Героическое

искусство, занимающее пограничное место между по­эзией и музыкой, как лирика, не сводимая к тому или иному смыслу; а содержащая всю его полноту, а так же как новая поэтическая техника, восходящая к Э.А.По и французским символистам и построенная на анало­гии. К особенностям поэтики Г. следует отнести исполь­зование свободного стиха, несоблюдение пунктуации, акцентирование фонического своеобразия слова, вы­деление и усиление семантики слова при помощи его обособления (стих из одного слова, недоговоренность в диалоге поэта с читателем, пустое пространство и про­белы на бумаге).

Лит.: FloraF Lapoesiaermetica. Ban, 1936; PetrucianiM. Lapoetica
delFermetismo italiano. Torino, 1956; RamatS. L'ermetismo. Firenze, 1973;
La critica e gli ermetici / Acura M. Fioraventi. Bologna, 1978; Valli D.
Storia degli ermetici. Brescia, 1978; Di Carlo F Letteratura e ideologia
delFermetismo. Foggia, 1981; Barberi Squarotti G., Golfieri A.M. Dal
tramonto deU'ermetismo alia neoavanguardia. Brescia, 1984; Mainenti R
False fame di ermetici e crepuscolari del Novecento: Ungaretti, Montale,
Quasimodo, Moretti, Corazzini. Cosenza, 1993. Н.Б.Карданова

ГЕРОИЧЕСКОЕ (греч.heros—герой), героика— эстетическая категория, разновидность возвышенного, в тематическом воплощении предполагающая художествен­ное воспроизведение мужественного и самоотверженного поведения индивидуума или масс во имя высоких целей. Этическая составляющая в Г. не была изначально обязатель­ной. Древние греки называли героем сына бога и человека (полубога) или человека, превращенного в бога. Такие герои, как правило, и совершали наиболее выдающие­ся подвиги, выполняя волю судьбы, богов или действуя во имя самоутверждения. Во многом таковы и сред­невековые рыцари. Роланд погубил себя и свой отряд из-за собственной гордыни, но он любит «Францию милую» и верен сюзерену — этого наряду с воинс­ким подвигом достаточно для вечной славы («Песнь о Роланде», 12 в.).

Теоретическое осознание Г. прошло долгий путь раз­вития. Дж.Бруно как человек Возрождения выступил против идеи боговдохновленности героя, сравниваемо­го в этом случае с орудием и пустым сосудом, провоз­гласив превосходство его собственной человечности («О героическом энтузиазме», 1585). В 17 в. это же утверждал и Б.Грасиан-и-Моралес, хотя с государствен-ническо-аристократических позиций (трактат «Герой», 1637). Дж.Вико в «Основаниях новой науки об общей природе наций» (1725) впервые подошел к Г. истори­чески, указав на заблуждение относительно добродете­ли гомеровских героев. Он говорил о грубости и дикос­ти героев древних и отводил им хронологическую нишу: «век героев» находится между «веком богов» и «веком людей», и в современном обществе Г. невозможно. Эпоха Просвещения в целом приняла эту концепцию, хотя Французская революция и прошла под лозунгами антич­ной героики. Г.В.Ф.Гегель вернулся к исторической локализации Г. и не связывал его только с воинскими подвигами. Для него герои — это и те, кто основывал государства, узаконивал институт брака, способствовал развитию земледелия, чья воля совпадала со всеобщи­ми силами, направлявшими ход истории. Нравственный облик древних «героев» Гегель, подобно Вико, оце­нивал весьма невысоко, считая, что в цивилизован­ном обществе места героям нет. Возможность возрож­дения Г. провозгласил обратившийся к Средневековью

романтизм. Новалис, Л.Тик, В.Г.Ваккенродер испове­довали Г. как проявление надындивидуального Бо­жественного начала, а вместе с тем толковали его субъективистски и волюнтаристски. В 1840 в России проблему современного героя поставил роман «Герой нашего времени» М.Ю.Лермонтова; в 1841 в Англии выходит сочинение Т.Карлейля «Герои, культ героев и героическое в истории». По Карлейлю, Г. есть выдаю­щееся деяние отдельной личности, в которой, однако, проявляется Божественная воля. Мир без Г. — пустой и безбожный. История есть смена типов Г.: сначала ге­рой — божество, потом пророк, поэт, пастырь, нако­нец вождь. Позднеромантическая концепция Ф.Ницше ставила героя — «белокурую бестию», сверхчеловека, вне добра и зла, освобождала его от нравственности. Эта антидемократическая концепция получила отклик в ряде волюнтаристских теорий, в т.ч. в русской мар­ксистской среде начала 20 в., отразившись в художе­ственном творчестве раннего М.Горького, писателей Серебряного века. После революции 1905-07 «вехов­ское» направление русской мысли отреагировало на революционную героику интеллигенции статьей С.Н.Булгакова «Героизм и подвижничество» (Вехи. 1909) и отказом от прежних наивных представлений о служении народу. Советская идеология, напротив, вся­чески поддерживала Г., а в литературе способствовала созданию некого подобия героического эпоса (наибо­лее органичны ранние опыты — у В.В.Маяковского, А.Г.Малышкина, А.С.Серафимовича, А.Веселого). Официальное литературоведение объявило социалис­тический реализм искусством, «героическим по пре­имуществу». В 1965 В.Я.Лакшин в статье «Писатель, читатель, критик» защищал героинь рассказа А.И.Сол­женицына «Матренин двор» (1959) и повести В.Н.Семи­на «Семеро в одном доме» (1965) от нападок догмати­ческой критики, утверждая, что героем человека делает не только подвиг, но и постоянное подвижничество, не­притязательная самоотдача. Последующее развитие литературы позволило потеснить критерий Г. други­ми нравственными категориями. После краха СССР журнал «Знамя» (1992. №11) статьей критика-эмиг­ранта П.Вайля провозгласил «смерть героя», частно­го человека как норму и литературу как частное дело.

---

Дата добавления: 2015-08-20