И.П.Ильин

ДЕМОНИЧЕСКОЕ (греч. daimon — божество, дух) в европейской литературе — комплекс представлений об отпавшей от Бога личности, восходящий к христиан­скому учению о падших ангелах (демонах). Различные персонификации зла присутствуют, как и в христиан­стве, в большинстве религий (персидские дэвы, еврейс­кие шедим и шеиирим, упоминаемые в Ветхом Завете;

боги — персидский Ахриман, индуистская Кали, еги­петский Сет) и отображены в соответствующих нацио­нальных литературах (в эпизоде о Нале и Дамаянти из индийского эпоса «Махабхарата» (4 в. до н.э.) богиня Кали выступает в роли злого духа, заколдовавшего иг­ральные кости Наля). Однако образы демонов и «злых богов» в политеистических системах, как правило, статичны, поскольку воплощают представление о зле как сущностном и извечном мировом начале. Лишь христианство, не признающее за злом онтологичес­кого статуса (зло «само по себе не обладает никаким существованием»; Псевдо-Дионисий (4 в.) «О боже­ственных именах». 4:32), разработало динамичный и нео­днозначный образ дьявола (демона, Сатаны, Люци­фера) — существа, совмещающего призрачность (он «с каждым днем... приближается к небытию»; Григорий Великий (6 в.) «Моралии». 14:18 и всеприсутствие, неустра­нимую силу благодатной Божественной природы и безна­дежную испорченность воли («Воля Сатаны всегда зла, но сила его никогда не бывает неправедна, ибо волю имеет от себя, а силу—от Бога». Там же. 2:10), обладающего своей трагической историей (в прошлом он серафим, высший из ангелов) и неясными перспективами в будущем (соглас­но Новому Завету и догматическому богословию, дьявол осужден на вечное заключение в аду; по мнению Ориге-на (3 в.) и некоторых иных богословов, он может наде­яться на Божественное прощение).

Сложность христианской концепции дьявола в зна­чительной мере обусловила литературную эволюцию идеи Д., включившую в 18-20 вв. и такие моменты, как сочувствие к «демону», его полное оправдание и даже своего рода суд дьявола над Богом. С первых веков хрис­тианства до 18 в. Д. трактовалось как безусловно нега­тивное начало. Литературная демонология средних ве­ков представлена житиями святых (выделяется «Жизнь св. Антония» Афанасия, 4 в., с подробными описани­ями бесовских искушений и разнообразных обличий демонов), видениями, подробно изображающими уст­ройство ада и заточенного в нем Люцифера (особенно в «Видении Тнугдала», 12 в.; к этой традиции принад­лежит и изображение ада в «Божественной комедии» Дан­те, 1307-21), легендами о договоре человека с дьяво­лом (древнейшие из них — история святого Василия, переданная св. Иеронимом в 5 в., и история о Теофиле Киликийском из греческого жития Теофила, написан­ного Евтихианом (7 в.), которая стала исключительно по­пулярной и отразилась в легенде о Фаусте), поэмами на библейские сюжеты (две староанглийские поэмы на сюжет книги Бытия, т.наз. Genesis А и Genesis В из ма­нускрипта Кэдмона, ок. 1000, в которых Люцифер воз­двигает собственный трон на севере неба и восклицает, что «сам может стать Богом»), мистериями, подробно описывающими бунт Люцифера против Бога, его попыт­ку занять Божественный престол и неизбежное падение. Уже в ранних демонологических текстах дьявол выс­тупает не только в роли «величайшего грешника», но и своего рода философа-идеолога, противопоставляю­щего Божественному мироукладу собственный взгляд на мир, порой весьма смелый: в латинской поэме «О пер­вородном грехе» св. Авита Алкима (6 в.) дьявол отрица­ет факт собственной тварности, объявляя себя собствен­ным творцом: «Думая, что он сам себя сотворил, что он сам был собственным создателем, почувствовал ярость неистовым сердцем, и, отрицая творца, сказал: «После-

Дата добавления: 2015-08-20