно чего. Я не могу так.

— Я возвращаюсь на вокзал, — резко встаю и одергиваю куртку, — не могу так сидеть! Может, он уже ждет меня там!

— Гарри,— мягкий спокойный голос Дамблдора не сулит ничего хорошего. Он бросает взгляд на Макгонагалл, та кивает и тихо исчезает из кабинета. Мы остаемся одни.

— Гарри, присядь, пожалуйста.

Я стою столбом посреди кабинета, нахмурившись, полный упрямой решимости и гнева.

— Присядь. Мне нужно поговорить с тобой.

Нехотя возвращаюсь назад, опускаюсь на ступеньки, подпираю руками голову.

21.01.2013

Дата добавления: 2015-08-17