Взаимодействие Турции и стран НАТО как часть внешнеполитической стратегии Турции в контексте Арабской Весны

Начальный период «арабской весны» доказал стремления Турции использовать волну арабских демократических революций с целью увеличения собственного влияния в регионе, выразив поддержку оппозиционным силам в арабских странах и тем самым достаточно быстро наладив с ними диалог. Однако дальнейшее повышение эффективности внешней политики Анкары невозможно без учёта интересов стран имеющих свои интересы на Ближневосточной арене. В частности Израильский вектор Турецкой внешней политики, решение курдского вопроса, на данный момент неразрывно связанного с Сирийскими событиями и Ирано-Турецкими разногласиями, эскалацию которых также вызвала гражданская война в Сирии требовали и требуют проработки действий совместно со странами НАТО и США в частности, так как Ближний Восток традиционно является для стран НАТО и Соединённых Штатов зоной повышенного внимания.[62]

С самого начала событий Арабской Весны позиция Турецкой Республики в отношении стран затронутых революционными движениями была изначально двойственной, однако впоследствии - более чем последовательной и жесткой. Координация действий Анкары со странами блока НАТО отчасти объясняет подобные перемены курса Турецкой внешней политики и бросающиеся в глаза различия в подходах правительства ПСР к событиям в ключевых странах региона.

Увязнув в Афганистане, и только недавно покинув Ирак, Соедтнённые Штаты не могут действовать единолично в арабском регионе, ввиду возрастающей исламизации охваченных волнениями территорий. В этой связи Вашингтону необходим стратегический союзник и на такую роль идеально подходит Турция, которой в свою очередь, необходима поддержка США, в вопросах связанных с Ближневосточной политикой.

Такой подход к решению проблемы утраты западными государствами политического веса в регионе нашёл подтверждение в работе американского политолога Э. Маккарти «Весенняя лихорадка: иллюзия исламской демократии». Он отмечал, что опыт, полученный после вторжения в Ирак и Афганистан, толкает руководство США на гораздо более серьёзное восприятие влияния религии в арабских странах Ближнего Востока, откуда следовал вывод, что исходя из объективной реальности, надо делать ставку на развитие взаимного сотрудничества с наиболее популярными исламистскими организациями, в том числе «Братьями-мусульманами» в Египте и Ливии, партией «Ан-Нахда» в Тунисе, коалицией радикальных антиправительственных группировок в Сирии. Партия справедливости и развития во главе с премьер-министром Турции Р. Эрдоганом, является по мнению Э. Маккартни одной из наиболее приоритетных во внешней политики Соединённых Штатов, по причине того, что Р. Эрдоган не только активно поддерживает исламизацию страны и превращение ее в лидера исламского мира, но используя определённую поддержку из вне, вполне способен занять эту позицию.

Один из первых заметных примеров крупномасштабного сотрудничества Турции и стран запада в рамках Североатлантического Альянса, стала НАТО в турецком городе Измире в марте 2011 года ставшая командным центром ведения ливийской операции НАТО,[63] а также подписание Анкарой в этом же месяце резолюции 1973 направленной на создание бесполетной зоны, морскую блокаду в поддержку оружейного эмбарго и нанесение ударов по объектам ПВО и позициям сухопутных войск Муамара Каддафи.

Координация политических шагов Турции и её западных коллег по НАТО, в частности Великобритании и Франции стала одним из факторов заставившим изменить официальную позицию Анкары, с самого начала революционных волнений в Ливии в феврале 2011 года придерживающейся проливийского нейтралитета и поддерживающей М. Каддафи как легитимного главу государства.

Сотрудничество Турецкой Республики и западных стран в рамках НАТО в контексте Арабской Весны выходит на уровень открытого взаимодействия только с началом Сирийского кризиса. Называя происходящее в Сирийской республике внутренней проблемой Турции, характеризуя осуществлявшиеся в последнее время послабления правительства Б. Асада в отношении курдов как ошибку со стороны Сирийских властей[64] и нанося удары по северу Ирака[65] Р. Эрдоган демонстрирует свою солидарность с США, традиционно придерживающихся жёсткой позиции по отношению к РПК, в том числе и Сирийского её отделения согласно разработанной ещё в 2007 году американской стратегии "Большой Ближний Восток".[66]

Опасения Анкары, касательно эскалации конфликтной ситуации на Турецко-Сирийской границе обсуждались в декабре 2012 года на встрече в штаб-квартире НАТО в Брюсселе, где было принято решение отправить ракеты "Пэтриот" для укрепления ПВО Турции и предупреждения возможной ракетной атаки со стороны Сирии. Подобное взаимодействие Турции и НАТО, после трёх подряд заблокированных резолюций Совета Безопасности ООН является первым значительным примером международного участия в 20-месячном на тот момент Сирийском кризисе. [67]

Официальные лица НАТО и США отмечают, что данная система ПВО предназначена полностью для защиты Турции, как страны-члена НАТО, наиболее сильно затронутую событиями Арабской Весны, и не является предвестником военной интервенции в Сирии. Однако система, установка которой будет произведена уже в этом году, может быть переориентирована, чтобы стать частью более широкой воздушной кампании или чтобы предоставить воздушное прикрытие для возможных международных операций в Сирии.

В данном контексте важно отметить, что детали плана дислокации комплексов «Пэтриот» на турецкой территории не ограничиваются только развёртыванием батарей ПВО/ПРО на суше, а включают и воздушную составляющую. Помимо размещения Германией, Нидерландами и США «Пэтриотов», соответственно, в турецких Кахраманмараше, Адане и Газиантепе, НАТО выделит два самолёта системы раннего предупреждения и управления (AWACS), в связи с чем в Тегеране появились опасения, что подобное взаимодействие Анкары и стран Запада в рамках НАТО - это часть плана по развертыванию региональной системы ПРО, которую в будущем планируется использовать против Ирана. [64] Иранские военные эксперты уже заявили, что ракеты "Пэтриот" настолько же эффективны против самолётов, как и против ракет, и размещение этой системы на границе может сыграть важную роль в быстром создании буферной зоны в 25 миль на Турецко-Сирийской границе.[65]

Американо-Иранские противоречия, в частости недопущение политического усиления Тегерана может являться одной из базовых составляющих для стратегического сотрудничества Турции и США.

Экономические отношения, традиционно поддерживаемые Турцией и Ираном, несмотря на столкновения сфер политических интересов до Сирийских событий были довольно интенсивны, так например в 2010 году объём внешней торговли двух стран составлял $ 10,6 миллиардов, что делало Иран шестым по значимости торговым партнёром Анкары.[68] Главным фактором, ставшим причиной изменения динамики Турецко-Иранского сотрудничества в сторону стагнации, на данный момент является Гражданская война в Сирии, и вызванные ей угрозы гуманитарного, военного и политического характера, благоприятное решение которых является для администрации Р. Эрдогана более приоритетной задачей, чем поддержание своих отношений с Ираном на «досирийском» уровне.[69]

Практическая реализация идеи разместить комплексы «Пэтриот» на турецко-сирийской границе фактически совпала с сообщениями о снятии Анкарой вето на сотрудничество Израиля с НАТО, что стало ответом Анкары на аналогичные действия ряда партнеров по Североатлантическому альянсу, снявших свои вето с сотрудничества НАТО с Египтом, Тунисом, Иорданией, балканскими странами и Закавказьем.[70] В связи с частичной потерей политического влияния непосредственно западных стран в регионе из-за вывода контингента войск США из Ирака и Афганистана и общей исламизацией стран, охваченных волнениями Арабской Весны, данные шаги могут быть обусловлены попыткой Североатлантического альянса компенсировать утраченные позиции в регионе за счёт лоббирования интересов альянса на Ближнем Востоке с помощь Турции, как единственной арабской страны-члена НАТО.

В дальнейшей перспективе развитие отношений Турции и Израиля в рамках НАТО может восстановить имевшее место в ходе Холодной Войны стратегическое партнёрство Турции Израиля и США, чего активно добивается Вашингтон, неоднократно призывавший турецкое руководство ускорить темпы нормализации отношений с Израилем, резко испорченные инцидентом с атакой израильских военных на турецкий корабль, перевозящий гуманитарные грузы для Сектора Газы в 2010 году.[71]

На фоне общей для всех трёх стран обеспокоенности вокруг усиления Ирана и его развивающейся ядерной программы создание подобного рода союза становится возможной. Свидетельство тому — телефонный разговор израильского премьер-министра Б. Нетаньяху и турецкого премьера Р. Эрдогана, состоявшийся по инициативе президента США Б. Обамы.[72]

Во время разговора Б.Нетаньяху выразил сожаление в связи с гибелью людей во время рейда израильского десанта на турецкое судно «Мави Мармара» и дал согласие выплатить денежные компенсации турецким семьям, потерявшим близких в результате действий израильских коммандос. При этом Б. Нетаньяху указал: «После трех лет разлада в турецко-израильских отношениях я решил, что настала пора их реабилитировать. Изменяющаяся реальность вокруг нас вынуждает постоянно пересматривать отношения с другими странами региона. За прошедшие три года Израиль делал неоднократные попытки примирения с Турцией. Факт заключается в том, что для меня главным фактором стал сирийский кризис».

Со своей стороны, Р.Эрдоган принял извинения израильского премьера, обязался закрыть уголовное дело в отношении израильских спецназовцев, участвовавших в рейде, и подчеркнул «важность тесного сотрудничества и дружбы между турецким и еврейским народами». Белый Дом с удовлетворением констатировал в отчете об итогах визита Б. Обамы в Израиль: «Соединенные Штаты глубоко ценят тесные партнерские отношения с Турцией и Израилем, и мы придаем большое значение восстановлению позитивных отношений между ними в целях содействия региональному миру и безопасности».[73]

Таким образом, общность интересов, сложившаяся в текущей политической ситуации на Ближнем Востоке благоприятствует развитию сотрудничества Турции и её стран-партнёров по НАТО, которым крайне удобно использовать географическое и политическое положение Турции в регионе чтобы осуществлять давление на Сирию с целью свержения Башара Асада, а также вести диалог с Ливией, Тунисом, Египтом и другими странами региона, степень исламизации правящих кругов в которых мешает их сотрудничеству с западными странами напрямую.

На фоне общей обеспокоенности усилением Ирана формирование политического альянса между Турцией, западными странами и США в частности, в котором Турция будет являться инструментом сдерживания Иранских амбиций в данным момент является реальной и довольно разумной со стороны стран НАТО перспективой. Поддержание ситуации неопределенности на Турецко-Сирийской границе, пользуясь которой, Турция может продемонстрировать в полную силу свою военную мощь и возможности военного взаимодействия в рамках НАТО, возможно использовать и по отношению к Тегерану, перейди он к более жёсткой политике по отношению к странам альянса. При этом ни Турции, ни США, ни силам НАТО не выгодно начинать полномасштабные военные действия против сирийского правительства или проводить военную операцию по примеру ливийской, так как в случае проведения подобной, со стороны Турции это может привести к сильнейшей дестабилизации приграничных территорий, а также активизацию сепаратистов РПК из числа курдского населения страны, составляющего по разным данным от 13 до 18 млн. чел или примерно 18% населения страны,[74] однако использование ситуации, при котором Турция, благодаря политическому весу в арабских странах Ближнего Востока, способна лоббировать интересы своих коллег по НАТО, при этом получая военную и политическую поддержку блока, на данный момент выгодна для обеих сторон.

Дата добавления: 2015-08-17