Новокрестьянские поэты

из структурных элементов формы, либо органическая структура целого произведения. Последний случай счи­тается идеальным. В нем якобы достигнута абсолютная идентичность формы и содержания; т.о., категория со­держания полностью подменена формой. Впрочем, при­меры такого рода произведений «Н.к.» смогла отыскать лишь в модернистском искусстве, в качестве теорети­ческой параллели которого она и выступает.

«Н.к.» получила определенное развитие и в других странах, прежде всего в Италии и Франции. Представи­тели европейской «Н.к.» дают иную картину ее истории и источников возникновения по сравнению с генезисом ее англо-американского варианта, но несомненное ме­тодологическое родство ветвей «Н.к.» определялось общностью целей, задач и принципов подхода ее адеп­тов к анализу художественного произведения. В Италии самые убежденные сторонники «Н.к.», как в США и Анг­лии, представлены университетской профессурой. Во Франции, напротив, университетские ученые наиболее яростно нападали на «Н.к.». В своем чистом виде фран­цузская «Н.к.» просуществовала около полутора деся­тилетий. Наиболее ценны ее исследования в области сюжетосложения. В 1970-е она перестала выдвигать ме­тодологически оригинальные идеи и претерпела значи­тельные изменения. Французская «Н.к.» в лице Ц.То-дорова и Р.Барта выделяла в качестве специфического предмета науки о литературе универсальные законы построения литературной формы, некую всеобщую «морфологию» литературы.

Лит.: Вейман R «Новая критика» и развитие буржуазного литерату­
роведения. М., 1965; Косиков Г. Французская «новая критика» и пред­
мет литературоведения // Теории, школы, концепции: Художественный
текст и контекст реальности. М., 1977; Цурганова Е. История возникно­
вения и основные идеи «неокритической» школы в США // Там же; Иль­
ин И. «Новая критика»: История эволюции и современное состояние //
Зарубежное литературоведение 70-х годов. М., 1984; Spingarn J. The New
criticism. — Ransom J.C. Criticism inc. // Glicksberg Ch. American literary
criticism 1900-1950. N.Y., 1951; Krieger M. The new apologists for poetry.
Bloomington, 1963; Brooks C. Irony as a principle of structure // Keesey D.
Contexts for criticism. Palo Alto, 1987. E.A. Цурганова

НОВЕЛЛА см. Рассказ.

«НОВЕЧЕНТО», новечентизмо(ит. novecento— двадцатое столетие) — литературное движение в Италии в 1920-е, а также название журнала (Флоренция, 1926-29, на французском и итальянском языках), к которому, поми­мо итальянских писателей (К.Альваро, Э.Чекки, А.Мора­виа), были причастны Дж.Джойс, Д.Г.Лоуренс, В.Вулф, П.Мак-Орлан, Г.Кайзер, И.Эренбург. Во главе движения стоял писатель М.Бонтемпелли (1878—1960), испытавший влияние футуризма. Н. провозгласило обновление италь­янской литературы за счет творческой фантазии и выдви­нуло формулу «магическогореализма».

Лит.: Mandich A.M. Una rivista italiana in lingua francese: II
«Novecenco» di Bontempelli. Pisa, 1983. Н.Б.Карданова

НОВИНА (польск. nowina) — старопольский жанр популярной публицистики, призванный, по образцу со­ответствующих немецких и чешских текстов, информи­ровать о происходящих событиях, прообраз газеты, из­вестный в Польше с середины 16 в. В России аналогом жанра можно считать «вести», «куранты», распростра­нявшиеся в 17 в. Брошюры с Н., содержавшие сенсаци­онные сведения о происшествиях и далеких странах,

пользовались большой популярностью. В литературе городских низов, в произведениях демократической са­тиры вскоре появляется пародийный жанр Н., широко использующий элементы фантастики, утопии, гротес­ка, основанный на игре с наивной тягой читателя к за­нимательному сюжету.

Лит.: Адрианова-Перетц В.П. Юмористические куранты //
Уч. зап. Ленинградского пед. ин-та им. А.И.Герцена. Л., 1948. Т. 67;
МочаловаВ.В. Мир наизнанку. Народно-городская литература Польши
XVI-XVII вв. М, 1985. В.В.Мочалова

НОВОКРЕСТЬЯНСКИЕ ПОЭТЫ. — Термин Н.п. введен В.Львовым-Рогачевским в книге «Поэзия новой России. Поэты полей и городских окраин» (1919). Это — заявившие о себе в 1900-10-х Н.А.Клюев (1884-1937), С.А.Клычков (1889-1937), С.А.Есенин (1895-1925), А.А.Ганин (1893-1925), П.И.Карпов (188Ф-1963), А.В.Ши-ряевец (1887-1924), П.В.Орешин (1887-1938), а также близкий им П.А.Радимов (1887-1967) и вошедший в ли­тературный процесс в 1920-30-х П.Н.Васильев (1910-37). Н.п. не организовали литературной группы, однако большинству из них свойственны общие гражданские, эстетические позиции, религиозно-философские иска­ния, в которых христианские, порой старообрядческие идеалы синтезировались как с языческими мотивами, так и с сектантскими искушениями. Так, книга Клюева «Братские песни» (1912) воспринималась как хлыстов­ские песнопения, тема поэзии Карпова — умыкание Рос­сии в хлыстовский круг. Центральными в творчестве Н.п. были идеи земного рая и избранности крестьянина, что явилось одной из причин их интереса к революцион­ным движениям. Ожидая преображения крестьянско­го бытия в рай, Н.п. создали и символические образы мессии—чудесного гостя, пророка-пастуха.. Богоизбран­ность крестьянина и мистическая природа крестьянского мира раскрыты в поэтическом цикле Клюева «Избяные пес­ни» (1920).

В Февральской и Октябрьской революциях Н.п. ус­мотрели возможность социального реванша кресть­ян и религиозного обновления. В статье «Красный конь» (1919) Клюев писал о том, как вся «пудожская мужичья сила» стекается на «красный звон Воскресе­ния» (Клюев Н. Соч.: В 2 т. Мюнхен, 1969. Т. 2. С. 360). В религиозно-революционных поэмах (1916-18) Есенина «Товарищ», «Певущий зов», «Отчарь», «Октоих», «При­шествие», «Преображение», «Сельский часослов», «Инония», «Иорданская голубица», «Небесный бара­банщик», «Пантократор» —Россия была показана как новый Назарет, а Февральская революция трактова­лась как революция мужика-старообрядца — ловца вселенной, подобного библейскому пастырю. Неко­торые из Н.п. видели в революции мистерию всеоб­щего прощения и согласия. Максималистская версия этой темы была развита в лирике Клюева и Карпова: даже дьявол перерождался в носителя добра, стано­вился участником светлого преображения России. Если дореволюционное творчество Карпова, Клюева, Ширяевца, Орешина, Есенина в основном было на­правлено на сотворение гармоничного земного уст­ройства, то в творчестве Клычкова проявилась экзи­стенциалистская тенденция, он — певец «небывалой в мире печали» («Золотятся ковровые нивы...», 1914). Как в творчестве Клычкова, так и в творчестве Ганина экзистенциальные настроения были усилены первой

«НОВЫЙ АПОКАЛИПСИС»

мировой войной. Ганин писал: «Стерся лик человека и Бога. / Снова Хаос. Никто и Ничто» («Певчий Брат, мы в дороге одни...», 1916). Вскоре после победы Октябрьской революции Ширяевец и прошедший ми­ровую войну и пацифистски настроенный Клычков за­няли позицию отстранения, в оппозиции оказался Га­нин, а к началу 1920-х отношения Н.п. и власти обрели явный конфликтный характер. Партийной критикой творчество Н.п. было определено как неподлинно кре­стьянское и кулацкое. Ганин, Клычков, Орешин, Клю­ев и Васильев были расстреляны. Причину гибели кре­стьянского уклада Н.п. увидели не только в политике большевиков, но и в самом мужике. В произведениях Ганина прозвучала тема неспособности народа распоз­нать зло, над ним кто-то «дико заглумился», в России «Сверкают пламенные очи / И бич глухого Сатаны» («Гонимый совестью незримой...», 1917-18). В нео­мифологических романах Клычкова об отношениях человека и черта — «Сахарный немец» (1925), «Чер-тухинский балакирь» (1926), «Князь мира» (1927) раскрыта тема бессилия крестьянина сохранить на зем­ле Божественную гармонию. Эта же тема звучит в по­эме Клюева «Погорельщина» (1928), в которой расска­зано о гибели крестьянской России: олицетворяющие губительную власть города Иродовой дщери «сосновые херувимы» несут рублевского Спаса; в поэме прозвуча­ла лишь слабая надежда на преодоление зла и возрож­дение христианской культуры. Одна из приоритетных тем творчества Н.п. — самоценность личности. Лири­ческий герой поэтических книг Клычкова «Домашние песни» (1923), «Гость чудесный» (1923), «В гостях у жу­равлей» (1930) — бесприютный калика, не нужный стране поэт: «И душа к чужому крову, / Как батрачка прилегла» («Ни избы нет, ни коровы...», 1931). Родо­вая культура человека, его неповторимость, семейные ценности, любовь, творчество — темы поэмы Клыч­кова «Песнь о великой матери» (1929 или 30), цикла «О чем шумят седые кедры» (1930—32) и др. В послере­волюционной поэзии Есенина главным стало лиричес­кое содержание, чувства поэта. Человек, как полагали Н.п., принадлежит Богу, себе и миру, а не классу и не власти, потому лейтмотив поэзии Клюева — универ­сальность России: в описанном им Заонежье бродят стада носорогов, в ярославском хлеву разместился би­зоний телок, в тайге живут попугаи, в олонецких сти­хах появляются образы и нубийки, и славянки. При­оритетной стала и тема судьбы поэта в атеистической стране: в поэме Клюева «Плач о Сергее Есенине» (1926) рассказана история о загубленном поэте. Вместе с тем в произведениях Орешина выражено стремление понять и принять социализм, его позиция передана в названии книги «Под счастливым небом» (1937).

Новокрестьянское направление русской литературы было обречено на вымирание. Его молодое поколение представлено творчеством выходца из семиреченского казачества Васильева, заявившего о себе поэтическими сборниками «В золотой разведке» (1930), «Люди в тай­ге» (1931). Достаточно восприняв из поэтического мас­терства Клычкова и Клюева, он прошел самостоятельный творческий путь, его талант выразился в собственных темах, не характерных для творчества его предшествен­ников. Экспрессивная поэтика соответствовала авторс­кому максимализму, герои его произведений — сильные люди. Васильев создал образ Сибири, где созидают но-

вую жизнь «герои строительства и труда» («Провинция — периферия», 1931). В то же время в «Песни о гибели казачьего войска» (1928-32) и в других произведениях развиты темы трагедии гражданского противостояния, насилия над человеком. Н.п. 1910-30-х не представляли единого потока. Их творчество — особая ветвь русского модернизма, в нем выразились тенденции как символизма, так и постсимволистской поэзии; их искания в поэтике спо­собствовали реанимации художественных систем средне­вековой литературы и живописи. Поэтике Клычкова, Клюе­ва, Есенина свойственны метафоричность, символика, в их творчестве ярко проявились неомифологические искания. В 1920-е в противовес Н.п. было инициировано массовое литературное движение поэтов и прозаиков из крестьян, ко­торые поддерживали своим творчеством политику партии в деревне, было образовано Всероссийское общество кре­стьянских писателей (ВОКП).

Лит.: Марченко A.M. Поэтический мир С.Есенина. М., 1972,2-е изд.
М, 1989; Азадовский К.М. Н.Клюев. Путь поэта. Л., 1990; Михай­
лов А.И. Пути развития новокрестьянской поэзии. Л., 1990; Солн­
цева Н. Китежский павлин. Филологическая проза: Документы, факты,
версии. М., 1992; Она лее. Последний Лель: О жизни и творчестве
С. Клычкова. М, 1993; Маркова Е.И. Творчество Николая Клюева
в контексте севернорусского словесного искусства. Петрозаводск,
1997. Н.М.Солнцева

«НОВЫЙ АПОКАЛИПСИС» (англ. New Apoca­lypse) — английская литературная группа, возникшая в конце 1930-х. Ее инициаторы — редакторы журнала «Сэвен» — поэты Николас Мур, сын философа Дж.Му-ра, и Джон Гудленд. К ним присоединились Дориан Кук, Генри Трис (1911-66), Джеймс Файндли Хендри (1912-86), шотландский поэт Джордж Сазерленд Фре­зер (1915-80). Вышли три антологии: «Новый Апока­липсис: Критика, стихи и рассказы» (1940), содержав­шая манифест группы и составленная Хендри; и им же вместе с Трисом — «Белый всадник: Проза и поэзия Нового Апокалипсиса» (1941, предисловие Фрезера) и «Корона и серп» (1945). Группу объединяла романти­ческая реакция против, по их определению, «классициз­ма» У.Х.Одена (1907-73) и других «оксфордцев» и по­лемика с «новыми критиками». Идеолог «Н.А.» (по их убеждению) — философ, теоретик искусства, апологет неоромантизма Герберт Рид (1893-1968). Считали близ­кими себе Д.Г.Лоуренса (1885-1930) с его «культом ес­тественности», современников — поэтов-неороманти­ков Дилана Томаса (1914-53), почитавшегося ими как неформальный лидер их поколения, его друга Вернона Уоткинса (1906-67), а также Джорджа Баркера (р. 1913) с его дионисийским началом и сюрреалистической об­разностью. События конца 1930-х привели поэтов «Н.А.» к выводу не просто о «закате», а об агонии Евро­пы. Название группы — метафора «крушения обще­ства». Сторонники «Н.А.» провозглашали конец «меха­нистической» цивилизации, отказывались от идеалов западной демократии, называли себя «антирационалиста­ми», «анархистами», принимающими жизнь всеобъемлю­ще; пытались создать панорамные, с использованием мифа, риторичные, неистово апокалиптические поэти­ческие комментарии к событиям второй мировой вой­ны, прибегая порой к сюрреалистической образности; использовали апокалиптическую образность даже в лю­бовной лирике. Следуя за «Откровением» Иоанна Бого­слова и продолжая традиции У.Блейка и П.Б.Шелли, в смерти старого общества различали весть о его гряду-

«НОВЫЙ ГУМАНИЗМ»

щем возрождении в обновленном виде. Залог будущего спа­сения для них — в «изменении Сердца», во внутреннем, душевном и духовном преображении человека. В 1949 вышла общая «Неоромантическая антология» под редак­цией Триса и Стефана Шимански, центральное место в которой принадлежало поэтам «Н.А.» т.н.Красавчеико

«НбВЫЙ АРЗАМАС» — поэтический кружок в Бел­
граде, образованнный в конце 1928 учениками белградс­
кой Русско-сербской гимназии, членами белградского
Национального союза русской молодежи. Участниками
кружка были А.Н.Неймирок, М.В.Духовской, Ю.Герцог,
Л.А.Алексеева (Девель), Н.Е.Бабкин, И.С.Гребенщиков,
Н.К.Гриневич, И.В.Лапко. Основатель кружка Лапко стал
его секретарем, позднее председателем кружка избран Ду-
ховской. Поэты «Н.А.» были по большей части последо­
вателями акмеизма, почитателями творчества Н.С.Гуми­
лева. Гибель Гумилева в Петрограде в 1921 воспринима­
лась ими как личная трагедия. Постоянного места для
встреч не было, участники собирались на квартирах или
на чердаках белградских зданий, иногда в пригородах
Белграда. Собрания проходили в атмосфере таинствен­
ности — при слабом свете лампы поэты, сидя на по­
душках на полу, пили красное вино и читали наизусть
стихи Гумилева, а также свои стихи. Четверо поэтов
«Н.А.» — Гребенщиков, Гриневич, Девель, Неймирок
впоследствии вошли в объединение «Литературная сре­
да». Все участники «Н.А.», кроме трагически погибшего
в 1931 Лапко, вступили в Союз русских писателей и жур­
налистов в Югославии. ГЛ.Манчха

«НОВЫЙ ГУМАНИЗМ» (англ. New humanism) — направление в литературоведении и критике США, воз­никшее на рубеже 19-20 вв. Основная цель «Н.г.» — пере­смотр позитивистского литературоведения викторианской эпохи, критика процесса поглощения личности империа­листической идеологией 20 в., идущей на смену либерализ­му 19 в., воспитание «надежного типа индивидуалиста» с помощью неогуманистических правил и самоконт­роля, борьба с романтизмом и натурализмом в эсте­тике и литературе. Основатели «Н.г.» — профессора литературы Гарвардского университета Ирвинг Бэббит (1865-1933) и Поль Элмер Мор (1864-1937). Бэббит — автор семи книг: «Литература и американский колледж» (1908), «Новый Лаокоон» (1910), «Мастера современной французской критики» (1912), «Руссо и романтизм» (1919), «Демократия и правление» (1924), «Гуманизм в Амери­ке» (1930), «О художественном творчестве» (1932). Имя первого ученика Бэббита — Мора — связано с его сель­ским уединением в Шелберне (штат Нью-Гемпшир), где он, подобно Г.Д.Торо на Уолдене, вынашивал свою тео­рию. «Шелбернские очерки» Мора — это вышедшие в 1904-21 одиннадцать томов, большая часть которых посвящена творчеству отдельных писателей и лишь немно­гие — разработке теории критики. Исследовательский метод Мора состоял в том, что в каждом литературном очерке он рассматривал какой-то аспект соотношения ду­ховного и материального и анализировал, как это соотно­шение проявляется в произведениях конкретного писате­ля. Своим обширным и внимательным чтением Мор дал богатейший материал для теоретических построений Бэббита, который считал своей основной задачей иссле­дование именно теории, а не критику текущей литера­турной продукции.

Назвав свою систему взглядов «Н.г.», его основате­ли претендовали на продолжение традиций эпохи Воз­рождения в утверждении того, что ставят в центр вни­мания проблему человека. Основа возрожденческой тра­диции — самоценность и независимость человеческой личности — подверглась радикальному переосмысле­нию. В контексте социальных катаклизмов начала 20 в. проблема личности стала рассматриваться как пробле­ма буржуазного индивидуализма. Бэббит и Мор резко выступили против влияния культа романтической лич­ности, понимая романтизм очень широко — как вечный, внеисторический элемент человеческой природы. Оттал­киваясь от концепции «мирового зла», разработанной романтическими философами (прежде всего Ф.Шеллин­гом в «Философских исследованиях о сущности чело­веческой свободы», 1801-06), Бэббит и Мор видели в проявлении свободной воли человека потенциальные возможности зла. Дискредитация романтической мора­ли стала одной из главных целей «неогуманистического» литературоведения. Но романтизм для Бэббита и Мора был общим понятием, обозначающим все кризисные тен­денции социально-политической и экономической жизни Запада рубежа 19-20 в., обусловленные специфически­ми идейно-духовными формами сознания. Для Бэббита и Ж.Ж.Руссо, и А.Бергсон в равной степени «романтики», ибо выражают культ романтической личности. Предметом критики «Н.г.» являлось и материалистическое сознание, опирающееся на достижения современной науки и назы­ваемое Бэббитом и Мором «натурализмом». Отождеств­ление «натурализма» с «романтизмом» было осуществ­лено Бэббитом в его главном труде «Руссо и романтизм». Бэббит различает две формы натурализма: «утилитар­ный, научный», воплощенный для него в творчестве Ф.Бэкона, и «эмоциональный», представленный Руссо, романтиками и критическими реалистами в литерату­ре. «Н.г.» выступает с идеей спасения цивилизации и культуры путем создания типа «индивидуалиста с гу­манистическими стандартами» и утверждения «неоклас­сического искусства» как отражения норм и требований «человеческого закона», воспроизводящего в искусстве вечные законы, диктуемые человеку «высшей волей», «внутренним контролем». Еще в 1900-е Бэббит и Мор пытались восстановить слово «гуманизм» в значении «истинно человеческий». Они воссоздавали концепцию человека на дуалистической основе. Считая, что чело­век — это существо как духовное, так и материальное, они утверждали, что человек не может быть продуктом лишь материальной эволюции. Духовное в человеке рас­сматривалось не как относящееся к сфере сознания, появившегося на высшем этапе развивающейся мате­рии, а как религиозное, Божественное, данное извне. Однако гуманизм не отождествляется с религией. Для достижения счастья человек должен полагаться не на природу и не на Бога, а на себя самого. Бэббит утверж­дал, что необходимым принципом благополучного су­ществования человека является его самоконтроль, про­тивостоящий как «механическому и биологическому детерминизму», так и Божественной воле. Только бла­годаря такому двойному противостоянию непостоянству природы и фатальности Бога человек приобретает гума­нистические качества, становится уникальным. Сторон­ники «Н.г.» настаивают на том, что в природе существу­ют законы не только для людей, но и для вещей. Помимо закона контроля человека над собой существует общий

«НОВЫЙ ЖУРНАЛИЗМ»

закон для природы и человека — закон меры. Цель нео­гуманистической литературной теории — найти эти за­коны в жизни и отражать их в искусстве.

Бэббит полагал, что если определенная группа инди­видуумов буцет практиковать «гуманистический контроль» и объединится по принципу определенной гуманистичес­кой дисциплины, она приобретет стабильность, соци­альную значимость и сможет подчинить себе большинство, неосведомленное о существовании гуманистических пра­вил. Группа эстетиков и литераторов, объединившаяся в согласии с этими принципами, способна создать новое искусство с четкими стандартами оценок и ценностей. В 1930 результаты работы основателей «Н.г.» и их последо­вателей были обобщены в сборнике «Гуманизм и Америка» под редакцией Н.Форстера. «Н.г.» — первое в 20 в. офор­мившееся направление американской критики с высоким по тому времени профессиональным уровнем. Историчес­кая ценность «Н.г.» состоит в том, что он явился катализато­ром для формирования противоположных ему тенденций. Именно в борьбе с «Н.г» в значительной степени прояснила свои позиции американская «новая критика».

Лит.: Ильин И. Философия и эстетика американского «неогума­
низма» // Теории, школы, концепции. Художественный текст и кон­
текст реальности. М., 1977. Е.А.Цурганова

«НОВЫЙ ЖУРНАЛИЗМ» (англ. New journalism) — течение в литературе США конца 1960-70-х, получившее наиболее наглядное выражение в деятельности публи­цистов и очеркистов, сплотившихся вокруг фигуры Тома Вулфа (р. 1931). В программных статьях Вулфа, в предисловии к антологии под его редакцией (1973) проявилась подспудная устремленность литературы США к реалистической эстетике в противовес предвос­хищавшему «постмодернистскую чувствительность» конца века тяготению к мифологизации и лингвомета-форической усложненности художественного текста. «Новый журнализм» и творчество Вулфа можно рассмат­ривать как очередное звено на пути «беллетризации фак­та» —тенденции, прослеживаемой на различных этапах послевоенной истории американской прозы. От непос­редственно им предшествовавших «небеллетристическо­го романа» Т.Капоте («Хладнокровно», 1966) и от доку­ментальной прозы Н.Мейлера («Армии ночи», 1968; «Майами и осада Чикаго», 1968; «Огонь на луне», 1970; «Святой Георгий и Крестный отец», 1972). «Н.ж.» отли­чала установка на эмпиризм и буквализм, на дотошную фактографию и принципиальную «неангажированность». Популярность «Н.ж.» обеспечили темы произведений, выраставших из накаленной культурно-политической обстановки в период войны во Вьетнаме, сенсационных преступлений, «пришествия контркультуры». Сюжетами очерков и репортажей «Н.ж.» становились «сексуальная революция», распространение наркотиков, галлюциноге­нов, порнографии, появление «нетрадиционных» видов искусства и новых норм социального поведения. Вслед за «Электропрохладительным кислотным тестом» (1968) Вулфа публиковались сходные по стилистике работы Дж.Бреслина, Х.Томаса, Г.Тализе, Т.Сазерна. К концу 1970-х новизна подхода «Н.ж.» во многом себя исчерпа­ла. Последней по времени манифестацией его принци­пов явилось повествование Г.Тализе «Жена твоего сосе­да» (1980), которое как бы подвело черту под пробле­матикой «сексуальной революции» и хронологически почти совпало с итоговым крупным опытом Мейлера

в жанре художественной документалистики «Песнь па­лача» (1979).

Лит. Мулярчик А. Что случилось с «новым журнализмом» // США:
Экономика. Политика. Идеология. 1979. № 10; Ротенберг Т. «Новый
журнализм» пятнадцать лет спустя // Тенденции в литературоведе­
нии стран Западной Европы и Америки. М., 1981; Hollowell J. Fact
and fiction: The New journalism and the nonfiction novel. Chapel Hill,
1977. А.С.Мулярчик

«НбВЫЙ РОМАН» (фр. roman nouveau) — на­правление во французской литературе 1940-70-х, связан­ное с неоавангардизмом (см. Авангардизм). Первым произведением, ясно обозначившим программу «Н.р.», считается роман Н.Саррот «Портрет неизвестного» (1947), вышедший с предисловием Ж.П.Сартра, который ис­пользовал определение «антироман». Посредством это­го термина обозначались основные отличия «Н.р.» от романов традиционного типа. Они сводятся прежде все­го к отказу от персонажей и характеров, которые в «Н.р.» заменялись описанием обособленных моментов жизнен­ного опыта и душевных состояний, а также к новой кон­цепции внутрисюжетных связей: они подчинялись не принципу логики и причинности, а внутренним законам «текста», или «письма», пришедшего на смену литера­туре в прежнем понимании слова. «Письмо», в трактовке «Н.р.», свободно от «ереси изобразительности» и вос­создает не коллизии реальности, но «анонимную субстан­цию» существования, в которой бесследно растворяется все индивидуальное. Исходя из этих предпосылок, не­скрываемо полемичных как по отношению к традициям классического реализма, так и к литературе «больших идей», пропагандируемой экзистенциализмом, «Н.р.» возвещает конец эпохи, когда повествование рассмат­ривалось как род сюжетной истории и как картина ис­торической жизни. Теоретик «Н.р.» и один из его наи­более активных практиков А.Роб-Грийе в книге «За новый роман» (1963) обосновывает необходимость на­веки покончить с «бутафорией», подразумевая под этим словом фабулу, интригу, психологизм, воссоздание лич­ностных миров, интеллектуальную или идеологическую проблематику. Выпады против «натуралистической иллю­зии» постоянно встречаются в манифестах «Н.р.» и ма­териалах симпозиума «Новый роман: вчера, сегодня» (Серизи-ла-Салль, под Парижем, 1971), ставшего вехой в истории этого направления. На симпозиуме теорети­ком «Н.р.» Ж.Рикарду была объявлена и концептуально обоснована типичная для неоавангардизма идея пре­вращения литературы в чисто лингвистический опыт. Подчеркнутая бессодержательность такой литературы будет означать дальнейшее развитие программы «Н.р.» и отказ от любых уступок «буржуазной идеологии», ко­торая в этом контексте синонимична признанию необ­ходимости воссоздавать в творчестве реальный мир. Чуждые подобному радикализму Саррот, Роб-Грийе, М.Бютор, К.Симон и другие наиболее значительные представители «Н.р.» тоже неоднократно говорили об «иссушающем, склерозирующем воздействии языка», который является лишь «системой условностей, грубым кодом, необходимым для удобства общения» (Саррот), и о неизбежности превращения литературы в «текст», где смысл никогда не выступает как «заданный», но созида­ется на глазах читателя и лишь с целью немедленно под­вергнуться оспариванию или даже разрушению (Роб-Грийе). Повествование, сотканное из хронологии, при-

---

Дата добавления: 2015-08-20