Литературоведение. Менное искусство как романтическое, пронизанное христианской символикой духовного и

менное искусство как романтическое, пронизанное христианской символикой духовного и бесконечного, ро­мантики незаметно, вопреки диалектическому духу их уче­ния, восстанавливали категорию образца (в историческом аспекте — искусство Средневековья). С другой стороны, в собственно философских идеалистических системах, вен­цом которых была философия Гегеля, идея развития искус­ства воплощалась в концепцию поступательного движения художественных форм, с диалектической необходимостью сменяющих друг друга (у Гегеля — это символическая, классическая и романтическая формы); философски обо­сновывалась природа эстетического и его отличие от нравственного и познавательного (И.Кант); философски по­стигалась неисчерпаемая — «символическая» — природа художественного образа (Ф.Шеллинг). Философский пери­од Л. — это время всеобъемлющих систем, задуман­ных как универсальное знание об искусстве (и, конеч­но, шире — о всем бытии), «подминающих» под себя и историю литературы, и поэтику, и стилистику и пр.

В России в 1820-30-х под влиянием немецких фило­софских систем и в то же время при отталкивании от них сложилось течение «философской критики» (Д.В.Веневитинов, Н.И.Надеждин и др.). В 1840-х В.Г.Белинский стремился увязать идеи философской эстетики с концепциями гражданского служения искус­ства и историзмом («социальностью»). Цикл его статей об А.С.Пушкине (1843-46) по существу явился первым курсом истории новой русской литературы. Объяснение явлений прошлого было связано у Белинского с разра­боткой теоретических проблем реализма и народности (понятой — в противоположность теории «официальной народности» — в национально-демократическом смыс­ле). К середине 19 в. расширяется область литературо­ведческих исследований в европейских странах: разви­ваются дисциплины, комплексно изучающие культуру данной этнической группы (напр., славяноведение); рост историко-литературных интересов повсеместно сопровождается переключением внимания с великих художников на всю массу художественных фактов и с ми­рового литературного процесса на свою национальную литературу («История поэтической национальной лите­ратуры немцев», 1832 — 42, ГГГервинуса). В русском Л. параллельно с этим утверждалась в правах древняя рус­ская литература; усиливающимся интересом к ней отме­чены курсы М.А.Максимовича (1839), А.В.Никитенко (1845) и особенно «История русской словесности, пре­имущественно древней» (1846) С.П.Шевырёва.

Складываются общеевропейские методологические школы. Пробужденный романтизмом интерес к мифо­логии и фольклорной символике выразился в трудах ми­фологической школы (Я.Гримм и др.). В России Ф.И.Бус­лаев, не ограничиваясь исследованием мифологической основы, прослеживал ее историческую судьбу, в т.ч. вза­имодействие народной поэзии с письменными памятни­ками. Впоследствии «младшие мифологи» (в т.ч. в Рос­сии А.Н.Афанасьев) поставили вопрос о первоистоках мифа. Под влиянием другой стороны романтической те­ории — об искусстве как самовыражении творческот духа—сложился биографический метод (Ш.О.Сент-Бёв. Литературно-критические портреты. 1836-1839. Т. 1-5). Биографизм в той или иной мере проходит через все новейшее Л., подготовив психологические теории твор­чества в конце 19 — начале 20 в. Влиятельной во вто­рой половине 19 в. была и культурно-историческая

школа. Ориентируясь на успехи естественных наук, она стремилась довести понимание причинности и детер­минизма в Л. до точных, осязаемых факторов; таково, по учению И.Тэна («История английской литературы», 1863-64), триединство расы, среды и момента. Традиции этой школы развивали Ф. Де Санктис, В.Шерер, М.Менен-дес-и-Пелайо, в России — Н.С.Тихонравов, А.Н.Пыпин, Н.И.Стороженко. По мере становления культурно-ис­торического метода выявлялись недооценка им худо­жественной природы литературы, рассматриваемой преимущественно как общественный документ, силь­ные позитивистские тенденции, пренебрежение диа­лектикой и эстетическими критериями. С другой сто­роны, радикальная критика в России, касаясь проблем истории литературы, подчеркивала связь художествен­ного процесса с взаимодействием и противоборством различных социальных групп, с динамикой классовых отношений («Очерки гоголевского периода русской ли­тературы», 1855-56, Н.Г.Чернышевского; «О степени участия народности в развитии русской литературы», 1858, Н.А.Добролюбова). В то же время постановка не­которыми революционными демократами ряда теоре­тических проблем (функции искусства, народности) не была свободна от нормативности и упрощения. Еще в 1840-х в рамках исследования фольклора и древней литературы зарождается сравнительно-историческое литературоведение. Позднее Т.Бенфей изложил теорию миграционной школы, объяснявшую сходство сюжетов общением народов («Панчатантра», 1859). Теория Бен-фея стимулировала как исторический подход к межна­циональным связям, так и интерес к самим поэтичес­ким элементам — сюжетам, персонажам и пр., однако отказывалась от исследования их генезиса и часто при­водила к случайным, поверхностным сопоставлениям. Параллельно возникли теории, стремившиеся объяснить сходство поэтических форм единством человеческой психики (народно-психологическая школа Х.Штейнталя и М.Лацаруса) и общим для первобытных народов анимиз­мом (Э.Б.Тайлор), что послужило для АЛанга основой антропологической теории. Принимая учение о мифе как о первичной форме творчества, Александр Н.Веселовс-кий направил исследование в русло конкретных сопос­тавлений; притом, в отличие от миграционной школы, он поставил вопрос о предпосылках заимствования — «встречных течениях» в литературе, испытывающей влияние. В «Исторической поэтике», выясняя сущность поэзии — из ее истории, он устанавливает специфи­ческий предмет исторической поэтики — развитие по­этических форм и тех законов, по которым определенное общественное срдержание укладывалось в какие-то не­избежные поэтические формы — жанр, эпитет, сюжет (Веселовский, 54). Со стороны структуры художествен­ного произведения как целого подошел к проблемам поэтики А.А.Потебня («Из записок по теории словес­ности», 1905), выявивший многозначность произведе­ния, в которое как бы вложено множество содержаний, вечную обновляемость образа в процессе его истори­ческой жизни и конструктивную роль читателя в этом изменении. Выдвинутая Потебней идея «внутренней формы» слова содействовала диалектическому исследо­ванию художественного образа и явилась перспектив­ной для последующего изучения поэтической структу­ры. В последней трети 19 в. культурно-исторический метод углубляется с помощью психологического под-

Дата добавления: 2015-08-20