Глава 21. Непредвиденные обстоятельства. Часть 2

Глава 21. Непредвиденные обстоятельства. Часть 2

Стоя у двери в комнату Драко, Гермиона решила, что Беллинда точно не постучала бы. Мысленно она, наверное, считает себя хозяйкой Малфой-мэнора. Поэтому Грейнджер уверенно открыла дверь и шагнула через порог.
Она никогда не видела комнату Драко раньше и немного осмотрелась. Атмосфера полностью соответствовала поместью в целом. Гермиона заметила широкое кресло с резными подлокотниками и опорами, массивный декорированный шкаф, большую кровать с балдахином и тяжелую люстру-канделябр. Не очень уютно, богато, но мрачно, не смотря на редкие серебристо-зеленые оттенки, то и дело привлекающие взгляд. Малфой стоял у окна и рассматривал собственные владения отсутствующим взором.

— Драко, — негромко позвала его Гермиона. Дыхание перехватило от волнения.

В ответ — тишина. Грейнджер подошла совсем близко и положила ладонь ему на плечо. Она не понимала, почему он не просто не отвечает, но даже не поворачивается в ее сторону.
Вдруг Малфой резко обернулся. Определенно, в умении заметать следы Морганам не было равных: ни синяков под глазами, ни шрамов, ни кровоподтеков. Драко лишь несколько ударов сердца смотрел на нее с любовью и нежностью… Сладкое мгновение, когда Гермиона, забыв об их сходстве, решила, что Беллинда проиграла. Но она ошиблась, потому что в следующую секунду он заговорил холодным и недовольным голосом:

— Что тебе нужно, Грейнджер? Совсем рехнулась?!

Это было для нее неожиданностью. И в какой-то мере приятной: он узнал ее — Гермиону Грейнджер. Она слегка испуганно отступила назад и нервно сцепила руки.

— Что у тебя с голосом? — спросил Драко, оценивая ее вызывающий вид, так не похожий на нее настоящую.

— Ерунда, — Гермиона махнула рукой. — Нам надо поговорить. Ты не вышел на работу.

— И поэтому ты нагло проникла в мой дом? Так это зря. Я увольняюсь! Ты не в курсе? — он видел, что девушка утвердительно кивает головой. — Тогда тема исчерпана. Я смотрю, ты рискнула сменить имидж прилежной девушки. И что-то мне подсказывает, что наша героиня решила выдать себя за мою невесту.

— Не получилось… — еле слышно произнесла она в ответ и чуть виновато приподняла плечи.

— Грейнджер, иногда ты дура-дурой! Будучи даже в нетрезвом уме, я не спутаю тебя с Линдой, — и слегка улыбаясь, прибавил: — Твой шампунь… И не только. Вы удивительно похожи, но все-таки разные… Не знаю, что ты задумала, и как сюда попала, но уходи. Живо! Если мой отец увидит тебя, — Драко заметил, как Гермиона слегка вздрогнула при упоминании о Люциусе, — ему будет наплевать на то, кто ты для всего Волшебного мира. Это частные владения и без письменного указания из Министерства тебе влетит.

— С каких пор ты обо мне заботишься? — поинтересовалась девушка, не собираясь выполнять его требования. Не за этим она потратила столько сил.

— Уходи! Я, что, неясно выражаюсь?!

— Достаточно. Но я не за этим пришла, — Гермиона уже сунула руку в карман за волшебной палочкой.

— Это, может быть, банально, но я не хочу лишних неприятностей. У меня много дел, и беседа с тобой точно не входила в мои планы.

— Не хочешь неприятностей для кого? И с каких пор ты такой осмотрительный? — Гермиона немного занервничала. Разговор, очевидно, не клеился. Она даже не знала с чего начать. Этот дом уже не пугал ее воспоминаниями, но здесь Грейнджер чувствовала себя неуверенно. — Может, поговорим в другом месте? Пожалуйста…

Несколько секунд Драко молчал, словно обдумывая что-то, и тут снова удивил ее, пытаясь говорить с ней уже спокойнее и теплее:

— Гермиона… Это пустая затея, — он отрицательно качал головой. Сердце Грейнджер ударило о ребра с тоской, она скучала по собственному имени на его устах. — Тебе нужно уйти. Немедленно.

— Я без тебя не уйду! — на эмоциях громко выпалила Гермиона. — «Что творится у тебя в голове, Драко?.. В твоем сердце?..»

Малфой опустил взгляд. Зеленые глаза Грейнджер почему-то раздражали его. Непривычно. Глупо. Как и представление, устроенное ей ради обмена несколькими нелепыми фразами. Малфою с трудом давались слова:

— Ты хочешь поговорить о помолвке… Всё, что было между нами… Это было безумием. Ты и сама это знаешь, — он будто ответил на ее негласный вопрос.

— К чему ты ведешь?.. — Гермиона несколькими точными движениями распустила свои волосы и тряхнула выпрямленными локонами. Вся эта маскировка с Драко не имела никакого смысла.

— Наконец я свободен от тебя. Я выздоровел. Но я помню… — он поднял взгляд. — Всё… И только поэтому ты здесь задержалась так долго для Грейнджер. И только поэтому я помогу тебе уйти без последствий, но не более, — Драко уже подошел к двери.

— Почему? — «Может, мы с Касией ошиблись? Может, он всё-таки не заколдован? Может, он, и правда, не любит ее?» — слезы уже подступили к ее глазам, и Малфой это заметил. Сердце отказывалось принимать возможную правду. — «Иначе всё напрасно…» — Гермиона глубоко вздохнула и тихо прибавила: — Я не могу…

— Теперь я ни за что не усомнюсь, что передо мной действительно Грейнджер. Долбанное упрямство, возведенное в правило! Твоя любовь ко мне — это необъяснимая душевная боль, которая будит во мне отвратительное чувство вины. Никому из нас этого не нужно. У-хо-ди! — отчеканил Малфой и взялся за ручку двери, но она в ответ лишь качала головой.

Слова Драко резали ее будто ножом. Машинально девушка сделала шаг в направлении выхода. «Может, я опоздала?.. Может, Беллинда вообще ни при чем?..»

— А с Морган всё иначе? — Гермиона нелегко дался этот вопрос, но она пыталась понять, что между ними — взаимный расчет или нечто большее. «Зачарованное» большее.

— Я понимаю, что ты чувствуешь. Теперь, да. Внезапно? И что с того?! Что-то особенное вошло в мое сердце, как незваный гость, и утвердилось, как коварный тиран. Собираешься меня отговаривать? Так это, твою мать, тебя не касается! — его голос становился все более раздраженным. Каждое слово — удар по еще теплившейся надежде Гермионы. — Предлагаешь остаться друзьями? Бред! Мы и раньше ими не были. Любовниками? Ни за что! Будем встречаться, как старые коллеги, и за чашкой твоего любимого черного кофе обсуждать стремительную карьеру?! Оставлю эту привилегию блестящему до охренительной слепоты Поттеру! Проваливай!

— Я не люблю черный кофе, — задумчиво сказала она. — «Прежний Малфой не мог об этом забыть!»

— Это детали… Я не имею желания выяснять твои предпочтения.

Теперь подозрение Грейнджер переросло в уверенность: Драко заколдован.

— Нам. Надо. Поговорить. Точка! — решительно заявила Гермиона и наставила на него палочку. — Или ты идешь со мной по своей воле, или… — «Только бы не было слишком поздно… Пожалуйста, Драко… Останься со мной…»

— Нет, Грейнджер, ты вообще обнаглела! Ты угрожаешь мне в собственном доме?! — ярость, блеснувшая в его темно-серых глазах, не испугала девушку. — Такой правильной зануде противостоять несложно. Упрямишься? Тогда я собственноручно выпровожу тебя! Считаю до трех… Раз… Два… — он уже сделал шаг вперед.

— Три! — продолжила она за него. — Петрификус тоталус! — Гермиона выстрелила точно. Драко рухнул как подкошенный.

Она склонилась к нему и положила ладонь ему на грудь. Попробовала трансгрессировать. Бесполезно. «Черт! Этого я не ожидала… Почему не выходит?..»

— Эбби, — негромко позвала Грейнджер домового эльфа и достала из кармана волшебную монету. Гарри должен знать, что она все-таки смогла…

***
Линда с довольным видом расхаживала по своей гостиной в ожидании известий от Поттера. Она дала ему четыре часа, но Морган решила, что столько он не продержится. Сломается.

«Завидная добыча… Весьма завидная…»

В любом случае, она ничего не теряет. Судя по тому, каким Драко ушел от нее на рассвете, осталось не так много времени. К полуночи с прежним Малфоем точно будет покончено. А, возможно, и раньше.
Беллинда не особенно удивилась, увидев степенно вышедшего из камина Люциуса Малфоя. Всё еще гордая осанка, несмотря на годы опалы. Обычный высокомерный взгляд. И разительный огонь решимости, заставивший Морган задуматься.

«Обожаю, когда Малфои на пределе. Наверно, узнал о свадьбе сыночка и пришел если не поздравить, так возмущаться. Как скучно… Ничего, у меня свой козырь против него… Повеселимся!..»

Линда никак не ожидала, что услышит от него далеко не поздравления и не упреки:

— Раздевайся, дрянь! Немедленно! Папочка решил наказать тебя… по-своему. За все! Твои крики в прошлый раз покажутся тебе цветочками…

Морган смотрела на него своими зелеными глазами и видела на его лице не столько злость, сколько крайнее возбуждение. И уже не просто видела — чувствовала. А вот это уже заводило. Тем, из-за чего она так пристрастилась к Драко, его отец обладал в превосходной степени: властный, жесткий и порочный. Его взгляд жадно блуждал по ее телу в обтягивающем платье на тонких лямочках, которое Беллинда одела специально для Гарри.

— Тебе два раза надо повторять? — Люциус стоял так близко, что его отрывистое дыхание ласкало кожу. Он больно схватил ее за плечи и грубо поцеловал, сильно прикусывая полуоткрытые губы. С удовлетворением оторвался. — Виски? Еще один пунктик в моем будущем списке провинностей. Я за полчаса мысленно отымел тебя не один раз.

— Грозного мистера Малфоя возбуждает чужая невеста? — с вызовом произнесла Морган, удивившись своему голосу. — «Со льдом перестаралась…» — и смело стянула лямки с плеч. Соблазнительный наряд, струясь по телу, упал к ногам. Люциус даже дыхание задержал. — У меня там и свадебное платье припасено…

— Заткнись, стерва! — Малфой уже расстегивал штаны. — Сначала на колени… — надавил ей на обнаженные плечи, как только Морган поняла, чего он от нее ждет. Люциус почувствовал прикосновение ее пальцев к члену. — И будь плохой… Очень плохой… Дай мне повод, — Малфой вытащил из брюк ремень. — Предупреждаю, что со мной шутки плохи. Надеюсь, и об этом тебе тетка тоже рассказала…

Люциус алчно, с наслаждением, наблюдал, как в какой-то момент у нее от испуга округлись глаза, когда он сложил ремень вдвое, а ее палочка была так далеко…

***

— Грейнджер, твою мать! Ты напала на безоружного! — Драко не спеша поднялся на ноги. Видно, поломанное ребро еще давало о себе знать небольшой болью, не смотря на умело наложенные лечащие чары. Малфой гневно уставился на Гермиону. Она не отводила от него уже карего взгляда. И палочки тоже.

— Переживешь. Я не виновата, что ты не успел достать свою волшебную палочку.

— У меня ее нет, идиотка! — заорал он. — Что, твой Уизли тебе не сказал? Кто-то из нас сломал ее, пока мы вальсировали.

— Теперь это так называется? Какого черта ты с ним подрался? — «Теперь понятно, почему я не смогла трансгрессировать… Нужен один из Малфоев и его палочка».

— Я просто защищался.

— Об этом мы потом поговорим, — нравоучительным тоном изрекла Гермиона.

— Я не желаю говорить об этом с тобой. Если ты беспокоишься за рыжего придурка, то я жаловаться не собирался. Пока… — последнее слово Драко сказал угрожающе, но Грейнджер уже достаточно изучила его, чтобы чувствовать, когда он блефует.

— А почему ты до сих пор без палочки?

— Я как раз собирался в лавку Оливандера. Но это все равно ничего не меняет! Грейнджер, я ухожу прямо сейчас. И зачем ты украла меня в мою собственную квартиру? Боялась обвинений?

— Ты не оставил мне выбора, Драко!

— Малфой, — поправил ее он. — Для Драко все кончено. Разрушенная спальня не лучшее место для выяснения отношений. Повторяю: этот разговор — пустая затея.

Гермиона была в замешательстве. Она хотела достучаться до его воспоминаний, до его чувств, но сейчас… Это было глупо. Он все помнил. Знал. И все равно не хотел ее видеть. И её «я люблю тебя» абсолютно бессильно перед этим «новым» Драко. Ничего, кроме жалости, она от него не дождется. А этого Гермиона точно не желала!

«Нужно придумать что-то еще… И немедленно!»

Оставался один выход — посеять в нем сомнение. Усомниться — значит наполовину утратить силу.

— Это мне решать, — твердым голосом заявила она. — Я здесь не для того, чтобы уговаривать тебя вернуться ко мне. Я просто пытаюсь спасти тебя.

— Опять твои героические замашки? Я разве об этом просил? Что-то не припоминаю, когда я сказал тебе: «Грейнджер, если я соберусь жениться — останови меня! Потому что это значит, что я сошел с ума окончательно…» — ехидство в его голосе не смущало Гермиону.

— Ты же не дурак…

— О! Пошли комплименты… — перебил ее Малфой. — Значит, жди советов. Или чтение моралей…

— Дай мне сказать! — закричала она так громко, что Драко даже отшатнулся. Ее голос, наконец, стал прежним. — Хорошо, — уже намного тише продолжила она. — Давай поговорим разумно. Как взрослые люди… Ты любишь Линду?

— Это не твое дело, тебе не кажется?.. — он глубоко вдохнул и все-таки ответил. — Да… Истина и для меня самого стала потрясением.

— Ты себя со стороны слышишь? Малфой влюблен? Сочетание слов нисколечко не смущает?

— Ты хочешь найти и в этом логику?! — Драко удивленно приподнял брови.

— Нет!.. Просто вспомни, что я тебе говорила об "оружии" Морган. Я была права! И благодаря тебе я заставила Касию мне помочь, но опоздала… Беллинда вскрыла последнюю печать. У меня нет времени все объяснять. Много говорить и много сказать — не одно и то же. Главное, я думаю, что она напала на тебя!

— Ты несешь ерунду! Такое я бы запомнил! Напоминаю, «Империус» не подвластен Морганам.

— Забудь ты про непростительное! Откуда такая самоуверенность? Хотя чему я удивляюсь?! Деклан Уорбек разве помнил?

— Я знаю, что чувствую! — парировал он. — Когда думаю о ней, когда она входит в комнату, смотрит на меня, когда говорит, что любит… Стоп! Ты, что, мазохистка слушать об этом?

— Морганы не способны любить.

— Как и Малфои… Ты сама себе противоречишь. Если Беллинда напала на меня, значит, я был влюблен. И в кого, позволь узнать?

Этим вопросом он поставил ее в тупик. «Нельзя же сказать ему, что в меня… Думай, Гермиона, думай…»

— Слишком много совпадений, — продолжила она, стараясь подойти к нему поближе. — Задумайся, прошу тебя! Если бы она любила тебя, то изменяла бы тебе с Перси? — Малфой сохранял дистанцию и даже не отреагировал на упоминании о Уизли. Значит, он знал…

«Глупо… Мелко… Дура!.. Что со мной?!»

— Так ты тоже в курсе… Неужели этот мелкий карьерист покаялся? И что из этого следует? Никто не совершенен. Я, например, в это время спал с тобой. Мы с Линдой простили друг друга, потому что ничего не обещали до недавнего времени. Иногда нужно потерять, чтобы понять, как тебе это необходимо.

— Почему ты даже на мгновение не допускаешь мысль, что нападение возможно? Это же Морганы. Беллинда использовала Перси, чтобы добраться до вазы. Она убила свою мать и тетку. Она хотела заполучить тайник. И теперь ты болен любовью. Одержим ею. Но это все обман! Что ты теряешь, если проверишь? Что?!

— Хочешь сказать, что есть способ доказать мне, что я — болван, не понимающий, когда заколдован, а когда нет?!

— Можно и так сказать… — Грейнджер кивнула, чем вызвала на его лице волну негодования.

Но к ее удивлению, Драко ненадолго задумался и, сунув руки в карман, спросил:

— Тогда ты от меня отстанешь?

— Обещаю, — тихо ответила Гермиона. Но радоваться было пока рано.

— И?.. — протяжно произнес Драко и наклонился в ее сторону. — Я гадать не собираюсь…

Гермиона глубоко вдохнула и, смущаясь, глядя в его серые холодные глаза, прошептала:

— Поцелуй меня…

Малфой оторопел.

— Грейнджер, ты в своем уме?! Я, конечно, мерзавец, но не до такой степени! Ты бы должна понимать, что теперь все иначе. Черт, я не могу!

— Один раз, — шепотом.

— Ни полраза! Откуда ты взяла весь этот бред?

— Касия…— полушепотом.

— Ах, да! Это же честнейшая женщина на свете! Что-то я не помню счастливого возвращения блудных женихов.

— Это все сложно. У нас мало времени… — «Если оно вообще есть…»

Малфой вскинул руками и с возмущением ответил:

— Так это гонка?! Еще лучше! Считай, что время истекло. Я ухожу!

— Драко, — окликнула его она. — Ради того, что было… — она готова было поклясться, что он колебался. Мучился. Сопротивлялся. Но все равно не приближался к ней.

— Гермиона… Нет… Прости… Я не могу так с Линдой.

Драко будто накликал «беду». Морган появилась в проеме собственной персоной. Ее нервный и довольно растягивающий фразы голос говорил Гермионе о многом: будет жарко.
Грейнджер наставила на Беллинду палочку, пытаясь понять, с какой пришла она. «Скорее всего, с настоящей…»

— Не вздумай! — услышала она голос Драко, обращенный к ней. — С меня довольно твоих выходок! Это все-таки моя квартира, и я в ней хозяин! Не забывайся! — Гермиона послушала его. Интуитивно. Злить его больше — не выход.

— Так… Так… Так… Мисс Грейнджер, Вы, как я погляжу, мастер интриги. Надо отдать Вам должное. Задумка с Поттером почти отвлекла меня. Почти… Но Ваша вторая выходка…

Гермиона заметила, как у Линды чуть передернуло лицо. Определенно, Морган была зла на нее.
Еще бы ей не быть такой. Ягодицы еще пылали от ударов ремнем. Малфой-старший оказался сильнее ее. И если бы не жесткий, грубый, животный секс после, она бы врезала ему ничуть не меньше. Возможно, она бы так и не поняла подвоха, если бы Люциус, уходя, не выдал Гермиону:

«И не смей больше появляться в моем доме до свадьбы! Если только тебе не понравилось…»

И Беллинда поняла, что Грейнджер что-то задумала. А там, где Драко, там точно и она. Морган торопилась. Найти новоиспеченного жениха не стоило никаких трудов. Камин сам привел ее сюда. Кровь Малфоя сделала свое дело.

— А что с ней не так? — издевательски спросила Грейнджер. — Не боитесь, что я расскажу Драко?

— О чем? — Морган коварно ухмыльнулась. — Наговаривать — не Ваш метод, — стараясь успокоиться, продолжила она, но только Гермиона улавливала сарказм. Грейнджер весьма неумело блефовала, потому что и сама понимала, что не сможет открыть Драко правду. Это скажется на их отношениях с отцом. Не она должна стать той, кто скажет ему о таком.

— Эй, ничего, что я здесь? — спросил Малфой и переводил взгляд с одной девушки на другую. — Зачем ты искала меня, Линда?

— Соскучилась… — лукаво ответила она. — И заодно хотела узнать, — она резко повысила голос, — какого черта ты видишься с этой… у меня за спиной? Думал, я обрадуюсь твоим свиданиям с бывшими грязными любовницами?!

— Это не свидание. Мы просто обсудили мое увольнение, — это была маленькая ложь во спасение. Но ведь это же Малфой. — И я уже ухожу. Прошу тебя, давай без нелепых сцен, — он уже склонился к ее ушку, чтобы прошептать «мне нужна только ты», как вдруг замер.

Его глаза, казалось, налились кровью. Губы чуть задрожали. Гермиона уже видела его таким. Он был переполнен гневом.
Линда не ожидала, что он вырвет из ее рук палочку, сильно прижмет ее к стене и схватит за шею. Голос Драко немного дрожал, когда он сквозь зубы процедил:

— Кто он?.. Отвечай, твою мать!..

— Я не понимаю, о чем ты, — хрипло выдавила Морган из себя, но осознание происходящего уже затапливало ее.

— Так вот откуда эта приверженность старым традициям… не видеться до свадьбы! Даже не целоваться, чтобы не искушать тело… Мне нельзя, а другим, значит, можно!

— Отпусти меня, — Беллинда явно пыталась совладать с взбешенным Малфоем, потому что как эмпат ощущала всю силу его злости и обиды. И это пугало ее не на шутку. — Я не знаю, что тебе сказала эта…

— Замолчи! Имей смелость не лгать мне! Я и так готов тебя придушить. Я не оставляю отметин на шее! Никогда!

— Это старый… — в отчаянии шептала она первое, что приходило в голову. — «Люциус, хищная скотина!.. Как же я не заметила?.. Какого черта я так спешила?..»

— Я не идиот и не слепой! У тебя, как я погляжу, все признаки собаки за исключением верности! Ты трахалась с другим! Мне проверить, шлюха?.. — губы Драко сжались. Сердечная мука сквозила в его голосе, когда он все-таки не смог промолчать: — Чего стоят все твои поцелуи, если ты целуешь не меня, Линда?..

Губы Морган едва шевелились. Она уже прикрывала глаза от слабости. Отчаянно защищалась. Гермиона не выдержала. Из-за дикой ревности совершается не меньше преступлений, чем из корысти и честолюбия.

— Малфой, успокойся! Ты ее задушишь!

— Не вмешивайся, Грейнджер! Повторяю, кто он?..

— Драко, пожалуйста, — она пыталась оттащить его. — Не стоит из-за нее рисковать свободой.

— Ты не понимаешь… — Малфой смотрел в ее карие глаза и видел в них сочувствие, сострадание. Любовь… — Мне так больно! — сдерживая слезы, прокричал он. — И будь проклято то, что я чувствую! Грейнджер, где ты берешь силы?

Драко посмотрел в зеленые глаза Линды и увидел в них лишь страх. Но не нотки раскаяния. Тяжело дыша, он освободил Морган от хватки. Она, откашливаясь, пыталась вернуть себе самообладание и способность нормально дышать.

— Он ничего не значит для меня! Ничего! — прохрипела Беллинда.

— Скажи ему об этом! Меня это не интересует. Я не хочу тебя видеть!

— Прости меня, — продолжила она. И вот теперь Гермиона услышала, как говорят это Морганы. — Казалось, ее зубы скрипят на каждой согласной букве. — Я не идеальна, но я…

— Заткнись!.. — грубо прервал ее Драко. — Ты… ты… не способна меня понять… ты не умеешь… Убирайся из моей квартиры!

Малфой махнул на нее рукой, но Морган не собиралась уходить.
Грейнджер чувствовала себя растерянной. Ситуация была патовой. Она не видела выхода. Совсем. Она не понимала, что сейчас творится у него в голове, пока он медленно делал шаг навстречу ей.

И уж точно Гермиона не ожидала, что Драко поцелует ее.

Но она даже не пыталась вырваться. Ее не волновало, что Морган смотрит на них.
Главное, он прикасался губами к ее губам. На короткий миг оторвался от нее, чтобы повторить вновь. Его душа безмолвно кричала. Отчаянно. И ее тоже.
Губы Гермионы приоткрылись, позволили ворваться, почувствовать влажный жар его языка. Глубже и глубже… Ее стон потерялся в до боли прижатых губах. Он целовал ее. Нежно. Осторожно. Его сердце будто сбросило невидимые оковы… И она почти плакала. Сладкое дыхание Драко, казалось, обволокло ее горло, горячим вихрем рвануло вниз…

И обожгло. Жестко. Страшно. Боль в груди пронзила сердце, и она вспомнила о том, что видела в омуте памяти.

И тут Гермиона отдаленно понимает, что слабеет и… падает. Руки Драко пытаются подхватить ее, но сознание уже путается. «Что происходит?..» — проносится в глубине мысль. У обоих.

Морган с нескрываемым удивлением смотрит на них. Особенно на Грейнджер. Эту гадкую, противную грязнокровку, которая почему-то подверглась атаке со стороны их «силы». О таком она не слышала.

«Этого не должно было произойти... Настоящая любовь — не панацея. Проверено годами».

Беллинда будто остолбенела, наблюдая, как Малфой осторожно укладывает Гермиону на пол. Она поняла, что ясность мышления и память почти вернулась к нему, но его любовь чудовищно пострадала.

«Вот гадина! Оставалось совсем немного. Их «силе», скорее всего, теперь будет не за что зацепиться. Или того хуже…»

Морган повернулась к ним спиной, не собираясь смотреть на них и дальше. Драко снова целовал Гермиону, видимо, надеясь, что заставит «оружие» атаковать его снова. Бесполезно.
Линда пыталась обдумать произошедшее. Вдруг Малфой возник перед ее уставившимся в стену взглядом. Он тряхнул ее за плечи.

— Вытащи это из нее! — услышала она крик Драко. — Ты ведь можешь, я знаю! — Малфой и сам не понимал, откуда ему это было известно. Морган может управлять этим. Он это почувствовал на себе.

— Могу, — самодовольно ответила Линда и усмехнулась. — Но не стану. Ручки боюсь обжечь…

— Вытащи, или я убью тебя своими же сильными ручками!

— Ты забываешь, с кем разговариваешь. Самое смешное, что ты снова почти веришь в то, что говоришь, — с насмешкой констатировала Морган. — Но ты — слабак, Драко! Не то, что твой отец, — глаза Малфоя свирепо потемнели. — Убьешь, значит? Да пожалуйста, но тогда и она умрет, — она видела, как испугался парень ее слов. — Спроси свое сердце — оно знает ответ, потому что само чувствовало угрозу. Если не вытащить это вовремя, то конец неизбежен. А твоя грязнокровка так слаба. Даже любопытно, полюбит она меня или нет… Это будет бомба!.. Которая разорвет ее сердце, — ликование на злобном лице вызвало у Малфоя лишь одно желание: придушить Морган.

Драко отчаянно пытался придумать выход.

«Только не это! Мне грозит Азкабан, но ей … Гермиона так много не успела рассказать ему. Он ничего не докажет».

Драко видел достаточно смертей. Достаточно, чтобы в какой-то момент перестать желать ее тем, кто этого не заслуживает. И еще одна смерть сделает его существование более бесполезным.
«Я, что, не могу спасти хотя бы одного человека?.. Даже сейчас?.. Спасти не грязнокровку Грейнджер, а Гермиону… Ту, что полюбила меня несмотря на мою мерзкую природу. Ту, что боролась за меня до конца. Ту девушку что, возможно, сознательно принесла себя в жертву…»

И Малфой не желал ей гибели.

— Чего ты хочешь, Морган? — с вызовом заявил он. — Меня? Забирай обратно! Я безоружен. Мы уедем, куда пожелаешь…

— Я все равно получу тебя, когда она умрет, — равнодушно ответила Беллинда. Она явно наслаждалась ситуацией. — Приближение смерти я чувствую так же хорошо, как и любовь, — Малфоя внутренне передернуло. Значит, Морган ощущала, что ее мать и тетка умирают. И ей было все равно. Главное — достичь желаемого.

Драко не собирался играть по ее правилам. Он не знал, откуда у него хватило магических сил, чтобы использовать свои навыки без палочки. Но это получилось, потому что лежало на поверхности. И только это имело значение.
Несколько секунд тишины, и он, в ответ ухмыляясь, произнес:

— Если, конечно, во второй раз мое сердце выдержит. Что вряд ли…

— Проклятый легилимент!.. — воскликнула Беллинда. — Но как?! Без палочки?!

— Не ты у нас одна хитра и изворотлива. У меня тоже свои приемы и сюрпризы. Так ты решила убить меня или женить на себе? Морганы никогда не могли устоять перед Малфоями, не так ли?

— И что тебе с этих знаний? Да, скорее всего, твое сердце не выдержит. Еще ни одно не выдерживало. Но я рискну… Ты держался очень хорошо. Даже слишком. Достойный противник.

— Но я хочу жить! И я тебе нужен. Поэтому предлагаю способ надежнее. Я готов. И ты точно знаешь, что я не лгу…

— И какой? — Линда чувствовала, что он не врет. Никаких сомнений.

— Непреложный обет… взамен на ее жизнь, — Малфой протянул Беллинде ее палочку и свою руку. — И как говорят маглы, пока смерть не разлучит нас.

Морган даже приоткрыла рот от предвкушения удовольствия.

«Пожалуй, это будет более интересным, чем получить его силой…» — и победно сцепила их руки.

Глава 22. Противостояние (небеченная)

Дорогой читатель, изначально эта глава должна была стать последней, но автор учел пожелания, и последние абзацы появились лишь благодаря им. Да и глава стала чуть иной.
Но теперь видение автора, и в какой-то мере вариант открытой концовки, не будет для Вас секретом.
С любовью и уважением.
P.S. Особое — курсивом.

Глава 22. Противостояние.

Гермиона чувствовала себя странно.
С одной стороны, ощущалась сильная слабость в ногах, а с другой — сознание вдруг прояснилось…

Удар сердца. Больно…

Но вполне терпимо.

«Ты все-таки сделал это. Я уже почти отчаялась, но ты поцеловал меня. Ты усомнился. Ты поверил мне… Верь мне, Драко…»

Тело ломит будто от холода.

Еще несколько тяжелых ударов сердца.

И никакой любви к… Морган!

Гермиона не понимает.

«Может, слишком мало времени прошло?..»

Секунды спешат. Ясность мышления и память практически не пострадали. И это обязательно нужно использовать!

«Драко не должен знать, что я почти в порядке…»

Странное сочетание: почти в порядке, но сейчас нельзя было выдать себя и тем самым лишить преимущества.

Новый удар сердца. Больно…

Но все еще терпимо.

Малфой, чуть дрожа, целует ее, и Гермиона изо всех сил держится, притворяясь бесчувственной.

«О, господи… Драко… Твои губы…Такие отчаянные… Любимые… И я спасла тебя. Даже не верится… Не надо быть таким… Не сейчас. Ты не понимаешь…»

Да, Малфой не понимал. Он не понимал, почему это не работает. Почему он хочет вернуть все обратно. И это странное чувство пустоты внутри… просто преследовало.

«Этого не должно было произойти! Да? Или нет? Она знала, что так будет? Долбанная героиня! И что теперь? Я же ни хрена не представляю, в чем дело…»

Но ему казалось, он точно знал, что почувствует она: боль…слабость… и неподъемную тяжесть в груди. Снова — боль. Потом — забытье. Он сам смог очнуться только через несколько часов. Или это сказались побои?
Терзавшие уставший рассудок мысли становились своего рода наказанием.

«А что потом?! Любовь?.. К кому?! Она так… слаба… беспомощна. Как и я… Ненавижу это!.. Твою мать!.. Очнись, Грейнджер!..»

Сердце Гермионы ускорилось. Больно…

Но почему-то легче…

«Может, шепнуть ему…»

Но она твердо решает: пусть все идет так, как должно было бы. Чисто теоретически. И вся эта суматоха отвлечет Морган от нее.

«Я должна подумать. Нет ни грамма сомнений, что «болезнь» напала на меня через поцелуй.
Драко… Я все еще люблю тебя… Чего эта зараза ждет?..
Касия, скорее всего, обманула меня. И этого следовало ожидать. Я не должна быть такой доверчивой! Но если факт неминуемого нападения был известен миссис Баркли, и она хотела использовать это против меня, то почему Драко не атакован повторно? Не сходится… Может быть, Касия хотела посмеяться над нами с Драко, когда я бы вдруг поняла, что это бесполезно?.. Отчаялась… Растерялась… И сглупила бы.
Так почему всё пошло не так?..»

Удар сердца. Уже больнее…

Мысли в голове Грейнджер смешиваются с голосами Драко и Морган. Гермионе кажется, что она будто в туннеле. Звуки слегка размыты, но понятны.

Слова Линды долетают откуда-то издалека: «Если не вытащить это вовремя, то конец неизбежен…»

И Грейнджер становится страшно, хотя она и знает об этом. Очень страшно. Но не на столько, чтобы перестать думать.
Многие вещи стали для Гермионы вдруг понятны и очевидны.
Аманда Морган была отражением своей матери. И не могла бы пренебречь «традициями» их семьи. Морганам одного слова мало. Но Беллинда… Она безнравственна и расчетлива. И, наверное, не была слишком наивным ребенком. Она не хотела давать свой непреложный обет. Никогда. Не соглашалась. Протестовала. Боялась.
И в результате, Аманда была убита ради информации, доступ к которой для такой, как Беллинда, был закрыт. Каждая из них была жестока по-своему.

Гермиона слышит, как Малфой озвучивает мысли Морган: «Если, конечно, во второй раз мое сердце выдержит. Что вряд ли…»

И страх сковывает ноги Грейнджер будто невидимые кандалы. А так хочется вскочить на ноги. Вскочить из последних сил. Обнять. Прижаться. Остановить его, что бы он ни задумал…
Но это значит: выдать себя. И неизвестно, что произойдет дальше.

Удар за ударом. Сердце стонет…

Но ни звука не слетает с губ Гермионы.

«Нельзя дать ему умереть!.. Я должна сосредоточиться… Должна…»

Влага уже застилает ее закрытые глаза, пока истины сыплются откуда-то свыше, словно само «оружие» подсказывает ей ответы.
Боль в груди напоминает о Драко. О желании бороться за него. Сопротивляться. Искать хоть какой-нибудь выход, чтобы не умереть, обманутой собственными чувствами.

«Болезнь» дала ей драгоценное время. Но почему? Миссис Баркли… Опоздала она или не могла, не имело значение. Тогда, после дуэли, она не хотела убивать Деклана. Она боялась за свою душу, иначе не создала бы панапту — волшебное зеркало — ее тень. Но она ненавидела сестру так сильно, что хотела помешать ей. Любой ценой. Но!.. Не ценой, пусть и злой, но все-таки души. Ненависть — мощная мотивация. Почти как любовь! Касия не могла простить свою смерть! Слишком широкий жест для Морганов. И, несомненно, миссис Баркли проверяет ее, она должна была оставить подсказки! Должна… Просто она любит играть с людьми, как с марионетками. Недоговаривает…»

Гермиона слышит то, что заставляет ее вздрогнуть. Это его голос:

«Непреложный обет… взамен на ее жизнь. И как говорят маглы, пока смерть не разлучит нас».

Крик запутавшейся души…

И крик негодования и непонимания…

Её.

Сердце сопротивляется боли. Отчаянно…

«Это его способ решить проблему? Но какой решительный тон! Ни капли сомнения…»

И его не было. Только желание изменить ход событий. Только слова, разрезающие воздух вокруг Гермионы, заставляя кровь в висках стучать, заглушая все остальные эмоции:

«Не смей, Драко!.. Нет!.. Ты — мой!.. Я не отдам ей тебя. Не такой ценой… Я найду выход…»

И в голове Грейнджер будто что-то щелкнуло.

«Касия испугалась собственной смерти. Как теперь боюсь ее я. Как не хочешь ее ты. А дело всего лишь в дыхании. Так любовь покинула Лею. Превратилась в чудовище. И злая «сила» хочет вернуться к Морганам!.. И она бы вернулась в Касию при поцелуе, если бы та сделала это, но данный матери обет убил бы ее. Миссис Баркли сама сказала, что не героиня…»

Решение пришло само.

«Я такая дура!.. Малфой должен был поцеловать Беллинду! А не меня!.. Почему я не поняла этого раньше?! Она ведь не говорила, что это должна быть я… Эта придуманная Морганами традиция…»

И теперь только Гермиона знает то, чего не знал Драко. То, о чем не догадывались другие жертвы. Шли Морганам на уступки, соблюдали обычаи, верили им. Они были ослеплены любовью.

Удар сердца. Как же больно!..

***

Драко Малфой решительным жестом сцепил руку с тонкой рукой Морган. Через ее хрупкое плечо он бросил недолгий взгляд на лежащую без чувств Гермиону. Он старался отбросить последние сомнения. В конце концов, он спасает и свою жизнь тоже.
Драко взглянул в ненавистные зеленые глаза Линды с ожиданием.

— Чего ты ждешь, Морган? Направь свою палочку! Я повторю слово в слово. — «И ты еще пожалеешь, что станешь миссис Малфой…»

Он даже не заметил слабое движение руки Гермионы и то, что она открыла глаза…

Больше всего Грейнджер хотела, чтобы Беллинда не поняла, что она в сознании. Чтобы, стоя спиной, не услышала ее, не повернулась, не заметила, что она, собирая остатки сил в кулак, пытается встать.
И Гермионе уже не до палочки. Она выпала из ее рук, как только Драко поцеловал ее.

А Морган не до Грейнджер. Она слишком запуталась в эмоциях Малфоя. И в своих собственных.

«Он горд, что спасает свою жизнь?.. Ее?.. Зол! Очень зол. Пылает от ненависти. И он не боится!.. Очень возбуждает…»

И вот Беллинда, коварно ухмыльнувшись, растягивая слова и распространяя их яд вокруг себя, произнесла:

— Ты же понимаешь, Драко, что я не собираюсь давать клятву верности?

— Заткнись уже! — не отводя ледяного взгляда от самодовольных глаз, закричал он. — Покончим со всем этим! — и тут он заметил краем глаза какое-то движение. — «Не важно… Гермиона заколдована».

— Не терпится?.. — Морган даже вздрогнула. — Приятно… Ну, и идиот же ты!.. — ее слова зазвучали как приговор: — Клянешься ли ты, Драко Малфой, взять меня, Беллинду Морган, в жены и быть со мной до конца своих дней в обмен на спасение Грейнджер?

Гермиона решила, что ждать больше нельзя.

За спиной Беллинды раздался крик, пытавшийся оборвать клятву:

— Стой, Линда! Ты не должна… Только не с ним… Малфой не любит тебя!.. — в отчаянии. С волнением. Без капли злости. Каждая фраза выверена до мелочей. Никакой лжи. В сущности.

Морган узнала голос ненавистной Грейнджер. Ее глаза округлились. Она вдруг решила, что та в ее власти и, опустив палочку, спокойно обернулась.
Гермиона не желала прибегать к магии. Не хотела просить помощи у Драко. Это касалось только их двоих. Сейчас только так! Это её сражение. Она обещала. И Беллинда получит от нее именно так: ненавистным ей магловским способом!

«За ней достаточно «долгов» накопилось!..»

В тот же момент, когда Гермиона увидела угасающую злобную улыбку на лице Линды, она… ударила ее. Сильно. Хлестко. Доской от разрушенной кровати.

Точно по голове.

И Морган упала. Навзничь…

Это было жестоко? Да. Но она это заслужила.

За желание убить ее.

И она желала!

Малфой открыл от удивления рот. Такого он не ожидал. Он застыл как вкопанный.

— Грейнджер, не то, чтобы я не рад, но… Черт, что происходит?!

— Замолчи, не до тебя сейчас, — она снова чувствовала дико нарастающую боль в груди и нервно обратилась к Морган: — Извини, дорогая, не до прелюдий…

Гермиона старалась действовать быстро. Она оглушила Линду, и та была явно в прострации, но как долго?..

Драко со стороны наблюдал, как Грейнджер опустилась на колени сбоку от Морган и склонилась над ней. Парень отступил и растеряно оперся спиной о стену.
Легким движением пальцев Гермиона потянула за подбородок Беллинды. Глубоко вдохнула… и наклонилась к ее полуоткрытому рту.

Малфой даже сполз на пол…

Гермиона сделала один длинный выдох. На пределе. На грани. Так, что даже в глазах потемнело.

И всё исчезло.

Боль…

Ее больше не было.

И Гермиона отстранилась.

Драко судорожно сглотнул и потер лоб чуть дрожащими пальцами.

— Грейнджер, кажется, я на тебя плохо влияю. Ты… что... поцеловала ее?..

— Тебе можно, а мне нельзя? — едва улыбаясь, ответила она и тут же прибавила: — Закатай губу! Это было дыхание рот в рот…

— Рот чего?.. Смотрелось как…

— Заткнись! Это прием первой помощи.

— Это мне теперь нужна помощь, — он громко выдохнул. — Какого дьявола ты это сделала?

Громкий стон Морган стал ответом. Она пришла в себя, и ей явно не нравилось то, что вернулось в нее.

Чудовище. Её по происхождению. И оно ликовало.

— Доставь свою бывшую невесту в больницу, — слабым голосом сказала Грейнджер.

— Но?..

— В больницу, прошу тебя. Я должна убедиться, что это ее не убьет. Вся сила эмпата и то, что теперь живет в ней навсегда… Волшебную палочку возвращать не стоит, — Гермиона, подняв, переломила ее. — Как маг, она теперь достаточна сильна, мало ли… Ты придумаешь что-нибудь для колдомедиков, я уверена.

— Я ничего не понимаю…

— Потом, Малфой, потом! Я очень устала. Хочу домой.

И она не лгала. Это был тяжелый день. Но новый обещал был спокойным. И, наверное, более счастливым…

***

Гермиона интуитивно знала, что он придет. Не сможет не прийти. Слишком много вопросов и слишком мало ответов.
Она сидела на кровати и, поджав колени, смотрела то в окно, то на дверь.

Грейнджер не сомневалась, что Малфой найдет причину поместить Беллинду в лечебницу, тем более, она нуждается в помощи. А пока Морган не стабильна и, по мнению колдомедиков, не здорова, ей не вернут палочку.
Какой она станет? Неизвестно. Но обрушившиеся на нее в полной мере человеческие эмоции будут изводить ее до самой смерти. Как и то, во что превратилась их любовь. Потому что теперь это отчасти зло. Как и сама Морган.
«Болезнь» не убьет Линду, ведь это именно то, что ей всегда было нужно. И она никогда ее не покинет. Больше никогда. Только Лея знала эту тайну. Но прежним светлым чувством это не станет. Даже любовь способна причинять муки… А что ждать от нечто Грейнджер не представляла. «Болезнь» была в ней всего несколько минут, а уже оставила после себя пустоту.

И Гермиона вдруг поняла, что боится… Опять.

Не за себя. За Малфоя. Он был слишком долго подвержен пагубному воздействию. Не исключено, что его чувство превратилось в выжженную огнем пустыню, где ей нет места.

Гермиона уткнулась лбом в собственные колени и, закрыв глаза, старалась ни о чем не думать. Не мечтать. Не надеяться. Не сочинять вопросы, не воображать ответы. Их мог дать только сам Малфой.

Почти полночь.

Она не услышала его. Только почувствовала, что кто-то присел на кровать, и подняла голову. Открыла глаза. Сердце подпрыгнуло. Заколотилось. Как безумное.

«Драко…» — теперь только так. По крайней мере, мысленно.

— Тебе тоже не спится? — он констатировал очевидные вещи от волнения. — «Какого?.. Идиот!» — Тяжелая выдалась работа.

Гермиона молча кивнула и обхватила согнутые ноги руками. Малфой, даже не прибегая к легилименции, знал, о чем она думает. Что ждет от него. Что хочет услышать.

Но не сегодня… Слишком много вспомнилось. Случилось. Навалилось.

— Грейнджер… — Драко, с трудом, но все-таки добавил: — Спасибо… — он сам не верил, что сказал это вслух.

Ее «пожалуйста» пришлось бы не к месту, поэтому она предпочла промолчать. «Он назвал меня Грейнджер», — в груди Гермионы защемило. Предчувствие уже пыталось закрасться в сердце, но она решительно отогнала его.

— Может, объяснишь мне, что там случилось, — продолжил Малфой. — Или это твой героический секрет? — он натянуто усмехнулся. — Только вот мне кажется, что я имею право знать.

— Все не так просто, — Гермиона нахмурила брови. Драко немного разозлился, он не любил это ее выражение лица, не предвещавшее ничего хорошего. — Ради возможности справиться с Морган, я дала слово миссис Баркли, что никто из Министерства не узнает, и я сдержу его.

— А, ну да! — Драко всплеснул руками и поднялся с кровати. — Гриффиндорские замашки! Куда же без них?! — ответ его явно не устроил. — Но я уволился, разве нет?

— Уволился? Даже теперь? — в груди девушки снова заболело. — Но ведь все изменилось!

— Но не это, — Малфой не отводил своих серых глаз от ее уставшего лица. Он ждал такой реакции. — Я все обдумал, поверь. Я ухожу.

— Но почему? — громко, отказываясь принимать правду, спросила Гермиона и покраснела, потому что их глаза встретились. И возникшее молчание заранее говорило о том, что она боялась услышать от него.

— Ты знаешь ответ, Гермиона. Это неправильно.

— И это мне говоришь ты?! Почему?

Малфой громко выдохнул. Разговор, и это было заметно, давался ему нелегко.

— Давай так. Я отвечу на твой вопрос, а ты мне расскажешь обо всем. Слóва такого мерзавца, как я, будет достаточно? Или тебе нужен непреложный обет?

— Нет, — Грейнджер закачала головой. — На них у меня теперь тоже аллергия. Тем более, что тебе Касия разрешила рассказать.

— Вот как? — удивление было вполне искренним. — Ох, уж эта загадочная женская натура… Что-то мне подсказывает, что «спасибо» говорить ей не стоит. Излагай, только не спеша. Это не экзамен, — он присел на кровать.

Гермионе с трудом давались слова и объяснения. Как говорить о том, природу чего сама не совсем понимаешь? Но она пыталась. И рассказала. Всё о чем думала, о чем догадалась.

Но ни о том, что чувствует к нему.

Ни тени удивления, ни потрясения на лице Драко она не видела. Он просто поглощал информацию, пытаясь обдумать это и понять. Возможно, позже…

Гермиона ждала вопросов и боялась.

— Я не совсем понимаю, почему эта дрянь напала на тебя? Со мной этот номер не прошел, — голос Драко даже не дрожал, будто он говорил не о них, а о ком-то другом. — И неужели ты догадывалась, что так будет?

— Нет…

— Тогда почему ты? Почему это дало тебе время в отличие от меня и остальных?

— Я знаю, что приходит тебе в голову насчет второго вопроса… — «Ты думаешь, что я не люблю тебя на самом деле». — Не думай так. Скорее всего, я получила отсрочку по той же причине, по какой стала незапланированной жертвой. Это всего лишь гипотеза, но я почти уверена, что тут дело в кровном родстве. С самого начала болезнь хочет вернуться к Морганам. Это вполне объясняет, почему их «любовь» сначала набросилась на меня, а потом — растерялась. Ну, что-то вроде того… И, кстати, болезнь уже почти напала на меня, когда поняла, что я — не то, что ей нужно. Драко, я — в некоторой степени — одна из Морганов, но и не она. Дар эмпата — это часть Леи, ее ребенка... Но не мой…

— Хочешь сказать, что ты… — Малфой даже не смог договорить. Слова застряли у него в горле, но Гермиона поняла, что за мысль возникла в его чистокровной голове. Не просто мысль, а надежда…

— Пойми, будь во мне кровь «новых», ненавидящих маглов Морганов, я была бы эмпатом, но это не так. Касия упоминала о том, что Лея пряталась от других волшебников, стараясь не выдать себя, а иногда лучшее укрытие — это затаится среди маглов. Наверное, не все мои предки вели себя достойно, и теперь в крови Морганов есть частица моей крови, ведь именно это объясняет наше внешнее сходство с Беллиндой. Если бы Касия видела племянницу до создания панапту, она бы, скорее всего, поняла, но… Вышло как вышло. По какой-то необъяснимой причине наше родство проявилось именно сейчас. И именно таким образом. Нет, Драко, я — маглорожденная. И так будет всегда, — Гермиона увидела, как блеск в его глазах поник. Это причинило боль. Тянущую. Глупую. — Я — грязнокровка, и твоя семья никогда меня не примет, — она будто прочитала его мысли, потому что Малфой вздрогнул от ее слов.

Драко даже не стал спорить. Настала его очередь выполнять обещание. Он снова поднялся. Напряжение нарастало. Его голос звучал обрывисто и отчаянно:

— Как мне не хотелось бы солгать тебе, но — да. Дело не только в этом. Я — не идиот, я понимаю, что Морган не смогла бы овладеть мной, если бы я… — его язык по-прежнему отказывался произносить это вслух. — Но сейчас… Внутри…

— Пустота, — продолжила за него Гермиона. — Это, возможно, временно…

— Ты в этом уверена? Только не лги, ты не умеешь! — Малфой нервно сунул руки в карманы. — Молчишь?.. Я должен поверить твоим догадкам? Остаться с тобой и надеется, что все наладится?!

— А разве это так плохо? Надежда… — она изо всех сил сдерживала слезы. — «Я не стану плакать! Не при нем. Мне не нужна его жалость…»

— В данной ситуации это жестоко. Слишком все сложно, Гермиона. Для меня, по крайней мере… Учиться общаться с твоими дружками, отвернуться от семьи, причинять тебе боль, пока ты ждешь и надеешься… Видеть тебя каждый день и испытывать чувство вины?.. А если ты ошиблась?.. — Малфой старался говорить мягче. — Просто так надо. Некоторые решения лучше принимать в тишине.

— Наверное, — шепотом ответила Грейнджер. — Может, ты и прав.

— Я не терплю это «может»! — Малфой злился, но не на нее. На себя. — Просто дай мне гребаное время! Теперь хоть оно у меня есть. Это покажется глупым, но я не хочу полумер. Я хочу прикасаться к тебе и снова чувствовать… — он видел, что Гермиона готова заплакать, и это причинило боль. Он обрадовался ей. И ему требовалось еще — доказательство, что ему не все равно. — Черт подери, я не ненавижу тебя! Прости, но только это я сейчас могу сказать точно.

— Спасибо, что ты рисковал свободой… ради меня, — она улыбнулась лишь краем губ. — «Глупое сердце, не бейся… Так».

— Давай без этого! — было видно, что эта тема задевает особые струны. — Я спасал и свою жизнь тоже! Малфоям не привыкать жить без любви… Но ведь это не то, что можешь ты… Я не знаю… Я действовал импульсивно… Я целовал тебя, Гермиона… — он подошел к постели, присел на краю и про себя продолжил: «И тебе не нужно знать, что сердце молчало».

— Драко…

Малфой вздрогнул.

«Твою мать, это больно!..»

— Не надо, — тихо произнес он. — Просто дай мне время.

«Я люблю тебя», — мысленно произнесла Грейнджер, устало опуская взгляд. Теперь уходил он. — «Это разлука, а не расставание. Я не буду так думать…»

Драко склонился к Гермионе. Замер, чтобы поцеловать ее. Нежно... в шею. Его губы сами просили об этом.

Малфой хотел поцеловать ее и уйти, не оборачиваясь. Понимая, что еще немного и ее вдруг хлынувшие слезы заставят его остаться. И они оба запутаются и начнут сомневаться друг в друге рано или поздно.

И он ушел.

Странно, но Драко понял, что его греет надежда.

Надежда, что он вернется.

Потому что любит…

***

— Гермиона, когда ты уже скажешь Министру, что Малфой уволился, а не отпуск попросил? — Поттер поправил очки на переносице и продолжил следить за тем, как Гермиона наводит порядок в собственном кабинете.

— Гарри… Прошу тебя, не начинай…

— Я знаю, тебе виднее, но все-таки… Разве мало было проблем с делом Морган? Твой отчет поставил в тупик не только Кингсли Бруствера, но и меня. Откуда такое милосердие к Беллинде? Я-то знаю о Малфое, но от Министра ты этот факт утаила. Думаешь, твоя история с сейфом-обманкой не подозрительна? Или внезапно проявившиеся сильные способности эмпата у наследницы миссис Баркли это тоже обычное дело?! Колдомедики с ума сходят от радости и ужаса. Такой пациент — не подарок, но и находка.

— Гарри, мы уже говорили с тобой об этом. Мы с Морган … Ты-то должен меня понять!..

— Ладно, это твое дело. Вернешься из отпуска, сама все объяснишь Министру насчет Я-теперь-другой подопечного. Ты ведь вернешься? — он подошел ближе. — Гермиона! Даже не думай!

— Да, — тихо сказала та. Она не лгала, но ее тон заставил Поттера нервничать.

— Может, он еще передумает, — Гарри говорил это несколько двусмысленно. — Твой отчет даст ему возможность остаться в этом отделе. Малфой решил это твердо, или цену себе набивает?

— Я не знаю, — стараясь говорить спокойнее, ответила Грейнджер и сдержала слезу. Она старалась быть сильной. Ради себя самой. Но боль… никуда не делась. — Я не видела его почти две недели.

— А разве вы…?

— Давай не будем, хорошо?..

— Прости. Просто после свадьбы Рона ты стала более замкнутой и грустной. Я волнуюсь.

— Я знаю, но, поверь, я — в порядке. Мы с Роном помирились, во всем разобрались, — Гермиона взяла Гарри за руку. — Все наладится.

Раздался стук в дверь, и они оба вздрогнули. Отступили друг от друга.

— Войдите, — поправив свои непослушные волосы, удивленно произнесла Грейнджер. Она никого не ждала.

Дверь открылась, и на пороге появилась та, которую Гермиона никак не ожидала увидеть.

Никогда.

Это была Нарцисса Малфой.

Глава 23. Приходя, она сметает сомнения (небеченная)

Глава 23. Приходя, она сметает сомнения.

Гермиона смотрела на неожиданную посетительницу с тщательно скрываемым волнением. Таким сильным, что сосало под ложечкой. Раньше она бы вряд ли испытала нечто подобное, но теперь…
Это была не просто Нарцисса Малфой — жена бывшего Пожирателя смерти, холодного и ненавидящего все магловское Люциуса Малфоя, сторонница Волдеморта, но и мать Драко.
Знала ли она об изменах мужа? Гермиона предпочитала надеяться, что нет. Наивно? Может быть. Но Грейнджер не жалела ее. Не потому что не хотела, а потому что это бы оскорбило ее.
Нарцисса Малфой — малознакомая, сильная и смелая женщина, не побоявшаяся из любви к сыну солгать не только другим Пожирателям, но и Тому-кого-нельзя называть. Солгать холодно. Уверенно. Так, что Волдеморт даже не почувствовал ложь. И это вызывало уважение.
Нарцисса была матерью Драко…

И они обе любили его.

И теперь это сблизило ее и Грейнджер помимо воли надменной миссис Малфой.
И по этой причине Гермиона волновалась, глядя в лицо внезапной посетительнице.

— Мисс Грейнджер, — начала Нарцисса ровным голосом, не смотря на внутренние терзания. Легкой поклон головой. — Мистер Поттер… — и по отношению к Гарри это, скорее, не только приветствие, но и завуалированная просьба.

— Добрый день, миссис Малфой, — произнес за двоих Гарри. Он всегда умел говорить это одинаково мирно: и знакомым, и недругам. Поведение, присущее хорошему человеку. — Я оставлю вас, — прибавил он тем же тоном. — Увидимся позже, Гермиона.

Грейнджер молча кивнула. В эту минуту Гермиона и Нарцисса старались не смотреть друг на друга, стоя напротив. Они просто ждали.

Как только дверь за Поттером закрылась, Нарцисса продолжила разговор первой:

— Не мучайтесь догадками, мисс Грейнджер. Я не стану разводить церемоний. Нет никакого желания. Как долго я здесь пробуду, зависит только от Вас.

— Я даже не представляю, о чем пойдет речь, — тут Гермиона лукавила. Не на чашку же чая пришла миссис Малфой ее пригласить! Она сердцем чувствовала, что разговор коснется Драко, но выдавать свои мысли была не намерена и поэтому сказала, недоумевая: — И тем более не знаю, чем я могу Вам помочь…

— Помочь?! Мне?! — ухмыльнулась Нарцисса. — Однако… — эдакая наглость со стороны маглорожденной выскочки поразила ее.

— Я имела в виду, — поправилась Гермиона, — что моя работа никак не связана с мистером Малфоем и Вами.

Никто из них двоих не собирался присесть или уменьшить дистанцию между ними. Над Гермионой будто сгустились тучи, и электрические разряды витали в воздухе, выискивая жертву для удара.

— Давайте поговорим о Вашей работе, — совсем немного растягивая слова, произнесла миссис Малфой и сделала пару нервных шагов по кабинету. Выражение ее лица было, определенно, недвусмысленным: предстоит особый разговор. И Нарцисса, осторожно подбирая выражения, продолжила беседу: — Работа была … весьма незаурядной, не так ли? Для Вас. И моего сына, — она намеренно разделила их интонацией. — А это странное происшествие с мисс Морган до сих пор остается для меня загадкой, — при упоминании о Беллинде сердце Грейнджер сдавило точно оковами. Несмотря на их родство, Гермиона все еще ненавидела ее за то, что она сделала с ней и Малфоем.

— Боюсь, что просветить Вас — не в моих силах. Мисс Морган, возможно, окажется более полезной.

— Не исключено, — свысока ответила собеседница, но ее явно не интересовала эта тема настолько, чтобы прийти в Министерство. — Вот только интуиция мне подсказывает, что не только она умело расставляет свои сети. Да, мисс Грейнджер?.. Этот испытательный срок пришелся как нельзя кстати…

— Не понимаю, — слабым голосом произнесла Гермиона. Ее сердце бешено подпрыгнуло. — «Драко рассказал ей про нас?! Она меня убьет…» — Что касается испытательного срока, согласно отчету, мистер Малфой прошел его без нареканий.

— Кто бы сомневался! — воскликнула Нарцисса. — И, наверное, поэтому он снова вернулся в свою квартиру и, уж точно, от радости не появлялся на работе? — едко заметила она. Было видно, как это игра в наигранное непонимание сути разговора со стороны Гермионы раздражает ее.

Грейнджер некоторое время не знала, что ответить.

— Вам лучше поговорить об этом с Драко, — Гермиона ощутила, как ее бросило в жар. — «Господи, я назвала его по имени… Идиотка!..» — язвительная улыбка на лице миссис Малфой стала подтверждением.

— Что бы я делала без Ваших советов, мисс Грейнджер! — саркастично заявила Нарцисса. — Мне же это даже в голову не приходило! И надо было его, как минимум, пытать, чтобы вытянуть из упрямца очевидную для матери правду! Я долго ломала голову, кто это. Но такое представить себе не могла! Вы… Вы же…

— Вы здесь затем, чтобы высказаться? — Гермиона почувствовала вызов, поэтому собранность вернулась к ней. — Не тратьте силы, миссис Малфой. — Я знаю, кто я для Вас. И без труда догадываюсь, что Вы обо всем этом думаете, но, уверяю, у меня и в мыслях не было…

— Унизить нас? Отомстить нашей семье по-своему? — раздраженно перебила ее Нарцисса. — После того, как я подслушала болтовню матери Алисы Уизли в салоне мадам Малкин, — миссис Малфой вдруг решила не делать из этого секрета, — я хотела взглянуть на Вас и понять… — она задумалась. Очевидно, не в первый раз, потому что молчание было недолгим. — Но это уже лишнее… — Нарцисса в какой-то мере уже давно приняла решение и повернулась к двери, собираясь уйти, не прощаясь.

— Миссис Малфой, — окликнула ее Гермиона, — я не могу этого изменить. Я не знаю, что Вы поняли или пытались, но… — она замолчала, не в силах сказать ей, что действительно любит Драко.

— Не трудитесь, мисс Грейнджер, — ответила Нарцисса, уже наполовину открыв дверь. — То, как Вы произносите имя моего сына, говорит более чем достаточно, — Нарцисса слегка приоткрыла завесу над собой, отбросив привычную маску холодности и безразличия. — Люциус всегда повторяет, что больше всех Малфоев притягивает тот, кто сильнее всего злит. Запомните это. На будущее…

Нарцисса исчезла так же, как и пришла: оставив много вопросов.
Гермиона на ватных ногах опустилась на стул. Она догадывалась, куда направилась миссис Малфой: к Драко.

И чтобы ни думала Нарцисса, не к ее Драко.

***

Грейнджер не ошиблась.

Малфой удивился, увидев мать в собственной квартире. Она никогда не приходила без предупреждения. Но Драко даже обрадовался. Он должен поговорить с ней наконец. Хватит бегать от реальности! От проблем! От себя самого…
Отец, в лучшем случае, лишит его наследства, в худшем — проклянет. Но мама… Она всегда оставалась для него загадкой. Она каким-то чудом справлялась с вспышками отцовского гнева, могла управлять им, если действительно хотела. Но при этом, удивительно, отец всегда считал себя хозяином в доме.

— Мама, — начал Драко несколько неуверенно. — Я хочу поговорить с тобой. Ты спрашивала, и я… — он не один раз представлял себе этот разговор, но на деле все оказалось сложнее. Под ее осуждающим взглядом Малфой растерялся.

Нарцисса всегда была немногословной. И сдержанной, но не теперь…

Она смотрела в глаза сыну молча, словно пыталась разглядеть в них истину. Почему-то сейчас ей уже были не важны его объяснения, причины и прочая ерунда. Факт оставался фактом. Он и грязнокровка…

Малфой не применял к ней легилименцию, но по ее разгневанному виду понял:
она знает.

Пауза затянулась.

Что тут скажешь? Кто-то уже сделал все за него. Но «спасибо» говорить абсолютно не хотелось. Осталось просто дождаться «приговора».

И он последовал.

Решительно.

Хлестко.

Одна пощечина.

И прохладные слова, разрезающие воздух подобно удару по щеке:

— Я это сделала как Нарцисса Малфой.

Драко внутренне выдохнул. Он ожидал худшего.

— А как мама? — уже твердо спросил он. Всё же точки почти расставлены.

— А как твоя мать скажу. Один раз. Когда решишься рассказать об этом отцу, предупреди меня, и я лично позабочусь о том, чтобы ни одной волшебной палочки не оказалось поблизости.

— Почему? — это был глупый вопрос, но Малфой все-таки задал его. Ответов было больше одного.

— Твой отец и ты забываете иногда, что я — урожденная Блэк, — гордо произнесла Нарцисса. И было в ее словах что-то, говорящее не о родстве с Беллатрисой…

«Теперь я точно этого не забуду», — подумал про себя Драко, и миссис Малфой не без удовлетворения поняла это.

Его мать просто ушла. Не спрашивая больше ни о чем. Драко должен был принять решение без нее, и что-то ей подсказывало, что он его уже сделал.

Гермионы не было дома, поэтому камин не впустил его. Девушка позаботилась об этом. Еще бы нет! Это была бы не Грейнджер.

Малфой прилег, пытаясь собраться с мыслями.
Любовь была тем, чего он никогда не мог понять. Выразить это. Показать. Любовь была просто словом, придуманным людьми…
И что?!
Она стала сумасшедшей реальностью. Глупостью. И ему было плевать!
Так получилось. И не по чьей-то злой воле. В какой-то момент все вернулось. Сошлось. Разгорелось будто пламя на ветру.

И теперь все казалось невозможным.

Без нее...

Он сам не заметил, как уснул. Сказалась бессонная ночь. Он так нервничал в ожидании ссор, испытаний, проблем… И зачем?..

Драко проснулся от того, что кто-то пнул его в плечо.

— Просыпайся, Малфой! — спросонок он не узнал голос.

«Ага, не мерзавец, не гад ползучий… Многообещающе…»

Драко открыл глаза.

«Рыжий, мать его! Что опять не так?!»

— Уизли, у меня, что, снова день открытых дверей? — Малфой лениво поднялся с дивана. — Какого хера ты ввалился ко мне? — Драко взглянул на часы — почти одиннадцать. — Пожелать мне «спокойной ночи» или обменяться парой ударов ради развлечения?

— Вот заткни сейчас свою пасть! Я не из-за тебя здесь.

— Ну, это было бы удивительно! Так что я там еще натворил?

— Творишь. Если быть точнее… Я вроде как должен тебе. Из-за Морган.

— А сейчас ты заткнись! И проваливай! Засунь свои извинения, знаешь куда?!

— Значит так, засранец… Я не знаю, что творится в твоей мерзкой голове, но никто не может заставить Гермиону чувствовать то, что заблагорассудится. Поэтому я — здесь, и поэтому говорю с таким, как ты. Просто не дай ей уехать. Мы с Гарри волнуемся и думаем, что… — Рон оборвал фразу. «Она не вернется» — застыло на языке, и Малфой понял это.

«Ну, конечно, черт!.. Ангелы-хранители, мать его… Стоп! Куда уехать?.. Как?! Когда?»

— Отвали, придурок! — Драко схватил палочку и, оттолкнув Рона, бросился к камину.

Уизли про себя усмехнулся. Может, они с Гарри и перегнули палку, но «волшебный» пинок Малфою не помешает.

***

Гермиона, прижавшись головой к дверному косяку, с легкой тоской осмотрела собственную гостиную. Наконец, вещи собраны. Все защитные заклинания наложены. С Роном и Гарри она уже попрощалась. Родители будут безмерно рады ее приезду. Да она и сама соскучилась.
Гермиона уже всё решила: это её последняя ночь дома.

И вдруг — зеленый всполох в камине.

Что-то внутри сделало кульбит, и вмиг ослабшие ноги будто приклеились к полу. К горлу подступил комок, и Грейнджер тяжело сглотнула.

«Драко…»

Его неторопливые шаги не поспевают за лихорадочным пульсом в висках.

Каждый удар ее сердца отдается в ушах как удар колокола, способный заглушить все остальные звуки.
Гермиона хочет броситься к нему. Обнять. Сказать, как ждала его…

Но — нет.

Так было только в мечтах. И они заблудились где-то в глубинах сознания.

Ноги, словно налитые свинцом, отказываются ее слушаться.

Прошло столько дней и ночей без него…

Пролита не одна слеза...

Соленая и горькая.

Не приносившая никакого облегчения.

И если бы не работа, которая хоть как-то отвлекала…
Отчет Министру магии дался почти на пределе. Гермиона несколько раз рвала его не мелкие кусочки, не понимая, зачем она вообще это делает, если он уволился. Если он не вернется…

«Не вернется...»

Гермиона гнала эту безжалостную мысль. Чаще всего. Потому что надеялась. Потому что ждала.
Но только не сегодня!

И вот Драко стоит перед ней. Это — объективная данность.

Его обычно бледное лицо неожиданно приобрело легкий румянец, а немного тяжелое дыхание выдает эмоции с головой. В крепко сжатой руке — новая волшебная палочка, в темно-серых глазах — вспышки ледяных молний. Он как бомба с часовым механизмом, где стук собственного сердца — таймер, отсчитывающий минуты до взрыва.

— Куда это ты собралась, Грейнджер? Да еще без предупреждения! — во весь голос заявил Малфой. — Я тебя никуда не отпускал, насколько я помню! — без сомнения, Драко нервничал, но Гермиону это не пугало.

Да, он ощущал себя наэлектризованным от страха опоздать.
Как? Куда? Почему?

Только не сейчас. Он не может ее потерять.

Отпустить. Вот так…

И было что-то еще…

И она это поняла. Увидела. Почувствовала, что ему нравится на нее злиться.

Это было для него привычно.

Знакомо.

Желанно.

Это был как звонок из прошлого.

«Ну, и характер у тебя, Драко… Хочешь подбавить огня?! Прекрасно!.. Замечательно! Давай!.. Пропадал почти две недели, мыслитель!..»

— Во-первых, ты забыл поздороваться, — громко сказала Грейнджер, медленно заправляя непослушный локон за ушко, стараясь не выдать острое волнение. Она помнила, как раздражает его ее занудство.

Драко проследил этот невинный жест «голодным» взглядом, представляя, как его губы слегка-слегка коснутся тех же мест, что и ее пальцы. Он практически незаметно облизал свои губы, словно пробуя мечты на вкус.

«Не отпускал!.. Не отпущу…»

Дата добавления: 2015-08-17