Рыцари железной короны

– Не оглядывайся, – пробормотал Ясень через несколько часов пути. – За нами следят.

Я покосилась через плечо.

Вдоль железнодорожного полотна – не по рельсам, а чуть в сторонке – мы устремились к нависающей вдалеке крепости, не встретив ни единого живого создания: ни фейри, никого. Из земли вырастали уличные фонари, освещая нам путь, а над рельсами нависали, изрыгая дым, железные чудовища, похожие на монструозные паромобили из аниме в стиле стимпанк. Клубящийся пар застилал все вокруг.

Внезапно по рельсам скользнула знакомая согбенная фигурка и тут же опять затерялась в дыму. Я разглядела очертания трехколесного велосипеда и озадаченно нахмурилась.

– Зачем хомяки нас преследует?

– Хомяки? – Ясень хмыкнул.

– Ну да, видишь, хомячат все блестящее и запасают и нычках? Как хомяки. А, не важно! – отмахнулась я с притворным раздражением, в глубине души волнуясь за своего спутника. Ясень ни разу не пожаловался, но близость разбросанного повсюду железа давалась ему нелегко. – Хочешь, остановимся, передохнем?

– Нет! – Он прижал ладонь ко лбу, словно силясь унять боль. – Это не поможет.

Отравленная равнина простиралась во все стороны. Тут и там попадались бурлящие жаром бассейны расплавленной лавы. Над головой изрыгали черную копоть дымовые трубы, в желто‑сером небе колыхалась дымовая завеса. Металлические башни на горизонте перемигивались и потрескивали молниями, в воздухе гудело электричество. По земле змеились трубы, выбрасывая струи пара из клапанов и всевозможных сочленений; пространство над равниной испещрили черные провода. Воняло железом и ржавчиной, в носу щипало, в горле першило от смога.

Ясень брел вперед с мрачной решимостью.

У меня щемило сердце от сочувствия и беспокойства за него: ведь это я виновата! Я беспомощно наблюдала, как наш с ним договор, обязывающий принца помогать мне, медленно убивал Ясеня. Мой спутник дышал тяжело и хрипло и с каждым часом все больше бледнел. Меня терзал страх: а вдруг принц умрет и оставит меня одну в этой мрачной пустыне?

День закончился; железная башня по‑прежнему зловеще чернела на горизонте – но расстояние до нее сократилось. Желтовато‑серое небо потемнело, из‑за туч мерцал неровный круг луны. Я остановилась и взглянула вверх. Звезд на небе не было – ни одной. Искусственный свет фонарей заливал все вокруг, и ночь казалась такой же серой, как день.

Ясень закашлялся, оперся о развалины, чтобы не упасть. Я обхватила его за плечи, и он осел на меня. Принц кашлял так сильно, что сердце защемило от жалости.

– Нужно отдохнуть, – настаивала я, оглядываясь в поисках подходящего места. Под насыпью железнодорожного полотна валялась, наполовину закопанная в грязь, огромная цементная труба, исписанная граффити. Я махнула в ту сторону. – Идем.

На этот раз он без возражений последовал за мной вниз по склону, к бетонному убежищу, усыпанному осколками цветного стекла. Не лучшее укрытие – там даже не выпрямишься в полный рост, – зато не железное. Я отшвырнула разбитую бутылку в сторону, осторожно уселась и скинула с плеч рюкзак. Ясень снял ножны с пояса и опустился рядом со мной, еле сдержав стон. Я полезла в рюкзак за едой и бутылкой с водой; пальцы наткнулись па пульсирующее древко стрелы.

Я вскрыла пакетик с вяленой говядиной и предложила Ясеню. Он покачал головой; глаза смотрели тускло и тупо.

– Нужно поесть, – уговаривала я, вгрызаясь в жесткое мясо. Я и сама была не особенно голодна, аппетита не было – слишком устала, запарилась и все время волновалась. Просто хотелось чего‑нибудь пожевать. – Если хочешь, есть орехи. Вот.

Я кинула ему пакетик арахиса с сухофруктами. Принц недоверчиво рассматривал угощение, и я насупилась.

– Извини, но на заправках едой для фейри не торгуют. Ешь.

Он как во сне взял пакетик и высыпал горсть орехов и изюма на ладонь.

Я вгляделась в даль, туда, где подпирала тучи грозная крепость.

– Как думаешь, долго еще? – спросила я, просто чтобы его разговорить.

Ясень закинул в рот всю пригоршню орехов и равнодушно проглотил.

– День, не больше, – ответил он, отбрасывая пустой пакетик. Глаза его потемнели, и он добавил со вздохом: – Потом... я вряд ли на что‑нибудь пригожусь.

Мне стало нехорошо от ужаса – неужели я потеряю Ясеня?! Я столько всего потеряла... Неужели Ясень не дотянет до конца нашего пути?! Я нуждалась в нем так, как ни в ком и никогда прежде.

«Я защищу тебя, – неожиданно решила я. – Ты выдержишь, обещаю! Только не умирай, Ясень!»

Он смотрел на меня в сумраке трубы очень серьезно, как будто читал мои мысли. Наверное, мысли можно определить по сопутствующим им эмоциям, а Ясень способен читать мою ауру...

Принц задумался, как будто борясь сам с собой. Затем улыбнулся и со вздохом протянул мне руку. Я взяла его ладонь, а он усадил меня перед собой и обнял за талию. Я прижалась к нему и стала прислушиваться к биению его сердца. С каждым ударом убеждалась: все по‑настоящему, Ясень здесь, живой, со мной.

Налетел порыв ветра, запахло озоном и еще чем‑то странным, химическим. Крупные капли дождя ударились о край трубы, лужица влаги чуть задымилась. Ясень сидел совершенно недвижно и даже дышал очень медленно, как будто боялся спугнуть меня резким движением. Я протянула руку и стала водить пальцами по его предплечью, любуясь кожей, прохладной и гладкой, как оживший лед. Он вздрагивал и прерывисто дышал.

– Ясень?

– Хм?

Я облизнула губы.

– Почему ты поклялся убить Пака?

Он дернулся. Я затылком почувствовала его взгляд и прикусила губу, жалея, что вообще заговорила. Не знаю, что на меня нашло.

– Неважно! – Я замахала руками. – Забудь! Совсем не обязательно рассказывать! Мне просто любопытно...

«Кто ты на самом деле? За что ты так ненавидишь Пака? Мне хочется понять. Я вас обоих, кажется, совсем не знаю».

Еще несколько капель дождя плюхнулись на землю и зашипели, испаряясь в тишине. Я жевала полоски вяленого мяса и следила за дождевыми струями, остро чувствуя рядом тело Ясеня, обнявшие меня мужские руки... Он вздохнул, сел поудобнее и прошептал:

– Это было давно... – Голос его почти терялся в порывах ветра. – Еще до твоего рождения... Зима и Лето какое‑то время жили в мире. При дворах случались небольшие стычки, но впервые за долгие годы мы оставили друг друга в покое. Ближе к концу лета, – продолжал он голосом, вдруг зазвеневшим болью, – все стало меняться. Волшебный народ плохо выносит скуку, и некоторые особенно нетерпеливые создания снова принялись задирать Летний двор. Мне следовало бы предвидеть неприятности... Но в то лето я не думал о политике. Весь двор скучал и маялся, я же... – Он на секунду осекся. – У меня была любимая, Ариэлла Туларин.

У меня перехватило горло. Любимая... У Ясеня раньше была девушка, которую он очень любил, судя по плохо скрываемой боли в голосе. Я напряглась, вдруг смутившись, что слишком громко дышу, что он обнимает меня за талию. Ясень как будто ничего не замечал.

– Мы отправились в Дикий лес, – продолжал он, оперевшись подбородком о мою макушку, – проверить, правдивы ли слухи о золотой лисе, которую якобы видели в тех краях. В тот день мы охотились вместе: Ариэлла, я и... и Плутишка Робин.

– Пак?!

Ясень неловко пошевелился. Где‑то вдалеке грянул гром, небо озарилось зелеными молниями.

– Да, – через силу выдавил принц. – Пак. Когда‑то мы дружили. Я этого не стыдился. В те дни мы часто встречались в Диком лесу, подальше от дворцовых пересудов. Правила нас не заботили. В те годы Пак и Ариэлла были моими самыми близкими друзьями. Я абсолютно доверял им.

– Что случилось?

Голос Ясеня потеплел от воспоминаний.

– Мы охотились на незнакомых землях. Дикий лес огромен, некоторые его части постоянно меняются, там опасно даже для фейри. Три дня мы выслеживали золотую лису среди неведомых рощ и лесов и держали пари о том, чья стрела поразит ее. Пак похвалялся, что Зима, конечно, проиграет Лету, а мы с Ариэллой, разумеется, с ним спорили. Чаща вокруг нас стала темной и дикой. Мы ехали на волшебных скакунах, чьи копыта не касались земли, но даже эти лошади нервничали все больше. Надо было к ним прислушаться, но мы не обратили внимания, повинуясь нашей упрямой, глупой гордыне. Наконец на четвертый день мы въехали на холм, спускающийся в широкое ущелье. На той стороне, по краю пропасти бежала золотая лиса. Разделяющий нас овраг был неглубок, но широк и укрыт неверными тенями и подлеском... что внизу – не разглядеть.

Принц вздохнул.

– Ариэлла хотела поехать в объезд, хоть это и дольше. Пак не соглашался, твердил, что мы упустим добычу, если не поедем напрямую. Мы поспорили. Я принял сторону Ариэллы – хоть и не понимал, чего она испугалась, но если ей не хотелось спускаться вниз, я бы не стал ее заставлять. Однако Пак решил иначе. Я поворотил лошадь в сторону, а он с диким воплем подстегнул коня Ариэллы и пришпорил собственного скакуна. Лошади рванули вниз по склону, а Пак кричал мне: «Догоняй, коль сможешь!» Мне ничего не оставалось, как последовать за ними.

Ясень замолчал, глаза у него сделались темные и измученные. Он все смотрел и смотрел куда‑то вдаль, пока я не выдержала.

– Что случилось? – прошептала я.

Он горько усмехнулся.

– Конечно, Ариэлла оказалась права. Пак завел нас прямо в логово виверны.

– Что еще за виверна? – глупо переспросила я.

– Родственница драконам, – объяснил мне Ясень. – Глупее, но очень опасная. И не терпит чужаков. Тварь возникла из ниоткуда, сплошь крылья, когти и зубы. Огромная разъяренная зверюга набросилась на нас, размахивая ядовитым хвостом, стараясь поразить отравленным жалом. Мы сражались плечом к плечу. Мы столько времени проводили вместе, что хорошо понимали боевые приемы друг друга, и общими усилиями одолели врага. Именно Ариэлла нанесла решающий удар. Однако, умирая, виверна уколола ядовитым хвостом грудь моей любимой. У виверны чрезвычайно сильный яд, а мы заехали так далеко, что на много миль вокруг не было ни единого целителя. Мы... мы пытались спасти Ариэллу, но...

Он замолчал и тяжело вздохнул. Я сочувственно стиснула ему руку.

– Она умерла у меня на руках, – закончил он, с трудом овладев эмоциями. – Умерла с моим именем на устах, умоляя спасти ее. А я ее держал, смотрел, как жизнь гаснет в ее глазах, и думал только об одном: во всем виноват Пак! Если бы не он, она бы не погибла.

Он коротко кивнул и добавил со сталью в голосе:

– В тот день я поклялся отомстить за смерть Ариэллы, убить Плутишку Робина или погибнуть в схватке с ним. С тех пор мы несколько раз сражались, но Плут всегда умудряется ускользнуть или выкинуть какой‑нибудь фокус, после которого дуэль невозможна. Мне не будет покоя, пока он жив. Я пообещал Ариэлле, что буду преследовать Пака до смерти одного из нас.

– Пак говорил мне, что это случайно... Он не хотел, он не нарочно... – горько заметила я. Защищать Робби не хотелось. Ясень потерял любимую из‑за того, что натворил Пак... этот проказник в конце концов до выделывался.

– Это неважно, – холодно возразил мне Ясень и отодвинулся от меня. – Клятва моя нерушима, и мне не знать покоя, пока я ее не исполню.

Я молча уставилась на дождь, чувствуя себя глубоко несчастной. Меня раздирало пополам. Ясень и Пак, два врага в противоборстве, которому положит конец только смерть одного... или другого. Как можно общаться с двумя близкими тебе людьми, зная, что однажды один из них! убьет другого? Да, клятвы фейри нерушимы, у Ясеня достаточно причин для ненависти к Паку, но я чувствовала себя в ловушке: остановить их я не сумею, но ничьей смерти не желаю.

Ясень вздохнул и снова подался ко мне, кончиками пальцев поглаживая меня по руке.

– Прости, – шепнул он. Меня пробрало холодком. – Жаль, что в этом замешана ты. Принесенную клятву отменить нельзя. Если бы я предвидел, что встречу тебя, то не клялся бы так поспешно.

К горлу подступил комок. Я хотела что‑то сказать, но резкий порыв ветра швырнул в трубу капли дождя. Вода забрызгала мне джинсы, кожу обожгло так, что я вскрикнула. Капли прожгли в джинсовой ткани несколько крошечных дырочек, материал расползся, а кожа покраснела и саднила, как будто от иголок.

– Это еще что? – удивилась я.

Ливень снаружи казался обычным дождем – серым, туманным и хмурым.

Я машинально потянулась наружу, туда, где капли какали на землю.

Ясень схватил меня за руку и оттащил назад.

– Руку обожжет так же, как ногу, – вкрадчиво произнес он. – А я‑то думал, ты усвоила урок, когда разбивала замок на цепи.

Я смутилась, вырвала руку и забилась глубже в туннель, подальше от края трубы и кислотного дождя.

– Так, спать я не буду, – буркнула я и поежилась. – Не хочу поутру обнаружить, что кожа с лица облезла.

Ясень снова привлек меня к себе, убрал прядь волос за ухо. Губы его коснулись моего плеча, потом шеи, в животе затрепетали бабочки...

– Хочешь отдохнуть – давай, – шепнул он мне на ухо. – Дождь тебя не коснется, я обещаю.

– А как же ты?

– Спать я не собираюсь. – Он щелкнул пальцами на струйку дождя, просочившуюся в трубу, и вода превратилась в лед. – Боюсь, что не проснусь.

Мне стало нехорошо.

– Ясень...

Его губы щекотали мне ухо.

– Спи, Меган Чейз, – прошептал он, и глаза у меня закрылись сами собой.

Какая‑то часть моего разума пыталась сопротивляться, но в глазах потемнело, и я осела на подставленные мне навстречу руки.

Когда я проснулась, дождь прекратился и все подсохло. От земли парило, в воздухе стоял жар, хотя солнце не показывалось из‑за туч. Я схватила рюкзак и выползла из трубы в поисках Ясеня. Принц сидел снаружи, прислонившись к цементному боку трубы, меч лежал у него на коленях. Я разозлилась и испугалась одновременно: он слабел все больше, но меня вчера заколдовал, усыпил против воли – воспользовался чарами. Я подскочила к нему и, сердито пыхтя, толкнула в бок. Серые глаза распахнулись и затуманено взглянули на меня.

– Больше так не делай! – Я хотела накричать на него, но осеклась, заметив, как он ослабел.

Принц удивился, но ему хватило такта не делать вид, что ничего не случилось.

– Прошу прощения. – Он склонил голову. – Просто подумал, пусть хоть один из нас передохнет пару часов.

Выглядел он жутко: щеки запали, под глазами залегли темные круги, кожа казалась почти прозрачной. Нужно отыскать Итана и выбраться отсюда, пока Ясень не превратился в ходячий скелет и не рухнул замертво мне под ноги.

Ясень смотрел мимо меня, на башню, как бы подпитываясь от нее силой.

– Уже недалеко, – вполголоса твердил он, словно заклинание.

Я протянула ему руку, и он позволил поднять его на ноги.

Мы снова побрели вдоль железнодорожных путей. Дымовые трубы и металлические башни постепенно оставались позади нас; мы все дальше углублялись в машинное царство. Земля вокруг сделалась плоской и бесплодной, пар валил из трещин, обволакивая нас призрачным саваном. Вдоль железнодорожных рельсов валялись колоссальные машины с огромными железными колесами и бронированными кузовами – современные танки вперемешку с механическими монстрами из комиксов‑аниме. Древние ржавые машины странным образом напоминали Железного коня.

Ясень вдруг застонал, колени у него подогнулись. Я схватила его за руку, и принц с трудом оперся на меня, тяжело дыша.

Он казался таким легким...

– Остановимся передохнем? – предложила я.

– Нет. – Он скрипнул зубами. – Иди. Мы должны...

Внезапно Ясень выпрямился и схватился за меч.

Задымленный горизонт перед нами немного очистился, и над рельсами в клубах дыма навис вдруг массивный силуэт – конь, сделанный из железа и пышущий пламенем; стальные копыта рыли землю, сверкающие глаза безжалостно вперились в нас.

– Железный конь! – Я на секунду испугалась, что призвала его своими мыслями.

– Думали, что от меня избавились? – громыхнул Железный конь; голос его эхом отражался от железных кузовов машин вокруг. – Меня не завалить в пещере. Я недооценил вас. Больше такого не повторится.

Все вокруг нас внезапно пришло в движение: со всех сторон с шипением и кудахтаньем поползли гремлины, закопошились в машинах, как пауки, кривлялись и лопотали на своем языке и вскоре затопили всю равнину, окружив нас черным живым ковром. Ясень выхватил меч; гремлины злобно зашипели.

Из тумана выступили две фигуры, синхронно повернулись к нам, и гремлины расступились, открывая им путь. В круг шагнули два воина в полном боевом облачении, с лицами, скрытыми шлемами и масками. Панцири, как будто из научно‑фантастического фильма, делали их похожими на насекомых, броня выглядела и древней, и удивительно современной. Нагрудные пластины украшали короны из колючей проволоки. Рыцари приблизились, грозя мечами.

– Меган, назад, – скомандовал Ясень, принимая боевую стойку.

– С ума сошел? Ты против них...

– Назад!

Я нехотя подчинилась. Кто‑то обхватил меня сзади. Я взвизгнула, стала вырываться, но меня отволокли за пределы круга, образованного визжащими гремлинами. Я обернулась; оказывается, меня схватил третий воин.

– Меган! – Ясень попытался пробиться ко мне, но два воина преградили ему путь. Металлические лезвия бликовали, больно слепя глаза.

Ясень взмахнул мечом и развернулся к ним.

Они набросились на него, лезвия их так и сверкали. Принц перепрыгнул через первый меч, в прыжке парировал второй клинок и выбил его из руки у нападающего, окатив противника лавиной ледяных осколков. Ясень приземлился, откатился влево, отразил сильнейший удар со спины и поднырнул под взмах клинка; лезвие просвистело у него над головой. Принц тут же развернулся и напал на одного из закованных в панцирь рыцарей; меч с зубодробительным скрежетом чиркнул по нагруднику. Рыцарь зашатался; символ проволочной короны покрылся изморозью и распался надвое.

Противники на миг разъединились и застыли друг напротив друга, с мечами наготове. Ясень тяжело дышал. Выглядел он так плохо, что меня скрутило от страха. Два рыцаря медленно кружили вокруг него, надвигаясь, точно волки, загоняющие жертву. Ясень зарычал и бросился на них первым.

Сначала один из нападающих отпрянул под решительной атакой. Ясень осыпал его градом беспощадных ударов, преодолел защиту врага и поразил своим мечом. Доспехи заискрили, рыцарь покачнулся и едва не рухнул наземь.

Ясень взмахнул мечом и со всего размаху снес врагу пол шлема.

Я охнула. Из‑под шлема смотрел тот же Ясень, ну или, по крайней мере, его давно потерянный брат‑близнец: те же серые глаза, такие же черные волосы и заостренные уши. Лицо казалось немного старше из‑за шрама на щеке, но сходство было практически полным.

Настоящий Ясень опешил, как и я, и замешательство обошлось ему дорого – сзади набросился второй рыцарь, взмахнул мечом... Ясень отскочил, но слишком поздно. Он успел отразить нападение противника кончиком своего клинка, но выронил оружие из рук. В ту же секунду рука в железной перчатке ударила Ясеня по затылку. Принц рухнул навзничь; его горла коснулись два меча.

Я хотела подбежать к принцу, но третий воин скрутил мне руки за спиной и щелкнул наручниками. Победители пнули Ясеня в живот и выкрутили ему руки так же, как и мне. Он вскрикнул от прикосновения металла к коже, а его двойник рывком вздернул принца на ноги.

Нас подтолкнули к Железному коню; тот ждал на рельсах, помахивая хвостом. Железная маска ничего не выражала.

– Хорошо, – фыркнул он. – Король Машина обрадуется.

Конь навострил уши, красные глаза уставились на обессиленного принца.

– Выбросите их оружие, – брезгливо приказал железный скакун.

Ясень мучительно кривился и скрежетал зубами. Пот заливал ему глаза. Железный рыцарь поднял меч фейри, отнес к железнодорожной насыпи и сбросил вниз. Клинок с негромким плеском упал в маслянистую жижу и скрылся из виду. Второй воин проделал то же самое с луком. Я затаила дыхание, молясь, чтоб они только не заметили наше самое главное оружие.

– И стрелу.

У меня сжалось сердце, душу затопило отчаяние. Двойник Ясеня подошел ко мне, выдернул волшебную стрелу из рюкзака и отшвырнул в канаву, к остальному нашему оружию. В груди у меня защемило, крошечный лучик надежды потускнел и вовсе погас. Вот и все.

Мы проиграли.

Железный конь осмотрел нас, пыхая паром.

– Не глупи, принцесса, – предостерег он и дохнул на меня дымом. – Не то мои рыцари навесят столько железа на принца Зимы, что с него кожа клочьями слезет. – Он выдохнул пламенем, чуть не опалив мне брови, и кивнул в сторону крепости. – Идем. Король Машина ждет.

Дата добавления: 2015-08-02