Основные тенденции и перспективы развития Российско-Турецких отношений в контексте Арабской весны

С начала XXI столетия российско-турецкие отношения развивались ускоренными темпами по широкому спектру направлений – от торгово-экономического и гуманитарного сотрудничества до реализации масштабных проектов в области энергетики и регулярных политических консультаций по актуальной проблематике международной повестки дня.

События так называемой «арабской весны» вносит несомненные коррективы в реализацию доктрины “ноль проблем с соседями”, что способствует возникновению разногласий между недавними историческими соперниками (такими, как Турция и Россия, Турция и Иран, Иран и Россия), пытающимися наладить отношения в меняющихся условиях. Данные процессы не могли не отразиться на внешней политике России и Турции - двух евразийских держав, каждая из которых имеет длительные исторические связи с государствами Ближнего Востока и как следствие различные цели и позиции касательно решения проблем поднятых арабской весной.

Турция, претендующая на роль регионального лидера, попыталась воспользоваться потрясениями в арабском мире для того, чтобы усилить свое влияние в регионе, распространяя турецкий опыт демократизации и либерализации. В соответствии с этим Анкара сделала ставку на поддержку протестных движений, характеризуемых как демократические.

Российские оценки революций в арабском мире носят более сдержанный характер, особенно, после драматических событий в Ливии, где вооруженная поддержка, оказанная западными странами одной из сторон конфликта, вышла за рамки резолюции ООН и стала причиной новых многочисленных жертв среди мирного населения.[75]

Наиболее проблемной темой Российско-Турецкого взаимодействия в контексте Арабской Весны является Сирия, невмешательство во внутригосударственный конфликт которой является принципиальной позицией для Российской Федерации, чему может служить подтверждением трижды наложенное Российской Федерацией и Китаем вето на проект резолюции Совета безопасности ООН по Сирии, включающего в себя сценарии гуманитарной интервенции.

Неудачное разрешение ливийского конфликта, приведшее к полной дестабилизации, вряд ли устроило руководство нашей страны. Очевидно, что российское руководство и впредь будет препятствовать любому внешнему вмешательству в то, что оно считает внутренними делами Сирии, особенно после визита Сергея Лаврова и Михаила Фрадкова в Дамаск 7 февраля 2012 года. В ходе этой поездки российским представителям удалось договориться с аль-Асадом о размещении на территории Сирии российских радаров, направленных против американской системы противоракетной обороны.[76] Кроме того, у Российской Федерации есть в Сирии и другие стратегические интересы, в частности, морской порт Тартус остался единственным в Средиземноморье, куда беспрепятственно могут заходить военные корабли России, так же именно на территории Сирии расположена единственная российская военная база на Ближнем Востоке. Объективно официальный Дамаск является одной из немногих стран в арабском мире, представляющий для России не только экономический, но и военно-политический интерес.

Наблюдаемые между Москвой и Анкарой разночтения в оценке событий на Ближнем Востоке могут негативно сказаться на эффективной координации внешнеполитического курса применительно к другим направлениям двустороннего сотрудничества, однако Москва публично никак не реагирует на жесткую антиасадовскую риторику премьер-министра Турции, очевидным образом расходящуюся с российской позицией. В этой связи необходимо отметить довольно частые встречи премьер-министра Турции с президентом России проводимые для координации действий двух стран в контексте событий Арабской Весны, в ходе которых однако до сих пор не было выработано общей позиции государств касательно Сирийского кризиса, как и какой-либо критики в адрес друг друга.[77]

Данный феномен несоответствия нынешней внешнеполитической риторики и краткосрочных инициатив с долгосрочными экономическими и интеграционными взаимодействиями Турецкого государства, осуществление которых началось ещё до революционных волнений в регионе, могут служить подтверждением серьёзного пересмотра администрацией Р. Эрдогана стратегии «ноль проблем с соседями» в соответствиями с реалиями событий арабской весны.

В предшествующие годы стратегическое партнёрство с Москвой стало одним из ключевых элементов внешнеполитической доктрины А. Давутоглу, что позволило наладить эффективные форматы и механизмы взаимодействия по различным направлениям. Вступление России в ВТО на правах полноправного члена открыло дополнительные возможности для инвестиций со стороны турецких бизнесменов. Двусторонний товарооборот по итогам 2012 года составил $ 34 млрд.[78] Важно, что российское участие в этом товарообороте не ограничивается исключительно поставкой энергоресурсов. К реализации намечены крупные проекты, в частности, строительство российскими подрядчиками АЭС “Аккую”[79] в южной провинции Мерсин и успешное завершение российско-турецких переговоров, результатом которых стало согласие турецкой стороны на прокладку трубопровода “Южный поток” через свою исключительную экономическую зону на Чёрном море. В 2010 году между странами был образован Высший Совет сотрудничества, работающий как совместный орган, в рамках которого эффективно функционирует Совместная группа стратегического планирования (СГСП) под руководством министров иностранных дел. 25 января 2012 года состоялось второе заседание российско-турецкой СГСП, по итогам которого было принято Совместное заявление, включающее 30 направлений сотрудничества в сфере как двусторонних отношений, так и регионального и глобального взаимодействия.[80] В рамках данного совета по сей день регулярно проводятся экономические форумы, регулярный характер носят также и контакты неправительственных организаций. По оценке российского МИДа, отношения между Россией и Турцией в последние годы по многим направлениям вышли на качественно новый уровень многопланового продвинутого взаимодействия, а в ряде областей, прежде всего в энергетике — на уровень стратегического партнерства.[75]

Разумеется, подобного рода взаимодействие трудно диверсифицировать в столь ограниченный период времени, берущий своё начало с марта 2011 года, когда Турция перешла от проведения независимой политики поддержки демократических преобразований на Ближнем Востоке к более тесному сотрудничеству со своими коллегами по блоку НАТО, подписав резолюцию 1973 по Ливии. В ближайшей перспективе экономические отношения между Россией и Турцией продолжат развиваться несмотря на политические разногласия, о чём можно судить по заявлению главы МИД Турции Ахмета Давутоглу на встрече с Сергеем Лавровым в Турции в преддверии участия в третьем заседании Российско-Турецкой совместной группы стратегического планирования, поставившему цель увеличить объем товарооборота России и Турции до 100 миллиардов долларов.[81]

Возвращаясь к сирийскому вопросу, усилия турецкого руководства также возможно будут направлены на поиски общего с Москвой решения. Представляется, что иные подходы, которые, возможно, устраивают Запад, в том числе и США, и имеют своей целью превращение Сирии во второй Ирак, в долгосрочном аспекте способны крайне негативно повлиять на внутреннюю динамику и стабильность в Турции, население которой включает взрывоопасное курдское меньшинство и алевитские общины, составляющие значительную часть населения некоторых провинций. В то же время в целом Турция, стараясь сохранить свое положение в регионе, по-прежнему поддерживая взаимовыгодные экономические контакты с Россией в вопросе геополитических интересах России, занимает союзную с США позицию по вопросу о размещении системы ПРО на своей территории, явно ущемляя в числе прочих и Российские интересы в регионе.

Значительное сближение между Турцией и США не могло не коснуться российско-турецких отношений. Россия выступает против размещения зенитно-ракетных комплексов на турецкой территории. Официальный представитель МИД России Александр Лукашевич назвал размещение ракетных комплексов Patriot на турецко-сирийской границе «тревожным сигналом» и посоветовал турецким коллегам «начать межсирийский диалог, а не переводить ситуацию в опасное русло».

Уклон в российско-турецких отношениях последних лет в сторону их «экономизации», попытки обойти сохраняющиеся политические разногласия наращиванием экономических связей рано или поздно приведут Москву и Анкару к определённому двустороннему тупику, говорится в работе Центра Стратегических и Международных Исследований в Вашингтоне. В докладе уделили пристальное внимание «трем парам» двусторонних отношений: Россия-Иран, Россия-Турция и Иран-Турция на фоне таких событий, как «арабская весна» и гражданская война в Сирии. Как подчеркивается в исследовании, разлад в Российско-Турецких отношениях будет все больше обостряться, если только Москва не решится на конструктивное сотрудничество с международным сообществом для осуществления мирной передачи власти в Сирии. В работе говорится, что на сегодняшний момент по Сирийскому вопросу Иран и Россия находятся в альянсе против Турции и США и многих других членов международного сообщества, что в долгосрочной перспективе может привести к определённой доле политической изоляции для Тегерана и Москвы.

Арабская Весна и внешняя политика Турции в её контексте представляется для Москвы опасной также по причине близости ближневосточного региона к Южному Кавказу и всему Причерноморью в целом, что уже поднимает вопрос не только государственных интересов, но и национальной безопасности Российской Федерации ввиду гораздо большей их важности для Москвы в стратегическом отношении, нежели Ближний Восток из-за непосредственной их близости к границам страны, а также ключевого транзитного региона для стран Европы и Ближнего Востока.

В данном контексте, активное сотрудничество Турции с её союзниками по блоку НАТО, в том числе и наращивание военного потенциала в регионе, а также возрастающему влиянию Турции на Южном Кавказе по мнению Михаила Агаджаняна внешнеполитического аналитика Научного Общества Кавказоведов может означать, что рано или поздно Анкара вернется к Кавказу и турецкое влияние в регионе в итоге станет нарастать.[82] Самым естественным партнером для Турции является светский мусульманский Азербайджан. Турция, Грузия и Азербайджан уже связаны нефтегазотрубопроводной и транзитной инфраструктурой,[83] что на определенном этапе вполне возможно сподвигнет их возобновить свое взаимодействие, открыть границы и расширить торговые и транзитные связи. Все эти события в определенной степени будут осуществляться в ущерб российскому государству традиционно рассчитывающего на своё влияние на Кавказе.

Таким образом, Российско-Турецкие отношения на данном этапе стали отражением изменения ситуации на Ближнем Востоке и, в частности, Турецких внешнеполитических ориентиров, которые в силу политической ситуации вынуждены развернуть вектор своего стратегического сотрудничества от стран-соседей, к союзным Анкаре странам НАТО, но в силу экономической взаимозависимости долгосрочных проектов, таких как строительство АЭС “Аккую” и нефтепровода «Южный Поток» продолжает тесное сотрудничество с Москвой несмотря на разногласия.

В целом, в ближайшем будущем достаточно высокий уровень российско-турецкого взаимодействия, сохранится, равно как и их многоуровневый характер, так как сохранение стабильности в Причерноморье, и недопущение окончательного краха Сирийской государственности вполне можно отнести к их общим приоритетам. В этой ситуации возрастает как позитивная роль экономического сотрудничества, так и эффективные механизмы консультаций по актуальным внешнеполитическим вопросам, которые проводятся сейчас в рамках Российско-Турецкой совместной группы стратегического планирования и будут крайне полезны в будущем для эффективной кооперации между странами.

Дата добавления: 2015-08-17