Последняя ночь

В конце концов мы вышли из туннелей.

Ночь была удивительно ясной. Потрепанное разношерстное войско поставило палатки на краю булькающего магмой озера. В воздухе пахло серой. Мне не хотелось останавливаться так близко к озеру, но Глюк настоял на своем – мол, запах скроет наше присутствие, и к тому же это ведь моими стараниями войско выбилось из сил после марш-броска по туннелям старьевщиков. Устали даже Ясень с Паком; они не жаловались, но выглядели измученными и бледными и явно чувствовали себя не лучшим образом. Сила их амулетов почти иссякла. Железное королевство все-таки брало свое.

– Отдохните, – предложила я им, когда Глюк ушел помогать обустраивать лагерь. – Вы оба вымотались, и все равно сегодня мы ничем не будем заниматься.

Пак фыркнул.

– Раскомандовалась! – поддразнил он меня, тем не менее, без своего обычного задора. – Стоит девице заполучить себе войско, и вот результат. – Он зевнул и почесал в затылке. – Ну, ладно. Если понадоблюсь – дрыхну в палатке, пытаясь забыть, где мы находимся. Да, кстати, демонические фейри, горячее озеро магмы – ничего не напоминает? – Он выдавил бледное подобие ухмылки. – Когда я обещал пойти за тобой хоть в сам ад, я, вообще-то, не имел в виду буквально ад, принцесса… – Он жизнерадостно помахал нам на прощание. – До завтра, птенчики.

– А ты? – спросил Ясень, когда Пак, громко насвистывая, побрел к палатке. – Ты прошагала не меньше остальных. У нас больше не будет возможности отдохнуть до самого поля битвы.

Краем глаза я заметила какое-то движение, будто пушистый серый кот вскочил на валун у берега озера. В следующую секунду видение растворилось в мареве.

– Знаю, – проговорила я, жмурясь от горячего сухого воздуха. – Как ни странно, я чувствую себя прекрасно. Ты иди, отдохни перед битвой. Я буду тут, недалеко.

Он не спорил – значит, и впрямь окончательно вымотался. Только сделал шаг ко мне, легонько чмокнул в лоб и побрел к самым дальним от озера палаткам. Я провожала его взглядом, пока принц не скрылся за скалой, а потом направилась к кромке озера.

Даже не смея близко подходить к лаве, я чувствовала себя так, будто кожа готова слезть с костей от любого неосторожного прикосновения. Стоит только поскользнуться, оступиться, – и закончится все очень плачевно. Магма вяло пузырилась, медленно закручивалась завораживающими, оранжево-золотыми водоворотами; адский жар окрашивал поверхность озера в странно-прекрасные оттенки. Мне вдруг захотелось бросить плоский камешек по блестящей жидкости – дикое желание, и вряд ли оно привело бы к чему-то хорошему.

– Расплавленное озеро, – раздался голос у меня за спиной, и на прибрежном валуне материализовался Грималкин. Я обрадовалась его появлению, хоть и так была уверена, что с котом все нормально. – Среди обсидиановых равнин. Мне рассказывал Железный конь. То были его земли, прежде, во времена Короля Машины.

– Железный конь…

Прислонившись к скале, я разглядывала озеро. Скала была теплая на ощупь, жар чувствовался даже сквозь кольчугу.

– Как жаль, что он не с нами и ничего этого не видит, – прошептала я, представив гордого скакуна из черного железа на той стороне озера. – Если бы только можно было вернуть его домой…

– Нет смысла желать невозможного, человек. – Грималкин уселся поудобней, обернулся собственным хвостом, и мы оба уставились в волны озера. – Железный конь знал, как до́лжно поступить. Если он сумел, то и ты не позволяй человеческому чувству вины отвлечь тебя от долга.

Я вздохнула.

– Только это ты и хочешь мне сказать, Грим? Не вини себя в смерти друга?

– Нет. – Кот дернул ухом, встал и посмотрел на меня в упор. – Я пришел сообщить, что я ухожу, – не хотел, чтобы ты волновалась о моем местонахождении накануне битвы. Есть дела поважней. Итак… я ухожу.

Я отлепилась от скалы и повернулась к нему.

– Почему?

– Человек, моя роль здесь сыграна. – Грималкин смотрел на меня едва ли не с грустью. – Завтра ты поведешь в наступление армию Железных фейри. Мне в этой битве места нет – я не воин и не испытываю по этому поводу никаких иллюзий. – Он сделал шаг вперед и взглянул прямо на меня, в древних золотистых глазах отразилось озеро. – Я вел тебя, пока мог. Пришла пора тебе сделать следующий шаг и встретиться со своей судьбой. К тому же… – Грималкин вновь сел и уставился в озеро, горячий ветер встопорщил его отливающие красным усы. – Я тоже обязан выполнить свои обязательства, прежде чем все закончится.

– Ты взял на себя обязательства?!

Он презрительно покосился на меня, дернув хвостом.

– Ты же не думаешь, что Железный конь не попросил ничего взамен, а? В самом деле, человек, иногда у меня лапы опускаются!.. Однако ночь близится к завершению, мне пора.

Он изящно спрыгнул с валуна и побежал прочь, гордо задрав пушистый хвост.

Я сглотнула комок в горле.

– Грим? Мы еще увидимся?

Кайт Ши посмотрел на меня вполоборота.

– Что за странный вопрос! Увидимся ли мы снова, хотя лично я отнюдь не пророк и не знаю ничего о будущем? Этого я тебе сказать не могу. Никогда не пойму людей, видимо, в этом и кроется некоторое ваше обаяние. – Он снова фыркнул и лениво помахал пушистым хвостом. – Постарайся не ввязываться в неприятности, человек. Я очень рассержусь, если тебя угораздит погибнуть.

– Грим, подожди! Ты уверен, что справишься?

Грималкин улыбнулся.

– Я же кот.

И с этими словами пропал.

Я грустно улыбнулась и смахнула одинокую слезинку. Грим всегда пропадал и появлялся, когда хотел, но сейчас все было иначе. Я вдруг почувствовала, что мы не увидимся… очень-очень долго.

– До свиданья, Грималкин, – прошептала я и совсем тихонько добавила, не уверенная, что хитрый котяра не подслушивает меня где-то неподалеку: – Спасибо.

Я поежилась под горячим ветром, остро чувствуя утрату. Какие еще мне предстоят потери, пока все это не закончится? Где-то совсем близко отсюда фальшивый король уже наступал на войска Лета и Зимы. Завтра – момент истины. Судный день, в который мы победим… или погибнем.

Вот бы сейчас встретиться с родными! Снова увидеть мамино лицо, обнять Итана и разочек взъерошить ему волосы. Даже с Люком поболтать, сказать, что я ему прощаю то, что он меня всегда не замечал, не видел. Маме с ним хорошо, да и братишка появился, Итан… У меня тоскливо кольнуло сердце, к горлу подступил горький комок. Будут ли они скучать, не вернись я домой? Или со временем забудут свою дочь, пропавшую как-то ночью?

Бесприютный ветер выл над голой равниной, и меня вдруг накрыло внезапным осознанием того, что мне предстоит. Завтра я могу умереть.

Война есть война, и с обеих сторон будет множество жертв. Даже если я придумаю, как проникнуть в ходячую крепость, справлюсь ли я с фальшивым королем? Мы ведь можем и проиграть. Меня могут убить, и мои родные даже не узнают, что случилось, за что я сражалась. Кто расскажет им о моей кончине? Оберон? Нет, в случае моего поражения он и сам растает. Если я проиграю, всему конец. Конец Волшебной стране. Навсегда.

Ох…

Я дрожала, не в силах больше сдерживаться. Последняя битва, и все зависит от меня. А если я проиграю? Если не сумею одолеть фальшивого короля, все они погибнут: Оберон, Грим, Пак, Ясень…

Ясень!

Я поежилась и поспешила обратно в лагерь, к самым дальним от озера палаткам. Все было тихо и спокойно, так не похоже на безумство перед боем в стане Лета и Зимы. Я вдруг поняла, что этой ночью развлечение отнюдь не помешало бы. Слишком много мрачных мыслей роилось в голове, слишком много чувств разрывали меня изнутри. Но какие бы безумные эмоции я ни испытывала – все они сводились только к нему.

Я нашла его палатку в самой дальней части лагеря, слегка на отшибе от остальных. Сама не знаю, как я поняла, что он внутри; все палатки выглядели одинаково. Но я чувствовала его присутствие, как чувствовала биение собственного сердца. Я помедлила у входа, не решаясь войти. Что я ему скажу в эту ночь, быть может, последнюю ночь в нашей жизни?

Набравшись мужества, я отодвинула полог и проскользнула внутрь.

Ясень лежал на спине в углу палатки, одной рукой прикрыв глаза, дышал медленно и глубоко. Рубашку он снял, и амулет, теперь почти черный, слабо поблескивал на мускулистом торсе – чернильная капля на бледной коже. Странно, что Ясень не услышал моих шагов, обычно он в секунду бы уже вскочил и схватился за меч. Видимо, совсем измучился во время марш-броска по туннелям. Пользуясь случаем, я немного полюбовалась стройным и сильным телом, внимательно рассмотрела шрамы, исчертившие бледную кожу. Грудь Ясеня вздымалась и опадала в такт слабому дыханию, мне стало немножко спокойней уже от самого вида мирно спящего принца.

– И долго ты еще будешь меня разглядывать?

Я подскочила. Он не шевельнулся, только губы чуть насмешливо изогнулись.

– Ты давно меня заметил?

– Почувствовал, когда ты подошла к палатке и топталась у входа. – Ясень убрал руку от лица, перевернулся на бок и оперся на локоть, наблюдая за мной. Серебристые глаза ярко светились в полумраке. – Что случилось?

Я сглотнула.

– Просто… я хотела… черт… – Я покраснела и осеклась, уставившись в пол. А потом призналась шепотом: – Мне страшно. Завтра будет война… мы можем умереть, и я больше никогда не увижусь с родными, и… я не хочу сегодня быть одна.

Не говоря ни слова, Ясень подвинулся, освобождая место на постели. Затаив дыхание, я сделала несколько шагов вперед и прилегла рядом с ним, он обнял меня одной рукой и привлек к себе. Ощутив биение его сердца, я закрыла глаза, а сама легонько поглаживала его по руке, водила пальцем по бледном шраму на запястье.

– Ясень?

– Хмм?

– Ты боишься? Смерти?

Он немного помолчал, перебирая мои волосы, его дыхание холодило мне щеку.

– Пожалуй, иначе, чем ты думаешь, – наконец произнес он. – Я уже давно живу, сражался во многих битвах. Конечно, я всегда понимал, что могу умереть, однако порой гадал, не пора ли сдаться, позволить себе уйти.

– Почему?

– Чтобы прекратить пустоту. Я так долго был мертвым внутри. Чем это так уж отлично от не-существования? – Он уткнулся лицом мне в плечо, и я поежилась. – Теперь все иначе. Мне есть за что бороться. Я не боюсь умирать, но и сдаваться не собираюсь.

Его губы легонько коснулись моих волос.

– Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось, – прошептал он. – Ты – мое сердце, моя жизнь, самое мое существование.

Слезы подступили у меня к глазам.

– Ясень, – прошептала я, сжимая кулаки, чтобы унять дрожь. Я знала, чего хочу, но все еще боялась, боялась что-то сделать не так, боялась неизвестного, боялась как-нибудь его разочаровать.

Ясень поцеловал меня в шею, стиснул крепко-крепко, пальцами впился в мою рубашку. Я заметила вспышку ярко-красного желания в его ауре, почувствовала, как он вздрагивает, пытаясь сдержаться, и все мои сомнения растаяли.

Я чуть подвинулась к нему, и он оказался надо мной, опираясь на локоть, глаза ярко вспыхивали в темноте. И я открыла ему свое желание, свою жажду, цветными завитками льнущие к его собственной ауре. Говорить не требовалось. Он тихо выдохнул и опустил голову, касаясь своим лбом моего.

– Ты уверена? – еле слышно раздался призрачный голос в темноте.

Я кивнула и погладила его по щеке, с удивлением рассматривая зажмуренные глаза.

– Может быть, мы завтра умрем, – шепотом откликнулась я. – Сегодня я хочу быть с тобой. Не хочу ни о чем сожалеть. Да, я уверена. Я люблю тебя, Ясень.

Ясень опустился ко мне и поцеловал. И в предрассветной тишине, накануне разлучницы-войны, наши ауры танцевали и сплетались во тьме, подстраиваясь друг к другу, пока, наконец, не слились воедино.

Дата добавления: 2015-08-02