Лунная роща

Я продиралась через чащу леса вслед за смутными очертаниями Грималкина; прутья и листья хлестали меня по лицу. Позади трещали ветки, неслось рычание, в ушах все громче раздавались злобные проклятия вождя. Я запыхалась, легкие горели огнем, но я упорно заставляла ноги двигаться вперед, понимая, что любая заминка или падение означают смерть.

– Сюда! – воскликнул Грималкин и метнулся в заросли ежевики. – Если доберемся до реки – мы спасены! Гоблины не умеют плавать!

Я последовала за ним в густую чащу, изготовившись терпеть, когда колючки будут раздирать мне плоть и рвать на мне одежду. Но ветви с легкостью раздвинулись передо мной, как будто впереди шел Пак, и я проскользнула в заросли, почти не исцарапавшись. Скоро кусты ежевики остались позади, и лишь по ту сторону зарослей все еще слышался хруст веток, сопровождаемый громкими проклятиями и воплями. Гоблинам продираться через чащу было гораздо сложнее, и я на бегу вознесла хвалу тем силам, которые это устроили.

В ушах шумело, дыхание прерывисто вырывалось изо рта, а где‑то впереди слышался бурлящий гул воды. Спотыкаясь на каждом шагу, я вывалилась из лесной чащи на поляну, а земля вдруг ушла из‑под ног, и я упала на каменистый берег.

Прямо передо мной текла большая река, почти в сотню ярдов шириной, а на реке – ни мостов, ни паромов. Другой берег скрывали клубы густого тумана. Грималкин застыл у самой кромки воды, почти неотличимый от серой дымки, и нетерпеливо бил хвостом.

– Скорее! – торопил он – На том берегу – земли Лесного владыки. Скорее!

На подгибающихся от усталости ногах я спустилась по каменистому склону и в нерешительности застыла на берегу. Если даже в тихих заводях притаились кошмарные лошади, что же явится на свет из огромной черной реки? Перед мысленным взором мельтешили образы огромных рыбин и морских чудовищ.

Что‑то просвистело надо мной и с лязгом отскочило от камней. Гоблинское копье сверкнуло на берегу белым костяным наконечником. Я побледнела. Остаться здесь, чтобы меня проткнули острые палки, или рискнуть и поплыть по реке?

Я прыгнула в воду, задохнулась от внезапного холода, забилась, сражаясь с течением, которое повлекло меня вниз по реке. Я неплохо плаваю, но все тело размягчилось как желе, а легким не хватало кислорода. Я забарахталась и едва не потонула, нахлебавшись воды; грудь жгло огнем. Течение тащило меня все дальше, и я с трудом сдерживала панику.

Еще одна пика просвистела над головой. Гоблины преследовали меня по берегу, карабкались по камням и швыряли копья. Страх придал мне новой энергии. Я устремились к противоположному берегу, отчаянно работая руками и ногами, из последних сил сражаясь с течением.

В воду сыпались все новые копья, но, к счастью, гоблины, похоже, целились так же плохо, как соображали.

Я уже почти достигла пелены тумана, как вдруг что‑то с силой вонзилось мне в плечо, и спину словно обожгло огнем. Я задохнулась и ушла под воду. Руку сковало болью, а подводное течение потащило меня все глубже... Я поняла, что вот‑вот умру.

Что‑то схватило меня за запястье, потянуло вверх. Я вынырнула из‑под воды и хлебнула воздуха разрывающимися легкими, сражаясь с подступившей к глазам темнотой. Постепенно приходя в чувство, я обнаружила, что меня тащат по воде, но ничего не видела из‑за тумана. Затем ноги нащупали твердую почву, и вот я уже лежала на траве, под теплыми лучами солнца.

Надо мной склонилось девичье лицо цвета летней травы: светлые волосы щекотали мне щеку, глаза смотрели с беспокойством и любопытством. На шее девушки серебристо поблескивали крошечные чешуйки. Незнакомка улыбнулась, сверкнув зубами – острыми и мелкими, как у хищной рыбы.

К горлу подступил крик, но я сдержалась.

Эта девушка только что спасла мне жизнь, даже если и собиралась съесть меня потом сама. Невежливо орать ей в лицо... К тому же резкие движения могут спровоцировать внезапное нападение. Страх показывать нельзя. Я глубоко вздохнула и постаралась сесть, поморщившись от внезапной резкой боли в плече.

– Э‑э... привет, – пробормотала я.

Девушка отпрянула и удивленно заморгала.

Как ни странно, у нее оказался не рыбий хвост, а ноги, хотя между пальцев рук и ног виднелись перепонки, а сами пальцы оканчивались длинными острыми когтями. С подола коротенького белого платьица капала вода.

– Я Меган. А тебя как зовут?

Она склонила голову и стала похожа на кошку, которая выбирает, то ли мышку съесть, то ли сначала с ней поиграть.

– Ты забавная, – заявила она голосом, журчащим, словно горный ручей. – Кто ты такая?

– Я? Я человек. – Лучше бы я этого не говорила! В старых волшебных сказках, которые я с некоторых пор вспоминала все чаще и чаще, люди неизменно оказывались едой, игрушками либо предметом несчастных любовных увлечений. А здешние обитатели, как я уже успела заметить, не питали никакого предубеждения против того, чтобы съесть говорящее и чувствующее существо. Я занимала место в пищевой цепочке между кроликом и белкой.

– Человек? – Девушка склонила голову на другую сторону, и я заметила на шее розоватые жабры. – Сестры рассказывали мне о людях. Говорили, иногда поют для них, завлекают под воду. – Она улыбнулась мелкими и острыми зубками. – Я тоже училась. Хочешь послушать?

– Нет, ничуть не хочет.

По траве к нам подкрался Грималкин, задрав хвост. Кот промок насквозь, вода стекала с шерсти струйками, и вид у него был совсем недовольный.

– Кыш, – шикнул он на девушку, и она отпрянула, шипя и скаля зубки. Грималкин этим не удовлетворился. – Прочь! Некогда нам играть с русалками. Ну же, кыш!

Девушка еще раз зашипела и тюленем скользнула в воду. На середине реки она сердито сверкнула на нас глазами и исчезла в тумане.

– Приставучие сирены, – недовольно сощурился Грималкин. – Ты ничего ей не наобещала?

– Нет! – огрызнулась я. Конечно, я обрадовалась появлению кота, но его тон мне не нравился. Я же не виновата, что гоблины за нами погнались. – Зря ты ее спугнул, Грим. Она мне жизнь спасла.

Кот встряхнул хвостом и окатил меня брызгами.

– Единственная причина, по которой она вытащила тебя из воды, – это любопытство. Если бы не я, она бы тебя или завлекла на дно своими песнями, или попросту съела. К счастью, русалки трусливы, предпочитают драться под водой, обладая там всеми преимуществами своей породы. Давай лучше поищем, где отдохнуть. Ты ранена, да и мне плавание далось нелегко. Если можешь идти, советую так и поступить.

Я поморщилась и поднялась на ноги. Плечо горело огнем, но если прижать руку поближе к груди, резкая боль стихала до тупой и ноющей. Я закусила губу и поковыляла за Грималкиным, подальше от реки и вглубь владений Лесного владыки.

Невзирая на усталость и боль, я с любопытством таращилась по сторонам.

Вскоре глаза у меня покраснели и заслезились – так долго я не моргала. На этом берегу пейзаж ничуть не походил на призрачную серость дикого эльфийского леса. В отличие от размытых, выцветших красок, здесь все резало глаз невероятной яркостью и пестротой: изумрудно‑зеленые резные листья, переливающиеся на свету, буйная; радуга цветов, сияющих, точно драгоценные каменья на солнце... Однако удивительная красота не разгоняла моих мрачных предчувствий. Все казалось каким‑то... ненастоящим, как налет воображаемого поверх действительности, как будто реальности и вовсе не существует.

Опухшее плечо горело, кожа покраснела. По мере того как солнце поднималось все выше в небе, пульсирующий жар растекался по руке, разливался на спину. Пот струился по лицу, глаза щипало, Ноги дрожали.

В конце концов я, задыхаясь, рухнула под сосной; меня колотил и жар, и озноб одновременно. Грималкин, высоко задрав хвост, описывал вокруг меня круги. На какой‑то миг мне почудились два Грималкина, но я сморгнула пот, и кот перестал двоиться.

– Со мной что‑то не так, – выдохнула я.

Кот только холодно меня рассматривал. Глаза его вдруг поплыли прочь от морды и зависли в воздухе между нами. Я быстро поморгала, и кот опять принял нормальный облик.

Грималкин кивнул.

– Сонный яд, – пояснил он. – Гоблины мажут ядом свои копья и стрелы. После того как начинаются галлюцинации, жертве долго не протянуть.

Я с трудом перевела дух.

– Неужели нет противоядия? Прошептала я, стараясь не смотреть на лист папоротника, который вдруг пополз ко мне, как паук. – Никто не сумеет помочь?

– Туда‑то мы и идем. – Грималкин встал и оглянулся на меня. – Уже недалеко, человек. Смотри только на меня, не обращай внимания ни на что другое, что бы тебе ни почудилось.

Я трижды пыталась встать на ноги. Наконец я выпрямилась и, покачнувшись, сделала шаг вперед. Потом еще один. И еще. Мне казалось, я шла за Грималкиным долгие мили. После того как на меня бросилось дерево, сосредоточиться стало очень сложно. Несколько раз я теряла Грималкина из виду, а пейзаж вокруг корчился жуткими волами, лес грозил мне лапами‑ветками, из теней выступали чьи‑то силуэты, звали меня по имени. Земля подо мной дернулась извивающейся массой пауков и многоножек, насекомые ползли по штанинам. На тропинку выпрыгнул олень, склонил набок голову и поинтересовался, который час.

Грималкин остановился, запрыгнул на какой‑то валун и, не реагируя на возмущенные вопли булыжника, обернулся ко мне.

– Теперь иди сама, человек, – сказал он, или, по крайней мере, так я расслышала сквозь ругань валуна. – Иди вперед, пока не увидишь... его. Он мне кое‑чем обязан, но не склонен доверять людям, так что неизвестно, поможет или нет. К несчастью, вылечить тебя способен только он.

Я пыталась понять слова кота, но в голове жужжала туча мух.

– О чем ты? – пробормотала я.

– Потом поймешь. Если найдешь его. – Кот склонил голову набок и внимательно осмотрел меня. – Ты все еще девственница?

Я сочла последний вопрос частью своего бреда и только хотела расспросить Грималкина поподробнее, как он прыгнул в сторону. Растерянная и сконфуженная, я отмахнулась от роя ос, кружившего у меня над головой, и, спотыкаясь, побрела вперед.

Какая‑то лиана ухватила меня за ногу. Я рухнула на грядку с желтыми цветочками. Цветы повернули ко мне свои головки и завизжали, наполняя воздух пыльцой. Я села и обнаружила, что оказалась в залитой лунным светом роще. Повсюду росли цветы, деревья отплясывали, камни хохотали надо мной, а в воздухе метались крошечные огоньки.

Надвигалась тьма. Я обессилено прислонилась к дереву и стала наблюдать за огоньками. Какая‑то часть меня смутно ощутила, что я перестала дышать, но мне уже было безразлично.

Облако лунного света отделилось от деревьев и поплыло ко мне. Я безучастно наблюдала за галлюцинацией.

Облако приблизилось, замерцало и изменило форму, напоминая нечто вроде оленя, а иногда как будто ослика... или пони? Существо рассматривало меня древними золотистыми глазами, а на лбу у него рос рог из света.

– Здравствуй, Меган Чейз.

– Привет, – ответила я, хотя губы мои не двигались и воздуха в гортани не было. – Я умерла?

– Не совсем. – Лунное создание негромко рассмеялось и встряхнуло гривой. – Тебе не суждено здесь умереть, принцесса.

– А... – Мысли едва ворочались в набитой ватой голове. – Откуда ты меня знаешь?

Создание фыркнуло и ударило львиным хвостом.

– Мы смотрим в небо и давно увидели, что ты придешь, Меган Чейз. Те, кто изменяет мир, всегда сияют ярко, а от тебя свет – ярче всего. Остался лишь один‑единственный вопрос: какой путь ты выберешь и как станешь править?

– Не понимаю...

– Тебе и не надо понимать. – Лунное создание подошло ближе и дохнуло мне в лицо. Меня окатило серебристым воздухом, мои веки дрогнули и смежились. – Поспи, моя принцесса Тебя ждет отец. Передай Грималкину, что я решил помочь не из одолжения, но по своим причинам. Он сможет призвать меня еще один раз.

Спать не хотелось, в мозгу роились и настойчиво жужжали вопросы. Я только собралась расспросить об отце, но создание коснулось рогом моей груди, и меня бросило в жар. Я стала глотать воздух и открыла глаза.

Лунная роща исчезла. Я лежала на лугу, и высокие травы колыхались от ветра, а горизонт занимался розовым. Обрывки странного сна выветривались из головы: ходячие деревья, говорящий олень, создание изо льда и лунного света. Что произошло на самом деле, а что мне привиделось в бреду? Я чувствовала себя хорошо – даже лучше, чем просто хорошо! Со мной и впрямь что‑то случилось.

Зашелестела трава, будто кто‑то подбирался ко мне сзади.

Я стремительно обернулась и в двух шагах от себя обнаружила свой ярко‑оранжевый рюкзак. Я схватила его, раскрыла... Еда, конечно, пропала, как и фонарик, и аспирин, однако запасная одежда осталась, скомканная и промокшая насквозь.

Я озадаченно смотрела на рюкзак. Кто же притащил его из лагеря гоблинов? Вряд ли Грималкин стал бы за ним возвращаться, особенно переплывать через реку. Однако рюкзак лежал передо мной, грязный и мокрый, но тем не менее... А одежда высохнет.

И тут я припомнила кое‑что еще. Меня аж подбросило.

Я расстегнула боковой кармашек и вытащила вымокший айпод.

– Вот ведь! – вздохнула я, рассматривая безнадежно испорченный плеер. Экран пошел некрасивыми пятнами. Пропали мои годовые сбережения! Я потрясла айпод; внутри забулькало. Плохо. На всякий случай я вставила в уши наушники и включила плеер – ничего, ни шороха, ни шуршания. Плеер сдох, решительно и бесповоротно.

Я с грустью убрала его в кармашек рюкзака и снова застегнула молнию. Не послушать мне «Aerosmith» в Волшебной стране.

Я уже хотела было отправляться на поиски Грималкина, но сверху захихикали; я подняла голову.

На ветке скрючилось что‑то маленькое и бесформенное, разглядывая меня сверкающими зелеными глазками. Я различила очертания жилистого тельца, тонкие длинные ручки и уши, как у гоблинов.

Только это был не гоблин. Слишком мелкий и, похоже, умный что еще страшнее.

Барабашка заметил мой взгляд и лениво осклабился. Зубы, заостренные и наточенные, как лезвия, сверкнули голубым неоновым огнем; внезапно существо исчезло. Нет, не прыснуло прочь и не растаяло, как призрак, а просто выключилось, как изображение на мониторе.

Как то создание, которое я видела в компьютерном классе.

«Ну все, пора отсюда убираться».

Грималкина я обнаружила на камне: он развалился на солнышке, жмурясь и гортанно мурлыча. Завидев меня, кот лениво приоткрыл один глаз.

– Уходим, – заявила я ему, надевая рюкзак на плечо. – Ты отведешь меня к Паку, я освобожу Итана, и мы вернемся домой. И если я никогда больше не увижу ни единого гоблина, русалки, Кайт Ши и всех прочих, тем лучше.

Грималкин зевнул, до противного неторопливо встал, сладко потянулся, позевал, почесал себе уши, приглаживая шерстку волосок к волоску. Я ждала, пританцовывая от возбуждения, и едва сдерживала желание схватить кота за шиворот, хоть и понимала, что он меня за такое обращение на ленточки порвет.

– Аркадия – Летний двор – уже близко, – сообщил Грималкин – Не забудь, ты мне должна небольшую услугу, когда мы отыщем твоего Пака. – Он спрыгнул с камня на траву и торжественно осмотрел меня. – Я потребую оплаты, как только мы его найдем.

Мы шли много часов, а лес делался все гуще. Боковым прением я замечала, как шевелятся листья и ветки, даже древесные стволы как будто двигались и тянулись ко мне. Иногда я видела какой‑то куст или дерево, а через несколько шагов замечала его же, но уже на новом месте. В листве над нами звенел смех, и странные огоньки мерцали и подмигивали нам издалека. Из‑под упавшего бревна на нас уставилась лиса с человечьим черепом на голове. Грималкин невозмутимо бежал по лесу, высоко задрав хвост и ни разу не оглянувшись проверить, иду ли я за ним.

Спустилась ночь; в высоком небе загорелась огромная голубая луна. Неожиданно Грималкин замер, прижал уши, зашипел, скользнул с тропы и скрылся в папоротниках. Я вздрогнула, обернулась и заметила двух приближающихся ко мне всадников; они ярко светились в темноте. Всадники заметили меня и пустили лошадей галопом; копыта серых коней мелькали, не касаясь земли.

Я не отступила перед ними: от охотников на лошадях все равно не убежать. Незнакомцы приближались, и я их разглядела лучше: высокие и элегантные, с тонкими чертами лиц, медные волосы затянуты в хвосты. Серебряные кольчуги пылали в лунном свете, по бокам свисали длинные тонкие клинки.

Кони окружили меня, пыхая паром, их дыхание повисло облаками в воздухе. Тонкие изящные лица рыцарей сияли нереальной красотой.

– Ты Меган Чейз? – спросил один из всадников голосом высоким и чистым, как пение флейты. Глаза его сверкнули цветом летнего неба.

Я сглотнула.

– Да.

– Ты поедешь с нами. Его величество король Оберон, владыка Летнего двора, послал за тобой.

Дата добавления: 2015-08-02