Глава 17. Видео

Соником ворвался я в новую неделю, словно уже предчувствуя что-то знаковое впереди. О да! Столь желанный день – понедельник – наступал так медленно, что не закричать от радости в ночь с 23 по 24 ноября было невозможно! Но желанного всегда ждёшь очень долго. Зато потом…

Впрочем, я всё же скажу несколько слов о выходных – 22 и 23 ноября, - которые, к слову, в этот раз получились для меня очень невесёлыми. Если выражаться кратко и с утрировкой, то я провёл их на диване, напротив телевизионного экрана. Оторваться хотелось, но существовало чувство, будто кто-то намазал мне «Моментом» одно место – до такой степени я породнился со своим работающим ящиком. Конечно, мне было бы лучше пойти с Компанией в кино, тем более, что Костя весь вечер пятницы анонсировал приход большого числа друзей и великолепную комедию, но … что-то ленивое вселилось в меня на три прошедших дня, - какой-то внутренний неповоротливый медведь нарочно удерживал Николая Лаврова дома!

Потом Костя рассказал мне об утренней встрече Компании и попытался передать словами то удовольствие, что все получили от премьеры. Разумеется, я пожалел, что был в этот момент не с ними и даже поругал себя за такую крайнюю инертность, но мне уже не впервой довелось столкнуться с данной ситуацией. Каждый предыдущий год моей жизни непременно сопровождался такими днями, когда делать мне вообще ничего не хотелось, и этакие сутки я обычно просто «проглатывал» - с ожиданием чего-то великого и надеждой на весёлый эмоциональный всплеск.

Однако всё это сейчас неважно.

Я почти на 100% был уверен в том, что на наступившей неделе дело о Бандзарте примет новый оборот. Впрочем, уверенность эта базировалась только на предположении о том, что Щепкина с минуты на минуту устроит свой совет для учителей, - тогда дело и впрямь ожидает новая фаза. Думал ли я о другом развитии событий?.. – вряд ли. И, конечно, лишь с сильным сомнением можно было предполагать, что не сама Щепкина, а нечто другое скорректирует многие действия по пунктам плана. Но вот что случилось…

Мы сидели всем классом на географии, а Чивер, по традиции, препротивным голосом рассказывала что-то об Индии. Она тыкала указкой в карту, причём так вяло, что её желание спать лучше всего было заметно именно по этому движению. Чивер, разводя монологи, вообще всегда любила переноситься в мир картинок и карточных схем, - недаром все плакаты на доске, несмотря на сравнительно недавний год выпуска, выглядели уже порядком потрёпанными, - и сегодняшний урок Тамары Семёновны проходил по привычному плану. После индийского монолога она (думается, ещё и от того, что устала говорить) заявила:

- Всё, довольно слов! Сейчас вы, одиннадцатый Б, напишите небольшой тест.

- Небольшой!.. Щас опять тридцать вопросов зае..ашит!.. – шёпотом возмутился Саня, сидевший за мной.

- Вы что-то сказали, Топоров? – обратилась к нему Чивер.

- Нет, ничего. – ответил Топор.

- Прекрасно. – сказала Чивер, села за стол и стала искать на нём необходимые для проведения теста КИМы. Класс явно встрепенулся и стал улётно и с явным увлечением листать страницы учебников – так всегда бывает перед тестом, - но вдруг в классе открылась дверь. Стука никто не слышал, - да его и не было, - так что у Чивер появился повод покричать.

- Что всё это значит? – рассердилась она, даже не взглянув на вошедших. Это произошло, несомненно, вследствие давней привычки, которая заключалась в том, что Чивер вообще терпеть не могла, когда кто-то без стука и, особенно, во время урока врывался в класс, - однако сейчас, думается, она пожалела о том, что разгорячилась так быстро. Около доски уже стояли Барнштейн, Долганов и ещё какой-то мужик (он держал в руке некую технику), и Чивер, увидев Людмилу Арнольдовну, само собой разумеется, мигом притихла.

Пауза продолжалась несколько секунд. Мужик бродил у порога, Долганов, - видимо, от важности момента, - застыл на одном месте, а Барнштейн совершила несколько шагов в районе первых парт и обвела глазами всё помещение, пока Чивер к ней не обратилась:

- А вы, Людмила Арнольдовна, по какой причине пожаловали к нам? Поприсутствовать хотите? – аккуратно спросила Тамара Семёновна, учтиво улыбаясь.

- Я бы с удовольствием, да некогда. – заключила Барнштейн, всё ещё продолжая осматривать помещение. – Тут у нас, видите ли, кое-что случилось. – в этот момент она посмотрела на Долганова, который продолжал неподвижно стоять на одном месте, и потом снова перевела взгляд на Чивер: - Впрочем, не могли бы вы покинуть кабинет?

После этих слов Чивер изобразила деловую физиономию на лице, но сказала:

- Да нет проблем, я сейчас же… А что именно произошло?

- О, я вам сейчас всё расскажу. – заверила Барнштейн. – Только не здесь.

- А как же урок? И надолго ли?

- Боюсь, что да. Но не беспокойтесь: Константин Викторович побудет пока здесь. Договорились? – обратилась Барнштейн к Долганову.

- Да! Непременно! – выкрикнул тот.

- Вот и славно. Пойдёмте, Тамара Семёновна. – обратилась Барнштейн к Чивер; спустя секунду она уже уводила её за пределы класса. Мужик ушёл вслед за ними, и никто так и не понял, кто он был такой. Впрочем, в классе теперь присутствовал Долганов, и Костя, недолго думая, поспешил к нему обратиться:

- Константин Викторович, а что вообще произошло?

Долганов, уже успевший уткнуть нос в невесть откуда появившуюся спортивную газету, выглянул из-за неё с видом человека, явно не понимающего, кто и зачем к нему обратился. Впрочем, потом он, очевидно, уловил ситуацию, но ещё помолчал, и повертел глазками направо и налево, и бросил беглый взгляд на газету, … - однако всё же ответил:

- А что такое? – и вмиг на его лице воцарилась улыбка человека, который даже и близко не понял суть вопроса.

- Да как что? Зачем приходила Людмила Арнольдовна и этот … товарищ? – вновь обратился Костя, и на этот раз из класса послышались подобные вопросы и от других представителей Компании.

- Товарищ? … С каких пор он вам товарищ? – вдруг возмутился Долганов и возмутился не на шутку. – Вы, что, его знаете?

- Да нет… - отбивался Костя. - …мы не знаем. Но в том и дело, что мы не знаем.

- Вот и всё. – ответил Долганов.

Костя явно не ожидал подобного ответа. Стало, впрочем, ясно, что Долганов, скорее всего, просто не хочет чего-то нам рассказывать.

В это время из коридора стали доноситься какие-то звуки; даже крики. Подчёркиваю: они только доносились, - так что понять, кто говорил, было тяжело. Голос, однако, более всего смахивал на барнштейновский.

Костя что-то шепнул Лёхе, и уже в следующую секунду Московский обратился к Долганову с просьбой выйти. Константин Викторович разрешил.

Таганов, тем временем, настаивал:

- И всё-таки, Константин Викторович, … народ желает знать!

- А зачем? Зачем вам это знать?

- Ну, просто желательно. – уверенно произнёс Костя.

- А если не узнаете?

- То есть?.. – не понял Костя.

- А если я вам ничего не скажу?

- Но вы же скажете. – вдруг вмешалась Люба.

- Довольно. – крикнул Долганов. – Есть вещи, которые порой нельзя знать!

«Чего это ты темнишь?..» - подумал я.

- То есть вы хотите сказать, что визит Людмилы Арнольдовны и этого … гражданина покрыт пеленой секрета? – вновь обратился Костя.

- Я ничего не хочу сказать. – вновь крикнул Долганов и даже ударил кулаком по столу. – А ещё один вопрос, - и тридцать отжиманий вам обеспечены! А то и больше! – заявил он. – Лучше занимайтесь своими делами. И радуйтесь, что вам географию отменили.

«Да, здесь он верно сказал». – оценил я.

Что ж, после нескольких грубых слов нам пришлось на время смириться с ситуацией. До конца урока ещё оставалось порядочное количество минут, а надеяться на то, что Долганов отпустит ещё одно какое-нибудь лицо за пределы класса, было бессмысленно – тут уж мы хорошо знали нашего классного. Впрочем, поведение его не могло не удивлять. Константин Викторович обычно командовал нами только на физкультуре, - там-то он проявлял себя на все 200%, - но вот за пределами зала нам не так часто доводилось видеть и слышать, как он повышает голос. Скорее, такие моменты происходили разве что в рамках исключений, однако сейчас…

Все мы ждали возвращение Лёхи, но Московский задерживался, конечно, неспроста. Крики из рекреации по-прежнему доносились, и мне даже стало казаться, что я слышу голос Дарьи Алексеевны.

Вскоре в класс вернулся Лёха, и уже по одной специфике его походки стало ясно, что ему есть, что нам рассказать. Но Костя попросил его:

- До перемены, дружище, до перемены.

Спустя десять минут долгожданный перерыв, наконец, наступил. Долганов так и просидел с нами в кабинете до звонка, пока в классе вновь не появилась Чивер. Барнштейн рядом уже не было, и вообще пока оставались неясными причины столь внезапной отлучки заместителя директрисы вместе с ней самой.

На перемене Костя сразу собрал вокруг себя членов Компании из 11б.

- Нет, вы заметили, как она его подговорила? Долганов был похож на придурка! – заявил Таганов не слишком громко, чтобы никто ничего лишнего не услышал. – Но Феликс… Я предчувствую, что он тоже тут замешан.

- Как же именно? – спросила Карина.

- Пока не знаю. Ладно, Лёха, - обратился Костя к Московскому, - что ты выяснил?

- Не скажу, что много, но на первом этаже был страшный диспут! – заявил Лёха. – Они базарили в холле.

- Кто базарил? Чивер и Барнштейн? – спросил я.

- Да. Я стоял на лестнице напротив библиотеки и слышал только их крик. Спускаться боялся – запалить могли. И так чуть не попался. Но это была очень жаркая беседа!..

- О чём же? – спросил Арман.

- Кажется, речь шла о каком-то видео…

- Видео… Какое видео? – спросил Костя.

- Ох, они так часто перебивали друг друга, что я не совсем понял… Разговор вообще был очень странным. – отметил Лёха.

- Значит, что за видео, - неизвестно? – уточнил Костя.

- Нет.

- А ещё что-нибудь? О чём они ещё говорили? – спросил я.

- Ну, если б это был нормальный разговор, я бы узнал больше. А так… Но, похоже, что только видео их и интересовало.

После этих слов Лёхи ненормальный разговор, кажется, начался у нас. Никто и близко не понимал, о каком видео шла речь, но все желали как-то высказаться, - в итоге, наши обсуждения очень хорошо походили на простой базар-вокзал.

Стояли мы на втором этаже, поэтому неудивительно, что мимо нас несколько раз пробегала Щепкина. Однако она была, видно, так занята, что успевала только здороваться, причём иногда делала это и дважды, и трижды.

- Интересно, она причастна? – подумал вдруг Арман.

- Подозреваю, что да. – ответил Костя. – Но во всей этой кутерьме может быть замешан кто угодно.

- Однако явно вырисовываются два лица: Барнштейн и Чивер! – заявила Даша.

- А Бандзарт? – спросил Миша.

- Ну как же без него?! – сказал Саня.

- Да, везде есть подозрения на Феликса. – заметил Костя. – И это не случайно.

- Подозрения-то есть, а где подтверждение? – вопрошала Женя.

- Ну да, пока только одни раздумья. – заметила Карина и посмотрела на Вику, которая тут же взглядом выразила своё согласие.

- И получается, что всё смутно. Мы не знаем, причастен ли Бандзарт: почему? с кем? из-за чего? – сказала Женя.

Вот так вопросы посыпались один за другим. Спор наш усилился, и фигура Бандзарта стала его центральным противоречием. Костя был уверен, что Феликс имеет отношение ко всем странностям, происходящим в нашей школе, и с ним соглашались я, Саня и Даша; Карина, Вика и Женя выражали большие сомнения в правильности сего тезиса; Лёша, Миша и Люба пребывали в явном замешательстве; Арман же, кажется, искал свою исключительную позицию, - правда, пока её не находил.

- Я думаю, что, где есть Бандзарт, - там вечно что-то не так. – заявил Саня.

- Вот-вот. И всё в нашей школе не так. – отметил я. – Господи, может быть, Щепкина всё-таки что-нибудь знает?

- Вполне возможно. – сказала Даша.

- Так. В общем, очевидно, что нам надо с ней переговорить. И насчёт совета, и насчёт этого видео… Если она что-то знает, - то наверняка всё расскажет. – сказал Костя.

Вскоре, после ещё одной минуты спора, раздался звонок. Это означало, что для нашей дискуссии наступил временный перерыв.

Впрочем, тема нас не покидала. Тем более, что, подходя к кабинету Никаноровой, мы услышали сзади голос Чивер – это она шла в свой кабинет и о чём-то говорила по телефону, вероятно, поднимая какие-нибудь важные темы. Увидев же Никанорову, мы сразу подумали, что некая история с видео её пока, кажется, не коснулась. Хотя… Говоря об этом, нужно, конечно, хорошо понимать саму суть истории, а в этом Компания, к сожалению, не преуспевала. И не удивительно, что из-за такого расклада у нас имелась пока только гора вопросов и подозрений, да и те не имели ни начала, ни конца. Все мы настолько терялись в своих догадках и соображениях, что встреча с Щепкиной через перемену пришлась как нельзя кстати.

- А что у вас такие задумчивые лица? – обратилась она к нам.

- Плывём в океане неведения… - удручающе ответил Костя.

- То есть? – спросила Дарья Алексеевна.

- Не понимаем кое-чего. - заключил я.

- А чего именно?

- Да вот, сегодня, на первом уроке…

- Ах, первый урок! – сказала Щепкина, потерев лоб и показав взглядом, что уже поняла наш вопрос. – Что ж, оно понятно. Но вы, я так понимаю, … ещё ничего не знаете?

Мы помотали головами.

- О Боже, я же вам хотела рассказать!.. Чёрт, вот память-то!.. – Дарья Алексеевна с досады аж топнула ногой. – Кошмар, просто кошмар! Всё бегала, искала вас…

- Так как же? Мы же с вами виделись. – сказал Арман. – Даже поздоровались!..

- Да? – обратилась Щепкина и изобразила очень ветреный вид. – Ох, я, похоже, совсем заработалась! Ну, сами понимаете: много дел, всё такое… Но Бог с ними! Пойдёмте же скорей ко мне! – я вам всё расскажу…

Мы прямо-таки подивились её решительности. «Вот сюжетик!..» - подумал я.

Дарья Алексеевна уже повела нас всех в свой кабинет, но вдруг Миша остановился и сказал:

- Мы, наверно, не успеем. Скоро звонок.

- Что, правда? – Щепкина изумилась и тут же достала свои часы. – И впрямь… Вот некстати!

- Может, на следующей перемене? – предложил Костя. – Она большая – целых двадцать минут. Вот всё и расскажете!

- Что ж, превосходно. Давайте на следующей! – согласилась Дарья Алексеевна. – Ну конечно! Я вам всё расскажу! Вы всё узнаете! – радостно воскликнула она, похлопала Лёху по плечу и побежала в свой кабинет.

- Вот это да! – сказал Костя, удивлённо глядя ей вслед. – Мне одному показалось, что она сегодня слишком весёлая?

- Конечно, нет. – сказал я. – Но явно что-то знает!

- Ладно, пойдёмте вниз. – предложил Лёха. – Судя по всему, звонок прозвенит с секунды на секунду.

Итак, мы двинулись в сторону кабинета Гареевой на второй урок английского языка. Звонок действительно прозвенел очень скоро, - впрочем, мы его почти не заметили, ибо перед нашими глазами мысленно всё ещё продолжала маячить эта радостная, бодрая и энергичная Щепкина.

Однако пусть Читатель не выдумывает каких-либо подозрений на этот счёт. Я более чем уверен в том, что Дарья Алексеевна привыкла справляться со всеми своими делами играючи. Допускаю даже, что чем больше забот сваливается на её голову, тем энергичнее работает её творческое воображение, - творческий мотор! Так что сейчас, при немалом количестве дел, которыми, очевидно, полна работа завуча по творческой работе, и при наличии ещё одного важнейшего дела – бандзартовского – energizer Щепкиной, несомненно, работает на полную катушку, поэтому есть и тонус, и бодрость, и оптимизм, и улыбка – вечный спутник Дарьи Алексеевны.

Как и договаривались, после четвёртого урока мы зашли к Щепкиной. К счастью, Гареева не стала в этот раз нас задерживать, так что около восемнадцати минут ещё точно было в нашем распоряжении.

На этой перемене Дарья Алексеевна выглядела уже более собранной и серьёзной, и, возможно, это было связано с тем, что рядом с ней сидел один мужик – тот самый, что посетил сегодня нашу географию в сопровождении Барнштейн и Долганова. Впрочем, при виде нас Щепкина всё же улыбнулась и воскликнула:

- А вот и вы! Что ж, мы с Михаилом Михайловичем уже всё обсудили, - при этих словах мужик встал со стула и пошёл к выходу, - так что до свидания. До новых встреч! – сказала Щепкина Михаилу Михайловичу.

Тот что-то буркнул в ответ, и Дарья Алексеевна снова обратилась к нам:

- Ну что ж, заходите все, располагайтесь. У нас двадцать минут – может, меньше. С чего начнём? Ах да, - догадалась она, - вам, наверно, интересно знать, кто есть этот мужчина?

- Разумеется. – ответил Арман.

- Так знайте же: это тот самый человек, что когда-то устанавливал в нашей школе камеры. Можно сказать, мастер своего дела!

- Мастер? – переспросила Карина.

- Да. Он такой профессионал!.. Просто всё в камерах понимает!

- Так зачем он приходил? – спросил Костя.

- О, это интересная история!.. Очень интересная!! Но такая странная, что я сама тут ничего не понимаю. – призналась Дарья Алексеевна.

- Но вы нам расскажете? – попросил Саня. – Мы и пришли, чтобы вас послушать.

- Тем более, если есть связь с делом о Бандзарте… - сказал я.

- Да, это вполне возможно! – заявила Щепкина. – Но я, конечно, всё вам расскажу.

- О да, давайте. – с трепетом произнёс Арман.

- Собственно, предысторию вы все знаете. – начала Дарья Алексеевна. – На каникулах в нашей школе пропал некий предмет. Какой именно, - так до сих пор никто не знает, да и неизвестно, узнаем ли мы это вообще когда-нибудь. Но, судя по всему, кто-то за пять минут умудрился выкрасть из моего кабинета нужную вещицу, причём сделал это крайне профессионально. Просмотреть инцидент на камерах мы не могли, так как камеры, как вам известно, в дни каникул не работают… - ну, по крайней мере, всем так казалось. Впрочем, последние две-три недели я пыталась хоть как-то продвинуться в этой истории и узнать какую-нибудь информацию, но, в общем, ни на один след мне наткнуться не удалось. Я уже было решила переключиться окончательно на Книгу Памяти, чтобы, видя такой расклад, забыть раз и навсегда об этом чёртовом предмете, но вот…

Вот как всё получилось:

«Охранник школы, наш дорогой Василий Сергеевич, решил проверить всё накопившееся за последний месяц видео – то есть с конца октября. Я же случайно оказалась рядом и решила ему помочь. Всё это, к слову, происходило вечером субботы – тогда, когда уже и в школе никого, кроме нас двоих, не было, и я до сих пор не понимаю, с чего вдруг решила продлить свой рабочий день ещё на несколько часов, - но, видимо, ничего случайного в наших решениях не бывает.

Монотонный процесс просмотра видео мы решили подсократить. Смотрели же всё очень бегло, лишь бы не пропустить чего криминального. И вдруг увидели нечто совершенно удивительное!..

- А это что такое? Что за интересное кино? – спросила я.

Естественно, мы с Василием Сергеевичем насторожились.

- Надо бы увеличить изображение. – предложил он.

На той записи, что мы увидели, школа не выглядела оживлённой. Народ почти отсутствовал, а сама съёмка была порядком удалённой. Различить и без того редко проходящих людей было очень тяжело.

Внимание наше, однако, привлекла одна фигура: некий человек в чёрном костюме, с плотно натянутой шапкой на голове, в невероятно быстром темпе проскочил мимо камеры в сторону лестницы на второй этаж. С какой стороны он появился, понять было тяжело, к тому же его было очень плохо видно; впрочем, требовалось разобраться:

- Похоже, с шестнадцатой… Господи, что с изображением? – возмутился Василий Сергеевич.

Итак, он произвёл настройку записей с шестнадцатой камеры; однако приближение оказалось запоздавшим – нужные кадры прокрутились, и неизвестный человек, соответственно, проскочил.

- Не нравится он мне… - сказал охранник.

- Мне тоже. – согласилась я. – Может, перемотаем?

- Хорошая мысль. Я о том же подумал.

В этот момент было сделано первое наблюдение. Как только Василий Сергеевич начал перематывать нужное видео назад, мы с ним обратили внимание на дату.

- Третье ноября. – сказал Василий Сергеевич. – Интересно, что это за день?..

- Третье? Да это же каникулы! – сообразила я, и сразу мы с Василием Сергеевичем переглянулись.

- Как же так? – изумился он. – Ведь камеры не работали!

- Но вот почему народу так мало. И съёмка ужасная.

- Но это невозможно! – не верил своим глазам Василий Сергеевич. – Этого видео не должно тут быть. И откуда оно только взялось?

- Я не знаю. Но день, и месяц, и год – всё совпадает! Это точно тот понедельник.

- Бог мой! Видно, я старею. – подумал Василий Сергеевич.

- Да вы не переживайте так. – посоветовала я.

- Но это же чертовщина! Камеры не работали – я сам их проверял.

- А если сбой?

- Какой там сбой? Им и пяти лет нету, - а вы про сбой!..

- Ну, тогда я тоже ничего не понимаю. И что это за странный тип в нашей школе?

- Нет, это неслыханно!.. – хватался за голову Василий Сергеевич. – Это бред!!! Впрочем, вы о типе… – сейчас посмотрим.

Надо отметить, что очень долго мы с Василием Сергеевичем просматривали ту удивительную запись. Не понимая, откуда она сама взялась, понять этимологию появления этого странного человека в чёрном было невозможно. Мы и приближение делали, и замедление, и остановку… - даже идентифицировать личность пытались! (есть у нас такая технология) Но всё тщетно! Изображение было настолько нечётким, что личность таинственного человека установить так и не удалось. Более того, неизвестный бежал спиной к камере, - так что лицо его в объектив так и не попало.

Но далее случился ещё один сюрприз. Мы с Василием Сергеевичем, ещё не отойдя от предыдущей записи, продолжили смотреть видео с различных камер, и вдруг увидели … второй этаж, и того же загадочного человека! Охранник наш уже так и ахнул, я иже с ним. И, кстати, снова внизу, в правом углу, красовался тот же день – третье ноября этого года.

Человек в чёрном на втором видео уже убегал со второго этажа на первый, - то есть по той же лестнице, только в обратном направлении. На картинке без хорошо заметна наша рекреация, - а именно, та, что находится на стороне моего кабинета, - но самое интересное заключается в том, что человек, выбежавший с правой стороны, попал в кадр всего на полторы секунды, однако даже этого времени хватает для того, чтобы разглядеть наличие какого-то предмета в его руке, какого-то свёртка!!!..

Мы с Василием Сергеевичем несколько раз просматривали оба видео. Повторюсь, первая запись не даёт информации о том, откуда появился этот человек, и с какой стороны он выбежал. Он возник буквально из ниоткуда, словно какой-то портал выплюнул его – чёртика из табакерки!, но нам всё же показалось, что это была левая сторона… - та, что включает в себя лестницу подъёма. Впрочем, это всё лишь наши с Василием Сергеевичем догадки, и объяснить появление этого странного лица они никак не могут! Так же как и не могут дать ответ на вопрос “Что было в руках у этого человека на втором видео?” Увы, кроме того, что там было что-то похожее на свёрток, я ничего сказать не могу. Но ясно одно: на двух странных видео – один и тот же странный человек. Это совершенно точно! Куда он делся – другой вопрос: Василий Сергеевич не помнит такого лица, аварийный вход, равно как и выход, был закрыт… В общем, этот чёртик исчез так же странно, как и появился! И ничего тут, ровным счётом, не ясно!»

- Поразительно! – воскликнул Арман. – Получается, что какое-то подозрительное лицо непонятным способом проникло в нашу школу, спёрло предмет и скрылось, даже не оставив ни одного следа присутствия?!

- Получается, что так. – ответила Щепкина. – Но единственный след – эти видеозаписи. Хотя никому не ясно, откуда они взялись.

- А многие уже знают о них? – спросил Костя.

- Да почти все! – мигом ответила Дарья Алексеевна. – По Уставу, директор школы обязан получать все сведения о просмотре видеозаписей, поэтому, первым делом, мы позвонили Людмиле Арнольдовне. Разумеется, всё рассказали – мол, «вот такие странные дела у нас происходят», ну, а дальше – утро понедельника. Да, именно сегодня утром Барнштейн беседовала с Чивер, и та тоже оказалась в курсе, а потом слухи стали доходить и до остальных. Вы уж простите, что я так поздно всё это вам говорю, но … так получилось.

- О, ничего страшного.- заверил Костя. – Но что теперь будет со всей этой историей?

- Пока неизвестно. Вся школа уже поднята на уши, однако Барнштейн обещала во всём разобраться.

- А есть ещё какие-то приметы у того человека? – спросила вдруг Люба.

- Увы, я сказала вам всё, что знаю, и ничего нового добавить не могу. Видеозаписи были просмотрены несколько раз, но установить личность беглеца на них просто невозможно. Для меня до сих пор загадка, как он к нам проник. Повторюсь, никто его не видел, но все выходы и окна были прочно закрыты.

- Феноменально. – заявил Костя. – А не кажется ли вам, что здесь слишком много мистики? Ведь просто удивительно, как в школе могли появиться две видеозаписи, которых вообще не должно существовать. И куда более странен тот факт, что на обеих изображён этот чёртик, этот человек в чёрном!

- Ты на что-то намекаешь? – хитро произнесла Дарья Алексеевна.

- Я намекаю на то, что эти видео мог кто-то подсунуть.

- Ха! Но как? Как это возможно? Ведь для этого надо сломать всю школьную систему! Нет, Костя, не говори ерунду. – сказала Щепкина.

- Да это не ерунда! Неужели вы не понимаете, что кто-то специально захотел, что мы увидели эти записи?! – утверждал Таганов.

- Хорошо, давайте начнём сначала. – предложил Лёха. – Камеры перед каникулами были выключены. Так ведь?

- Абсолютно так. – ответила Дарья Алексеевна.

- Кстати, кто их выключал?

- Василий Сергеевич. При отсутствии Михаила Михайловича он главный по камерам.

- Что ж, выходит, что именно 3 ноября, утром, в соответствующее время, кто-то на небольшой интервал включил систему, дабы она заработала?.. – рассуждал Лёха.

- Стоп-стоп. Не забывай, Лёшенька, что видео дали только две камеры. Остальные, судя по всему, действительно не работали. – заметила Дарья Алексеевна.

- Значит, включены были лишь две камеры? – спросил Миша.

- Скорее всего, да.

- Но это как-то странно. Именно две камеры… - думал Миша.

- А вот и не странно. Тот, кто работал с системой, уже знал, какие камеры ему нужны. Ему необходимо было зафиксировать того человека.

- Похоже, я начинаю тебя понимать. – отметила Щепкина. – Но вот объясни: зачем кому-то потребовался этот человек? Что, неужто его кто-то хотел подставить?

- Прекрасное предположение. – оценил Костя. – Но ведь у любого палева могут быть разные причины. Допускаю, что кто-то просто хотел запутать нас. Или, как вы подумали, его подставили.

- Да, по-моему, я действительно начинаю путаться. – заключила Дарья Алексеевна, театрально схватившись за голову.

- Ничего, тут не грех запутаться. – сказала Вика.

- Но одному факту я пока объяснений не вижу: кто мог включить систему? У стола всё время сидел Василий Сергеевич, камеры не работали, он за всем следил, никуда не отлучался. Да – Господи! – при нём невозможно было включить систему! И, тем более, выборочно.

- И вы так в него верите… - заметил Арман.

- Я не могу не верить. Я полжизни его знаю. Он очень ответственный человек!

- Хорошо, а если так: Василий Сергеевич, допустим, ненароком или просто случайно отвлёкся, отвернулся; и в это время какой-нибудь ребёнок из группы факультативного образования подошёл к столу и просто так решил потыкать по кнопкам; две камеры включились, и ребёнок отошёл; а охранник, отвлёкшись, так ничего и не увидел? – слегка улыбаясь, предположил Саня.

Он-то лишь улыбнулся, а мы все сразу дружно рассмеялись.

- Ах, Саша-Саша… Сам ты ребёнок! – заключила Щепкина, встав и похлопав Топора по плечу. - Если б я не знала, что ты уже в одиннадцатом классе… - представила она. – Ох, ну какой ребёнок?! Что значит: «отвлёкся»? Да даже если сослаться на человеческий фактор, то это всё равно звучит глупо. И невообразимо! Этак ведь можно и до абсурда дойти. Василий Сергеевич же не придурок! Что, вы думаете, он бы не увидел, что камеры включились? - удивилась Дарья Алексеевна. – Да конечно увидел и исправил бы ситуацию! Ну, в конце концов, не может ребёнок так понажимать на кнопки, чтобы включились именно две нужные камеры с этим проклятым человеком! Это уж надо быть … экстрасенсом – не меньше!

- Хм, … человек был в чёрном? – уточнил Костя.

- Точно так. – ответила Щепкина. – А что?

- Просто мне интересно, какова вероятность того, что это был Бандзарт? – чётко и резко предположил вдруг Таганов.

От этой мысли мы все встрепенулись. Уверен, что многие подумали о том, что тем человеком на записях является именно он, однако озвучить это решился только Костя.

- А почему бы и нет? Ведь вы видели его в районе Благодатной, - обратился лидер Компании к Щепкиной, - и у него в руках что-то было. На том видео в руке человека, судя по всему, значился предмет. Что ж, так не он ли и совершил кражу тем ранненоябрьским утром?!

Подозрение Кости на Феликса выглядело крайне логичным и обоснованным. Всё настолько сильно сходилось – Бандзарт, видео, человек в чёрном, предмет и Благодатная, - что мы очень даже сильно удивились, когда Дарья Алексеевна решилась высказать своё несогласие с мыслью Таганова:

- Я и сама сразу о нём подумала, после первого просмотра. Но после второго, и третьего, и всех остальных поняла, что человек на видео … - это не Бандзарт.

- Почему же? – удивился Саня.

- Потому что даже по росту тот человек не смахивает на Феликса. Это, скорее, … подросток какой-нибудь. – предположила Щепкина.

- Подросток? Ха, так мы и дойдём до того, что станем подозревать простых школьников. – заключил я.

- Ну, в принципе, пока мы вправе подозревать кого угодно. Даже самих себя. – подумал Лёха.

- Да, Лёша, ты прав. Доказательств нет, алиби тоже ни у кого нет… Да и аргументов маловато. – заключила Дарья Алексеевна.

- Но интересно, что все наши аргументы – против Бандзарта. – сказал я.

- Это ты верно подметил, Коля. И мне это не очень нравится. Подозревать во всём только одного человека – не совсем правильно. – подумала Щепкина.

- Точнее, совсем неправильно. – заключила Карина.

- И так можно сказать.

- Ну, что ни говори, а ситуация тупиковая. Но нам было неплохо тоже ознакомиться с этими видео… - намекнул Костя.

- Да, это обязательно! – смекнула Дарья Алексеевна. – Но только не сегодня. Там сегодня такой наплыв учителей!.. Лучше завтра, рано утром. ОК?

- А во сколько? – на всякий случай спросил я.

- Ну, приходите в 8.20. Уверена, мы с вами свидимся.

- Хорошо. Придём! – ответил за всех Таганов.

Наконец, мы вышли. «Наконец» - потому, что мне надо было срочно переварить всё то, что нам сейчас сказала Щепкина. А сказала она – уже по традиции – ну очень много интересного, странного и даже чудесного; я уж не хочу говорить – мистического. Впрочем, я ведь чувствовал приход чего-то знакового, я ведь ждал, когда наступит этот великолепный понедельник! – так стоит ли теперь пугаться нити интриги, которая, кажется, вконец опутала дело о Бандзарте? Или, впрочем, у нас теперь есть новое дело?.. Вот это неплохая дилемма.

Но я должен признаться перед Читателем в том, что на последней неделе почти и не думал о предмете. Хотя, конечно, где-то на очень глубоком, подсознательном уровне я, может, и размышлял о нём, - но лишь при представлении предмета в качестве одного неприятного воспоминания. Надежда же на его возвращение во мне не жила, но разве может она хотя бы существовать или трепыхаться, если я так до сих пор и не смог ни разу даже увидеть этот опальный предмет?! Думается, глупо тогда о нём думать и на что-то надеяться. Но нет, и впрямь безобразие: вживую не видел!.. И никто из Компании не видел! – вот так загадка!

Но Дарья Алексеевна, очевидно, ни на секунду не перестаёт быть в теме. Недавно Бандзарта на улице увидела, - с чем-то в руке, - теперь вот есть это видео… А ведь оно тоже может сыграть свою роль. Жаль, правда, что я и его пока не видел, однако это, наверно, лишь вопрос времени. И пусть оно работает на нас, - на Компанию!

Однако вдруг … вдруг тот странный человек вовсе не представляет собой никакой опасности? Вот выяснится, что он, например, - обычный школьник, и нёс этот школьник обычный пакет с учебниками, или дневник, или какую-нибудь еду - так как в такой ситуации действовать? Куда же тогда запихнуть все наши «умные» мысли и подозрения? Ведь и не спрячешь… А вот опозориться можно сполна! И стоит ли сразу сваливать всё на Бандзарта? Может, лучше потерпеть?..

Ох уж эти вопросы!.. Одна головная боль от них…

И всё-таки, наверно, странен тот тип… Раз уж сами записи появились из ниоткуда, -будто по волшебству, - то и тип – не меньшее, чем дитя каких-то паранормальных преобразований! Я, конечно, сейчас шучу, но ещё несколько таких таинственных съёмок – и вот уж и магия рядом! А мне тогда пора и на пенсию со своими подозрениями… Ведь всё равно не ясно, кого можно подозревать в появлении видео. Значит, прав Лёха: подозревать можно всех.

Но жуть как интересно знать, у кого всё-таки зачесались руки включить эту систему, чтобы показать народу два таких отрывка!.. Кто является этим интриганом?..

«Эх, самому бы посмотреть… - может, хоть что-нибудь прояснится?..» - подумал я.

Естественно, что ради такого дела не грех было и пораньше встать. 8.20 – в общем-то, и не такая уж рань, хотя даже в такое время – кстати, время дежурства – вряд ли можно встретить в школе большое число человек. Если даже Василий Сергеевич иногда опаздывает…

Впрочем, опоздал в этот вторник, 25 ноября, не он один. Лёха уже не в первый раз подтверждал своё прозвище «Человек-опоздание», где-то задерживались Карина с Викой, - остальные, вспоминается, пришли практически вовремя.

Дарья Алексеевна появилась в холле с минутным опозданием, но сразу начала:

- Дико извиняюсь, что так поздно. Крайне не люблю задерживаться, но так уж получилось. А, что, Василия Сергеевича ещё нет?

- Нет. – бодро ответил Арман, выглядевший среди всех нас наиболее свежим.

- Вот напасть. – выругалась Щепкина. – Ну ладно – наверно, это его очередное пятиминутное опоздание. Просто диск у него…

- Как, он уже и диск создал? – изумилась Женя.

- Ну, вообще-то там Луиза Вячеславовна постаралась. – отметила Дарья Алексеевна. – Кстати, диск может быть у Барнштейн – кажется, он говорил про неё… Ладно, мне надо раздеться. – сказала Щепкина и поспешила в раздевалку для учителей.

- Барнштейн? Интересно, причём здесь Барнштейн? – не понял я.

Вскоре, через две минуты, в холле очутились Карина и Вика, а ещё через минуту подошёл, наконец, и Лёха.

- Ну пи..дец! – выругался Саня, одновременно пожимая другу руку. – Е..ать, как ты долго спишь.

- Да … будильник е..учий подвёл. – крайне вяло произнёс Лёха. – А вы чего все здесь?

В этот момент из раздевалки вышла Щепкина.

- А, Лёшенька! – восторженно крикнула она. – Рада тебя видеть. А ты чего такой усталый? – Дарья Алексеевна потрепала его голову. – Опять всю ночь натюрморты рисовал?

- Нет, сегодня … батальные сцены. – сказал крайне замученный с виду Лёха. – А сейчас – только с постели.

- Ну ничего. Батальные – это тоже хорошо. – оценила Щепкина и снова, но теперь более ласково, потрепала его по голове.

Да, Лёша, надо признать, выглядел и впрямь очень измотанным. Очевидно, художка отнимала у него так много времени, что на сон его почти не оставалось. Хотя кто в ноябре-декабре высыпается?

- А мы, Лёша, ждём Василия Сергеевича. – заметила Щепкина. – Но что-то он сегодня совсем поздно!..

Удивительно, но, только она это сказала, - как охранник моментально зашёл в школу. Ещё секунда – и он уже находился с нами в холле.

- Бог мой! – сказал он, увидев всех собравшихся, в том числе и Щепкину. – Прямо вавилонское столпотворение! Это вы, что, все меня ждёте?

- Вот именно вас и ждём. – ответила Дарья Алексеевна. – А опаздывать нехорошо.

- Ой, вы уж простите меня, Дарья Алексеевна, - извинялся Василий Сергеевич, целуя ей руку, - но погода – кошмар! Меня чуть ветром не снесло!

Тут он был прав: погоду в этот вторник можно было назвать разве что адской.

- А вы что-то от меня хотите? – смекнул охранник.

- Да, хотим. Дело в том, Василий Сергеевич, что я вчера рассказала ребятам про видео, которое мы смотрели в субботу, и теперь они тоже хотят его лицезреть.

- А, … это грамотно. Очень грамотно! – оценил Василий Сергеевич.

- Так ведь диск у вас.

- О нет. Он у Людмилы Арнольдовны. Она просила меня передать этот диск ей после работы Луизы. Я же вас, кажется, предупреждал…

«Так вот, причём здесь Барнштейн!..» - разобрался я.

- Ах да. Я всё поняла. Так и знала! – воскликнула Щепкина. – Что ж, получается, диск в кабинете у Барнштейн? Там и лежит?

- Да. Только самой Людмилы Арнольдовны ещё нет в школе – она, наверно, к десяти придёт. Но диск там, точно там лежит! Она его даже специально там оставила! – заметил Василий Сергеевич.

- Что ж так поздно? – досадовал Костя. – Только к десяти…

- Ну, вот так, увы. – сказал охранник. – Ждите Людмилу Арнольдовну.

Естественно, мы сразу приуныли. Стоило ли приходить за сорок минут до начала уроков?..

Щепкина, впрочем, ещё спросила:

- А там, в системе, видео не сохранилось?

- Нет, к сожалению. После создания диска видео решено было удалить. – ответил Василий Сергеевич.

- Вот чёрт! – выругалась Дарья Алексеевна, сделав характерные жесты.

- А второго диска, случайно, нет? – с надеждой спросил Арман.

- К сожалению, нет. – сказал охранник.

- Ну как же так? Что ж, Луиза не могла сделать копию? – досадовала Щепкина. – Ведь одного диска явно маловато.

- Увы, я ничем не могу помочь. – признал Василий Сергеевич.

- Да уж ясно. Ну, ребят, - обратилась Щепкина к нам, - вы сами всё видите. Придётся ждать десяти. Простите, конечно. Если хотите, идёмте ко мне. Я вас пряниками угощу. У меня с собой такие вкусные имбирные пряники!..

От такого предложения грех было отказаться, тем более, что делать в оставшиеся до урока полчаса нам действительно было нечего. На пути к пряникам Костя, кстати, ещё спросил Дарью Алексеевну:

- А Людмила Арнольдовна точно разрешит нам взглянуть на видео?

- Не беспокойся, я её уговорю. – заверила Щепкина. – Это ж не её частная собственность.

Дарья Алексеевна была права. Пугаться того, что единственный диск с видео попал в лапы Барнштейн, никто не собирался, и теперь от заветного просмотра нас отделяло только время.

Но вряд ли кто-то мог представить себе, какие ещё чудеса произойдут в нашей школе в ближайшие два часа. И как отличались, наверно, мысли тех, кто сидел в это время на литературе, от мыслей тех, кому довелось стать свидетелем очередного школьного происшествия!.. Впрочем, Читателю, думается, будет интересно увидеть картину действия. Однако мне удастся показать только то, что увидели мы.

Итак, после второго урока некоторые члены Компании – в частности, Костя, я, Арман, Лёша и Карина – подошли к кабинету Щепкиной. Нам нужно было узнать, пришла ли Барнштейн (а мы практически не сомневались в том, что она уже пришла), и, наконец, решить раз и навсегда вопрос с просмотром видео. Я постучал в дверь, подёргал ручку и…

- Вот те на! Опять нет!..

- Да что ж такое?! Где же её теперь искать? – озадачился Костя.

Но ответ на вопрос Таганова обнаружился очень быстро. Наша пятёрка вышла на центральную рекреацию, где, к нашему удивлению, было, на сей раз, слишком много народу, - и не случайно, ибо там – именно там! – можно было видеть редкую, но потрясающую картину. Щепкина и Барнштейн метались от кабинета к кабинету – взбешённые, взбудораженные и явно чем-то испуганные! Они обращались к каждому проходящему мимо человеку и, очевидно, передавали таковому какой-то колоссальный момент ужаса, потом непонимания, потом негодования, а потом и обречённости, - после чего злились, но так, будто они знают, что злятся напрасно, и шли дальше. Некоторые учителя уже бежали по сторонам от своих страшных и явно подавленных чем-то невообразимым коллег; школьники же, наверняка впервые наблюдавшие такое … «явление», вполне имели основания думать, что Земля именно в эти секунды начала сдвигаться с орбиты. Поведение директрисы и её подчинённой – завуча по творческой работе – было настолько девиантным, что школяры, находившиеся в центральной рекреации школы, стояли, открыв рты, и я готов утверждать, супротив уже ожидаемому мнению-банальщине, что в этот момент им было совсем не до смеха. Одним из таких очевидцев был наш знакомый из 8а – Дима Кричевский, к которому и поспешил обратиться Костя:

- Утро доброе. Ты что-то понимаешь?

- Если честно, почти ничего. – ответил Дима. – Но они … что-то ищут. Какую-то вещь…

- А почему они такие взбешённые? – спросил я.

- Этого никто не знает. – заявил Дима.

После такого ответа наша пятёрка поняла, что более что-то спрашивать просто бессмысленно. А народ всё продолжал стекаться в центральную рекреацию. Кто-то просто ждал здесь своих уроков, а кто-то, - и таких было большинство, - приходил по зову товарищей, дабы не упустить уникальный шанс увидеть такое. Вряд ли кому-то была безразлична данная картина, но все понимали, что раз уж Барнштейн с Щепкиной так странно себя ведут, то в школе действительно что-то случилось. Правда, это было едва ли не то единственное, что ещё хоть как-то можно было понять. Остальное принять, и осознать, и объяснить по-человечески пока никто не мог. Пока… - до той поры, когда явилась Дарья Красина. Она сразу заметила нас в большой кучке увлечённых зрителей-школьников, а мы сразу поняли, что Даша уже в курсе дела.

- Давайте отойдём. – предложила она. – Это важно.

Через три секунды мы уже стояли в стороне от большого скопления людей.

- Итак, что случилось? – обратился Костя к Даше.

- Неприятность произошла. Диск пропал. – сказала она.

- Как, тот самый? Вчерашний? – в полушоке спросил Костя.

- Именно он.

После этих слов на несколько секунд воцарилось молчание. Потом, наконец, среагировал Арман:

- Нет, ну так нельзя. Сколько же можно? Одна пропажа за другой и ничего не ясно!.. Просто х..рня какая-то!

- Сейчас всё должно быть ясно. Щепкина идёт сюда. – сказал я.

- Прекрасно. Это очень вовремя. Все за мной! – крикнул Костя и кинулся, рассекая толпу, ловить Щепкину; следом за ним побежали и мы.

- Дарья Алексеевна! – воскликнул Таганов, несясь ей на встречу. – Наверно, только вы можете сейчас всё объяснить.

- А что тут объяснять? Я Дашке всё сказала. Нет видео. Нет! Нет! – безумно прокричала она, размахивая руками.

- Как же нет? – вмешался Арман. – Только утром говорили… У Барнштейн.

- Забудь про Барнштейн! Нет у неё ничего! Слышишь, нет? – крикнула Щепкина, добавив: - Уже нет.

- Но как? – удивилась Карина.

- Пожалуйста, поясните. Спокойно, не торопясь. – попросил Лёша.

- Только не волнуйтесь. – сказала Даша. – Довольно нервничать.

- Да как тут не нервничать? Как? – ещё громче крикнула Дарья Алексеевна. – В школе происходит настоящий кошмар! Ещё только вчера мы видели эту запись…

- Ну, не все… - заметил Лёха.

- Хорошо, вы не видели, - продолжала Щепкина, - но я-то точно знаю, что видео вчера было! Я сама наблюдала, как работала Луиза Вячеславовна. А сегодня я обратилась к Людмиле Арнольдовне, чтобы забрать диск для вас. Даже специально встретила её у входа! Мы вместе прошлись до кабинета, вместе зашли внутрь, - и нет! Диск, который, по словам Барнштейн, лежал на столе, - пропал. Мы, конечно, стали повсюду его искать, подумали, что, может, она его переложила или где-нибудь оставила, - но нигде ничего нет. Директриса в шоке, и я тоже – в школе уже ничего оставить нельзя!.. – эмоционально заключила Щепкина.

- Дарья Алексеевна, - раздалось издалека, - всё безрезультатно!

Это кричала Барнштейн. Через пару секунд она подбежала к Щепкиной, - видимо, для того, чтобы ещё раз выразить свою досаду, - но, увидев нас, строго спросила:

- А вы что здесь делаете? Вам нечем заняться?

- Ах нет, Людмила Арнольдовна. Они хотели вам помочь. И все хотят вам помочь. – выручила Щепкина.

- Да? Ну спасибо. – нехотя произнесла директриса. – Был бы ещё толк. Эх, я уже всех, кого только можно, спросила. Но никто!.. Никто ничего не знает! – многострадально заявила Барнштейн.

- Как печально!.. – сказала появившаяся вдруг сзади Чивер. – А мне, знаете ли, встретилась Луиза Вячеславовна, и она дала намёк на то, что видела, как многие учителя после вашего ухода брали нужный диск в руки и даже смотрели видео.

- Господи, что вы говорите?! – поразилась директриса. – Но ведь я … я уже всех опросила. И ни у кого нет диска.

- А во сколько вы вчера покинули школу, Людмила Арнольдовна? – спросила Чивер. – Если не ошибаюсь, в три часа?

- Точно так, даже чуть позже.

- Вот. А многие учителя ещё находились в школе. Они и проявили особый интерес к диску. Как сказала Луиза, учителя брали ключи и заходили к вам.

- Что? – тут же вскрикнула Барнштейн. – Без моего ведома брали ключи? Вот просто так? Да это же безобразие! Кто им позволил? И зачем? – ведь записи и так все видели.

- Ну, вряд ли им кто-то что-то позволял. А вот мотивацией может послужить простое человеческое любопытство. – заметила Чивер.

- Ничего себе! С такой мотивацией можно вообще красть всё, что угодно! – высказалась Щепкина, и Компания выразила поддержку данных слов. – Кстати, никакой чертовщины, получается, нет.

- Да мне плевать на эту мотивацию! Но чтобы в мой кабинет, средь бела дня!.. Нет, это уже перебор!.. – возмутилась Барнштейн. – И если Луиза не врёт…

- Навряд ли она врёт. – предположила Чивер. – Зачем ей?

- Допустим, тогда… - директриса повернулась ко всем стоящим в центре рекреации. – Быстро признавайтесь, кто последний брал диск? У кого он был в руках? Кто его видел?

Все поголовно молчали. Вообще, учитывая, что очевидцами беседы Барнштейн и Чивер, помимо Щепкиной, были, в основном, школяры, последнее обращение директрисы выглядело весьма глупым. Очень сомневаюсь, что ученики имеют отношение к пропаже диска, - к тому же, сама Чивер сообщила, что видео интересовались только учителя.

- Что, партизаните? Ладно, - решила Барнштейн, - будет действовать проще. Насколько мне известно, камеры есть и у моего кабинета. Вот сейчас мы и узнаем, кто посмел зайти ко мне, и кто был последним. Так что готовьтесь к худшему! Тамара Семёновна, пойдёмте.

- Погодите. – остановила директрису Щепкина. – Я полагаю, что мне, как одному из завучей этой школы, тоже стоит поучаствовать в озвученном процессе. И пусть найдутся ещё свидетели, - например, Долганов Константин Викторович, та же Луиза Вячеславовна…

Барнштейн довольно презрительно посмотрела на завуча по творческой работе. Трудно сказать, о чём она подумала, но сказала следующее:

- Ладно. Пойдёмте, Тамара Семёновна.

Итак, Барнштейн и Чивер направились на первый этаж через центральный коридор. Щепкина же тоже стала спускаться вниз, но только по лестнице спуска, - очевидно, она рассчитывала перехватить Луизу Баранько, которая в тот день, помнится, как раз дежурила на первом этаже, и Долганова. Ускакала Дарья Алексеевна так быстро, что мы не успели обменяться и парой реплик.

Народ же после столь жаркой дискуссии стал постепенно расходиться.

Нам тоже следовало уже отправиться к кабинету Фёдоровой, чтобы потом случайно не опоздать на урок русского языка, однако Костя пока не спешил куда-либо удаляться. Он лишь быстро отвёл нас – меня, Армана, Дашу, Карину и Лёху – в сторону и сразу заявил:

- Ну, теперь многое понятно. Никакой мистики не случилось, видео не пропало само по себе. Его украли, и я готов утверждать, что это сделал Бандзарт. – запыхаясь, проговорил Костя.

- Только объясни. – потребовала Карина.

- Да без проблем. Всё дико просто. Я уже рассказывал вам о дне «4 ноября» - именно тогда Щепкина увидела Бандзарта на Московском проспекте, причём в руке у него была какая-то вещь. Может, это был предмет, может, - нет, но факт вранья Феликса относительно своего времяпрепровождения на каникулах – налицо. Итак, это первый момент. Теперь о видео – я всё-таки не спешил бы соглашаться с Дарьей Алексеевной. Записи мы не видели, так что говорить, что на них – не Бандзарт, пока не стоит. А вот чёрный цвет он любит, и предмет украсть вполне мог. Ведь на видео у человека тоже что-то было в руке!.. - согласитесь, связь есть. Но если даже в объектив камер попал не Феликс, то можно вспомнить 4 октября и двух знакомых с явно криминальным видом. Чем не воры? Может, они всё и провернули. А ещё есть и фотография, и рассказ Сани о поведении Бандзарта в тешке… В общем, улик уже немало, - так и до развязки доберёмся. Но я склоняюсь к досрочному обвинению. Вот моё мнение! – достаточно быстро и чётко разъяснил всё Костя.

Мы, по традиции, заслушались его речью, но вдруг Таганов решил добавить ещё несколько фраз:

- И всё-таки, один момент во всей этой истории мне по-прежнему непонятен. Если исключить все мистические варианты и предположения, то так и не ясно, откуда взялись эти странные записи. Ведь камеры действительно не работали, и свободно включить их никто не мог. Есть, правда, мысль, что Василий Сергеевич что-то скрывает, … но алиби у него хорошее, да и смотрел он всё при Щепкиной, - так что вряд ли… Но как Бандзарт допустил появление этого видео?..

- Ты знаешь, Костя, мне тут ещё одна вещь непонятна. – заявила Даша. – Помнится, мы как-то говорили, что Барнштейн связана с Бандзартом, что она играет на его стороне. Но откуда тогда такие действия? Ведь если она взаправду на его стороне, то ей всего логичнее было бы придумать какое-нибудь оправдание, что, мол, «я видео отдала одной очень важной персоне для того, чтобы она – эта персона – всё посмотрела и помогла нам разобраться…», но не бегать по кабинетам в поисках диска!..

- А, может, всё это вообще показуха? И видео у неё? – подумал Лёха. – Вот спрятала его и никому не показывает, а диск потом наверняка отдаст Бандзарту.

- Ха! Бандзарт бы обрадовался… - заметила Карина.

В это время раздался звонок на урок. Однако Костя, сплотив всех, произнёс:

- Нет, не время.

- Как не время? Ведь русский. – сказала Карина.

- У нас есть дела поважнее. Я предлагаю пойти вниз, через центральный коридор.

- Зачем? – недоумевала Баваева.

- Увидишь. Итак, все со мной?

- Нет, я всё же пойду на урок. – решила Карина и направилась в сторону кабинета Фёдоровой.

- Что ж, Бог ей судья. А мы попробуем что-нибудь узнать. – сказал Костя. – Только … тихо. Нас не должны видеть и, желательно, слышать. При первой опасности палева – бежим. Или импровизируем.

- То есть ты хочешь узнать, что происходит там, - тихо спросил Лёха, показав пальцем на пол, - внизу?

- Да. – так же тихо ответил Костя.

Итак, действовать пришлось очень осторожно. Перемещение по коридору проходило медленно, с непременной предварительной проверкой; командовал же им, конечно, Костя. Иногда мимо пробегали какие-то левые школьники – видимо, любители долго смаковать пищу в столовой, - но мы старались на них не отвлекаться. Нас интересовал сейчас только разговор на первом этаже, - тем паче, что уже за несколько метров до стола Василия Сергеевича (там, по идее, и должен был происходить заявленный процесс) послышалась достаточно бурная беседа. Впрочем, чуть погодя, тон говорящих всё же снизился.

Заняв единственно допустимое и хорошее место, мы, в первую очередь, постарались по тембрам понять, кто принимает участие во всей этой процессии. До нас сразу донеслись голоса Чивер и Барнштейн (впрочем, их было слышно ещё в коридоре), а потом стало понятно, что рядом с ними совершенно точно находятся четыре известных человека: Щепкина, Василий Сергеевич, Долганов и Баранько (их более тихие реплики услышать в коридоре было уже тяжело). Возможно, в этой компании находился и ещё кто-то, но других голосов мы не услышали; - что ж, тем и лучше, главное, - что Дарья Алексеевна привела двух обещанных свидетелей. Это очень мудрый ход.

Мудро поступали и мы, когда подслушивали, - старались не высовываться, не разговаривать даже шёпотом и не шевелиться, чтобы ненароком не создать нежелательных лишних звуков. Конечно, и сами мы слышали далеко не всё (и ничего не видели), однако, судя по затишью в беседе, сначала ничего особенного и серьёзного в ней не происходило. Вообще, первые минуты работы наших ушей-локаторов создавали картину обычного житейско-бытового спора. Репликами обменивались, в основном, только дамы; Долганов (эх, жаль мы его в этот момент не видели!..), думается, стоял, как изгой; Василий Сергеевич, похоже, искал видео с нужной камеры, выходящей на кабинет Барнштейн. Искал, - но, кажется, ничего не находил. Мы продолжали ждать, и слышно было, как Чивер внизу уже начала ругаться – её вообще всегда особо бесили ситуации долгого ожидания.

Неожиданно раздался голос Василия Сергеевича:

- Нету!

Что это означало, поняли все. В этом слове не было пафоса, литоты, страха, игривости или сомнения, но была утвердительная реальность, к которой, наверно, и не стоило ничего добавлять. Отсутствие ещё одной нужной записи сразу вызвало ужасающую реакцию Барнштейн.

Она начала кричать, ворчать, ругаться, и, несомненно, эти действия только возбудили реакцию Чивер – её прежняя ругань перешла в истерический вопль, вытерпеть который без конечного отвращения было невозможно. Как повели себя остальные свидетели ещё одной школьной странности, - сказать трудно, но я и не стану сейчас выстраивать какие-то догадки. Я описываю только самое главное и самое примечательное.

Примечательно же то, что Компания так увлеклась прослушиванием развивавшегося действия, что даже и не заметила, как сзади подкралась ещё одна неприятная особа – Никанорова Софья Генриховна, - если кто забыл, наш учитель математики.

Другой педагог, думается, забил бы на всё и даже не подумал бы о палеве, но эта бестия, конечно, не из таких.

- Что вы тут делаете? – спросила она очень громко – так, что внизу, конечно, все её услышали. Нет сомнений, что это было сделано специально.

Тут же в область прослушивания прибежала Барнштейн, мигом появилась и Чивер, и далее снова пошли традиционные в таких случаях ругательства… Никанорова же выглядела совершенно спокойной и немного гордой женщиной – в данной ситуации ей уже нечего было говорить.

Зато долго не могли выговориться первые лица нашей школы. Я, кстати, специально не привожу здесь их фразы, потому как на это бы ушло слишком много места; да и не к чему засорять наше повествование чересчур грубыми выражениями. Отмечу лишь, что ругательства продолжались до тех пор, пока в дело вновь не вмешалась Щепкина.

- Господа, давайте не будет ругаться. – предложила Дарья Алексеевна. – Лучше я, с вашего позволения, Людмила Арнольдовна, провожу молодых людей до кабинета. Какой у вас сейчас урок? – обратилась она к нам.

- У нас русский язык. – ответила Даша.

- Что ж, извольте их проводить. – решила Барнштейн. – А по пути обговорите с ними вопросы их поведения. И пусть Татьяна Анатольевна поставит сегодня пять колов!

- Пять? На всех? – изумился Арман.

- Для первого раза – да. – заключила Барнштейн. – Дарья Алексеевна, уведите ребят.

Вот так удачно мы и разошлись. Нечего сказать – повезло.

- Ну и что вы там пытались услышать? – спросила у нас Щепкина, когда мы шли по центральному коридору.

- Да так… Ход дела… - произнёс Арман.

- Просто из любопытства. – заметил я.

- А, любопытство – это железно. – заключила Щепкина. – Но всё же, друзья, не во всех случаях. И кому как не вам самим полезно знать опасность Барнштейн?! Вы же знаете, что она бывает порой очень зла, нервна и придирчива… И её не исправить!.. Такой уж она человек.

- Нам просто стало интересно. – сказал Костя. – Как мы поняли, видео у кабинета Барнштейн не нашлось, и поэтому она так рассердилась.

- Эх, вроде того… Во всяком случае, Василий Сергеевич пока ничего не обнаружил.

- Но получается, что мы опять ничего не знаем. – с досадой заявила Даша. – Так и неизвестно, кто вчера заходил к Барнштейн, кто брал диск…

- И неясно, как быть с Бандзартом. – тихо добавил я.

- А видео мы так и не посмотрели… - сказал Лёха.

- Что ж, даже Луиза Вячеславовна не знает, сколько человек заходило к Барнштейн. И всех ли интересовало видео?.. Но диск кто-то взял и…

- И это был он. Я уверен в этом! – сказал Костя.

- Я тоже так считаю. – заявила Даша.

- Но посмотрите, как он сейчас затих. Абсолютно неприметен. И никто о нём не говорит. – отметил я.

- Да, это интересно. – подчеркнула Дарья Алексеевна. – Но ничего, друзья. Я всё-таки надеюсь, что после всей этой кутерьмы сумею провести свой совет, и тогда говорить о нём будут. Ещё как будут! Вот услышите!

Тем временем, мы уже попали на третий этаж и вплотную подошли к кабинету Фёдоровой. Щепкина, разумеется, зашла внутрь первой.

- Всей душой прошу прощения, Татьяна Анатольевна, - обратилась Дарья Алексеевна к ней, - но вот ребят задержала. Стенгазету мне помогали делать. Вы им разрешите включиться в учебный процесс?

- О, конечно. – сказала Фёдорова, едва завидев Щепкину.

Дарья Алексеевна обернулась к Косте и подмигнула ему, а затем вышла за пределы кабинета. Мы же спокойно зашли в класс и заняли свободные парты.

Я должен отметить, что после всех тех казусов, что случились в последние дни, в нашей школе поднялась настоящая шумиха. На протяжении всей недели разговоры о видеозаписях не утихали ни на минуту, и у Барнштейн, при её и без того не самом прекрасном расположении духа, это вызывало ещё большее раздражение. Всю неделю она ходила по школе с очень хмурой физиономией и отвратительным настроением, и, разумеется, желающих попытаться утешить директрису было крайне мало. Все просто-напросто боялись к ней подходить.

История же пополнилась новыми загадками. Ответов на них никто не находил, да никто и не знал, где их искать; а подозрения на причастность ко всему Бандзарта немного поутихли. И это нисколько не связано с падением интереса к его личности, - просто, повторюсь, в последние дни он вёл себя настолько тихо (в отличие, к примеру, от той же Барнштейн), что вспоминать о нём не было поводов; к тому же, на фоне директрисы и гремевшего скандала думать о Бандзарте было бы даже как-то странно и нелогично. Феликс вообще вёл себя так, будто ничего особенного в школе не произошло; и, казалось, что его сейчас интересует только любимая химия. По крайней мере, на уроках он ни о чём больше не говорил, стараясь уделять внимание только изучаемым темам, и, - тем более, - ни разу из его уст не вылетело хоть слово о пропавшем диске. В противоположность ему, другие преподаватели, в частности, Долгов, Шарова и Ставицкий, частенько обращались к случившимся происшествиям. Впрочем, допускаю, что Бандзарт, возможно, – причастный, а, возможно, – нет, вёл себя очень правильно. Так действуют и нарушители закона после совершения преступлений – скрываются, уходят в затишье, помалкивают.

Но мы и не подозревали во всём одного Бандзарта. Рассуждать против только одного конкретного субъекта – это вообще неправильно и несправедливо, - и ведь не стоит забывать о том, что Баранько при разговоре не указывала Чивер на каких-то определённых лиц. Она вообще, как я понял, предпочла не называть фамилий, - так что, в теории, подозревать в совершении кражи можно хоть всех педагогов сразу. Да и не только педагогов.

«Удивительно только, как всё это могло произойти. Ведь кабинет Барнштейн был, очевидно, заперт, так что для проникновения в келью директрисы точно понадобились бы ключи. Выходит, кто-то их и взял; но кто? И как? Ведь это же надо умудриться: спереть ключи из-под носа у Василия Сергеевича! Или нужно придумать очень хорошую причину, чтобы он сам их дал. Но «очень хорошую» - это ещё слабо сказано. Тут надо, как минимум, устраивать мозговой штурм! – вот и остаётся думать, кто бы на это сподобился.

Впрочем, судя по поведению охранника, ключи у него никто не просил. Значит, их украли. Или у кого-то уже заранее был приготовлен дубликат… Но как возможно это «заранее»? – ведь история случилась внезапно, к ней нельзя было подготовиться! Следовательно, ни о каком плане и речи идти не может – кто-то просто захотел стащить диск и для этого, во-первых, прихватил ключи. А далее всё произошло молниеносно. Вот только кто посмел решиться на такое, мягко говоря, сложное дельце?.. И почему нужного видео опять нет? Может, кто-то действительно решил поиздеваться над системой?» -

- такая вот путаница была в моей голове. Увы, как ни пытался, но я не мог сломать всю эту цепочку вопросов, и даже ни одного вразумительного объяснения всему произошедшему не смогли дать мои продолжительные рассуждения. Логический подход не давал своих результатов ни мне, ни всей Компании, и пока мне лишь приходилось с гримасой абсолютного лабиринтизма смотреть в лицо тем, кто продолжал доканывать меня своими бесконечными вопросами.

Боря Норовский, к примеру, не раз спрашивал меня:

- Ну, кто стащил диск?

- Что там за человек?

- Бандзарт виновен?

На всё это я только разводил руки по сторонам.

Много школяров подходило также к Косте, Сане и Даше, но и они не могли нарисовать интересовавшимся полную и ясную картину дела.

Вполне естественно, что на этой неделе Дарье Алексеевне так и не удалось провести свой желанный совет. Она очень того хотела, но … истории с видеозаписями захватили всех настолько, что идею о создании Книги Памяти пришлось пока отложить. Сама Щепкина говорила, что «сейчас идея о Книге перебила бы возможность раскрыть случившиеся происшествия», - тогда и стало ясно, что нам остаётся ждать декабря. Кстати, Дарья Алексеевна едва ли не каждый день информировала нас о том, как идёт следствие, - однако ничего нового она нам пока не сообщала.

Интересно, что самым заинтригованным человеком в те дни, без сомнения, был Арман. Он ходил по этажам с загоревшимися глазами и не раз повторял:

- Я чувствую: дело будет раскрыто! Диск найдут!

Дата добавления: 2015-08-02