Глава 3. Собрание 1 страница

В очередной понедельник, 19 января, меня ещё на подходе к школе окружили шестиклассники. Как оказалось, они уже давно, - аж с середины декабря, - заметили в Косте нечто странное. Конкретных объяснений я от них так и не добился, но зато с удовольствием послушал их забавные догадки и предположения. Впрочем, пусть Читатель поверит, что я не только смеялся – в конце концов, мне нужно было как-то объяснить им, что дело это всё-таки серьёзное, и что не стоит раньше времени устраивать из него шоу. Предполагаю, что они меня поняли.

Но то были ещё цветочки. И если на той неделе все, кому не лень, только обращали внимание на странное поведение Кости, то теперь настала пора активной раздачи советов. Это значит, что каждый, считая себя далеко продвинутым в этой истории, стремился вложить в дело что-то своё и как-то повлиять на Костю – то есть повлиять на меня, чтобы уже я оказал решающее влияние. Кстати, плюрализм здесь проявился очень ярко – действительно, двух абсолютно одинаковых «наставлений» я так и не встретил, - впрочем, большинство из них, к сожалению, носили скорее юмористический характер, чем официальный, и по-настоящему серьёзных идей я так ни от кого и не услышал. Жаль.

Однако я подхожу к главному событию того дня, которое случилось уже после всех уроков – в том числе, и истории. Проходя по коридору с вешалками, я внезапно наткнулся на Щепкину Дарью Алексеевну. Вид её сразу можно было бы определить как «типично творческий», глаза кого-то искали, и я быстро понял, кого:

- О! Ты-то мне и нужен, Николай! – обратилась она ко мне. Пойдём в мой кабинет – мне необходимо с тобой поговорить.

Признаюсь честно, тогда я был совсем не расположен к этой беседе, ибо просто хотел поскорее прийти домой и сделать все уроки. Да и желания беседовать на старые добрые темы во мне не присутствовало, хотя я совсем не был уверен в том, какую тему изберёт наш завуч по творческой работе на этот раз. Замечу, что я попытался придумать какую-нибудь железную причину, чтобы не идти сегодня к Дарье Алексеевне на разговор, но она так быстро её отшила (причина моя, наверно, получилась, напротив, слишком несерьёзной), что у меня попросту не осталось выбора, и я быстро понял, что беседы с ней мне уже не избежать.

Удивительно, но даже после того, как я смирился с этой ситуацией, во мне по-прежнему буйствовало какое-то внутреннее недовольство. До сих пор не понимаю, с чего вдруг оно проявилось, и почему я так не горел желанием идти именно сегодня к Дарье Алексеевне, - но, наверно, это просто синдром одного дня, который быстро к человеку приходит и ещё быстрее уходит. Ведь согласитесь, Читатель, что у каждого из нас в жизни случаются дни, когда не хочется общаться даже с самыми родными людьми, и это, в общем-то, и неясно, и незакономерно, и противоестественно, и, в конце концов, странно, - но так бывает… И главное, наверно, - попытаться перебороть это чувство. Мгновенно! Забыть о глупостях и выкинуть это дебильное упрямство из своей головы! Вот как я сейчас попытался, идя к кабинету Щепкиной, вспомнить о том, как мы радовались в декабре на организованной ею вечеринке и как потом разделяли этот успех, и о том, какие празднества случались до этого, и насколько это впечатляло!.. И нельзя ни в коем случае забывать о том, какие блестящие планы нас связывают. Да и не только меня, а всю Компанию! – нет, я определённо был глуп.

«К чёрту мысли! Отчего бы не поговорить?!» - решил я.

Вскоре мы зашли. И Дарья Алексеевна сразу села за стол – к моему удивлению, начать она, на сей раз, решила, видимо, с главного.

- Итак, Коля. Я рада, что за восемь дней, наконец, тебя увидела. Мне нужно кое-что сказать, не пугайся – тема интересная.

- Хм, я заинтригован. – заметил я и улыбнулся. Интересно, что улыбка эта, как я сам почувствовал, получилась удивительно душевная, а это любопытный, но ничем не объяснимый момент. – Так о чём же вы хотите сказать?

- Ну, во-первых, я хочу напомнить тебе о деле о Бандзарте.

- Ах да, дело…

- Я надеюсь, - спокойно говорила Щепкина, - что ты помнишь, на чём мы остановились в прошлом году. Идея о Книге Памяти понравилась подавляющему числу учителей, - но было принято разумное решение создать её именно в эти месяцы.

- Да. Конечно, помню.

- Превосходно. – оценила Дарья Алексеевна. – Что ж, ну вот и настала пора собирать информацию об учителях. И логично будет начать с тех, кто уже не работает с нами. Впрочем, это дело я целиком и полностью беру на себя, тем паче, что со многими бывшими коллегами я до сих пор общаюсь. В общем, проблемы тут не возникнет: собрать сведения – легко, главное – грамотно всё объяснить.

- Безусловно. – заметил я.

- С ныне работающими коллегами всё ещё проще. Однако… Их слишком много, и вот главный минус. Короче, не люблю я так говорить, но мне одной, пожалуй, не справиться. И было бы просто супер, если бы ты и твои друзья помогли мне. – заметила Щепкина.

- Так в этом весь вопрос? – удивился я. Она кивнула головой. – Ну, о чём речь, Дарья Алексеевна? – конечно, поможем. Всё, что вы скажете! – искренне отметил я.

- Ох, ну, это приятно. – обрадовалась Щепкина.

- Но что конкретно нужно? – всё же решил уточнить я.

- Ой, да всё просто. Нужно будет всего только задать некоторым учителям ряд базовых вопросов. Ну, вроде: «Откуда они?», «Где учились?», «Чем увлекаются?», «Что думают о школе?», «Как живут?» - и типа того. Наверно, пятёрки вопросов и хватит – нам автобиографии не нужны. Понятно?

- В общем, да. – ответил я. – Только… - хорошенько подумал я. – Есть учителя … с которыми у Компании не очень хорошие отношения, … - намекнул я, - и вряд ли они согласятся что-то нам рассказать.

- О, тут не беспокойся! Они обо всём будут предупреждены! Ну, если что, - то трудные случаи я беру на себя.

- Хорошо.

- Заодно, кстати, мы всем докажем, что старшеклассникам не чужда история нашей школы, и что они тоже хотят её знать. А имена наших великих коллег никто никогда не забывал! – восторжённо заявила Щепкина.

- Поверят ли? – чуть скептически спросил я.

- Думаю, что поверят. Всё же это очень серьёзная работа, не хухры-мухры.

- Ну, тогда браво! Вы блестяще мыслите! – заявил я.

- Да что там… Но приятно слышать! – не без краски на щеках сказала Щепкина.

- Я рад. И всё же … напомните, Дарья Алексеевна, как мы поступим с Бандзартом? – вдруг спросил я.

- О! Бандзарта мы оставим на закуску…

- То есть с ним мы разберёмся в последний момент?

- Да.

- А не будет ли поздно? – спросил я.

- О нет! – ответила Щепкина. – Мы всё подготовим и предстанем перед ним во всеоружии. – заявила она. – Ах, я уже предвкушаю тот момент, когда наступит наш разговор!.. – тут Дарья Алексеевна сделала несколько характерных жестов. – Да, именно наш! – я хочу, чтобы весь 11б присутствовал при разговоре!

- Ну, всех нам вряд ли удастся собрать. Ведь основная инициатива исходит от Компании…

- Ну так да! Я это и имела в виду. – поправилась Щепкина.

- Тогда нет проблем. Скооперированы будут все! – заявил я с абсолютной уверенностью. – Но всё-таки, Дарья Алексеевна, … не боитесь ли вы, что дело слишком затянется? Не лучше ли будет узнать информацию о Бандзарте сразу?

- Ах, я вижу, что ты тоже хочешь этого! – похвально произнесла Дарья Алексеевна, затем встала из-за стола, подошла и похлопала меня по плечу. – Это здорово! Но … нет. Дело не затянется, не беспокойся, а вот спешить … спешить нам не стоит. Как показывает практика, именно спешка в таких делах обычно и подводит. А я не хочу, чтобы это дело пошло под откос. Пойми, нам важно всё организовать, всё подготовить, собраться морально, составить чёткий и продуманный план!.. Это ведь не такое быстрое занятие – нам явно понадобится время. Не знаю, какое и сколько, - но всё будет рассчитано до мельчайших деталей: как себя вести, что спрашивать, как реагировать, с каким тоном подходить к главному… Разумеется, надо подумать и о форс-мажоре! – мы должны иметь в запасе, как минимум, три варианта. И ни один не должен приводить к ошибке! Это слово вообще нужно забыть, у нас нет права на ошибку, – и Бандзарт не даст нам её допустить. Мы должны действовать на сто процентов правильно, чтобы ошибку совершил он. И, конечно, побольше уверенности! В нас не должно быть и тени робости. – кстати, подумай с друзьями над этим.

- Да, - согласился я, - тут не поспоришь...

- И ещё важный момент – количество. Бандзарт всегда держался на публике в одиночку. Мы же можем взять его количеством! И вот поэтому я хочу, чтобы так называемых «интервьюеров» было много. Как можно больше. Ибо если всё пойдёт хорошо, то Бандзарт будет думать над каждым своим словом, - вот тогда-то мы и сможем на него поддавить. Заставим поторопиться, сделаем правильный намёк, зададим наводящий вопрос, угрожающе посмотрим… Я уверена, что он, как и любой другой человек, может растеряться. Что ж, если это случится, то тогда и тайны раскроются сами по себе. – дьявольским голосом произнесла Щепкина.

- Логично. Но, как я понимаю, острые вопросы будут составлены не для всех?

- Нет. Только для него.

- Только для него… - повторил я.

- Согласись, к остальным у нас таких вопросов нет.

- Возможно. Впрочем, … а как же Чивер? Барнштейн? – вспомнил я и спросил: - Вам разве не интересно узнать что-то сокровенное о них?

- О, я бы узнала. – подумала Щепкина. – Да ещё с удовольствием! Но это опасно, очень опасно. Бандзарт – это всё-таки школьный учитель, пусть и странный, но учитель. И он никуда не сможет деться, у него не будет выбора, кроме как всё нам рассказать. И ни Барнштейн, ни Чивер ему не поможет. – твёрдо произнесла Дарья Алексеевна. – Однако … задавать им самим острые вопросы не стоит. Не дай Бог, мы заденем что-то очень личное в их жизни – тогда всё мероприятие может быть послано к чертям собачим. Ведь закроют в одночасье!..

- Ну, а если Бандзарт им всё расскажет? – думаете, не закроют?

- Ха, откровенно говоря, мне это будет уже совсем неинтересно. – призналась Щепкина. – К тому моменту информация о Феликсе будет в наших руках, а заниматься дальше Книгой Памяти мне и так будет лень. Помни, Коля: наша главная задача – узнать, какова тайна Бандзарта. Мы будем концентрироваться, в первую очередь, на ней, а не на озвученной идее! Собственно, только ради этого я и придумала создать Книгу, - а другого пути я пока не вижу.

- Ну, в таком случае, его можно и не искать?..

- Да, Коля. Наверно, искать иные варианты не стоит. Впрочем, и в этом, думается, есть подводные камни…

- Вот я как раз подумал, как мы поступим, если Бандзарт не станет отвечать на наши острые вопросы?

- Это продумаем. В любом случае, в списке будут вопросы, на которые он точно ответит. Значит, наверно, надо будет установить какую-нибудь связь… Некий переходный мостик от банальных вопросов к вопросам повышенной щепетильности.

- А если вообще не захочет отвечать…

- …то тогда сработает то, о чём я уже говорила. Я пущу в массы очень хороший слух! – заверила Дарья Алексеевна.

- Да, в этом сомнений нет. – сказал я, улыбнувшись.

- Ещё бы! Но главное – знать грань! – подчеркнула Щепкина. – Вопросы должны быть острыми, но разумными. И, конечно, без пошлятины. Не стоит спрашивать у Бандзарта, например, … про сексуальную жизнь. – тут вдруг мы с Дарьей Алексеевной в унисон рассмеялись. – Да, … вопросы не должны задевать его честь, достоинство и репутацию. – после этих слов опять начался смех.

- Да, это очень важно. – подтвердил я, не переставая хохотать. А уж как хохотала Дарья Алексеевна.

Но это был отчасти тонкий юмор. И, наверно, слегка граничащий с издёвкой.

- Желательно, чтобы он не соврал… - подумал я.

- А он и не сможет. Вопросы он заранее не узнает. Или выведает у коллег те, что являются самыми банальными, но это – пожалуйста. Так даже и лучше будет. А вот когда пойдут настоящие вопросы… - тогда он точно ничего не скроет. Давление наших взглядов не позволит ему соорудить за короткое время достойное враньё, он заврётся, - и этим мы непременно воспользуемся! Да, он ещё жалеть будет!

- Хм, похоже, это ему дорого обойдётся. Впервые за всю жизнь. – заметил я.

- Точно! – оценила Щепкина и потом контрольно спросила: – Ну как, Коля, в общем, мой план тебе ясен?

- Да, вполне. – ответил я. – Точных дат только нет…

- Знаю-знаю, точные даты будут позже. Это ещё надо будет согласовать… – заметила Дарья Алексеевна. – Впрочем, я вам потом сама всё скажу.

- Что ж, ясно.

- Что-то ещё вызывает вопросы? – спросила она.

- Э-э-э, да нет. Всё остальное предельно понятно.

- Значит, я всё-таки умею объяснять. – обрадовалась Щепкина.

- Безусловно. – сказал я и уже вплотную приблизился к двери. – Ну, я тогда, наверно, пойду… У меня дома дела…

- Нет, погоди! Постой. – остановила мой порыв Щепкина и вновь привела меня к стулу. – Вот, присядь ещё на минутку.

Поневоле я присел и подумал: «Ну, на минутку ещё сойдёт».

Щепкина же несколько секунд просто походила по территории своего кабинета.

«Интересно, что ещё она не сказала?»

- Видишь ли, я тут обратила внимание на один момент…

Я прислушался.

- Может, конечно, я не права, но мне кажется, что не всё так светло и радостно в вашей Компании... – сказала Дарья Алексеевна с явным нежеланием, и противоборством сказанному, и неохотой, но сказала.

«Боже, и она всё знает!!»

- Именно же моё смущение останавливается на Косте Таганове. Я понимаю, что скажу сейчас бред и страшные слова, но я заметила, что он стал несколько … - пятисекундное молчание. - …странным. – произнесла, наконец, Щепкина.

Я едва не вспрыгнул со стула. «И Дарья Алексеевна это почувствовала! Во даёт! Но как?..»

- Собственно, мне важно понять, права ли я? … Или нет?

Тут она посмотрела на меня и, не дождавшись ответа, сразу всё поняла. Моё молчание было таким многозначительным, что и без слов ответ был очевиден.

- Может, ты меня тогда вразумишь? А то я, как дура, чувствую, что он как-то изменился, но ничего объяснить не могу. – самоиронично заключила Щепкина.

И на этот вопрос я легко ответить не мог. Тем более, что, по сути, и отвечать мне было нечего. А о том, что с Костей что-то случилось, она итак догадалась. Единственным выходом для меня было ответить вопросом на вопрос:

- А дозвольте уточнить: что именно имеется в виду?

Вопрос этот звучал абсолютно глупо, но Щепкина отнеслась к нему нормально:

- Ах да, - активно и горячо жестикулируя, начала говорить Дарья Алексеевна, - я, должно быть, захотела знать всё и сразу, даже и не пояснив тебе, что конкретно хочу.

«Неплохо сказано» - оценил я.

- Но я вижу, что и ты заметил, что наш Костя как-то изменился. Эх, вообще, я должна признаться, что наблюдала за ним всю первую неделю, … но лишь только потому, что мне стало казаться, будто это совсем не тот человек, которого я знаю с первого класса. – не без сожаления, но с удивлением произнесла Щепкина.

«Даже так!..»

- Первое, что я заметила в Косте, - это отрешённость. Я не поверила бы тому, что произнесла это слово, но несколько раз на неделе он пробегал мимо меня, сталкиваясь со мной взглядом, однако ни разу не поздоровался. Не знаю, может, в этот момент он думал о чём-то очень важном, - предположила Дарья Алексеевна, - хотя смотрел всё куда-то вдаль, или наверх, или вообще неопределённо… Подумалось мне, что он действительно на чём-то сосредоточен, но это могло быть разве что-то очень важное.

Естественно, мне сразу пришло в голову дело о Бандзарте, и даже стало любопытно, что именно он может мысленно в нём обдумывать. Но не найдя пока объяснений, я ещё раз подумала об этом … просто-таки удивительном взгляде и подивилась тому, что от всего другого он себя буквально … отгородил! Прямо так и отгородил этим взглядом, я не шучу!

Ну, конечно, если бы так случилось один раз, то я б и заморачиваться не стала. Сомнения бы к чёрту отбросила, подумав, что мне показалось. И впрямь: может, он шёл по коридору, а в голове его бесились тригонометрические формулы, или окислительно-восстановительные реакции, или ещё какая-нибудь муть?!.. Тогда ясно: впереди контрольная, - мысли только о ней. Но я клянусь Богом, что четыре-пять раз видела такого Костю! И именно Костю, не какого-нибудь паренька с инфернальными глазами.

Чёрт, ну я же его никогда таким не видела! Вот впервые, ей-богу. Бывало, конечно, что я замечала его деловой взгляд… Но деловой взгляд – нормальный взгляд, и он, конечно, только выражал готовность Кости в любую секунду обратиться к важному вопросу. Кстати, мне он очень нравился. И вдруг … прошлая неделя, и эта отрешённость!.. Нет, Коля, вот скажи мне: что, у Кости есть какое-то суперважное дело? Или трагедия какая случилась? А?

- Да вроде нет… - раздумывая, ответил я.

- Тогда почему он не здоровается? Почему так смотрит?

Я вздохнул.

- Не знаю, Дарья Алексеевна. По правде говоря, меня уже вся школа замучила этим вопросом.

- Что ты говоришь?! Как вся школа?

- Да, вся школа. Подходят и спрашивают, подходят и спрашивают… Из самых разных классов! И все думают, что я всё знаю. Хотя я ни черта не знаю. – иронично заключил я.

- А, ну всё понятно. Люди жаждут всё знать. Но, стало быть, раз у всех такой интерес, значит, с Костей действительно что-то произошло? – решила уточнить Щепкина.

- Наверно.

- И всех дико интересует, что именно?

- Да.

- Что ж, любопытно… Очень любопытно…

- Правда, тут важно сказать, что такое состояние может рассматриваться странным именно в контексте Кости. – отметил я. – Ибо для Димы Ветрова, например, это обыденность.

- Ну да, ну да… - согласилась Дарья Алексеевна. – Кстати, а что Компания думает об изменении Кости?

- О, там такой плюрализм!..

- Но всё-таки, общее мнение есть?

- Нет. – однозначно ответил я. – У каждого своё видение и свои мысли.

- И вы их обсуждали? – поинтересовалась Дарья Алексеевна.

- Да вот никак не получается. Даже в воскресенье не встретились… А то бы поговорили.

- Пожалуй. Но вы наверняка планировали собраться ограниченным числом человек, хотя, наверно, соломоновым решением было бы выслушать каждого. Из тех, разумеется, кому не безразличен Костя. И именно здесь, при всех! – заявила Дарья Алексеевна.

- Хм, надо подумать… В принципе, мы могли бы собраться в переговорном пункте…

- Слыхала о таком. – заметила Щепкина. – Но, если я права в представлениях, то он слишком мал. Вы же не поместитесь.

- Погодите, вы на что-то намекаете? – догадался я.

- Ну конечно, Коля. Если тема Кости волнует всех и, в том числе – меня, то почему бы нам всем не встретиться и не поговорить? Устроить настоящую дискуссию, выслушать мнения… - может, так до чего-то и дойдём.

- О, … это было бы блестяще. – только и сумел выговорить я, потому что совсем не ожидал такого великолепного предложения от Дарьи Алексеевны.

- Так всё! Нами решено: на этой неделе в школе совершенно официально и свободно устраивается собрание, посвящённое решению одного крайне важного компанейского вопроса! – как диктор, оттарабанила Щепкина. – Ну как, нравится? – с улыбкой спросила она.

- Это феноменально, Дарья Алексеевна. И как же у вас всё быстро!..

- А что? К чему тянуть? Только не «у меня», а «у нас». Это наше общее дело! Кстати, в какой день?

- В какой день устроить собрание? – уточнил я.

- Да.

- Даже не знаю… - думал я, всё ещё не веря в то, что прямо сейчас вот так неожиданно была рождена столь прекрасная идея.

- Давайте в среду! – предложила Дарья Алексеевна.

- Ммм… В среду не смогу – у меня курсы. Может, лучше в четверг? Заодно и оповестить всех успеем.

- Идёт! Собрание состоится в четверг, после шестого урока! – крикнула Щепкина.

- Фантастика, Дарья Алексеевна. И откуда в вас столько идей?

- Ну, я как-никак завуч по творческой работе. – заметила она. Итак, в четверг мы встретимся здесь в 14.45, а потом пойдём в зал. Там мест должно хватить…

- Мест?

- Да, Коля. Зови всех!

Я вышел из кабинета с мыслями, диаметрально противоположными тем, что были при входе.

«Поразительно, как она всё прекрасно анализирует! Как тонко видит состояние человека! Как чувствует проблему! Да, нам нужно встретиться, нам необходимо это собрание! Я не хочу больше видеть такого Костю! И НИКТО НЕ ХОЧЕТ! Всё, настало время для серьёзного разговора!»

Пора сия действительно настала. Правда, практически наверняка можно утверждать, что предстоящий разговор станет лишь промежуточным и уж точно не последним в данной истории. Ведь, фактически, он будет только предварять собой другой и самый главный разговор – разговор с Костей. Но перед ним нам необходимо понять, что мы действительно имеем. Только ли странный взгляд, опоздания и отказ здороваться или что-то ещё? Вот этот вопрос и следует вынести на собрание.

А о будущей беседе с нашим лидером я бы не стал думать с позиции человека, который готовится выполнить наилегчайшее задание. И должен признаться, что теперь, глядя на такого Костю, у меня появляются серьёзные сомнения относительно вообще всех наших перспектив. Понятно, что с тем, прежним, Костей разговор состоялся бы в две секунды и хоть сейчас – можно и вопросов лишних не ставить. Однако как быть в нынешней ситуации? Очевидно, что на вопрос о «странном» Косте надо выходить через него; однако согласится ли он говорить об этом? И согласится ли он вообще о чём-либо говорить? Вот это дилемма… И разве возможно разрешить её в два счёта, без промедлений, прямо сейчас? – когда Щепкина видит его этот «удивительно отрешённый взгляд», такой доселе чуждый ему? А она не врёт! Я это знаю, потому что сам сумел заметить в Косте что-то отрешённое! И уже бессмысленно затенять сей факт.

Дарья Алексеевна предположила, что Костя погружен во что-то очень важное. Что ж, очевидно, что это не дело о Бандзарте, потому как оно касается всей Компании, а не его одного. Но тогда какое ещё дело может так сильно отяготить Костю? И отяготить ли? – возможно ли, что это только ему так кажется, ибо, на самом деле, всё глупей, тупей и ерундовей? – эх, трудно сказать, очень трудно… Проникнуть в мысли чужого человека, пусть и такого родного, как Костя, - невозможно, и даже по внешним признакам, к сожалению, пока ничего нельзя понять.

Но я возвращаюсь к разговору и отмечаю, что он нужен прежде всего нам. Конечно, впоследствии может выясниться и то, насколько он важен для Кости, но это – всё ещё дело времени, а его, как не раз замечала Дарья Алексеевна, никогда не надо торопить. И вообще, в мире, наверно, существуют такие гносеологические теории, согласно которым следует, что на все жизненные вопросы когда-нибудь найдётся ответ. Только вот когда? И настолько ли более познаваем наш мир в целом, чем познаваем внутренний микрокосмический мир одного конкретного человека? Этот вопрос я оставляю на откуп философам – в надежде на то, что они подумают над ним.

Кстати, о надежде. Жива ли она ещё, если говорить о внезапном возвращении прежнего Кости? И, если да, то где тогда новые высказывания моих друзей: Армана, Сани, Любы, Лёхи?.. Не слишком ли быстро провалилась надежда второго дня? И не очень ли скоро смирились все мы с этим провалом? А ведь как свято верили, как ванговали!.. И я в их числе… Ну, что ж, видимо, даже самые святые надежды иногда рушатся, и рушатся так же внезапно, как здания в результате террористического акта. Только вот не всё здесь так аналогично…

В течение последующих двух дней мне удалось пообщаться с очень многими школьными друзьями, - но тема – разговор с Щепкиной о собрании – была настолько важна, что я не жалел на это дело ни времени, ни энергии. Главным для меня было донести до возможно наибольшего числа человек мысль о необходимости встретиться, однако мне приходилось сокращать информацию, то есть избегать полного пересказа беседы с Дарьей Алексеевной, - и, наверно, мысль сия от этого немного теряла значимость. Впрочем, как бы подробно я ни старался всё передать, но вряд ли мои старания изменили бы расклад, при котором выходило, что в четверг могут собраться далеко не все: у кого-то есть курсы, у кого-то – врачи, а некоторые лица переписывают те или иные контрольные работы… В общем, дела, дела, дела!! Так что, понимая это, я решил незамедлительно сообщить Щепкиной о необходимости переноса собрания на другой день, «ибо нам не стоит терять шанс выслушать некоторых осведомленных людей!»

Дарья Алексеевна тут же согласилась со мной и предложила пятницу. Честно признаюсь, поначалу мне эта дата не слишком понравилась, ибо 23 января должно было состояться моё очередное курсовое занятие. Однако… Потом я подумал, что незначительное опоздание на него не создаст катастрофу, - да и, к тому же, по правде говоря, не такая уж и охота у меня была ехать в центр, чтобы в очередной раз послушать нашего демагога. «Пропущу – спишу» - решил я и принял перенос Щепкиной.

И вот ведь здорово, что сей выбор оказался крайне удачным. Не знаю, чудо ли это из чудес или простое совпадение, но вскоре выяснилось, что в пятницу смогут подойти едва ли не все. Ну, конечно, и тут выявились определённые несостыковки, - в частности, Вика с Женей сказали мне, что из-за важных дел после шестого урока они не останутся, - однако было ясно, что без них собрание провести будет вполне возможно – в любом случае, мы им потом всё расскажем.

Итак, 23 января, аккурат после химии, несколько известных Читателю людей подошли к кабинету Дарьи Алексеевны. Закрытая дверь означала, что её ещё нет на месте, - однако и пришли мы первее всех, так что теперь следовало какое-то время подождать.

Настроение наше явно нельзя было сравнить с чем-то прекрасным, ибо Бандзарт несколько минут назад решил снова устроить нам испытание. На сей раз, он предложил нам осуществить с помощью определённых реактивов некоторые, как он сказал, «простейшие» эксперименты. Нет, я, конечно, ничего не имею против химических опытов, ибо это по-настоящему круто и интересно, - но только тогда, когда ты имеешь хоть малейшее представление о том, что есть что, и что с чем может реагировать. Мы же смотрели на пробирки, банки и склянки с видами дебилов, которые вообще в первый раз увидели такие вещи. И естественно, что ни одной вразумительной реакции мы так и не смогли провести.

Что-то настрочив в своих тетрадях, мы вложили-таки их в руки Феликса, но уже по тому пренебрежению, с которым он на них посмотрел, а потом схватил, стало понятно, что о хорошей оценке нам можно и не мечтать. Он пообещал, кстати, огласить результаты уже завтра, и после этого мы вышли из его кабинета с чувством очередного поражения. Любопытно ещё, что на уроке отсутствовал Костя, который ранее всегда помогал нам с практическими заданиями, - и именно засчёт этого нам и удавалось обычно в конце семестра накатывать на хилые троечки. Что будет теперь? – хрен знает. Впрочем, более думать мне об этом не хочется: дело о Бандзарте ещё впереди, а сейчас пора переключаться на другую – очень важную для всех нас тему.

Действительно важную, и действительно для всех – видел бы Читатель, сколько народу нахлынуло в следующие пять минут!.. Здесь были очень многие товарищи: из нашего класса – я, Саня, Лёха, Даша, Арман, Люба, Миша, Дима Ветров и, как это ни странно, Сергей Бранько (удивительно, откуда только он узнал про собрание?..); пришли наши друзья из 11а – Стёпа и Павел, а также Слава, Валера и многие другие; пришли Альхан Гаймизов и Дмитрий Кричевский, Ваня Кранов и Боря Норовский… Были также люди, которых я ранее ещё не упоминал – Василий Бардеев (7в), Гоша Груздев (8б), Илья Зеленов (6в), Алла Майло и Гоша Калинкин (9б). Решили посетить собрание и представительницы 10а, с которыми я не был знаком, но коих имена знал: Кристина, Марина, Света, Наташа… Была ещё одна неприметная девчонка из этого класса – кажется, Таня Стасова; два парня пришли… Ещё было очень много мелких – в основном, из пятых и шестых классов (это было заметно по характерному – детскому – шуму, шедшему от них), шаталась также неподалёку кучка детей, которых я вообще прежде никогда в нашей школе не видел… В общем, центральная рекреация второго этажа была сейчас заполнена запредельным количеством человек. Неудивительно, что Дарья Алексеевна, подошедшая к своему кабинету со стороны лестницы спуска, при виде всех так и ахнула:

- Боже! Это вы все ко мне?

Тут поднялся ещё более сильный шум, означавший, наверно, коллективное «да».

- Что ж, только в зал. Только в зал! – повторила она и зашла в свой кабинет.

Через пятнадцать секунд (кто-то сосчитал) она уже вышла оттуда с папкой и листами бумаги в руках.

- Ну, раз все пришли, - вперёд! Идите за мной!

Так мы подошли к актовому залу.

- Надеюсь, он не занят. – сказала Щепкина и ещё раз посмотрела на толпу, стоявшую за ней: - Нет, ну как вас всё-таки много!.. Коля, как тебе это удалось?

- Дело техники, Дарья Алексеевна. – ответил я.

- Ты меня удивил. – призналась она и, разумеется, первая влетела в зал. За ней же в актовый вползла большая живая змея – такая, что хвост её пока что даже застрял на пороге.

Оказалось, впрочем, что дело вовсе не в её размерах. Просто в зале некие мелкие (кажется, 5в класс) играли в футбол. Вдесятером. Причём играли они самым что ни на есть настоящим мячом «Джабулани», даже не боясь возможных попаданий им в стёкла окон. А в это же время какие-то две девочки (очевидно, из этого же класса) развлекались, с азартом бомбя четырьмя руками по клавишам пианино.

Щепкину, однако, такая картина, кажется, ничуть не удивила. Судя по всему, она уже не в первый и не в десятый раз её наблюдала, и не исключено, что под её взгляд попадали ранее те же самые пятиклассники. Естественно, что, увидев Дарью Алексеевну, юные футболисты тут же прервали матч, а девочки прекратили свой безумный долбёж. В этот же момент Щепкина, топнув ногой, прокричала:

Дата добавления: 2015-08-02