Ма­хая­на

С точ­ки зре­ния Ма­хая­ны, стре­мить­ся толь­ко к сво­ему соб­ст­вен­но­му спа­се­нию и ухо­дить от стра­да­ния, ко­гда дру­гие про­дол­жа­ют стра­дать да­ле­ко не иде­ал. В Ма­хая­не счи­та­ет­ся, что сле­ду­ет тру­дить­ся для дос­ти­же­ния бо­лее вы­со­ко­го бла­га, ста­вя же­ла­ние ос­во­бо­дить всех су­ществ вы­ше соб­ст­вен­но­го спа­се­ния и, по­сто­ян­но воз­вра­ща­ясь в кру­го­во­рот стра­да­ния, по­мо­гать дру­гим из не­го вы­брать­ся. Тот, кто идёт та­ким путём, на­зы­ва­ет­ся бод­хи­сат­твой. И Хи­ная­на, или ма­лая ко­лес­ни­ца, и Ма­хая­на, или ве­ли­кая ко­лес­ни­ца, при­над­ле­жат к пу­ти от­ре­че­ния, но под­ход у них раз­ный. Что­бы от­сечь кор­ни де­ре­ва один за дру­гим, тре­бу­ет­ся дол­гое вре­мя, и по­то­му Ма­хая­на боль­ше на­це­ле­на на то, что­бы из­ба­вить­ся от глав­но­го кор­ня, дру­гие же пусть за­со­хнут са­ми. Она раз­ви­ва­ет в че­ло­ве­ке выс­шее со­стра­да­ние, а так­же под­во­дит к по­ни­ма­нию пус­тот­ной сущ­но­сти всех яв­ле­ний и ин­ди­ви­ду­аль­но­го "я", к ко­то­ро­му стре­мит­ся и Хи­ная­на.

В Ма­хая­не стоя­щее за на­ши­ми дей­ст­вия­ми на­ме­ре­ние счи­та­ет­ся столь же важ­ным, как и са­ми дей­ст­вия, а это со­всем иной под­ход, чем в Хи­ная­не, где во всех сво­их дей­ст­ви­ях че­ло­век ру­ко­во­дству­ет­ся обе­та­ми. Есть од­на ис­то­рия, ко­то­рая очень хо­ро­шо ил­лю­ст­ри­ру­ет это от­ли­чие.

Бо­га­тый ку­пец, уче­ник Буд­ды, от­пра­вил­ся с боль­шим ка­ра­ва­ном вме­сте с дру­ги­ми куп­ца­ми и слу­га­ми на не­кий ост­ров, что­бы при­вез­ти на про­да­жу дра­го­цен­ные кам­ни, ко­то­ры­ми сла­вил­ся тот ост­ров. На об­рат­ном пу­ти ку­пец уз­нал, что один из его спут­ни­ков на­ме­ре­ва­ет­ся убить всех на­хо­дя­щих­ся на суд­не лю­дей, ко­то­рых бы­ло три­ста, что­бы за­вла­деть гру­зом дра­го­цен­ных кам­ней. Ку­пец знал это­го че­ло­ве­ка и по­ни­мал, что тот дей­ст­ви­тель­но спо­со­бен на зло­дей­ст­во. Он му­чил­ся со­мне­ния­ми, не зная, как по­сту­пить. В кон­це кон­цов, не­смот­ря на обет ни­ко­гда не от­ни­мать жизнь у дру­гих су­ществ, при­ня­тый пе­ред ли­цом Буд­ды, ему ни­че­го не ос­та­ва­лось, как убить зло­умыш­лен­ни­ка. Он был очень удручён со­де­ян­ным и сра­зу же по воз­вра­ще­нии от­пра­вил­ся к Буд­де, что­бы при­знать­ся в своём дур­ном по­ступ­ке. Но Буд­да ска­зал, что его по­сту­пок не был ошиб­кой, ибо на­ме­ре­ние за­клю­ча­лось не в том, что­бы от­нять, а что­бы спа­сти жизнь. Кро­ме то­го, как объ­яс­нил Буд­да, в дей­ст­ви­тель­но­сти он со­вер­шил доб­рое де­ло, по­сколь­ку, по су­ще­ст­ву, спас жизнь трёхсот че­ло­век, а так­же из­ба­вил гра­би­те­ля от чрез­вы­чай­но жес­то­кой кар­ми­че­ской рас­пла­ты за убий­ст­во трёх со­тен лю­дей и не­от­вра­ти­мых по­след­ст­вий та­ко­го зло­дея­ния.

По­сколь­ку в Ма­хая­не стоя­щее за дей­ст­ви­ем на­ме­ре­ние счи­та­ет­ся са­мым важ­ным, все прак­ти­ки пред­при­ни­ма­ют­ся ра­ди бла­га дру­гих.

Дзэн-буд­дизм так­же яв­ля­ет­ся ма­ха­ян­ским путём, а так как о нем обыч­но го­во­рят как о "не­по­сте­пен­ном" ме­то­де, час­то ду­ма­ют, что он - то­же са­мое, что Дзог­чен, ко­то­рый то­же пред­став­ля­ет со­бой не­по­сте­пен­ный ме­тод. Но ме­то­ды Дзог­че­на и Дзэ­на и дос­ти­гае­мая бла­го­да­ря им реа­ли­за­ция в кор­не раз­лич­ны*⁷. Об обо­их уров­нях пу­ти от­ре­че­ния - и Хи­ная­не, и Ма­хая­не мож­но ска­зать, что они ра­бо­та­ют на уров­не те­ла.

Дата добавления: 2015-08-02