Глава 6. В доме тогда было тихо

В доме тогда было тихо. Мы с мамой готовили ужин. Жареную картошку и какой-то овощной салат, кажется... Это было впервые... Я даже поверить не могла, что такое происходит именно со мной. И пусть мама всегда молчала, думая только о чём-то своём, я наслаждалась этим моментом и искренне улыбалась той женщине, которая меня родила, когда наши взгляды случайно встречались. Мама же в ответ просто томно на меня смотрела и как ни в чём продолжала резать дурацкий, красный перец. Конечно же, раздражало то, что она практически меня не замечает, не понимает, как дорога мне, но... Я всё-равно радовалась каждому мгновению, проведённому в её обществе. Хотя порой выдавала своё обиженное и поникшее состояние.

— Мам, почему ты ничего мне не расскажешь? Например, что-нибудь о своей работе. Папа как-то сказал, что у вас там, на фирме появился новый начальник, — и в этот момент один глаз мамы нервно дёрнулся, словно я только что сказала что-то несуразное. — Он молодой? Красивый? Сильно строгий? — женщина незамедлительно положила нож, которым она только что разрезала перец, на деревянную доску и посмотрела в упор на меня таким враждебным взглядом, что я почувствовала, как ноги начали подкашиваться, а в глазах почему-то стало мутнеть.

— Лучше... — она немного замешкалась. — Займись делом вместо того, чтобы задавать глупые вопросы, — её ледяной голос разрывал моё сердце на части. Я сжалась, чувствуя, как по щекам начинают предательски бежать слёзы. Некоторые из них даже докаились до ключиц и попадали в ложбинку между грудями. Чёрт побери, какими же они тогда были холодными, противными и липкими!

— Почему ты со мной так разговариваешь?! — возмутилась я и, сама того не ожидая, бросила тарелку со стола прямо на пол, после чего она с грохотом разбилась. Физиономия у мамы тогда была даже хуже, чем у самого халка. — Так, словно я не твоя дочь, а какая-то левая девчонка, которая ничего для тебя не значит?! Ты всегда так ко мне относилась, почему?! Что я такого похого тебе сделала?! Да я специально выучиваю в школе весь учебный материал, лишь бы тебе угодить, а ты это в упор не замечаешь! Я постоянно убираюсь в доме, мою посуду, стираю одежду, а тебе на всё похер! — она быстро и вплотную ко мне подошла и, сильно схватив за запястье, прорычала, словно разъярённый хищник:

— Если бы ты знала, тварь ты неблагодарная, через что я прошла, чтобы тебя родить, то не разговаривала бы со мной в таком неподабающем тоне! — прокричала она, вынудив меня зарыдать пуще прежнего. — Я никогда не хотела детей, потому что в жопу они мне сдались, но твой папаша, видите ли, с того ни с сего захотел себе завести игрушку!

— Игрушку? — всплакнула я, прикрывая заплаканное лицо дрожащими ладонями.

— Конечно! — ответила она так, словно это было очевидно. — Ему просто стало скучно... — но тут маму внезапно перебил знакомый, мужской голос:

— Ты что такое, блядь, несёшь?! — покачиваясь из стороны в сторону, папа медленно подходил к нам. Его тёмные волосы были взъерошеными, а глаза такими покрасневшими, что создавалось ощущение, будто он не спал несколько ночей подряд. Именно тогда я впервые увидела его в нетрезвом состоянии, хотя в глубине души всё-таки надеялась, что это не так. Когда он подошёл к нам с мамой слишком близко — от него повеяло противным запахом алкоголя и... кажется, перегаром... Хм... ещё не лучше... — Хуйню какую-то, дура старая... — когда наши с папой взгляды встретились, он задорно улыбнулся и пробубнил: — О, дочурка моя! Ты уже покушала? А то твоя мамаша даже не соизволит ужин нам приготовить. Заебала... — он начал махать на неё свободной рукой (второй же мужчина опирался на стол), а его голова, когда зачем-то опускалась, слегка касалась моего напряжённого плеча. — Скорее бы уже с тобой развестись, тварь, — обращался он к маме, но смотрел в упор на меня. Я сглотнула, переведя взгляд с него на неё. Мама была совершенно спокойна, опираясь спиной и задом на кухонный гарнитур таким образом, словно она давно ожидала услышать этих слов. Мне даже показалась, будто тень улыбки промелькнула по её лицу.

— То же самое я могу сказать и о тебе, любимый, — последнее слово мама выделила с особой брезгливостью. А потом они продолжили спорить, даже не замечая меня... ни сколько. Папа, который всегда приходил домой трезвым и с тёплой улыбкой на лице теперь просто умер. Он исчез... А мама... Её никогда и не было. Да, она та женщина, которая меня родила, но не та, которая воспитала. Со мной постоянно возилась нянечка в то время, когда мама не возвращалась с работы домой даже ночами. Люди, которые нас окружали, всегда считали нашу семью полноценной, но это было далеко не так...

— Девочка моя, просыпайся, — будит меня знакомый, мужской голос, после чего я мгновенно распахиваю глаза, при этом пытаясь отойти ото сна, который был очень схож с реальностью. Мама... папа... они были такими настоящими и реальными! Но... такими... чужими... — Как спалось? — спашивает мой опекун, и я вспыхиваю, поняв, что он несёт меня куда-то прямо на своих руках. Странное ощущение... Никогда ещё такого не испытывала... Страх, смешанный с удовольствием.

— Н-нормально, — неразборчиво бормочу я, приподняв голову и осматриваясь по сторонам. Странно... Нас окружают высокие, хвойные деревья. Свежий воздух с приятным, лесным запахом врывается в ноздри, и я шумно вздыхаю, наслаждаясь этим прекрасным моментом. Где-то вдали виднеется огромный дом, но я продолжаю любоваться лесом, даже разинув от восхищения рот. — Где мы?

— У нас дома.

— У нас?

— Ну да, — от моего опекуна пахнет одеколоном. Если честно... Божественный запах! — Это ведь теперь и твой дом тоже.

— Думаю... теперь я и сама смогу пойти... — плотно прижимаясь к его тёплой груди, бубню себе под нос. Мужчина почему-то усмехается, и я слегка улыбаюсь, случайно проведя ладонью по его чётко выраженной скуле. Случайно! Я же не знала, где она находится! В смысле, знала, но не чувствовала. Господи, что за бред я несу? Да, признаюсь, мне просто хотелось убедиться в том, что Дмитрий Владимирович настоящий! Быть может, это тоже очередной сон? В конце концов, что бы мы ВДВОЁМ делали в такой глуши? Хотя, думаю, у такого богатого человека, как он, наверняка есть домработница, охранники, садовник, ну и кто-нибудь там ещё. — Так вы меня отпустите, или нет? — тихо спрашиваю я, когда мужчина по-прежнему со мной на руках уже подходит к новенькому, высокому забору тёмно-коричневого цвета. Я бы даже сказала, шоколадного... — И... как я здесь оказалась?

— Ты заснула в машине, причём сразу же после того, как туда села, — грудь содрогается от его звонкого смеха, и мне это до чёртиков нравится. — К тому же, ты очень крепко спала. Я не хотел тебя будить и решил донести до дома сам, — а-а-а... теперь-то всё понятно, а то я всё думала да гадала... И опять же меня поражает его хорошая речь. Он говорит так, словно давным-давным выучил всё это наизусть! Разве такое возможно? Ну, видимо, да, раз меня решил удочерить такой богач...

— А... вам не тяжело? — чувствую себя самой настоящей идиоткой, потому что сморозила такую глупость! Ох... конечно же, ему не тяжело, иначе он сейчас не нёс бы меня с такой лёгкостью! — В смысле... — из-за возникшей неловкости я хочу прояснить ситуацию и наконец сказать что-нибудь нормальное, но неожиданно захлёбываюсь собственной слюной и начинаю кашлять, причём настолько сильно, что опекуну приходится немедленно поставить меня на землю. Я судорожно хватаюсь руками за горло, а тем временем кто-то сзади хлопает меня по спине. И это при том, что Дмитрий Владимирович стоит прямо передо мной! Тогда кто же, чёрт возьми, стоит сзади?! — Ай! — я громко вскрикиваю и в это же мгновение перестаю кашлять, повернувшись к тому, кто посмел ко мне прикоснуться. — Вы... кто? — тень удивления пробегает по лицу какой-то старушки в фартуке, которая разглядывает меня во все глаза.

— Марья Прокофьевна я, милочка, — быстренько отвечает та, гордо и высоко подняв слегка кривой нос. Сзади слышится ехидный смешок.

— Дмитрий Владимирович, кто эта бабушка?! — требовательно спрашиваю я, повернувшись к нему на сто восемьдесят градусов. Мужчина с наигранным блеском в глазах улыбается (что, кстати, выглядит очень красиво), произнеся:

— Это наша домработница. Марья Прокофьевна, знакомьтесь с моей дочерью, Екатериной, — приходится снова повернуться к бабушке, чтобы проверить её на стойкость. Домработница удивлённо таращится на меня, а её выкрашенные почему-то именно в светло-розовый цвет волосы уже начинают действовать на нервы. Да и уж чересчур плотное телосложение оставляет желать лучшего... — Правда же она у меня красавица? — его низкий голос завораживает, и я, сама того не замечая, расплываюсь в довольной улыбке. Но после следующей фразы, произнесённой из его уст, моё настроение резко падает. — И на Белоснежку очень похожа.

— Да, такая бледненькая! — бабуська подходит ко мне и хочет, судя по всему, прикоснуться к моей щеке, но я не даю ей этого сделать, испуганно сделав несколько шагов назад, тем самым врезавшись в Дмитрия Владимировича. Но чего уж я точно не ожидала, так это того, что он обхватит меня сильными руками за талию и прижмёт к себе слишком близко. До того близко, что нормально дышать уже сложновато...

— Добро пожаловать, Екатерина, — шепчет он мне прямо в ухо, слегка касаясь губами кожи. По телу невольно пробегает мелкая дрожь. — Отныне ты будешь жить здесь, — после его слов Марья Прокофьевна сразу же улыбается, а я пытаюсь прийти в себя... То есть отойти от прикосновений мужчины, которые почему-то так странно на меня действуют. Удивительно! Раньше я ничего подобного не испытывала... Ну разве что с Сергеем, но те ощущения всё-равно были не настолько мощными и крышесносными, как эти. У меня даже начинает слегка кружиться голова... — Иди вперёд и не оглядывайся. Теперь всё это и твоё тоже, — металлический забор сам по себе распахивается, и я поражённо охаю, разглядывая во все глаза возвышающийся над нами трёхэтажный дом. Цвет у него такой же, как и у забора, только крыша ярко-зелёная и дверь такая же, а вот окна пластиковые. С этой стороны на втором этаже есть два длинных, не застеклённых балкона. Мы идём прямиком к входной двери по узенькой дорожке, выложенной из белоснежных камней. Вокруг растут небольшие, ярко-зелёные ели, разноцветные цветочки, названий которых я, к сожалению, не знаю и... о... самый шик — ярко-красные розы на отдельной клумбе! А рядом, уже на другой грядке — те же цветы, только белого цвета. Где-то вдалеке виднеются небольшие домики. Наверное, там живут слуги, или, возможно, что-то хранится.

Мы заходим внутрь дома, и в глаза мгновенно бросается шикарная, длиннющая, слегка, нет, даже красиво искривлённая лестница, ведущая на второй, а то и третий этаж. Перила светятся серебром, когда на них из больших окон случайно падают солнечные лучи. Пол выложен из нежно-бежевой плитки, а идеально-ровные стены точно такого же цвета, только вот потолок белоснежный.

— Вау... — это единственное, что мне удаётся из себя выдавить, пока Дмитрий Владимирович проводит мне экскурсию буквально по всему дому, а комнат там, между-прочим, немалое количество. Домработница уже куда-то успела незаметно упорхнуть. Ну и хорошо... Меня её общество почему-то напрягает. Наверное, всё дело в необычных волосах... ахах... до сих пор не удалось к ним привыкнуть!

— Через пару недель уже наступит первое сентября. Завтра поедем закупаться. Купим тебе канцелярские принадлежности, школьную форму и ещё кое-какие вещи, — проговаривает мой опекун в то время, когда я разглядываю свою комнату. Вот чем она мне больше всего нравится, так это тем, что здесь нет ни одной розовой вещи! А то я когда-то смотрела некоторые подростковые фильмы, в которых у дочерей богачей комнаты всегда такие большие, няшные и РОЗОВЫЕ! Обычная кровать (хоть и огромная) стоит в самом дальнем углу. В центре располагается выход на балкон с окном. Большой шкаф стоит по другую стороны от кровати, а неподалёку от него — стол с компьютером. Всё это в спокойных, коричневых и бежевых тонах (за исключением жидкокристаллического компьютера, который, включая монитор, системный блок и мышь, полностью чёрный). — Нравится? — спрашивает он, тем самым отрывая меня от своих размышлений. Я положительно киваю головой, пробормотав тихое: "угу". — Иди-ка сюда, — неожиданно проговаривает мужчина, и я повинуюсь ему. Он садится на кровать, а я — рядом с ним, смущённо опустив голову. — Посмотри на меня, — требует Дмитрий Владимирович, и я осторожно поднимаю на него глаза. Сердце готово вырваться из груди, когда наши с ним взгляды встречаются. — Почему ты такая грустная? Тебя что-то не устраивает? — с волнением в голосе спрашивает он.

— Нет... — неотрывно смотря на него, шепчу я. — Просто... — колени предательски трясутся. — Я не могу поверить в то, что всё это происходит именно со мной. Всё это... — обвожу взглядом комнату. — Кажется каким-то ненастоящим... Просто сказочным сном, который рано или поздно закончится...

— Ты устала, — я вымученно улыбаюсь, соглашаясь с ним. — Отдохни... Иди ко мне, — от подобного предложения щёки наливаются румянцем. Даже представить боюсь, насколько же глупо и смущённо я сейчас выгляжу. — Не бойся, я тебя не трону, — я приближаюсь к нему, попав в его тёплые и приятные объятья. — Сейчас... по крайней мере... — более тихо добавляет Дмитрий Владимирович, поглаживая меня по распущенным волосам. Я, сама не понимая, почему, таю от его прикосновений и блаженно прикрываю глаза, изо всех сил желая, чтобы эта сказка никогда не закончилась...

Дата добавления: 2015-08-17