Прошло четыре года.

Его руки властно путешествуют по моему телу. Нет ещё ни одного уголка, к которому он бы не прикоснулся. Грудь к груди, губы к губам... Языки страстно и влажно сплетаются, не давая друг другу никакой свободы. Я пытаюсь издать стон наслаждения, но мой рот слишком занят для этого. Его сильное и вспотевшее из-за несколькочасового секса тело прижимается слишком тесно к моему, в желании не отпускать меня от себя ни на единый шаг. Но это пока что...

Он красив, богат и сексуален, и я ничего плохого не вижу в том, что трахаюсь с ним вот уже три года. А ему, гадёнышу такому, всё мало и мало... Он требует от меня всё больше и больше, но я не могу полностью раствориться в этом мужчине, во-первых, потому что он мне как бы отец, хоть и не кровный, а, во-вторых, потому что я... его не люблю. Была чуточку влюблена в него когда-то, но ничего более.

Я сплю с ним от безысходности, потому что больше ни один мужчина не захочет быть со мной, когда узнает, что меня когда-то изнасиловали. А этот... ему всё-равно, потому что это он лишил меня девственности, хоть и насильно. С годами практически все обиды забылись, ведь Дмитрий относится ко мне, как к зенице ока, но я до сих пор ненавижу его, как бы не пыталась выбить из себя это мерзкое чувство.

— Ты очень красивая, — шепчет он мне в ухо, облизывая раковину скользким языком, и я слегка морщусь от непонятных ощущений. Странно... Раньше он ведь никогда такого не делал. — И сексуальная. Я постоянно хочу тебя... Ничего не могу с собой поделать, — его губы вновь накрывают мои. Слишком требовательно и грубо. Слишком больно. Я резко отталкиваю мужчину от себя и, отвернувшись от него, шёпотом отвечаю:

— Ты делаешь мне больно... Я очень устала и хочу спать, — зевая, уже прикрываю глаза, но его пальцы путешествуют по моему позвоночнику, вызывая во мне волну дрожи, и я вздрагиваю. Заметив это, брюнет усмехается и продолжает пытку, мягко спросив:

— Тебе нравится, когда я так делаю? — я хочу сказать "да", но что-то меня останавливает. Наверное, разум, который ещё не до конца помутнел. — А так? — касается губами шеи, спускаясь всё ниже и ниже, к самым ягодицам.

— Пожалуйста, перестань, — тяжело вздыхаю, при этом прикусывая нижнюю губу и втайне наслаждаясь его прикосновениями. — Я очень хочу спать, правда. Тем более, завтра рано вставать...

— Да-да, — вяло соглашается мужчина, словно не слушая меня. — Я понимаю, но у тебя такая соблазнительная попка... Может... — он замолкает, видимо, боится продолжить. Странно, что это на него нашло?

— Что "может"? — требовательно спрашиваю я, не выдержав и повернувшись к нему.

— Попробуем анальный секс? — я захлёбываюсь собственной слюной после подобного предложения и поражённо распахиваю глаза, хоть и знаю, что в темноте Дмитрий всё равно не сможет рвзглядеть шокированное выражение моего лица. — Я знаю, что это очень больно, но зато потом так приятно...

— Нет, определённо нет, — качаю головой, вновь отвернувшись от него и ощущая, как ночная тьма моментально отправляет меня в царство Морфея.

Ранним утром меня будит низкий голос опекуна:

— Вставай, девочка моя, завтрак уже готов, — он целует меня в губы, и я распахиваю глаза, быстренько соскакивая с кровати и пробубнив себе под нос:

— Я тебе уже не девочка.

На завтрак... не поверите... сами кабачковые оладья Марьи Прокофьевны! Странно это как-то... Почему она приготовила именно их именно сегодня?! Это словно какое-то предзнаменование...

— Вы же знаете, что я их не люблю, — недовольно смотрю на бабульку, которая, облокотившись спиной на кухонный гарнитур, задорно улыбается и, пожав плечами, спокойно отвечает:

— Зато Дмитрий Владимирович их просто обожает! — ну кто бы сомневался... Кстати, а куда исчез сам хозяин дома? Мне вот просто интересно... — Ладно, я уже опаздываю в поликлинику, — бабулька встревоженно поглядывает на свои наручные часы и, легонько поцеловав меня в лоб, незамедлительно удаляется с кухни, а в следующее мгновение ко мне за завтраком присоединяется сам Дмитрий.

— Завтра, дорогая моя, поедешь в Питер вместо меня, — сообщает он, уминая по обе щеки завтрак, я же к оладьям ещё не притронулась. Ненавижу их! Фу, гадость-то какая!

— Одна? — удивляюсь я, стараясь не выдавать своего счастливого настроения.

— Ну... фактически да, только с личным водителем. Видишь ли, у меня здесь завтра состоится очень важная встреча, а в Питере она не менее важная. Не могу же я разрываться на несколько частей, в конце концов! — возмущается, обмакнув один оладушек в малиновом варенье и запустив его к себе в рот. — А тебе я могу довериться, ты же моя дочь как никак, — ну да, вот только спим мы вместе далеко не как отец и дочь. — Подпишешь кое-какие бумаги, сходишь на праздничный вечер с новыми коллегами, заберёшь у них договор о сотрудничестве, и дело в шляпе!

Неожиданно я замечаю остатки варенья на его нижней губе и тяну руку к его лицу. Мужчина смотрит на меня звериным взглядом и перехватывает мою руку, нежно целуя каждый пальчик. А потом один из них он засовывает к себе в рот и сосёт его с огромным вожделением, словно самый вкусный на свете леденец.

— Ты очень вкусная... — вздыхает и тянется к моему лицу, полностью потеряв над собой контроль. Но на этот раз его поцелуи не такие грубые и болезненные, как предыдущие, а нежные... Я обмякаю, когда оказываюсь в его объятьях, но мне кажется, что это не Дмитрий... Что Сергей сейчас сидит на этом стуле. Он был нежен со мной, как никто другой. Странно... Почему же я вспомнила о нём именно сейчас? Мы с ним больше никогда не увидимся, не стоит об этом даже думать. Это была мимолётная влюблённость, которая испарилась так, словно её никогда и не было.

Дата добавления: 2015-08-17