При Благом дворе

Я ехала, сидя перед рыцарем‑фейри, который правил одной рукой, а другой крепко обхватил меня за талию. Грималкин, тяжелый и теплый, дремал у меня на руках и ничего не говорил. Рыцари тоже не отвечали ни на один вопрос: куда мы едем, знают ли они Пака или зачем я понадобилась королю Оберону. Я даже не понимала, кто я этим людям – гостья или пленница, хотя, надо полагать, вскоре все выяснится. Кони мчались по лесу, а впереди деревья начали редеть.

Мы вырвались на опушку, и путь нам преградил большущий холм. Он высился над нами в древнем травяном величии, а верхушкой, кажется, задевал само небо. Весь холм порос колючими деревьями и ежевикой, особенно ближе к вершине, и в целом походил на огромную бородатую голову. Подножие ощетинилось шипами толщиной с мою руку. Рыцари направили коней в заросли. Кусты ежевики расступились перед нами аркой, пропустили всадников и вновь сомкнулись позади нас с громким треском.

А потом лошади направились прямо в склон холма, даже не замедлив шага; от изумления я так крепко вцепилась в Грималкина, что кот рассерженно рыкнул. Холм не раскрылся нам навстречу и не сдвинулся ни вправо, ни влево, ни вверх, ни вниз: нет; мы въехали в склон, насквозь, и меня пронизало дрожью с головы до пят.

Я растерянно заморгала и осмотрелась; вокруг царил Я хаос.

Перед нами распростерся просторный внутренний двор, огромный и круглый, окруженный колоннами слоновой кости, мраморными статуями и цветущими деревьями. Фонтаны извергали в воздух водяные гейзеры, на прудах танцевали разноцветные огоньки, и повсюду расстилалась радуга цветов. До меня донеслись отголоски музыки: арфы и литавры, струнные и флейты, колокольчики и свистки сплетались в мелодию веселую и грустную одновременно. На глаза наворачивались слезы, и больше всего на свете хотелось соскользнуть с коня и танцевать, раствориться в этой музыке, пока она не поглотит меня с головой. К счастью, Грималкин шикнул нечто вроде: «Держи себя в руках» – и привел меня в чувство, резко вонзившись когтями мне в руку.

Повсюду теснились феи: сидели на мраморных ступенях и скамейках, танцевали небольшими группами или просто бродили по двору. Я не успевала замечать все сразу. Какой‑то человек с обнаженной грудью и мохнатыми, оканчивающимися копытцами ногами подмигнул мне из‑под куста. Гибкая девушка с зеленоватой кожей выступила из ствола дерева и стала бранить ребенка, раскачивающегося на ветке. Мальчишка показал ей язык, взмахнул беличьим хвостом и прыснул в листву.

Что‑то резко дернуло меня за волосы. Крошечное существо с прозрачными стрекозиными крылышками с громким жужжанием парило над моим плечом. Я разинула рот, но всадник, который удерживал меня на лошади, не обратил на крошку никакого внимания. Она улыбнулась и протянула мне нечто похожее на сливу, только с ярко‑синей кожурой в оранжевых пятнышках. Я кивнула с вежливой улыбкой, но существо нахмурилось и показало на мою руку. Я в растерянности подставила ладонь. Крошка уронила в нее фрукт, испустила радостный смех и умчалась прочь. Миниатюрный плод в моей руке источал соблазнительный, насыщенный аромат.

– Осторожней, – пробурчал Грималкин. – Определенная еда и питье в Волшебной стране могут привести к неприятным последствиям для таких, как ты. Ничего не ешь. И вообще, пока мы не отыщем Пака, я бы на твоем месте ни с кем не разговаривал. И, что бы ты ни делала, не принимай никаких подарков. Ночка будет долгой.

Я сглотнула и уронила фрукт в один из фонтанов, мимо которого мы как раз проезжали; вокруг плода закружились огромные золотисто‑зеленые рыбины с разинутыми ртами. Рыцари отмахивались от фей; мы проехали по двору и приблизились к серебряным воротам в высокой каменной стене. Двери охраняли два массивных высоченных монстра с голубоватой кожей, черными всклокоченными волосами и огромными клыками. Глаза у них сверкали желтым из‑под кустистых бровей. Ручищи и плечи существ выпирали под красной тканью мундиров, медные пуговицы едва не отрывались на животах, и даже в одежде эти создания выглядели устрашающе.

Я подалась поближе к невозмутимому рыцарю.

– Тролли, – пояснил Грималкин. – Скажи спасибо, что мы попали во владения Оберона. При Зимнем дворе служат огры.

Всадники остановились и спустили меня на землю и двух шагах от ворот.

– Не перечь Лесному владыке, девочка, – напутствовал меня тот, который привез меня, и поворотил коня прочь.

Я, с котом на руках и рюкзаком за спиной, осталась лицом к лицу с двумя огромными троллями.

Грималкин заерзал, и я выпустила его на каменистую землю.

– Пошли. – Кот со вздохом дернул хвостом и бесстрашно двинулся к воротам. – Повидаемся с Остроухим лордом и покончим с этим.

Два тролля поморщились. На фоне их огромных когтистых лап Грималкин казался серым паучишкой.

Один из стражников пошевелился, и мне показалось, что тролль раздавит Грималкина в лепешку, как беспомощного котенка. Но тролль всего лишь поднял руку и распахнул свою створку ворот; второй стражник повторил движение со своей стороны. Грималкин покосился на меня, выгнул хвост и проскользнул внутрь. Я сделала глубокий вдох, пригладила растрепанные волосы и последовала за ним.

За воротами начиналась настоящая чаща, как будто ограду построили только затем, чтобы удержать лес внутри. Передо мной открылся туннель, образованный цветущими деревьями и кустарниками; густой аромат цветов кружил голову.

Туннель оканчивался занавесом из цветущих лоз, за которым открылась просторная поляна, окруженная исполинскими деревьями. Их древние стволы и сплетения ветвей образовали подобие храма, живой дворец из гигантских колонн и сводчатого лиственного потолка. Несмотря на то что мы находились под землей, а снаружи стояла ночь, весь лес пронизывал солнечный свет, проникая сквозь мельчайшие отверстия в листве. В воздухе танцевали сияющие шары, а в прудике неподалеку нежно журчал водопад. Здешние краски завораживали.

Сотни волшебных существ толпились в центре поляны, на всех – сверкающие незнакомые наряды, длинные волосы свободно ниспадают на плечи или уложены в немыслимо высокие прически. Я догадалась, что это – придворные вельможи и аристократы. Взад и вперед сновали сатиры, легко узнаваемые по козлиным копытцам, маленькие мохнатые человечки подавали напитки и разносили подносы с угощением. Поджарые гончие, шерсть которых напоминала зеленоватый мох, путались под ногами в поисках объедков. Повсюду застыли рыцари‑фейри в серебряных кольчугах, держа на латных рукавицах ястребов и даже крошечных дракончиков.

В центре всего этого великолепия высились два трона, словно выросшие из почвы; по бокам от них застыли два ливрейных кентавра. На подлокотнике пустого трона справа стояла клетка с вороном. Огромная черная птица каркала и билась крыльями в своей тюрьме, сверкая ярко‑зелеными бусинами глаз.

А на троне слева...

Король Оберон – я могла только предполагать, что это он, – сидел, сцепив пальцы, и разглядывал толпу. Как вся знать фейри, был он строен и высок, серебристые волосы ниспадали до самого пояса, челка прикрывала льдистые зеленые глаза. На голове у него красовалась двурогая корона: рога, как хищные когти, отбрасывали тени по всему двору. Владыка излучал вокруг себя власть, неотвратимую, как гроза.

Наши глаза встретились над пестрой толпой придворных. Оберон приподнял бровь, изящную, подобно изгибу ястребиного крыла, но выражение лица его не изменилось. В этот миг все волшебные создания прервали свои занятия и разговоры и уставились на меня.

– Отлично, – прошептал совсем забытый Грималкин. – Теперь все знают, что мы здесь. Что же, идем, человек. Вспомним придворный этикет.

Ноги у меня подогнулись, во рту пересохло, но я заставила себя пойти к величественным тронам. Придворные расступались передо мной – не то из уважения, не то от отвращения. Их глаза, холодные и любопытные, ничего не выражали. Зеленая гончая обнюхала меня и зарычала; присутствующие хранили молчание.

Зачем я здесь? Даже этого я не знала. Грималкин обещал отвести меня к Паку, но теперь меня захотел увидеть сам Оберон. Кажется, я уклонялась все дальше и дальше от цели – от спасения Итана. Если, конечно, Оберону не известно, где он.

Если это не Оберон захватил моего брата в плен.

Я достигла подножия трона. С бьющимся сердцем, не зная, как поступить, я опустилась на одно колено и отвесила неловкий поклон. Я затылком чувствовала на себе взгляд Лесного владыки – взгляд глаз, древних, как лес вокруг.

– Поднимись, Меган Чейз, – промолвил Оберон.

Мягкий голос звучал с такой силой, что мне почудились ревущие океаны и бурлящие штормы. Земля подо мной задрожала. Сдерживая страх, я поднялась и посмотрела на него... На лице, подобном маске, мелькнуло нечто мимолетное...

Гордость? Удивление? Все исчезло прежде, чем я успела понять.

– Ты самовольно явилась в наши владения, – объявил король, и придворные зашептались. – Ты не должна была увидеть Небывалое, но тем не менее обманом вынудила подданного нашего двора перевести тебя через портал. Зачем?

Я не знала, как поступить, и ответила правду.

– Сэр, я ищу своего брата, Итана Чейза.

– У тебя есть основания полагать, что он здесь?

– Я не знаю. – Я бросила отчаянный взгляд на Грималкина, но тот вылизывал заднюю лапу и не обратил на меня никакого внимания. – Мой друг Робби... Пак... он сказал мне, что Итана украли феи, а вместо него оставили подменыша.

– Понимаю. – Оберон взглянул на птицу в клетке на соседнем троне. – Вот и еще одно преступление, Робин.

Я в изумлении раскрыла рот.

– Пак?

Ворон посмотрел на меня ярко‑зелеными глазами, тихонько каркнул и встряхнулся, как будто пожал плечами. Я сердито повернулась к Оберону.

– Что вы с ним делаете?

– Ему приказали никогда не вводить тебя в наши земли, – спокойно и безжалостно заявил Оберон. – Приказали держать тебя в неведении о нас, о нашей жизни, о самом нашем существовании. Я наказал его за ослушание, пусть поразмыслит о своих преступлениях. Через несколько веков, так и быть, превращу его обратно.

– Он пытался мне помочь!

Оберон улыбнулся холодно и безучастно.

– Мы, бессмертные, думаем о жизни не так, как люди. Пака не должно было волновать спасение человеческого детеныша, в особенности если это шло вразрез с моими прямыми приказаниями. Он поддался на твои уговоры, а значит, провел слишком много времени со смертными, перенял их повадки, их причудливые эмоции. Пора ему вспомнить, что он – фейри!

Я сглотнула.

– А как же Итан?

– Не знаю. – Оберон откинулся назад и пожал плечами. – Здесь, в моих землях, его нет. Большего я тебе сказать не могу.

Отчаяние обрушилось на меня, словно десятитонный груз. Оберон не знал, где Итан, и, хуже того, ему было все равно. К тому же я лишилась Пака, осталась без проводника. Придется отыскать другой двор – Темный, – проникнуть туда и освободить брата, все в одиночку. Разумеется, если доберусь туда невредимой. Может быть, Грималкин согласится мне помочь? Я посмотрела на кота, но тот сосредоточенно вылизывал свой хвост, и я совсем упала духом. Вряд ли. Что же... Значит, я одна.

Мне предстояла столь невыполнимая задача, что я едва сдержала слезы. Куда теперь идти? Как выжить?

– Ладно. – Мне не хотелось грубить, но и ничего хорошего я тоже не испытывала. – Я пойду. Если вы мне не поможете, придется продолжить поиски.

– К сожалению, пока что я не могу тебя отпустить, – сказал Оберон.

– Что? – вскинулась я. – Почему?

– Слишком многим стало известно, что ты здесь, – продолжил Лесной владыка. – Известно и за пределами двора. У меня много врагов. Теперь, когда ты здесь и все узнала, тебя захотят использовать, чтобы подобраться ко мне. Этого я допустить не могу.

– Не понимаю.

Фейри смотрели на меня хмуро и враждебно, во взглядах сквозило неприятие.

Я с мольбой обратилась к Оберону:

– Зачем я им понадоблюсь? Я человек, у меня нет с вами ничего общего. Я просто хочу забрать брата.

– Напротив. – Оберон вздохнул, и его как будто настиг возраст. Внезапно владыка показался мне старым, по‑прежнему невероятно могущественным, но древним и усталым. – Ты связана с нашим миром больше, чем думаешь, Меган Чейз. Видишь ли, ты – моя дочь.

Дата добавления: 2015-08-02