Трагическое

но Ж. Ануй, и театр абсурда (Э.Ионеско, С.Беккет). Рус­ский драматург А.В.Вампилов — яркий представитель Т.

Характерными для жанра Т. являются персонажи как из низших, так и высших слоев общества; события раз­ворачиваются так, что герою грозит катастрофа, но он остается жив; типичным является стилистическое сме­шение высокого и низкого и иронический взгляд на мир. По мнению Г.В.Ф.Гегеля, в Т. трагическая и комическая составляющие взаимно нейтрализуются: комическая субъективность наполняется серьезностью более проч­ных отношений и устойчивых характеров, а трагичес­кое смягчается в примирении индивидов. Этот принцип Гегель считал распространным в современной ему драматургии.

Лит.: Рацкий И. Проблема трагикомедии и последние пьесы
Шекспира // Театр. 1971. № 2; Фадеева Н.И. Трагикомедия: Теория
жанра. Автореф. дис... докт. филол. наук. М, 1996; Herrick M.T.
Tragicomedy: Its origin and development in Italy, France and England.
Urbana, 1955; Styan J.L The dark comedy: The development of modern
comic tragedy. Cambridge, 1962; Ristine F.H. English tragicomedy: Its
origin and history. N.Y., 1963; Guthke K.S. Die modern Tragikomodie.
Gottingen, 1968; Guichemerze R. La tragicomedie. P., 1981; Hirst D.
Tragicomedy. L.; NY, 1984. С.И.Кормилов

ТРАГИЧЕСКОЕ — эстетическая категория, обязан­ная своим названием жанру трагедии, но относящаяся не только к нему; возникает как выражение позитивно неразрешимого конфликта, влекущего за собой гибель либо тяжелые страдания достойных, заслуживающих глубокого сочувствия людей. Будучи эстетическим, тра­гическое переживание зрителя или читателя разреша­ется катарсисом — очищением, что, по мнению Арис­тотеля, способствует воспитанию высоких гражданских и человеческих чувств. В его «Поэтике» трагедия пред­полагает «перелом от несчастья к счастью или от счастья к несчастью» (I45lal I). Т. не обязательно предполагает смерть главного героя, однако безысходные страдания для него неизбежны. Аристотель видел источник Т. в ошиб­ке героя, совершающего преступление по незнанию, хотя практика античной трагедии была шире. Г.В.Ф.Гегель трансформировал аристотелевское понятие ошибки в концепцию трагической вины. Практика мировой лите­ратуры доказывает, что источником Т. может быть и ошиб­ка, и вина героя, но такие, которые оборачиваются в ито­ге против него самого (Макбет у У.Шекспира, Борис Годунов у А.С.Пушкина); непримиримые противоречия в сознании героя (многие герои Ф.М.Достоевского, романы которого Вяч.Иванов назвал «романами-траге­диями»), иногда усиливаемые безвыходной ситуацией, а также всякого рода непреодолимые внешние обстоя­тельства. Возможна общая трагическая тональность про­изведения, особенно в лирике, отчасти в лиро-эпике (напр., в стихах Н.А.Некрасова о крестьянстве), и тра­гическая картина мира в целом: в «Старшей Эдде» (13 в.) с ее мотивом гибели богов (новое возникновение жизни после сжигающего все пожара — позднейшая концовка); у многих романтиков и модернистов (в поэме А.А.Блока «Соловьиный сад», 1915, нет ни трагического конфликта, ни трагической развязки, ни даже трагической тональнос­ти на протяжении действия, но недостаточность разных сфер жизни и невозможность их объединить выражают глубоко трагическое мироотношение), у экзистенциалис­тов. По Аристотелю, трагический герой принадлежит к числу не лучших и не худших людей. Но в веках утвер-

дилось представление о нем как о высоком герое. В тра­гедиях действовали персонажи мифов, легенд, истори­ческих преданий, принадлежавшие к социальным вер­хам. Персонажи Ж.Расина уже были осмыслены как люди более или менее обыкновенные, подобные всем. Однако в нормативной классицистической теории Н.Буа-ло подчеркивался именно высокий характер Т., закреп­лявшегося за жанром трагедии; ее героями признавались только короли, военачальники, представители знати, чья жизнь неотрывна от судьбы нации и государства. «Нас должен волновать и трогать ваш герой. / От недостой­ных чувств пусть будет он свободен / И даже в слабос­тях могуч и благороден» («Поэтическое искусство», 1674). В 18 в. многое в теории Т. было пересмотрено. Вольтер считал преимуществом своей трагедии «Геб-ры, или Нетерпимость» (1769) то, что герои ее — люди простого звания. За ним последовал Д.Дидро, в каче­стве предмета трагедии допускавший «домашние несча­стья». Т. для него — ужасные бедствия людей, стремя­щихся к большой цели и отказывающихся ради этого от всего личного. Г.Э.Лессинг в «Гамбургской драматургии» (1767-69) утверждал в качестве трагических героев обык­новенных, но высоконравственных людей, страдающих ради своей высокой цели. Для Ф.Шиллера (статья «О тра­гическом искусстве», 1792) основа Т.—конфликт чувствен­ной и нравственной (свободной) природы человека; для Ф.Шеллинга — диалектика свободы и необходимости, борьба героя с роком и искупление предопределенной судь­бой вины, утверждение своей свободной воли ценой жизни. Гегель обобщил многие теории Т. и связал его с субстанциальным, необходимым. Трагические герои — носители субстанциальных сил, закономер­ностей бытия, вступающие в коллизии с другими столь же правомерными силами. Их вина оказывается следстви­ем их нравственной позиции. А.Шопенгауэр утверждал пессимистическую мысль о Т. как саморазвертывании не­разумной, слепой воли, ведущей к гибели праведника, торжеству злодея, что побуждает отречься от воли к жиз­ни, разлюбить ее. По Ф.Ницше, трагедию порождает борьба аполлонического и дионисийского начал, Т. есть воплощение в искусстве иррационального, хаотического, опьяняющего. С отчаянием человека связывал трагичес­кий конфликт С.Кьеркегор. Напротив, основоположники марксизма делали акцент на социально-историческом, пре­ходящем аспекте Т. В советской литературе соответствую­щее миропонимание породило концепцию «оптимистичес­кой трагедии» (название пьесы В.В.Вишневского, 1933). Русская классическая литература 19 в. давала почву для другого, во многом совершенно нового понимания Т. Прежде всего необязательным становился традици­онный трагический герой. Гибель Евгения в «Медном всаднике» (1833) Пушкина, не имеющего высокой цели и довольствующегося самым скромным идеалом, внеш­не случайна, а по существу закономерна и трагична. А.Н.Островский, не решившись назвать трагедией «Гро­зу» (1859), все же придал своей героине, темной купчихе с неукротимой жаждой любви и свободы, черты высокой трагической героини. Русская интеллигенция 19 в. сдела­ла народ в целом своим коллективным трагическим ге­роем — традиция, в советское время парадоксально за­остренная А.П.Платоновым. К Т. иногда приближается драматическое как ослабленное Т.: конфликт и его раз­витие отличаются значительным напряжением, но все же не так остры, развязка обычно более благополучна.

---

Дата добавления: 2015-08-20