Суть и основные шаги новой интеграционной политики Турции на Ближнем востоке начала ХХI века

С окончанием Холодной войны и крушением Советского Союза стратегия Турции, нацеленная на тесное сотрудничество с западом и США, главным образом, потеряла целесообразность для обеих сторон. Действия Соединённых Штатов на Ближнем и Среднем Востоке в начале XXI столетия стали всё более резкими и аватюрными, и в качестве примера тому являются военные операции США в Афганистане и Ираке в 2001 и 2003 годах соответственно.

Турция столкнулась с ситуацией, когда отношения с США стали опаснее, чем та угроза, которую союз с Вашингтоном был призван предотвратить.

У Турции была возможность присоединиться к Европе, ведущие державы которой также были против американского вторжения в Ирак,но эта общность во взглядах не обеспечила Турции членство в ЕС. Согласно данным одного из опросов 2005 года кандидатура этой страны вызывает неприятие Турции у 52% опрошенных (в основном страны Юго-Восточной Европы).[6] Желанию страны вступить в Евросоюз препятствовал ряд причин, начиная страхом перед массовой миграцией и заканчивая враждебностью со стороны Греции, но произошедшие на Ближнем Востоке в конце ХХ века и особенно в последние годы геополитические изменения открыли новые возможности и существенно раздвинули перспективы торгово-экономических связей Турции с соседними странами.[7]

Переломной точкой в определении вектора будущей внешнеполитической стратегии государства стало американское вторжение в Ирак в 2003 году, когда Турецкое правительство отказало США в возможности использовать территорию Турции в качестве базы для военной операции. С точки зрения Анкары, вторжение было бессмысленным, так как оно угрожало усилением Ирана и представляло угрозу внутренней политике региона. Премьер-министр Реджеб Эрдоган сумел добиться частичной отмены запрета (США получили возможность переброски войск на север Ирака воздушным путем через территорию страны), но впервые после окончания Второй Мировой войны властные круги Турецкой Республики открыто отказались участвовать в американском предприятии.5

С начала третьего тысячелетия отношения Турции со странами ЕС и США, утратившие для последних свою стратегическую важность, стали постепенно скатываться к стагнации. В свою же очередь политика Анкары, которую сами турецкие лидеры пытаются сравнить с «османской» всё активнее переориентируется на новые приоритеты в международных отношениях, направленные на укрепление доверия и развитие взаимоотношений, прежде всего, с соседними странами Ближневосточного региона.

С самого начала XXI столетия политическая элита Турции проявляла всё возрастающую политическую инициативу в регионе, и Анкара старается играть значительную роль в поиске решений по проблеме Иранской ядерной программы, Палестино-Израильском конфликте, вести диалог с ХАМАС, поддерживает дипломатические отношения с Ливаном и Ираком.но в отличие от других мировых держав, проявляющих интерес к данному региону, политика Турции преследует твердое отстаивание и реализацию не только политических, но и экономических интересов на Ближнем Востоке. Такое позиционирование стало возможным в определяющей степени благодаря значительному экономическому скачку вперед, который страна сделала в последние три десятилетия.[8]

Из бедной, хронически отсталой, отягощенной еще в 70-х годах прошлого столетия серьезными социальными проблемами страны, она превратилась к настоящему времени в одно из наиболее динамично развивающихся государств мира с объемом ВВП превышающим 1 трлн долларов. На фоне своих соседей не только на востоке, но и примыкающих к ней с запада – Болгарии, Греции, Румынии, способных справляться с внутригосударственными финансовыми трудностями во многом только благодаря помощи ЕС и МВФ, Турция выглядит весьма стабильным и уверенным игроком на мировой арене.[9]

.Рост турецкого ВВП с 2003 и до 2008 года – 7% в год. В 2011 г. объём ВВП составил 1053 млрд. долларов,[10] что в пересчете на душу населения составляет 13 тыс., в то время как еще в 2000 году не превышал 2 тысяч. Растущая с темпами 2-3% в год численность населения превысила 73 млн. человек. По оценкам МВФ, Турция к концу 2013 года станет 15-й державой мира по объемам ВВП, а в 2020-х годах может войти в первую десятку мировых экономик[11]

Торговый оборот Турецкой Республики со странами Ближневосточного региона за последние десять лет вырос почти в 6 раз: с 4,4 млрд долл. в 2002 г. до 26 млрд в 2011 г, а доля стран Ближнего Востока в турецком экспорте увеличилась с 12,5% до 22,5%., Удельный вес Европы в торговой статистике Турции впервые за последние десятилетия опустился ниже 50%. из-за разразившегося глобального финансового кризиса, а турецким предпринимателям удалось не только сохранить, но и существенно увеличить в 2008-2009 годах объемы собственных товарных поставок на Ближний Востоке более чем на 25% – с 15 до почти 20 млрд. долларов. Данные за 2010 год также показывали сохранение этой тенденции на уровне 10-15%.[12]

Инвестиционный портфель турецких компаний на Ближневосточном направлении за последние 10 лет также существенно увеличился, достигнув к началу «арабской весны» 11,2 млрд долл. (без учета инвестиций в строительные проекты).[13] По данным Казначейства, турецкие бизнесмены за последние десять лет инвестировали более 25 млрд долларов в 109 стран.и большая часть инвестиций пришлась на соседние с Турцией страны.[14] Статистика комитета внешнеэкономических связей Турецкой республики наглядно показывает, что более 43% турецких инвестиций за рубежом приходится на Ближний и Средний Восток,а в десятке наиболее популярных для инвестиций стран – Россия, Азербайджан, Казахстан, Египет.[16]

Важным если не центральным аспектом в стратегии регионального проникновения турецких товаров и капитала является нацеленность на неосвоенные рынки, которые характеризуются высокими военно-политическими рисками. До событий Арабской Весны более 50% товарооборота Турции на Ближнем Востоке, или около 18 млрд. долларов в год, приходились на связи с Ираком, Ираном и Сирией.[15] Из-за того,что Иран и Сирия на протяжении последних десятилетий испытывают непрекращающееся политическое давление и экономическое эмбарго со стороны США и их союзников, официальная Анкара зарабатывает себе политические очки и получает важные рычаги влияния на ситуацию в регионе.

Турция не ограничивается лишь извлечением двусторонних дивидендов, а предполагает широкое сотрудничество с регионом и в политической сфере,поэтому турецкие лидеры достаточно быстро перешли к конкретным делам, провозгласив цель создать экономический союз Ближнего Востока. 10 июня 2010 года в Стамбуле на ежегодном турецко-арабском экономическом форуме министры иностранных дел Турции, Сирии, Ливана и Иордании объявили о договоренности сформировать четырехсторонний механизм сотрудничества высокого уровня, который занялся бы созданием единого пространства для свободного перемещения людей, товаров, капитала и услуг.[16]

Интеграционная политика Турции в регионе изначально базировалась на трёх направлениях сотрудничества, призванных создать из Турецкой Республики региональный центр политической и экономической сфер деятельности. Главное направление усилий Анкары сосредоточено на построении коридора «Север – Юг», пролегающего от Турции через Сирию, Ливан, Иорданию – вплоть до Египта. В практическом плане, по замыслам местных стратегов, несущей основой объединения, помимо беспрепятственного передвижения основных факторов производства, должна стать интеграция транспортной инфраструктуры, энергетики, связи, финансов.[17]

Второй по значимости вектор интеграции включает Турцию, Иран и Пакистан, или так называемую ось «Запад – Восток». С учетом высокой численности населения этих стран (более 300 млн. человек) главным фактором их объединения должно стать развитие ориентированных на человеческие ресурсы промышленных производств., Не смотря на предполагаемое соперничество за региональное лидерство в 2011 г. объем торговли между Ираном и Турцией достиг уровня 30 млрд. долл.,и было установлено, что торговля между ними будет осуществляться в национальной валюте двух стран, а в результате переговоров между Ираном и группой "5+1" в октябре 2009 года было принято решение о создании на турецко-иранской границе свободной торговой зоны.[18]

Третье направление турецкой интеграционной политики устремлено на Ирак и Персидский залив и мыслится в качестве энергетической базы проектов «Север – Юг» и «Запад – Восток», так как в случае успеха каждый из вышеописанных сценариев потребует значительных энергоресурсов. К примеру, Турция для обеспечения нужд своей экономики увеличила потребление природного газа с 1990 года более чем на 800%, что в абсолютном значении на момент 2012 года составляет 36,7 миллиарда кубометров.[19]

Стратегический характер турецкого проникновения на Ближний Восток, многовекторные усилия Анкары по укреплению своего перекрестного положения между Европой и арабо-мусульманским миром создают новую геополитическую реальность в системе международных отношений. Ее сущность – новое политическое и экономическое позиционирование Турецкой Республики, которая, как еще недавно казалось, безвозвратно ушла из арабо-мусульманского мира.

Таким образом, на протяжении последних лет и вплоть до наступления арабской весны внешняя политика Турции, базировавшаяся на концепции «стратегической глубины», разработанная нынешним министром иностранных дел Турции Ахмедом Давутоглу, и эффективно воплощаемая в жизнь руководством правящей Партии справедливости и развития принесла вполне ощутимые плоды, так как результатами этой концепции являлись обнуление проблем с соседями и создание зоны стабильности и безопасности вокруг Турции. Следуя в русле принципов беспроблемной политики с соседями, Турция за короткий период времени сумела если не разрешить, то, как минимум нивелировать существовавшие в течение десятилетий проблемы с Сирией, Ираном и Ираком и интенсифицировать экономические и политические связи со странами Большого Ближнего Востока. Эта политика способствовала росту популярности Турции в арабском мире, вследствие чего на сегодняшний день Турция является одним из самых успешных мусульманских государств в мире, которое никогда не полагается в своём развитии на нефть или другие сырьевые экспортные товары, но основывается на динамичном социально-экономическом секторе и прочных демократических институтах.

Дата добавления: 2015-08-17