Глава 2. Изменение

Долго ещё я вспоминал те каникулы, и ту великолепную новогоднюю ночь, и весь наш бег. И пусть он вызвал очень много вопросов, - зато праздник вышел поистине уникальным.

В целом же, зимние каникулы прошли для нас неплохо, в чём-то они даже скопировали осенние. Мы с друзьями продолжали активно проводить свободное время, и теперь посещали уже не только боулинги и кино, но и катки с Павловском, где нам впервые за долгое время удалось покататься на ватрушках. Планы эти были оговорены ещё в новогоднюю ночь, то есть заранее – с тем расчётом, что Костя, узнав о них, скорёхонько к нам присоединится. Компания, замечу, нисколько не сомневалась в том, что её лидер вскоре объявится. Но вышло всё совсем по-другому.

Увы, Костя за всё время отдыха так ни разу и не дал знать о себе. Ни одного звонка или сообщения от него к Компании не поступило, все же наши попытки связаться с другом по-прежнему заканчивались провалом. Я не хочу говорить о том, что сей факт сильно ударил по нашим развлечением, - мы продолжали отдыхать и радоваться жизни! - но беспокойство за Костю с каждым новым днём перерастало в тревогу, и никто в Компании уже не мог скрыть испуганного выражения глаз в тот момент, когда кто-то произносил фамилию «Таганов». Да, нехорошие мысли о друге всё же не давали нам предаваться веселью на все сто процентов – как ни крути, но мы понимали, что с Костей в эти дни может происходить всё, что угодно, и далеко не факт, что его настроение сейчас совпадает с нашим. От этого нам даже поскорее захотелось вернуться в школу, чтобы там увидеть нашего лидера и постараться всё узнать. Мы предполагали, что, какая бы история с ним ни приключилась, но он нам обо всё поведает, и всё быстро прояснится, и вскоре вся Компания поймёт, что случившийся обет молчания – есть лишь дурацкое недоразумение или случайность, - только и всего, - и после этого никто ни о чём подобном более и не вспомнит.

Итак, 12 января началось новое полугодие. Началось всё с той же купчинской темноты, которая решила сопроводить меня и в школу. Однако я замечу, что утренний сумрак, окутавший Петербург, меня почти не волновал. Я, как представитель Компании и просто хороший друг, думал о том, что сегодня мы все снова встретимся с Костей. Наш ждут великолепные дружеские приветствия, новые дискуссии, и, конечно, Костя скажет нам, почему не был на дискотеке и на всех наших компанейских прогулках. Читатель уже знает общую версию Компании про возможную – и даже тяжёлую – болезнь Таганова, но только он сам может её подтвердить или опровергнуть. Остаётся просто ещё немного подождать.

Так получилось, что на географию я пришёл аккурат со звонком. Чивер, стоявшая у гардероба, опять на меня наорала, но я почти даже и не почувствовал на себе её крика, так что спокойно прошёл мимо. Я знал, что, по причине дежурства заместителя директора, зайду в класс минимум на минуту раньше, чем она, - значит, у меня будет время перездороваться со всеми своими друзьями, - ну и, конечно, поприветствовать нашего лидера.

Мои расчёты по времени обещали стать точными, поэтому я спокойно зашёл в кабинет географии, который был уже заполнен моими сверстниками, и сразу взглянул на четвёртую парту центральной колонки – именно за ней традиционно сидели мы с Костей. К моему большому удивлению, на данный момент она пустовала.

Я ещё поглядел по сторонам, как это обычно делает при входе Дима Ветров, в надежде увидеть Костю где-нибудь в другом месте, но Таганова в классе пока что не было. Отмечу, что в прежние десять с половиной лет он не так часто опаздывал, - так что сегодняшний день мог стать для него историческим.

Не знаю, отчего, но несколько секунд я ещё стоял на одном месте, словно раздумывая, куда сесть. Парочку раз я успел перекинуться взглядом с друзьями, и их глаза будто бы сказали мне о том же, о чём думал я – «Кости нет…», - а потом в помещение пришла Чивер, и, увидев, что я стою в центре класса, в полупозиции, она сразу же крикнула в мой адрес замечание:

- Лавров. Почему не здороваетесь?

- Я не… То есть, где не здороваюсь?

- Да там, внизу. Где ж ещё? – рассердилась она. – Ладно, садитесь уже.

Я не стал ей ничего отвечать, молча прошёл к четвёртой парте и сел. В аналогичной манере за свой классный стол села и Чивер.

Урок начался. Тамара Семёновна бегло осмотрела класс и, никак не прокомментировав состав, быстро поздравила нас с прошедшими праздниками и напомнила о прошлогодних темах. Перечисление их находилось в фазе серединной в тот момент, когда неожиданно раздался стук в дверь.

«Костя» - подумал я.

Дверь распахнулась, и в класс влетела Даша Красина. Удивительно, но я, судя по всему, так зациклился на теме Кости, что совсем даже и не обратил внимания на отсутствие Даши. А сидела она обычно за пятой партой крайней к стене колонки, за мощными спинами моих друзей, потому что, по её же словам, «просто дико не прельщает красоваться перед самым носом у педагога». Очевидно, я машинально подумал, что она уже здесь, и даже не стал проверять это убеждение. А зря.

- Почему вы опаздываете? – обратилась к Даше Чивер. – И зачем так хлопать дверью? Она ж так и отвалится когда-нибудь из-за таких, как вы.

- Я очень извиняюсь, но это последствия праздников. Можно я пройду?

- Ну, идите. Только впредь контролируйте свои «последствия»! – заметила Чивер.

Даша слегка поклонилась ей – очевидно, в знак признательности за этот «совет» - и села сначала сзади меня. Потом, - наверно, к собственному удивлению, - заметила, что Кости нет, и села ко мне.

Я сказал ей «Привет» и тут же спросил:

- Интересно, где же Костя?

- У меня тот же вопрос. Он не звонил?

- Нет. В последний раз я с ним разговаривал утром 27 декабря. Вечером он уже был недоступен.

- Да уж, давненько будет…

Справа от меня сидели Миша и Арман и, глядя на них, я ещё раз убеждался в том, что вопрос имени Кости беспокоит не только меня. Впрочем, отвлекаться было некогда – Чивер, как мне казалось, говорила что-то весьма важное:

- …а сейчас я хочу напомнить вам о том, что через две недели вы будете писать двухчасовой тест по географии в формате ЕГЭ. И я считаю своим долгом сообщить вам темы, которые следует повторить. Итак, записываем: природные зоны и мировой океан…

В это время в дверь снова постучали.

- Да что ж за безобразие? – рассердилась Чивер и ударила рукой по столу. – Невозможно вести урок! Входите…

Дверь открылась, - и в этот самый момент в класс, твёрдой и уверенной походкой, зашёл Константин Таганов.

- Господи, Таганов, где вы бродите? Вы хоть смотрите на часы? – ещё больше возмутилась Чивер, - но теперь в её голосе чувствовалась нотка удивления.

В ответ Костя пристально посмотрел сначала на неё, потом на нас, потом куда-то в потолок, затем добавил взгляду рассеянности, но спокойно ответил:

- Это долго объяснять. Я могу лишь извиниться за своё опоздание.

- Хм, на вас это не похоже. – заключила Чивер. – Что ж, считайте, что на первый раз прощается. Но после урока вы мне всё расскажете.

- Благодарю. – сказал Костя и всё с тем же спокойствием прошёл к последней парте колонки у стены и сел – там, где обычно сидела Даша.

Как правило, Костя по пути успевал обмениваться несколькими рукопожатиями, но сегодня он прошёл мимо всех рук, словно и не заметив их. Взгляд его, при этом, выражал какие-то исключительно личные мысли. Разумеется, все обернулись назад, чтобы посмотреть на него ещё раз и улыбнуться, - пусть хоть таким будет приветствие, - но он и на это не обратил внимания, а просто достал необходимые учебники и стал смотреть в сторону Чивер, хотя неизвестно, на неё ли он сейчас хотел смотреть. Однако и не на нас тоже.

Класс, впрочем, долго глазеть на Костю не стал. Повторюсь, было не до этого, - к тому же, новость о скором тестировании по географии, про которое столь увлечённо рассказывала Чивер, потрясла всех не меньше, чем только что случившееся опоздание Таганова.

Так, постепенно, урок географии и прошёл. После главной новости Чивер перешла на достаточно простые темы, периодически, впрочем, напоминая о необходимости подготовиться к тесту; я же сидел и очень ожидал звонка, так как хотел поскорее поговорить с Костей. Вполне возможно, что я впервые за долгое время так сильно жаждал начала перемены.

Звонок прозвенел, и тут же мои желания слегка подразбились: Чивер попросила всех удалиться, потому как ей захотелось остаться с Костей наедине для дальнейшей беседы. Интересно, что она так и сказала: «…исключительно наедине», - очевидно, подчёркивая этим важность предстоящего разговора.

Естественно, у двери в класс сразу же столпилось большое число человек. Помимо меня, здесь остались Саня, Лёха, Люба, Миша, Арман, Даша, Женя, Вика, Карина… Даже Дима Ветров не спешил уходить.

По счастью, ждать пришлось недолго. Уже через две минуты Костя вышел из класса, и мы сразу облепили его и стали задавать вопросы. Так как людей поблизости и без нас было немало, то начался традиционный для таких случаев базар-вокзал: каждый хотел что-то спросить, выпытать, оценить и проанализировать. Это известная схема. Но я вполне одобряю её, ибо запросто могу представить, как сильно Компания нуждалась в диалоге с Костей Тагановым.

О том, нуждался ли в нём Костя, я даже думать не хотел, - просто потому, что считал ответ на этот вопрос очевидным. Я знал, что сейчас он всё расскажет и всё объяснит, но сперва нужно дать ему, собственно говоря, высказаться, потому что вопросы с самого начала посыпались как из рога изобилия, и Костя вполне мог почувствовать себя суперзвездой, жизнь которой интересна всем и вся и во всех аспектах.

- Где пропадал?

- Чем ты болел?

- Почему не звонил?

- Ну, как самочувствие?

- Как провёл каникулы?

- Много ли выпил?

Эти и другие вопросы градом обрушились на Костю.

Сначала он молчал. И я подумал, что Костя просто не знает, на какой вопрос ему следует сперва ответить. Затем молчание его явно затянулось. Мы начали теребить Костю, просить его объяснить хоть что-то. Но он по-прежнему ничего не произносил и, пока мы вертелись около него, медленно зашагал по центральной рекреации второго этажа, и – далее – по центральному коридору. По всей видимости, он направлялся в столовую, так как следующим уроком у нас значилась алгебра, но она никогда не проходила на первом этаже, - других же вариантов мы не рассматривали.

Костя, надо заметить, очень хорошо видел, что мы все плетёмся за ним, и вдобавок что-то спрашиваем, и ожидаем ответа, - и, конечно, время для него уже давно настало – наверняка сам Таганов это понимал. Действительно, нельзя же всю перемену молча передвигаться по рекреациям, - а то ведь окружение, пожалуй, ещё и подумает, что тут происходит что-то странное. Возможно, в его голову тоже пришла эта мысль, возможно, - нет, но, наконец, Костя повернулся к нам всем лицом.

Мне интересно вспомнить, что оно тогда выражало. Конечно, здесь была уверенность, всегда, впрочем, свойственная Таганову, присутствовало прежнее спокойствие, читалось психологическое преимущество над всеми нами – это всё нам прекрасно знакомо ещё с первых дней дружбы, и это не могло вызвать у нас какого-то удивления. Но примечательно то, что в этот раз взгляд Таганова содержал в себе ещё одну новую, прежде не виданную, но в данные секунды иногда проскальзывавшую черту. Её нельзя назвать растерянностью или смятением, равно как и нельзя объяснить этими состояниями, но можно описать принципом неопределённости и даже некой отчуждённости. Я догадываюсь, что Читателю может быть не понятно, как Таганов мог выражать взглядом эти и названные выше психофеномены одновременно, но, повторюсь, последние состояния проявлялись с определённой периодичностью, и, похоже, что сам Костя ни за что не догадывался, как по-новому иногда блистал его взгляд.

Итак, Костя быстро осмотрел всех нас и сказал:

- Я вижу, что вы что-то хотите знать.

Мы ответили утвердительно.

- Наверное, вам интересно знать, где я пропадал. Так ведь?

Мы снова ответили утвердительно и даже дружно закивали головами.

- Так знайте, - объявил Костя, - что в мире происходит очень много странных событий. Но не следует чему-то удивляться и искать в них плохое. И, тем более, копаться в причинах. Не всё в жизни соответствует причинам. Я всё сказал.

Надо заметить, что последнюю фразу он произнёс несколько высокомерно, но это никак не повлияло на наше впечатление, ибо, строго говоря, из его слов мы не поняли ничего. Вернее, сами слова-то были понятны, - но к чему они относились?.. И причём тут причины и странные события?

Удивлению нашему поистине не было предела, - так и хотелось, чтобы кто-то сказал, что весь этот короткий разговор был сном, а Костя, тот, кого мы сейчас видим, - это вовсе даже и не Костя, а просто какой-то левый парень, который очень на него похож и слегка бредит.

Арман так и решил обратиться к другу:

- Костя, а кто это сейчас говорил?

Таганов в ответ ухмыльнулся, подчёркивая, видимо, самоиронию вопроса, но потом сказал:

- Поверь, что это был я. Хотя ничего страшного и неверного я не сказал.

- А ты можешь нам поподробнее рассказать про каникулы? – осторожно попросила Даша.

- Нет. – неожиданно резко ответил Таганов – так, что мы даже испугались.

- А мы тебе хотели про Болта рассказать… - немного подумав, сказал я.

- О нет! – разом заключил Костя. – Нет, нет и ещё раз нет! Я не желаю что-либо слышать о Болте!

Вот эта фраза привела нас в уже настоящий шок.

- Костя, что с тобой? – вырвалось у Саши, более всех поражённого такими словами. – Он же наш друг. Какой-никакой…

С Топоровым можно было не спорить. Действительно, как бы неоднозначно Костя ни относился к Болту, но он всегда общался с ним, - хотя бы во имя уважения к Сане. И вдруг такие слова!.. И где тут мысли о необходимости общаться? Где истинная дружба? Где компанейский дух?..

Я пребывал в окончательном замешательстве. В голове моей вертелось много мыслей о том, как Костя мог изменить свою позицию относительно Болта, но я не видел ни одной связующей нити, ни одной причины, … - я вообще ничего не видел. Слова Кости, удивительно сильные и неприятные, ослепили меня и всех окружавших меня друзей, - и на фоне этого оцепенения Таганов очень быстро исчез.

- Но хоть кто-нибудь понял, что сейчас было? – в недоумении вопрошал Лёха.

- Да, это всё надо переварить. – сказал Миша. – Пойду-ка я в столовую.

- Он же так ничего и не сказал. – произнёс Саня. – Только какую-то чушь понёс.

- Не думаю, что это чушь, но нам действительно нужно всё это понять. – заметил я.

- Да, в этом предстоит разобраться. – согласился Арман.

- Боже, что всё это значит?.. – задумалась Даша, охватив руками голову.

- Да что? – бредит он, вот и всё. – заключил Саня. – Такое бывает.

- Да нет же, с ним что-то произошло. Это же очевидно. – заявила Даша. – Вы видели его взгляд?..

- О да, я видел. – сказал я.

- Это же не он. – сказала Даша. – То есть почти не он. Это…

- А я вообще никогда такого Костю не видел. – заметил всё ещё изумлённый Арман.

- И я. – добавил Миша.

Дима, всё ещё стоявший рядом с нами, тихонько кивнул головой, как бы, наверно, в знак того, что «и он крайне удивлён поведением Кости».

- Да что вы паритесь, друзья? – неожиданно вступила в дискуссию Карина. – Лично я догадываюсь, в чём тут дело. И не вижу смысла что-то обсуждать.

- Ну так в чём? – спросил я.

- Элементарно. – ответила Баваева. – Он просто устал. Надоело ему.

- Что надоело? – спросила Даша.

- Да всё. Все эти прогулки, развлечения, дела… Вся наша Компания, наконец.

- Логика есть. – заметила Вика.

- Он понял, что у него, видимо, есть дела поважнее. – заявила Карина.

- Поважнее? – изумился я. – Да что может быть важнее нашей Компании?

- Наверно, что-то может.

- Ой, да х..рня всё это. Костя и Компания связаны навеки. – рассудил Саня.

- Поддерживаю. – сказал я. – Тем более, что в декабре я говорил с ним о делах, и он всячески отрицал какую-либо усталость. Да для него и слова-то такого не существует!

- Ну, отрицать он может всё, что угодно. А слово это существует для всех. И для Кости тоже. – сказала Карина.

- Нет, это невозможно. Этого не может быть! Я не верю в то, что Костя мог устать!! – отметил я. – Тем более, в праздничное время.

- Я ж говорю, что всё это х..йня. – опять вступил Саня. – Костя не такой – это всем известно. И он не мог так с нами поступить. И вообще невообразимо, как ему могла надоесть Компания!

- Да он пока никак и не поступил. – заметила Карина. – Просто на время отошёл…

- Да? – возмутился Саня. – А его слова? Про Болта…

- Вот кстати… - подтвердил я.

- Ой, да оставьте вы этого Болта в покое! – грубо посоветовала Карина.

- Нет, Карина, Болт – наш друг! – заявил я. – И мы никогда его не оставим!

- Ну да. А он так и будет от вас бегать. – со смешком предсказала Вика.

- Ну, это мы ещё посмотрим. – ответил я.

- Нет, я всё-таки никак не могу понять, как Косте могла надоесть Компания. – вмешалась Женя. – Наша Компания.

- Ха! Да легко! Один момент – и она ему надоела. – предположила Карина. - Несколько секунд.

- Но такого не бывает. – возразила Даша. – Это слишком важное решение.

- Вот как раз такие решения чаще всего и приходится принимать внезапно. – заметила Карина.

- Но каков повод?

- Поводов может быть много.

- Я пока ни одного не вижу. – сказала Даша. – И какая, к чёрту, внезапность?! Ведь это же Костя!!! Мы дружим с ним с малых лет!..

- Это может быть неважно. – сказала Баваева.

- Нет, Карина, это очень важно. – заявила Даша.

- Бесспорно! – согласился я.

- С начальной школы дружим. – вспомнил Лёха.

- Вот! И как может надоесть? Ведь «устать от Компании» – значит «устать от друзей». – вывел я. – А это в принципе невозможно!

- Да и отдыхали мы всегда неплохо! – заметила Люба. – Кто ещё так отдыхал?

- Никто. – тут же ответил Арман.

- Нет, вы меня не поняли. Я хотела сказать… - начала было Карина, но Арман прервал её:

- О нет. Лично я всё понял. И готов согласиться с Сашей, что это полнейший бред. Всё это подошло бы под описание любого человека, но только не Кости. А он всегда всем сердцем любил Компанию!

- Любил… - подчеркнула Вика.

- И продолжает любить! – добавил Арман.

- Нет! – возразила Карина.

- Да! – сказал Арман. – И ты лучше меня знаешь, как я прав! А говорить, что Костя просто и банально «устал» - значит нести абсолютную ахинею на планете. И вообще, по-моему, ты просто не признаёшь и недооцениваешь дружеский потенциал Кости. Он велик, но ты позволяешь себе говорить совершенно бредовые вещи!

«Вот так высказался!..» - подумал я.

- Что? Я говорю бредовые вещи?.. – возмутилась Карина, явно не ожидавшая такого поворота событий. – Да ты… Ты, Арман, щас такое несёшь!..

- Я не несу, а говорю по делу! Говорю то, что знаю и чувствую! Мы тут все обеспокоены состоянием Кости и не можем понять, что с ним случилось, - а тебе, похоже, пох..й. И пох..й не только на Костю, но и на всю Компанию, раз ты говоришь такие страшные вещи. – То, что Хатов перешёл на мат, могло означать лишь одно: он реально завёлся. – И истинное предательство – говорить так про Костю, находясь в Компании.

- Ах так! … Ах так!.. – Карина выглядела злой, но явно растерянной. Лёха, Люба и Саня выразили, в свою очередь, явное согласие со словами Армана; Топор даже зааплодировал.

- Что, хочешь сказать ещё одну гадость про Костю!?.. – заподозрил Арман.

- Ну нет, это уже перебор. – заключила Карина, решившись произнести главное: - И раз так, раз такое отношение, то я прямо сейчас и здесь объявляю всем о своём выходе из Компании. Немедленном и окончательном! И не желаю ничего слышать.

Даша тут же попыталась успокоить Карину:

- Подожди, успокойся. Давай всё обсудим…

Но шансов исправить положение у неё не было. Карина топнула ногой в знак отказа от всяких утешений и стремительно убежала. Случилось это, кстати, как раз тогда, когда в центральном коридоре впервые показался бредущий из столовой Миша. Смачно дожёвывая свой гамбургер, он подошёл к нам и спросил:

- А что случилось? Я слышал крики Карины…

Мы могли бы ответить на этот вопрос или проигнорировать его, но за нас это сделал звонок. Звук его метаморфировался в наших чувствах в набат, - и он очень хорошо подчёркивал, насколько тяжело и тревожно началось для нас это полугодие.

После всех уроков я оделся и вышел на улицу. Откровенно говоря, идти домой мне не хотелось, но и прогулка выглядела сомнительным удовольствием, ибо с неба непрестанно падала какая-то мокрая хрень, - однако, для января, погода, впрочем, была достаточно тёплой.

Хорошо, что меня догнал Саня.

- Ты знаешь, Колян, - начал он, - у меня есть мысль, что случилось с Костей.

- Правда? – слегка удивился я. – Ну, дерзай.

- Я, видишь ли, подумал об этом и проследил. В общем, мне кажется, что Костя причастен к делу о Бандзарте.

- О Господи! Ты что, совсем спятил?

- А что? – чуть обиделся Саня. – У Кости, между прочим, всегда были неплохие отношения с Бандзартом. Да и химию он на удивление хорошо знает.

- Вот оттого отношения у них и нормальные, что он химию знает. Бандзарт это ценит, и не надо ничего выдумывать. – строго заявил я.

- А то, что он проявлял такое рвение и желание при выполнении задания?

- Да это лишь и показывает его ответственность. Кстати, надо бы напомнить ему о задании…

- А, может, задание заставило его забыть о друзьях на каникулах? – с чрезмерно детективным видом предположил Саня.

- Вряд ли. – ответил я. – Скорее всего, нет. Костя, конечно, химик, но не задрот.

- Базаришь? – на всякий случай спросил Саня.

- Базарю. – уверенно ответил я. – А вообще мне кажется, что это у Кости пройдёт.

- Непременно. – подхватил Саня.

- И не думаю, что случилось что-то нечто трагическое.

- Совсем не трагическое. – согласился Саня.

- И всё пройдёт.

- Конечно. – заверил Саня.

- И всё забудется.

- Железно.

- Я смотрю, ты тоже ни в чём не сомневаешься. – подметил я и пристально посмотрел на Саню.

Тот в ответ улыбнулся и рассмеялся. А я, глядя на то, как он смеётся, ещё больше уверовал в правоту своих предположений.

Действительно, наши с Саней надежды взаимно разделялись. Даже после этого понедельника лишних сомнений у Компании не было – все её представители были твёрдо уверены в том, что прежний Костя вернётся уже завтра. «Ведь понедельник, мол, день тяжёлый, - и его влияние на людей может проявляться в абсолютно непредсказуемых изменениях» - так, помнится, иногда говорил один мой взрослый друг. Возможно, конечно, что это не совсем научная мысль, - однако чем ещё можно объяснить такое странное поведение Кости?.. Тем более, в ситуации, когда и у него, и у нас очень много дел и планов!

Стоит отметить, что в понедельник вечером мне позвонили сначала Арман, а затем Люба с Дашей. С Красиной мы гутарили особенно долго, обсуждая, кстати, не только Костю.

- И всё-таки мне кажется, что Арман слишком строго обошёлся с Кариной. – сказала Даша. – Так нельзя. Всё-таки она наш друг и вряд ли заслужила такого обращения.

- Да-да, это всё вполне возможно. Но всё-таки мне кажется, что в последнее время она потеряла … некую дружественную связь с нами… И, наверно, это упущение Кости.

- Думаешь?

- Уверен! Иначе бы она не стала, например, приглашать Сергея с Юлей на теннис.

- О да, это было слишком. – признала Даша. – И всё-таки печально, что так всё получилось… - тут Даша тяжело вздохнула. – Вот сейчас звонила мне Вика, и она сказала, что целиком и полностью поддерживает Карину. По крайней мере, готова поддержать.

- Да? … Ну и дура. Что тут скажешь?

- Но, чёрт, надо же как-то повлиять, переубедить её… Да вообще поговорить по душам.

- Наверно. Но обычно в этом практиковался Костя. И у него неплохо получалось. Да что там… - у него блестяще получалось! Он же наш психолог. – заметил я.

- Да, психолог… - грустно произнесла Даша. – Однако сперва надо поговорить с Кариной. Вернётся она – вернётся и Вика.

- Согласен. – сказал я и усмехнулся. – Хм, надеюсь, что больше пока никто не покинул Компанию?

- Нет вроде… - с грустной иронией ответила Даша.

- А то интересно: стоило Косте измениться – и сразу минус два…

- Ты сказал «измениться»?

- Да. А что?..

- Нет, ничего. Просто мне не хочется так говорить… - призналась Даша.

- И мне не хочется. Да, наверно, и не надо. Считать, что Костя изменился…

- Нет, считай… Ладно, считаем. – настояла Даша. – Эх, мне, наверно, пока не верится…

- Да и мне! – тут же сказал я. – Да, я решительно в это не верю! И возможно ли изменение Кости?..

Даша промолчала. Наверно, она сомневалась в ответе.

- Бог с ним, посчитаем, что невозможно. Тогда что с ним? – конкретно спросил я – в надежде, что Даша что-нибудь скажет.

- Ох, Коля… Как всё непонятно… - призадумалась Даша, однако потом сказала: - Но я пока не знаю. Надо разбираться. Только, наверно, не сразу – пусть пройдёт неделя. Посмотрим, может, всё быстро встанет на свои места?..

- Я мечтаю об этом. – ответил я.

Замечу, что мысли Даши мне пришлись по душе. Хотя они не слишком отличались от того, что говорили мне те же Люба с Арманом, и очень сильно походили на размышления Лёхи в соцсети, который также заверял, что хандра Кости будет максимально недолгой. Ещё раз подчеркну, что никто не паниковал, а всякое напряжение мгновенно снималось надеждой на завтра. Да, так и получилось, что, находясь в понедельнике, мы уже мысленно жили вторником.

А что же вторник? Как насчёт действительно прежнего Кости и прекрасного настроения, не омрачённого тяжестью каких-либо мыслей? –

- увы, но все ошиблись, и 13 января Костя, во-первых, снова опоздал. Ставицкий, правда, отнёсся к этому совершенно индифферентно – у него никогда не было привычки возникать по таким поводам в стиле Чивер, - однако нас очередное позднее появление друга заметно насторожило. Тут попахивало странной тенденцией.

Юрию Александровичу, однако, повторюсь, всё это было, наверно, до лампочки; он вообще порой не обращал внимания на то, кто и когда заходит в класс, главное для него заключалось в том, чтобы никто не мешал ему вести рассказ по теме урока. Кстати, именно это мне в нём всегда и нравилось – он вообще никогда не уходил в сторону от темы, и все его фразы строились исключительно в соответствии с ней.

Но Костя опоздал. И, конечно, после 12-го числа, здесь нет смысла говорить о каком-то глобальном удивлении а-ля «Понедельник», тем более, что опоздание вышло равным всего лишь минуте. Даже, наверно, кому-то это справедливо могло показаться хорошим знаком. Однако… Второе опоздание подряд – это всё же примечательно…

Впрочем, я продолжаю освещать действия и далее замечаю, что, на этот раз, исходя из копилки общих умных соображений, появившейся не далее, чем вчера, никто не собирался навязывать Косте какие-либо вопросы. Мы с друзьями успели договориться о том, что теперь будем ждать действий от него, - ибо если он снова стал прежним, то наверняка сам захочет всё нам объяснить и рассказать. Главное же – не демонстрировать напоказ наше дикое стремление разговаривать. Пусть сам всё поймёт и не ошибётся. Однако… Даже тут мы провалились.

После урока правоведения Костя с каким-то вопросом подошёл к Ставицкому. Мы же всей гурьбой выбежали из класса и … и отчего-то опять дружно встали у двери. Даже и не помню сейчас, кому пришла в голову идея повторить действия понедельника, - но, в общем, как под гипнозом, мы столпились в одном месте и, наверно, даже заслонили собой всякий проход в келью Ставицкого.

Поняв весь дебилизм нашего расположения, мы быстро перестроились, но даже этого времени оказалось достаточно для того, чтобы Костя пулей пролетел мимо нас. Причём пролетел он крайне спокойно, даже и не посмотрев на это вавилонское столпотворение, хотя, наверно, мы достаточно объёмно оказались в зоне его внимания (ещё бы мы не оказались, - это была такая орава!..). Теперь наше состояние впору было описать как «крайне застывшее»… Да и вид, думается, был дурацким.

- Чего ж, бл..ть, стоим? – наконец, очнулся Саня. – Давайте за ним.

И мы двинулись.

Вообще, было интересно узнать, куда так помчался Костя. Следующим уроком, по расписанию, у нас значилась литература, но у меня было совершенно железное предчувствие, что наш друг направился совсем не к кабинету Фёдоровой. Очевидно, оно меня не обмануло – Костю мы на той перемене потеряли.

А во время остальных перемен бега решили не устраивать. Такова была мысль Любы:

- Может, у него дела какие есть?.. Вот и бегает туда-сюда.

«Логично, - подумал я, - он может и к Долганову заходить, и к Щепкиной…»

Тем не менее, следить за Костей мы не переставали. И вообще, по сути, всю первую неделю учёбы мы только и делали, что наблюдали за ним, пытаясь понять причины его отстранения.

Повременю пока с оценкой результатов, - тем более, что есть один очень интересный факт. Я, конечно, всегда знал, что информация в компанейской среде передаётся едва ли не со скоростью света, но я никак не подозревал, что о перемене в Косте все будут наслышаны настолько быстро. Ведь явно не случайно в среду, по дороге домой, Дмитрий Кричевский, полдороги бежавший за мной, отдышавшись, спросил:

- Коля! У меня к тебе лишь один вопрос: что случилось с Костей?

- С Костей? А что?

- Да будто ты не знаешь! Он же каким-то молчаливым стал. И замкнутым. Сегодня я несколько раз проходил мимо него, - а он со мной даже не поздоровался. Хотя дружим два года. Вот я не понимаю: как так? Обычно он всегда крепко жмёт мне руку.

- Эх, значит, и ты заметил эту странность… - проконстатировал я.

- Да и не только я. У нас весь класс в непонимании. И в параллельном – 8б – все удивлены.

- Ну, знал бы ты, как удивлена Компания!.. - уж догадываешься, наверно. Но увы, Дима, пока никто ничего не знает.

- Серьёзно? – порядочно удивился Кричевский. – А что, Костя вам ничего не объяснял?

- Да если б захотел… Но я подозреваю, что всё понимает только он сам.

- Вот как… - понял Дима. – Значит, я зря надеялся, что ты мне всё расскажешь?..

- Выходит, что зря. Но я действительно ничего не знаю.

- Печально.

- Да. Я буду рад, если найдётся человек в теме. А пока – так.

- Ясно.

- Впрочем, ты не знаешь, сколько интересных версий уже придумали наши друзья. – заметил я. – Одни говорят, что Костя заболел, вторые, - что ему на голову упал кирпич. – тут Дима усмехнулся. – Третьи полагают, что у него в семье кто-то умер, четвёртые уверены, что он пережил предательство. Пятые думают, что тут что-то нечисто, и замешана мафия, шестые базарят об усталости и о том, что его всё зае..ало. Мнение седьмых о влиянии природы и космоса на поведение Кости – это уже полный аут…

- Ха, нихрена себе!..

- Да, Дима, это ещё тот плюрализм! Но самое ужасное состоит в том, что мне приходится всё это слушать! – а я так хочу узнать правду. – признался я.

- Ну, удачи тебе. – пожелал Дима, и мы распрощались.

Тогда, конечно, я ещё и не догадывался, на каком расстоянии нахожусь от правды. А, между тем, то, что я сказал Диме, - не шутка. У меня действительно не было и близкого понятия о том, что действительно произошло с Костей, - зато версий – правдоподобных и не очень – присутствовало в избытке, и с большим запасом. И по-прежнему все они оглашались мне. Вот, например, знакомый мой из 5б – Ваня Кранов – с хорошим апломбом уверял меня в том, что в этом происшествии не обошлось без магии. Так и говорил мне:

- Я думаю, что его схватил дьявол, а бес вселился в тело! Вот и стал другим. А в душе его теперь – тысяча чертей!

После такого мне оставалось только откровенно смеяться.

Вообще, я даже и не осознавал, какая версия казалась мне наиболее реалистичной. Уж больно много информации свалилось на мою голову, и я запутался в ней, как путается иногда хороший адвокат в показаниях свидетелей. Впрочем, наверно, самым правильным решением было всё-таки принять позицию Даши Красиной и последовать её словам: «Сейчас, когда мы ничего не знаем, нам необходимо просто подождать. Если же ничего не изменится – предлагаю действовать».

Правда, Даша не упоминала, сколько именно времени придётся ждать. Но я догадываюсь, что она и сама этого не знала – возникла ситуация, когда всё стало зависеть от самого Кости.

Наблюдения, производившиеся всю первую учебную неделю года, давали нам определённую пищу для размышлений. Мы активно обсуждали некоторые изменения, произошедшие в Косте – изменения, впрочем, пока незначительные и чисто социального характера – и не без удивления замечали, насколько вдруг массовой – в рамках школы, естественно – стала эта тема. Она не спадала и постоянно циркулировалась по классам, - и, кажется, мало кто в эти дни не желал сказать хоть слова о Таганове. Однако… Стоит ли этому удивляться? Ведь популярность Кости в нашей школе не имеет пределов, и немногие ещё товарищи вызывают у её учащихся хоть сколько-нибудь схожий интерес.

Интересно, что даже об учёбе Компания думала заметно меньше, чем о своём лидере. И это примечательно, ибо май с июнем уже не за горами – пора бы, кажется, побеспокоиться о хорошем аттестате, да и задачки из ЕГЭ начать божить… Да, конечно, пора! Пора… Но разве возможно это на фоне всего того, что интересно школе?! – Боже, как очевиден ответ.

Наступил уже вечер субботы, а это время всегда было едва ли не самым горячим на неделе для Компании, ибо именно в такое время традиционно обсуждались и окончательно утверждались наши планы на воскресенье. Фиксировал их обычно Костя: он всем звонил, со всеми договаривался, каждому разъяснял детали… Тогда же окончательно принималось и время будущей встречи. Надо, впрочем, заметить, что, вообще-то, идеи на week-end обговаривались в течение всей недели, и любой представитель Компании когда угодно мог предложить что-либо своё, авторское. В идее содержались мысли о том, куда можно было бы сходить, когда именно, каковы цены, как туда добраться, есть ли рядом место, где можно поесть, каков резон сбора и т. д. Затем все накопившиеся предложения собирались в одну единую большую кучу, и нам сообща удавалось принять то или иное решение. Бывали, конечно, случаи, когда мы сталкивались с определёнными затруднениями, и в такие моменты всегда очень быстро разгорался спор, олицетворявший собой столкновение нескольких идей, но до драк у нас дело никогда не доходило. Всё решалось мирным путём, пусть даже кому-то и приходилось идти на уступку, - зато потом Костя с необычайной радостью говорил об абсолютной демократии, царящей в Компании, а в воскресенье всё проходило уже по плану. Да, конечно, иногда, ввиду самых разных причин, некоторые моменты корректировались непосредственно по ходу действа, и порой это вызывало у нас определённую грусть, - но что поделаешь?.. Форс-мажор в этом мире ещё никто не отменял.

Так получилось, что из-за чрезмерного увлечения обсуждением темы Кости о планах на новое воскресенье – 18 января – практически никто не успел подумать. Лишь в субботу мы задумались над этим вопросом и сразу порешили, что в последний день недели собраться непременно стоит. К сожалению, вживую поговорить с главным организатором нам тогда не удалось, и мы сразу осознали, насколько это большое упущение, - но возможность связаться никуда ещё не подевалась, и, придя домой, я вскорости набрал номер Таганова, чтобы завести с ним, как казалось, традиционную для нас беседу. Увы, разговор наш не заладился сразу.

- Так ты хочешь, чтобы я всё рассказал насчёт завтра? – спросил Костя – как послышалось, несколько удивлённо.

- Ну конечно. – ответил я.

- Хм… А не думал ли ты о том, что мне нечего тебе рассказать? Что завтра может ничего и не быть? – спросил он меня достаточно серьёзно.

- То есть как так «не быть»?

- Да просто. Я о том, что мы завтра никуда не пойдём. – сурово заявил Костя. – Вернее, вы не пойдёте.

Эти слова напрочь выбили меня из ритма беседы, и настроения, и каких-либо намерений. Я лишь смог спросить:

- Почему?

- Да потому, что у меня есть свои планы, и я их планирую реализовать. Вы же должны решать свои проблемы самостоятельно и не обращаться ко мне… - строго произнёс Костя.

- Что??? – обалдел я. – Да о чём ты говоришь? Какие свои планы? Какая самостоятельность? Мы же в Компании, ты всегда всё решал…

- Так было раньше. Но более не будет. – бросил Костя. – Мне жаль, что вы к этому привыкли, но сейчас мне нечем вам помочь. Удачи. – сказал напоследок Костя и выключил телефон.

- Вот так. – сказал я сам себе, продолжая держать мобильник в руке. Это длилось пять минут, и я не мог сойти со стула, на котором сидел. Потом позвонил Арман:

- Ну что? Мы куда-нибудь едем?

- Чёрт, я даже не знаю. – в сердцах крикнул я. – У Кости свои дела.

- Дела? – не понял Арман и поинтересовался: - Какие ещё дела? Он так и сказал?

- Вот точно так.

- А когда? Может, днём?

- Да только что. Пять минут назад.

- Да ладно?! Ну нихрена себе! Я ему тут битый час трезвоню и никак не могу дозвониться! - а ты только что с ним говорил.

- А что, на твои звонки он не отвечает?

- Сейчас проверю. Пусть будет ещё одна попытка. – решил Арман и временно оборвал связь.

А через две минуты телефонный звон раздался вновь – на линии опять был Хатов.

- Ну что, - спрашиваю я, - дозвонился?

- Нет! – досадно произнёс Арман. – Так вот и не отвечает!

Должен отметить, что слова Армана вызвали у меня определённые негативные эмоции. Я был неприятно поражён и, пока обдумывал его сообщение, он продолжал:

- Ну нельзя же так! Давний друг звонит второй час, а он – не отвечает! Ну, что это такое? Это же просто какое-то хамство! Неуважение!

- Ладно, не горячись. – попытался успокоить я Армана, хотя прекрасно понимал, что он чувствует. – Надеюсь, это случайность.

- Да уж странно как-то… - сказал Арман, и мысленно я не мог с ним не согласиться, но пока разговор поспешил завершить.

Просто я знал, что для меня это не последняя беседа не сегодня. Позже мне позвонили Даша, Лёха, Павел, Миша, Саня и Женя – и каждый из них выразил непонимание, почему не удаётся связаться с Костей. Параллельно с этим я не мог понять, как это удалось мне, причём с первого раза, - поэтому я решил, на всякий случай, позвонить ещё раз.

И худший вариант сработал – второго разговора не случилось, абонент был недоступен.

На все последующие же звонки мне пришлось отвечать эквивалентно:

- Ничего не знаю. Кости свои планы. Наши рушатся.

Как-то исправить ситуацию уже было нельзя. Это был необратимый процесс, который вполне логично привёл к тому, что в это воскресенье мы так никуда и не пошли. Глупо говорить, что всё произошедшее явилось ударом для Компании, но один плюс всё же был: теперь, после такого провала и выхода Карины и Вики, прояснилась очевидной необходимость хоть как-нибудь действовать. И уже вечером воскресенья Даша в соцсети написала мне:

«Наверно, настала пора поговорить с ним. Только уже по-нормальному».

Я, в свою очередь, выразил согласие.

Вообще, мне почему-то казалось, что теперь, по истечении этой недели, внимание к поведению Кости хоть немного стихнет, и нам удастся спокойно с ним побеседовать.

Но я дико ошибался.

Дата добавления: 2015-08-02