Предатель. В ту ночь гудел весь лагерь

В ту ночь гудел весь лагерь. Как только просочился слух о скором нападении, нетерпеливое предвкушение охватило войска, подобно лесному пожару, и выплеснулось из битком забитых палаток наружу. Фейри сновали по улицам, как хоккейные фанаты после матча, в поисках еды, выпивки и других, более сомнительных удовольствий. Трубы и барабаны вторили завываниям ветра, хищные ритмы звучали пещерно и грозно. По всему лагерю горели высоченные костры, огонь ревел и рвался во тьму, подобно птице феникс, а воины Лета и Зимы плясали, пили и пели всю ночь напролет.

Я старалась не подходить к самым ярким кострам, сторонилась танцев, вина и всего остального, что творилось в ту ночь в укромных закоулках меж палаток. Стояла себе на одном месте и грела ладони о кружку с черным чаем, а по всему лагерю вокруг Летних и Зимних костров метались темные тени. В ставке Неблагих гоблины и красные колпаки распевали похабные боевые песни, в которых то и дело поминали мясо, кровь и расчлененные тела, а в лагере Светлых в завораживающем ритме кружились дриады и древесные нимфы, покачиваясь, подобно ветвям на ветру. Из-за куста вспорхнул напуганный сатиром сильф; огр опрокинул в рот целый бочонок эля и жадно пил, обливаясь темной жидкостью.

– И не скажешь, что завтра битва, – поделилась я с Ясенем.

Принц стоял, облокотившись о дерево, и небрежно помахивал зеленой бутылкой, из которой время от времени отпивал. Я даже не просила попробовать. Эльфийское вино – мощная штука, а мне совсем не улыбалось превратиться на остаток ночи в ежика или познакомиться с огромными розовыми кроликами.

– Разве празднуют обычно не после победы?

– А если завтра не наступит? – Ясень уставился на костер Неблагих, туда, где гоблины вопили что-то про пальцы и поварские тесаки. – Многие не доживут до следующего дня. Когда мы умираем, это окончательно, там дальше ничего нет. – Хотя говорил он равнодушно, как о чем-то само собой разумеющемся, его взгляд потемнел. Принц сделал еще глоток из горлышка и вдруг подмигнул мне. – Кажется, у вас, у смертных, есть такое выражение: пей-гуляй-веселись, пока на голову не упал кирпич?

– Ясень, это вовсе не смешно!..

Неожиданно кто-то рухнул прямо нам под ноги – Пак, растрепанный, без рубашки, в венке из маргариток в рыжих волосах… Он ухмыльнулся мне, но не успела я отреагировать, как на него с хохотом набросилась стайка нимф.

– А, здорово, принцесса! – Нимфы, заливаясь смехом, потащили его за собой, пытаясь поднять, а Пак, отбиваясь, нелепо махал руками. Рыжие волосы негодника пламенели, глаза сверкали, моего давнего друга было не узнать. – Хочешь с нами, покатаемся на фуке?

– Э… нет, Пак, спасибо.

– Дело твое, принцесса. Живем-то только раз! – И Пак позволил нимфам утащить себя в толпу, кружащую вокруг костра.

Ясень покачал головой и сделал еще один глоток из бутылки. Я растерянно смотрела вслед переменившемуся другу.

– С такой стороны я его прежде не знала… – наконец пробормотала я, поежившись от ветра.

Ясень хмыкнул.

– Значит, ты с Плутишкой вовсе не знакома. – Темный эльф отлепился от дерева, подошел ко мне и чуть приобнял за плечи. – Постарайся отдохнуть. Буйство к ночи только разойдется, вряд ли тебе будет приятно смотреть на перепивших фейри. К тому же надо хоть пару часов поспать перед завтрашней битвой.

Я поежилась при мысли о надвигающейся войне.

– А мне тоже надо будет драться?

Мы направились к моей палатке. Ясень вздохнул.

– Нет, если мое слово что-то значит, – проговорил он скорее себе под нос, чем обращаясь ко мне. – Да и Оберон вряд ли позволит тебе впутываться. Ты слишком важна, нельзя рисковать твоей жизнью.

Я почувствовала некоторое облегчение, но вместе с тем и жгучую вину. Устала от своей беспомощности, от того, что все вокруг меня погибают. Может, пора самой начать сражаться за себя?

Вот и палатка. Сердце вдруг заколотилось быстро-быстро, спиной я буквально чувствовала его близость, его спокойную уверенность; кожу покалывало. Темная палатка манила внутрь, слова вертелись у меня на языке, удерживаемые только страхом.

«Давай же, Меган! Попроси его остаться. Что ужасного может произойти? Он откажется?» Я вздрогнула от смущения. «Ладно, это будет глупо. Но откажется ли он и в самом деле? Ты же знаешь, он тебя любит. Чего ты ждешь?»

Я набрала в грудь воздуха:

– Ясень… э…

– Принц Ясень! – Зимний рыцарь спешил к нам со стороны дальних палаток, а добежав, поклонился. Мне хотелось пнуть незваного пришельца под зад, но Ясень как будто развеселился.

– Ого, я, значит, снова принц? Очень хорошо. Что тебе нужно, Дейлин?

– Королева Маб приглашает вас к себе, ваше высочество, – продолжил рыцарь, совершенно не обращая внимания на меня. – Зовет присоединиться к ней в ее палатке в Зимней части лагеря. Я останусь здесь и буду охранять Летнюю принцессу до тех пор…

– Я более не подчиняюсь Королеве Маб, – ответил Ясень. Рыцарь разинул рот. – Если моя дама попросит меня уйти, я выполню ее просьбу. В противном случае, попрошу тебя передать королеве мои извинения.

Зимний рыцарь по-прежнему ничего не понимал, но Ясень серьезно и торжественно повернулся ко мне (впрочем, глубоко внутри его ауры вспыхнуло затаенное торжество).

– Если хочешь, чтобы я остался, только скажи, – негромко произнес он. – Или я мог бы сходить разузнать, что понадобилось Маб. Твои желания для меня закон.

Какое искушение, ужасное искушение – попросить его остаться! Мне хотелось затащить принца в свою палатку, чтобы мы вдвоем позабыли и о войне, и о Дворах, и о грядущей битве, хотя бы на одну только ночь. Но Маб это только еще сильней выведет из себя – ни к чему лишний раз злить Зимнюю королеву.

– Нет, – вздохнула я. – Сходи узнай, что нужно Маб.

– Ты уверена?

Я кивнула, и принц решился.

– Я тут, недалеко, – сказал он. – А Дейлин постоит снаружи. Можешь ему доверять. Но если я понадоблюсь, просто крикни.

– Хорошо, – ответила я и проводила его взглядом, пока принц не скрылся в темноте. Я вся дрожала от сдерживаемого желания. Дейлин неловко поклонился мне и занял позицию у входа в палатку. Я со вздохом нырнула внутрь, плюхнулась на постель и уткнулась в подушку разгоряченным лбом.

Пылая от запретных мыслей и чувств, я была не в силах успокоиться и долгое время не могла думать ни о чем, кроме темного рыцаря, который даже во сне заполнял собою все мои мечты.

Что-то зажало мне рот в темноте, заглушило испуганный вскрик. Я дернулась, но не сумела ни пошевелиться, ни двинуть рукой под весом неизвестного противника. Надо мной навис вооруженный рыцарь, лицо его было скрыто под шлемом с полным забралом.

– Шш-шшшш! – Рыцарь прижал палец к губам. Я чувствовала скрытую забралом улыбку. – Тише, ваше высочество. Все будет гораздо проще, если вы не станете сопротивляться.

Я отчаянно задергалась, но рука в перчатке надавила сильнее, до слез. Рыцарь вздохнул:

– Хотите по-плохому?

Перчатка сделалась холодной, ледяной, прикосновение жгло кожу огнем. Я рвалась и брыкалась, но не могла освободиться или хотя бы отшвырнуть зажимающую мне рот руку. Мои щеки подернулись инеем, подбородок заледенел, губы накрепко смерзлись. Рыцарь усмехнулся и убрал руку, и я с трудом вздохнула обмороженным носом. Лицо горело, как от кислоты, злой холод пробирал до костей.

– Так-то лучше. – Рыцарь уставился на меня. – Ни к чему нам тут сейчас красавчик Ясень, да?

Я вздрогнула, узнав самодовольный и высокомерный тон. Рыцаря моя реакция позабавила.

Он поднял забрало с лица, подтверждая мои подозрения. Сердце ушло в пятки, я задрожала, силясь справиться со страхом.

– Соскучилась, принцесса? – Синие глаза-брильянты Рябины вспыхнули в темноте, если бы нос не замерз, я бы задохнулась от отвращения. Старший брат Ясеня теперь выглядел иначе; некогда прекрасное лицо с угловатыми чертами покрылось кошмарными ожогами, превратилось в маску из обнаженной плоти. Сукровица сочилась из зияющих на щеках ссадин, нос ввалился, оставив на своем месте жуткую дыру. Лицо казалось ухмыляющимся черепом, пылающие болью и безумием остекленевшие глаза глубоко запали.

– Тебе противно? – прошептал он мне. – Это испытание, мой обряд посвящения. Железо выжигает слабую и бесполезную плоть, чтобы я смог возродиться одним из них. Нужно просто перетерпеть боль, пока не закончится перерождение. Когда Железный король захватит все Небывалое, я единственный из старокровок переживу перемены.

Я затрясла головой, хотела объяснить, что он не прав, что нет никакого обряда посвящения, что фальшивый король попросту использует его, как всех остальных…

Но конечно, через лед я говорить не могла. А Рябина вдруг выхватил кинжал – клинок из оникса, тонкий и зазубренный, похожий на акулий зуб.

– Железный король хочет сам с тобой поквитаться, – прошептал он. – Но будет достаточно, если ты попадешь к нему едва живой. Пожалуй, отрежу-ка я тебе пару пальчиков, оставлю для Ясеня. Что скажете, ваше высочество?

Он освободил мне одну руку, схватил меня за запястье и пригвоздил к земле, не обращая внимания на мои дикие взбрыкивания.

– Ах, принцесса, дергайся еще! Это так эротично!

А потом схватил нож покрепче и занес надо мной, выбирая, по какому пальцу нанести удар.

Я глубоко вздохнула, силясь унять панику, и постаралась думать связно. Меч – вот он, близко, но пошевелиться я не могу. Попытка воспользоваться чарами меня обессилит или вовсе иссушит, однако выбора не осталось. Рябина уже примеривался кончиком клинка к моему пальцу, но растягивал удовольствие; показались первые капельки крови. Я же сосредоточилась на рукоятке.

«Дерево есть дерево, – раздался у меня в голове голос Пака. – Простая деревяшка, корабельная корма, деревянный лук или обычная швабра – Летняя магия может все оживить, хотя бы на мгновение. Ты владеешь этой силой по праву рождения. Сосредоточься».

Вспыхнули чары, и рукоять ножа ощетинилась блестящими шипами, пронзающими и перчатку, и саму плоть Рябины. Почти тут же нахлынула тошнота, комната поплыла у меня перед глазами, и я разорвала связь. Рябина взвыл, отпрянул и выпустил мою руку. Как я и надеялась! Внутренне ликуя и стараясь не поддаваться тошнотворной слабости, я запустила свободную руку под забрало врага и вцепилась в изуродованное, обожженное лицо.

От вопля Рябины палатка содрогнулась. Он выронил клинок и схватился за лицо, а я со всей силы его оттолкнула, вскочила на ноги и схватила меч. Другой рукой я растирала обмороженное лицо – лед потрескался, ледышки сходили прямо с лоскутами кожи; я едва сдерживала слезы. Рябина навис надо мной.

– Ты и вправду надеялась меня победить? – Он выхватил свой меч, льдисто-голубой и такой же зазубренный, как кинжал, и шагнул ко мне. Его лицо кровоточило, один глаз был зажмурен. – Почему ты не убежала, принцесса? Беги к Ясеню и папочке – я не смогу гнаться за тобой по лагерю.

Я отковыряла последнюю льдинку с губы и сплюнула на землю между нами. На губах осталась кровь.

– Больше я не убегаю, – заявила я. Его уцелевший глаз сузился. – И спиной к тебе не повернусь. Я хочу, чтобы ты передал послание фальшивому королю.

Рябина оскалил клыки и шагнул вперед. Я не отступила, только приняла оборонительную стойку, как показывал мне Ясень.

Судя по той схватке Рябины с Ясенем, которую мне довелось наблюдать, противник был гораздо сильнее меня. Но теперь злость пересиливала страх, и я наставила на врага меч.

– Передай фальшивому королю, что не нужно никого за мной подсылать, – заявила я твердым, насколько сумела, голосом. – Я иду к нему. Я иду, а когда найду его, то убью.

И с ужасом поняла, что действительно так думаю. Теперь либо он, либо мои родные – и смертные, и фейри. Фальшивый король должен умереть, чтобы остальные жили. Как напророчил Грим, я сделалась орудием Дворов, убийцей.

Рябина презрительно фыркнул.

– Я непременно передам ему, принцесса, – насмешливо бросил он. – Но и ты не уйдешь от меня невредимой.

Он опять шагнул вперед, а я попятилась к стене палатки.

– Пожалуй, в качестве трофея отрежу ухо – просто, чтобы доказать королю, что я справился.

Рябина прыгнул, захватив меня врасплох стремительным движением. Я отпрянула, взмахнула мечом, сумела отвести удар, однако кончик чиркнул по моей щеке, ожег кожу. Я споткнулась и, падая, вывалилась из палатки наружу.

Прямо на меня расширенными от ужаса зрачками взглянуло безжизненное, окоченевшее лицо Дейлина. Затем мертвый эльф пошел мелкой дрожью и истаял, точно кубик льда в микроволновке, только лужица воды осталась на земле.

Я неловко вскочила и попятилась прочь от палатки. Щека горела, по лицу стекало что-то теплое.

– Ясень! – закричала я, лихорадочно озираясь. – Пак! Тут Рябина! Рябина!

В лагере было темно и тихо. Пьяные фейри храпели там же, где упали, повсюду валялись бутылки и кружки. Дым лениво клубился над потухшими кострами, в темноте догорали угли.

Рябина отбросил полог и нагло выскочил из палатки на открытое место. Все еще ухмыляясь, он приложил два пальца к губам и издал пронзительный свист, зазвеневший над лесом.

– А, принцесса, все-таки убегаешь? – вопросил он. Валяющиеся поблизости фейри озадаченно заморгали и стали со стонами усаживаться на земле. – Как же ты намерена убить Железного короля, если даже с рыцарем не в силах сладить?

– Придумаю, – заявила я, наставив меч ему в грудь. – У меня уже получалось.

Рябина хихикнул.

– Будем ждать с нетерпением, принцесса. Передай Ясеню от меня привет.

– Рябина!

Лагерь содрогнулся от гневного окрика Ясеня. Темный принц появился из ниоткуда, в облаке черно-красной ярости. Он бросил страшный взгляд на брата: пустой, остекленевший, смертоносный взгляд, не суливший пощады.

Рябина рассмеялся и взмахнул рукой.

Сверху ему ответил громовой рев, и на нас обрушилась двухтонная коричневая виверна. Чешуйчатая тварь визжала и била хвостом. Я еле увернулась от укола блестящего, ядовитого шипа и лихорадочно ударила по нему мечом. Шипастый кончик хвоста отлетел в сторону и упал, извиваясь, на землю, а я потеряла равновесие от силы удара. В ту же секунду сверкнул меч Ясеня и поразил огромный желтый глаз зверюги.

Виверна с визгом отпрянула; Рябина одним стремительным движением вскочил на ее чешуйчатую шею, и они взмыли ввысь. Взбивая воздух кожистыми крыльями, огромная тварь взяла курс на опушку леса и скрылась на просеке, уводящей в Железное королевство; насмешливый хохот Рябины тоже вскоре затих вдали.

Ясень, отдуваясь, спрятал меч в ножны и помог мне встать.

– Меган, ты цела? – Его взгляд задержался на оцарапанной щеке. – Прости, я не мог вернуться раньше. Маб потребовала полный отчет за все время нашей ссылки. Что случилось?

Я поморщилась. Говорить было больно, ныла разбитая губа, левая щека горела, как будто утюгом приложили.

– Он заявился в мою палатку, похвалялся, что станет Железным, говорил, что лжекороль меня ждет. Хотел отрезать мне несколько пальцев – для тебя. – Взгляд Ясеня при этих словах нехорошо потемнел. – Но потом я ему глаз выцарапала. Ай… – Я осторожно коснулась щеки и скривилась от боли, на пальцах осталась кровь. – Сволочь.

– Я убью его, – тихо и страшно выдохнул Ясень.

– Принцесса! – Пак примчался без рубашки, на голове – сорочье гнездо. – Что случилось? Кто тут носится, Рябина?! Да что вообще происходит?

Я была так сердита на него, что едва удержалась от расспросов, где этого негодяя всю ночь носило. В волосах еще цветочки вплетены, на обнаженной спине свежие царапины… В общем, я только и ответила:

– Да, это был Рябина. Не знаю, как он пробрался по лагерю. И теперь уж непременно доложит лжекоролю, что я здесь.

– Тогда нам нужно приготовиться, – нахмурился Ясень.

В этот миг над деревьями резко и протяжно разнесся звук горна. Потом еще сигнал, еще, фейри торопливо выбирались из палаток и встревоженно моргали, вырванные из забытья. Ясень тоже повернулся на звук, и по его лицу скользнула тень жутковатой улыбки.

– Идут.

В лагере началась организованная суматоха. Фейри вскакивали на ноги, хватались за оружие и доспехи. Капитаны и лейтенанты строили свои силы в боевые порядки. Погонщики грифонов и виверн бросились за подопечными тварями; рыцари торопливо седлали эльфийских скакунов, а кони вскидывали головы и возбужденно пританцовывали. На какой-то момент у меня появилось странное ощущение снимающегося фильма на средневековый сюжет, в стиле «Властелина колец». Повсюду скакали конные рыцари. Меня замутило от внезапного осознания происходящего. Это никакое не кино. Предстоит настоящая битва, и живые твари будут изо всех сил стараться меня прикончить.

– Меган Чейз!

Прямо по лужам, уворачиваясь от толчеи, ко мне подскакали две козлоногие сатирочки.

– Ваш отец послал нас должным образом одеть вас к бою! – выпалила одна из них. – Он придумал кое-что специально для вас. Пожалуйте за нами.

О, ужас! Когда в прошлый раз Оберон «придумал кое-что специально для меня», это кое-что оказалось жутким бальным платьем, которое я и надевать не стала. Но Ясень выпустил мою руку и легонько подтолкнул к ожидающим сатиркам.

– Иди с ними. Мне тоже нужно кое-что себе подобрать.

– Ясень…

– Я скоро. Присмотри за ней, Плутишка. – И он умчался, моментально затерявшись в толпе.

Сатирки, нетерпеливо переглядываясь, привели нас к странной белой палатке в Летней части лагеря. Шатер был соткан из чего-то легкого и дымчатого, ткань обвивалась вокруг шестов тонкими нитями, неприятно напоминающими паутину. Провожатые пригласили меня внутрь, но Пака я твердо остановила у входа – пусть снаружи ждет, пока я буду переодеваться. А сама вошла, не обращая внимания на его глупейшую ухмылку и стараясь не думать, что он тут же проскользнет внутрь мышью и будет за мной подсматривать.

Внутри было темно и тепло, стены затканы скользкой и хрусткой паутиной, шуршащей, как будто в ней копошились сотни крошечных живых существ. В полумраке меня поджидала высокая и бледная длинноволосая женщина, ее черные круглые глаза пылали на бледном лице.

– Меган Чейз, – выдохнула женщина, следя за каждым моим шагом, – ты явилась снова. Какая удачная встреча.

– Дама Ткачиха. – Я кивнула, узнав главную швею Небывалого, и подавила желание почесаться. Мы уже встречались прежде, когда я впервые попала в Волшебную страну, и сейчас, как и тогда, в ее присутствии я вся зудела, точно от прикосновений тысячи ползучих насекомых.

– Сюда, сюда! – Дама Ткачиха поманила меня бледной паучьей лапкой. – Бой вот-вот начнется, а твой отец поручил подготовить для тебя доспехи.

Она повела меня в глубь палатки, в полумраке на тонких белых растяжках что-то мерцало.

– Это моя лучшая работа. Что ты думаешь?

На первый взгляд наряд был похож на длинное пальто с застежкой у пояса и фрачными полами на спине. Присмотревшись, я поняла, что «ткань» доспехов собрана из крошечных чешуек, податливых на ощупь, но невероятно крепких. Спинка была изукрашена сложным геометрическим узором. Наряд довершали перчатки, наколенники, гетры и сапоги, изготовленные из того же чешуйчатого материала.

– Ого! – Я подошла поближе. – Красиво!

Дама Ткачиха фыркнула.

– Как обычно, мои таланты недооценены, – вздохнула она и, щелкнув пальцами, подозвала к себе двух послушных сатирочек. – Я, величайшая швея Небывалого, вынуждена кроить доспех из драконовой чешуи для каких-то там полукровок. Хорошо, девочка. Примерь. Подойдет идеально.

Сатирки помогли мне облачиться в наряд, оказавшийся на удивление легким и удобным. Не считая перчаток и наколенников, я его даже не чувствовала. Видимо, так и задумывалось.

– Мило, – раздался от входа голос Пака, и сам он вошел в палатку. Я удивленно моргнула. Мой друг тоже нарядился для битвы: на нем была кожаная нагрудная пластина поверх серебристо-зеленой кольчуги, краги из темной кожи и высокие сапоги. Подпоясался он зеленым платком, изукрашенным кудрявыми лозами и листьями, а плечи закрыл толстыми защитными наплечниками, напоминающими грубую шишковатую кору дерева.

– Не ожидала, принцесса? – Пак пожал плечами, отчего наплечники резко дернулись. – Я доспехов обычно не ношу, но ведь и с армией Железных фейри редко сталкиваюсь. Вот, решил слегка подстраховаться.

Он окинул взглядом мой наряд и одобрительно кивнул.

– Впечатляет. Настоящая драконья чешуя, почти все выдержит.

– Надеюсь, – пробормотала я.

Ткачиха хмыкнула.

– Конечно, выдержит, девочка, – бросила она бескровными губами. – Как ты думаешь, кто придумал такой наряд? Ну, все, пошли, пошли! У меня и другая работа имеется! Все вон!

Мы с Паком выскочили из палатки. Лагерь к этой минуте практически опустел, отряд за отрядом Летние и Зимние воины продвигались к опушке металлического леса. Ждали начала битвы.

Я поежилась. Пак, словно прочитав мои мысли, подошел ближе и взял меня за локоть.

– Не волнуйся, принцесса, железным сволочам придется справиться со мной, коль они захотят добраться до тебя. – Он закатил глаза. – И, конечно, с темным рыцарем… Вот и он.

– Где? – Я проследила за взглядом друга: из-за соседней палатки к нам направлялся Ясень. Его доспехи сверкали на солнце – черные, украшенные льдистым серебром и стилизованным изображением волчьей головы на нагрудной пластине. Он выглядел невероятно грозно – настоящий черный рыцарь из древних сказаний, в развевающейся за плечами видавшей виды мантии.

– Оберон зовет тебя, – объявил Ясень, окинув мой наряд быстрым одобрительным взглядом. – Хочет, чтобы ты держалась позади, подальше от драки. У него там полк телохранителей, чтоб защищать…

– Я к нему не пойду.

Ясень и Пак озадаченно переглянулись.

– Я буду драться, – заявила я самым решительным тоном, на который только была способна. – Не собираюсь отсиживаться в сторонке и смотреть, как остальные за меня умирают.

– Думаешь, это правильно, принцесса?

Я улыбнулась Паку:

– Хочешь меня остановить?

Он вскинул руки и с ухмылкой покачал головой.

– Даже не мечтаю! Просто хорошо бы ты понимала, что делаешь.

Я посмотрела на Ясеня: а он что думает? Станет меня отговаривать? Принц смотрел на меня серьезно и оценивающе, как учитель на ученика.

– Ты никогда не сражалась на настоящей войне, – негромко произнес он, и в его голосе послышались тревожные нотки. – Ты не знаешь, что такое битва всерьез. Ничего похожего на дуэль один на один. Жестокость, кровь и хаос… а времени подумать никто не даст. Мы с Плутом постараемся тебя уберечь, но тебе придется драться самой и придется убивать. Без жалости. Ты точно готова?

– Да. – Я вздернула подбородок и не отвела взгляд. – Точно.

– Хорошо. – Он коротко кивнул и показал на лес. – Они идут.

Дата добавления: 2015-08-02