Внешняя политика Турции в отношении Египта и Туниса в контексте Арабской Весны.

Волна социальных протестов, прокатившихся по странам Ближнего Востока и Северной Африки, для Турции стала неожиданностью. Анкара исходила из того, что существующие в регионе политические режимы обладают достаточной устойчивостью и в обозримом будущем их существованию ничто не угрожает.[20] Революционные события на Ближнем и Среднем Востоке, изменив геополитическую конфигурацию региона, повысили его место на шкале внешнеполитических приоритетов региональных и глобальных игроков. Для Турции, как для многих других стран, «арабская весна» стала серьезным испытанием. Доктрина «стратегической глубины» и установка на «ноль проблем с соседями» оказались не в полной мере адекватными в стремительно меняющейся конъюнктуре.

Руководители Турции выразили свою точку зрения на «арабскую весну» не сразу, а после долгой паузы. Их бездействие вызвало шквал протестов внутри страны, грозивших усложнением внутриполитической обстановки. Твердая позиция премьер-министра Р.Т. Эрдогана продемонстрировала приоритетность для руководства страны задач по защите и эвакуации турецких граждан, проживающих в зоне арабских восстаний, а также положила конец внутриполитическим спекуляциям. В то же время опытный политик Эрдоган не спешил занимать чью-либо сторону в нарастающем противостоянии.[21]

Весь 2011 г. и отчасти 2012 г. можно было наблюдать, как внешнеполитический курс Анкары колеблется между двумя взаимоисключающими намерениями – продвижением демократических ценностей и защитой своих интересов. Этими идеологическими метаниями отчасти объясняются и достаточно резкие смены официальной позиции Турецкой Республики, и бросающиеся в глаза различия в подходах правительства ПСР к событиям в ключевых странах региона – Тунисе, Египте, Ливии и Сирии, асинхронность развития событий в которых, дает возможность достаточно четко проследить колебания турецкой политики.

Правящая элита Турции на первом этапе Арабской весны, продлившимся практически весь 2011 год, приветствовала социальные протесты против авторитарных режимов и благоволила стремлениям гражданского общества арабских стран отстаивать свои политические права так как подобные тенденции, без сомнения, приносили Турции дополнительные возможности проявить свою активность в ближневосточных процессах, что полностью соответствует доктрине политики «мягкой силы» проводимого Анкарой в регионе.[22] В соответствии с этим курсом «арабское пробуждение» в Тунисе и Египте, и последовавшие вслед за этим революции и смены правящих элит, нашли поддержку у Турецких политиков, рассчитывающих, что в случае, если на смену авторитарным режимам в арабских странах придут партии разделяющие модель умеренного ислама и курса на демократизацию, то это усилит позиции Турции на Ближневосточном направлении.

17 декабря 2010 года в тунисском городке Сиди-Бузид произошло самосожжение уличного торговца фруктами Мохаммеда Буазизи, мотивированное коррупцией и безработицей. И с 24 декабря 2010 года по 13 января 2011 года в Тунисе прошли массовые уличные беспорядки, направленные на свержение правящей власти. «Жасминовая» революция привела к тому, что 14 января 2011 года президент Зин эль-Абидин Бен Али подал в отставку. Власть перешла в руки премьер-министра Ганнуши.

Турецкое руководство поддержало демократизацию Туниса. 21 февраля 2011 года министр иностранных дел Турции Ахмед Давутоглу провёл переговоры с премьер-министром, с министрами юстиции, внутренних дел и иностранных дел Туниса. Давутоглу заявил, что Турция готова всячески поддерживать Тунис и оказывать ему помощь во время переходного периода.[23]

Выборы в Учредительное собрание состоялись спустя девять месяцев после свержения президента страны Зина эль-Абедина Бен Али, находившегося у власти более 20 лет. Победу одержала партия умеренных исламистов «Ан-Нахда» или «Партия возрождения» во главе с Рашидом Ганнуши. Партия обычно называется исламистской, в то время как другие крупные партии характеризуются как светские. В дополнение к акцентированному исламистскому характеру, программа партии декларирует приоритет демократии и либеральной экономики. Партия также декларирует свободу слова, печати и вероисповедания, защиту прав религиозных меньшинств и сохранение широких по мусульманским меркам свобод женщин, что во многом совпадает с Турецкой моделью развития государства и соответственно допускает определённую степень влияния Турецкой Республики на нынешние правящие круги Туниса.[24] По словам самого Р. Ганнуши, бывшего лидера партии «Ан-Нахда», его партия будет добиваться внедрения демократической системы и социальной справедливости по примеру Турции.[22]

14 сентября 2011 года премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдагон вместе с министрами посетил Тунис. Во время визита был подписан Договор о дружбе и сотрудничестве, подтвердивший готовность расширять и укреплять братские отношения между двумя странами.

Посол Туниса в Анкаре Мехрез Бен Роума заявил, что все политические деятели нового Туниса надеются на стратегическое партнёрство с Турцией, подчеркнув при этом, что выборы, проведённые в Тунисе в октябре, были расценены как демократические и плюралистические. Поддержка Турции во время проведения выборов ознаменовала начало конструктивного и продуктивного сотрудничества между Турцией и Тунисом. Премьер министр Турции поставил целью в течение следующих 5 лет увеличить товарооборот между странами до 4-5 миллиардов долларов.

В январе 2012 года министр иностранных дел Туниса Рафик Абдессалам прибыл со своим первым официальным визитом в Турцию. 10 января в Анкаре прошла встреча между министрами иностранных дел двух стран, на которой обсуждались планы сотрудничества в сфере промышленности, инфраструктуры, сфере услуг и туризма.

Последовавшие в след за «Жасминовой революцией» в Тунисе, антиправительственные массовые акции протеста в Египте 25 января 2011 года, также были расценены Анкарой, как возможность укрепить своё влияние в стране путём смещения действующего тогда президента Хосни Мубарака, который, по мнению премьер-министра Турции Реджепа Эрдогана исчерпал себя, как политика, о чём было сказано на встрече с президентом США Бараком Обамой.[25] Довольно жесткую позицию Р. Эрдогана в отношении Х. Мубарака также можно объяснить и наличием весьма нежелательного для Турции соглашения между Кипром и Египтом о создании исключительной экономической зоны в Средиземноморье,[26] лоббируемого Х. Мубараком, что свидетельствовало о похолодании в Турецко-Египетских отношениях.

В начале февраля премьер-министр Турции Р. Эрдоган призвал египетского президента Х. Мубарака немедленно уйти в отставку и не колеблясь принять волю народа,[27] и уже 3 марта 2011 года, спустя несколько недель после отставки Х. Мубарака, президент Турции А. Гюль посетил Египет с однодневным рабочим визитом с целью выразить поддержку народу Египта, вступившему в новый этап своей истории. В Каире турецкий президент провел переговоры с председателем Высшего совета вооруженных сил Египта М. Тантауи и ведущими египетскими политиками. Президент Турции призвал египетских военных способствовать скорейшему проведению открытых и свободных выборов и заявил о готовности Турции оказывать Египту всевозможное содействие в данном процессе, опираясь на исторические связи двух народов и собственный опыт осуществления политических и экономических реформ.

Как и в Тунисе, египетские исламисты выражают свои симпатии по отношению к Турции, воспринимая её как образец для перспектив развития Египта. Так, Тарик Рамадан, внук основателя египетской исламистской организации «Братья-мусульмане»» Хасана аль-Банны, подчеркивал, что молодое поколение движения «стремится осуществить внутриполитические реформы, восхищаясь примером Турции», что Турция могла бы выработать «дорожную карту» действий по становлению такого Египта, «который бы успешно вобрал в себя ислам, демократию и сильную экономику».[22] В этой связи необходимо отметить, что «Партия свободы и справедливости» появившаяся в 2011 году и являющаяся правящий на данный момент, возникла, как крыло организации «Братьев-мусульман», в свою очередь являющейся глубоко исламизированной политической организацией, что было положительно воспринято Анкарой, ещё с 2001 года придерживающейся имиджа Турции лидера демократизированного мусульманского общества.

На политической арене «Партия свободы и справедливости» с её лидером Мухаммедом Мурси уже продемонстрировала свою солидарность в некоторых вопросах с Турецкой Республикой в споре по соглашению о разграничении исключительной экономической зоны в Средиземноморье между Кипром, Израилем и Египтом, незаконным по мнению Анкары.[28] Израиль надеется в будущем экспортировать газ через Кипр. Это может привести к столкновениям между Израилем и Турцией, подобно тем, что происходили между Турцией и Грецией из-за демаркации морской границы. На данный момент Египет намерен аннулировать соглашение с Кипром о разграничении исключительной экономической зоны, так как считает соглашение, подписанное Кипром и Израилем в феврале 2003 года не имеющим силы, считая обоснованными претензии Турецкой республики.[29] В этой связи будет не лишним отметить, что бывший президент страны Хосни Мубарак был инициатором сближения с официальной позицией Израиля по этому вопросу до его отставки.

Президент Египта Мухаммед Мурси стремится к развитию отношений с Турцией. Так, 30 сентября 2012 года он присутствовал на заседании правящей в Турции Партии справедливости и развития, где еще раз была подчеркнута необходимость развития двусторонних отношений,[30] а ранее, в сентябре 2012 между Турцией и Египтом был подписан договор о кредите в размере двух миллиардов долларов. Пресс-секретарь президента Мурси Ясир Али сообщил, что один миллиард долларов будет предоставлен в виде турецких инвестиций в Египет и участия в проектах развития инфраструктуры страны. Он добавил, что турецкая сторона заинтересована в увеличении своих инвестиций в Египте. На сегодняшний день инвестиции Турции в Египте составляют $ 1,5 млрд.[31] Всего, по данным статистики, на сентябрь 2012 года объем турецко-египетской торговли достиг отметки в 3,5 миллиарда долларов,[32] в 2008 году составлявший лишь чуть более 2 миллиардов.[33]

Таким образом, политическая нерешительность, присущая руководству Турции на начальном этапе событий Арабской весны, уже к концу 2011 года сменилась на весьма чёткий курс на поддержку революционных настроений и исламизацию арабского региона. Пришедшие к власти в Тунисе и Египте политические партии, на фоне общего ослабления влияния на регион из вне, широко сотрудничают с Анкарой и, более того, не скрывают своего восхищения турецкой моделью государственного устройства.

Правительство ПСР, тем не менее, на примере Ливийской и Сирийской революций, пришло к осознанию поспешности «глубокого погружения» в непредсказуемые процессы в регионе, убедившись, что оно переоценило возможности своего влияния на ситуацию. Этим отчасти можно объяснить резкую динамику внешнеполитических направлений Турцкой республики, проявившуюся на следующих этапах.

Дата добавления: 2015-08-17