Подчасть вторая 5 страница

- Когда вы стоите у этого стола, нас всё касается. – ответил Костя.

- Золотые слова! – оценил Арман.

- Да!.. – подтвердил Виталик.

- Но что за манеры: стоять тут и устраивать эту … вакханалию! – громогласно произнёс Таганов. – Придумали себе свидание!.. Ещё показываете на публике свою грёбаную любовь!..

Последние два слова были знаковыми. Вся публика – и игравшая, и участвовавшая в дискуссии – замерла. Все сначала посмотрели на Костю, но тот был так уверен в своих словах, что не подавал ни малейших признаков сожаления, - поэтому долго смотреть на него было бессмысленно. Народ перевёл глаза на Сергея и Юлю.

Сказать, что они были в шоке от слов Таганова, - значит «не сказать ничего». Не знаю, разрушил ли Костя их святую веру в свои чувства, но уж точно, как минимум, слегка обломал. Впрочем, Юля была не из тех девушек, кто стал бы безропотно молчать. Да и Сергей не привык в таких случаях держать рот на замке.

- Боже, неужели это так?! – театрально воскликнула Юля. – Неужели Таганов всё ещё продолжает на досуге думать о любви?

В этот момент Саня поморщился, лица Армана, Даши и Джахона приняли крайне задумчивый вид, я вспомнил «Теорию нелюбви», так что тоже задумался, а Костя пока промолчал.

- А я знаю, почему он об этом думает. – победоносно заявил Сергей. – Просто ему … завидно. Он завидует нам с Юлей. У самого-то ни любви, ни девушки никогда не было, вот и выбрал себе соответствующую позицию. – более спокойно сказал он.

Тут уже Костя смолчать не мог:

- Вот скажешь – так скажешь!.. Завидно!.. – иронично произнёс он. – Да! Я в жизни не имел девушки! И все это знают! – громко сказал он, а потом на том же forte заявил: - Но я очень рад этому! И я никогда не позволю себе влюбиться! – потому что считаю, что на свете нет большего бреда, чем любовь!

После этих слов Сергей с Юлей засмеялись.

- Говорит, как прирождённый холостяк!.. – не без сарказма оценила Юля.

- Чего вы ржёте, дебилы? Радуетесь, что вы не такие? Конечно!.. – куда лучше при всех тут … устраивать!.. И ещё наивно полагать, что это любовь… - сказал Костя.

- А что же это, по-твоему? – поинтересовалась Юля.

- Ху..ня. – выпалил Саня.

- Ты бы вообще заткнулся. – пригрозил Сергей.

- Ах, ну да… Я же забыл, что вы у нас типа … влюблённые. Как же это я обидел?! – с пафосом и иронией восклицал Саня. – Но, видно, я-то слушал великую «Теорию нелюбви» Кости Таганова!

- Что, эту демагогию? Большей чепухи про любовь не встречал. – заявил Сергей.

- Как и про Идеальное Общество. – добавила Юля. – Но если ты так в него веришь, то пора тебе, Константин, - обратилась она к Таганову, - самому валить в своё это … общество. Я даже удивляюсь, что ты ещё с нами.

- А я удивляюсь, как можно было так воспринять нашу с Саней теорию! – воскликнул Костя, похлопав Топора по плечу. – Впрочем, валить сейчас придётся вам. – сердито заявил Костя. – И немедленно!

- Ты нас прогоняешь? – скривив удивлённую физиономию, спросила Юля.

В ответ Костя встал в круг со мной, Виталиком, Арманом, Джахоном, Дашей и Саней и, породнившись с нами, на fortissimo сказал:

- Мы вас прогоняем.

Остальные товарищи, не то занятые игрой, не то наблюдающие за дискуссией, не могли не посмотреть в последний раз на Сергея и Юлю, и по тому, как они взглянули на них, я понял, что согласие с решением Кости мало назвать единоличным, - оно было подавляющим.

- Ну и нах..р тогда этот теннис! – решительно заявила Юля. – И всю вашу дурную Компанию. Не верьте и дальше в любовь – в один прекрасный момент вы всё равно узнаете, насколько она велика! Пойдём, Серёжа.

- Да дело же не в этом! – кричал Джахон.

- Тут игра! – кричал, как мог, Виталик.

- Придурки! Только игра на уме! – уходя, отвечала Юля.

- Фиг ли тогда пришли? – рассерженно обратился я.

- Я думала, что мы собрались как товарищи! – крикнула уже издалека Юля, слегка сдерживаемая Сергеем.

- Тамбовский волк тебе товарищ! – крикнул ей в ответ Костя.

Юля ещё долго что-то выкрикивала, приводя какие-то цитаты о любви и товариществе, но никто её уже не слушал. Сергей, в конце концов, буквально уволок Юлю из двора, а Костя предложил продолжить игру. Впрочем, после такой дискуссии даже мысли о теннисе были разрушены.

- Вот идиоты! Поиграть нормально не дают! Больные люди! – ругался Джахон.

Но больше всех, похоже, был ошарашен Виталик. Он даже подошёл к Косте и спросил:

- Дружище, а кто эти ненормальные? Я их в первый раз вижу.

- Молись, чтобы этот раз был единственным. – просто ответил Таганов.

- Но кто они? – всё интересовался Виталик.

- Ты же сам сказал: ненормальные. – сказал Костя.

На том спор окончательно прекратился. Все дружно выразили по отношению к Косте поддержку, Саня, смеясь, заявил, что в ещё одной подобной ситуации мы будем пиз..ить Сергея, народ рассмеялся, и только после этого игру, наконец, можно было продолжить.

Не хочется опять возвращаться к этому неприятному моменту, но я всё же отмечу, что в данной ситуации меня дико удивило поведение Карины. Человек, из-за которого, по сути, и разгорелся данный скандал (ведь не пригласи Баваева Сергея и Юлю, ничего бы не было), предпочёл во время конфликта преспокойно остаться в стороне. Да, в то время, как мы несколько минут вели напряжённый разговор о любви и пытались доказать двум «типа влюблённым» свои правоту и бесконечное уважение к игре, Карина … продолжала усердно наматывать круги вокруг стола. И даже когда она вылетала, то всё равно оставалась равнодушной к нашей дискуссии. Допускаю, конечно, что Баваева могла так увлечься игрой, что никакие околоигровые разговоры её не интересовали и даже, напротив, отвлекали, и тут я её как игрока могу очень хорошо понять, - но мне всё же кажется, что с её стороны было бы правильней вмешаться в спор и попробовать утихомирить ненормальную парочку; думаю, кстати, что у неё со своим упрямством это бы получилось.

Но как оценивать тот факт, что она посмела пригласить на теннис наших врагов? Тоже упрямство? – ведь она частенько с ними общается, знает их отношение к нам, наше отношение к ним, чувствует определённое напряжение в этом вопросе, но всё равно решает позвать на встречу. И как оценивать это самое общение? Не грань ли это предательства? Или сиё есть попытки наладить отношения? Пока мне трудно ответить на эти вопросы, но инцидент создан, и последствия его должны стать очень поучительными для всей Компании и, в особенности, для Карины.

А вот поведение Сергея меня, к слову, ничуть не удивило. Я предполагал, что Бранько не станет идти напропалую и защищать любыми способами свою позицию. Он всегда был трусом, им и остался. Он всегда боялся находиться в обществе нашей Компании и сегодня пришёл к столу только ради Юли и выпендрёжа. Подруга его, кстати, явила всем свою привычную ипостась – уж она-то никогда за словом в карман не полезет. Впрочем, у меня её истеричные возгласы вызывают только крайне пох..истическую реакцию, хотя заткнуть её порой действительно бывает очень сложно. Но что тут говорить? – Юлия Танько родом с Украины.

О реакции играющего народа на наш спор я много говорить не буду. Если уж Карина проявила такой пофигизм, то стоит ли мне проявлять какие-то претензии к нему? Конечно, я не стану этого делать, - напротив, похвалю тех людей, которые пришли сюда только ради игры – ради великого праздника, во имя которого они готовы были раз и навсегда забыть о каких-то проблемах, делах, семейных неурядицах… Таких людей я особо уважаю: появись на игре ещё хоть сто Сергеев, - они и тогда не забыли бы о главном! Они могли бы играть и играть… - час, два, три… В общем, пока не надоест. Хотя вряд ли им когда-либо надоест. Тут, скорее, всё решат природные условия. Когда закончатся вечерние сумерки, когда начнёт завывать сильный ветер, когда пойдёт дождь и когда стол из-за всего этого начнёт перекашиваться – может, тогда, шоу закончится?.. Но пока всё это не наступит, они – эти прекрасные люди – не уйдут домой, но будут продолжать наслаждаться любимой игрой, мысленно повторяя про себя фразу из песни великого Меркьюри: «The Show Must Go On!»

Я вдруг подумал: возможно, Читатель решит, что мы все – играющие во дворе у Виталика – больны теннисом?.. Не знаю, можно ли так сказать. Мы обожаем теннис, но я дико не люблю слова «болен», «больны». Однако если кто-то подумает, что мы поставили чувства двух наших знакомых ниже игры, то я отвечу всем, что это произошло только под воздействием единственной действительной и бесспорной любви – нашей любви к пинг-понгу! Читатель может и тут меня упрекнуть в том, что «всё это, дескать, как-то слишком по-детски, и что негоже в 16-17 лет и старше быть такими заядлыми игроманами…», но я готов говорить о великой проблеме взросления – периода, когда человек начинает настолько глубоко погружаться в пучину работы, капитализма, лжи и разврата, что все те прекрасные и радостные детские впечатления, которые он и сам когда-то испытывал, меркнут, и растворяются, и исчезают, … и, кажется, что нет уже возможности это изменить!.. Но почему бы мне – человеку, стоящему на пороге взрослой жизни, не продолжать ценить тот момент, когда я, добегая из последних сил до своей половины стола, вижу, как мяч бьётся о столешницу, и понимаю, что спасти его могу только из расчёта на 0,01%, но, добывая из каких-то небес это фантастическое чувство надежды, бросаюсь немедля за мячом, протягиваю, что есть мочи, руку с ракеткой и, совершая ею чудесное движение вверх, достаю до снаряда, спасаю его и тут же осуществляю невероятную по высоте «колхозку»; а мяч летит на другую половину стола, и я волнуюсь, не зная, попадёт он, парящий каналья, в ту столешницу или не попадёт; но он попадает, причём точка его соприкосновения с ней есть край стола – это сопля!, и у соперника нет ни шанса совершить аналогичное спасение?!.. Тут только понимаешь, что тебе удалось, да и то – не сразу… Ведь, по сути, всё выше описанное – это лишь один конкретно взятый момент, коих в теннисной игре может быть с полсотни, - но зато какой!.. Зато какой фантастический момент!.. И разве можно после этого не почувствовать себя героем, зная, что ты совершил нечто, почти невозможное?.. То, что не удаётся порой совершить даже признанным мастерам! Итак, ты герой, но… Это лишь секунда! Игра продолжается! – и ты снова и снова спускаешься с небес на землю в надежде, что это был не последний твой игровой подвиг.

Что ж, вот ради таких секундных моментов я и бегаю у этого стола. Но разве можно объяснить тем же Сергею с Юлей, что для меня значат эти маленькие теннисные чудеса?!..

После ухода двух известных лиц мы играли ещё очень долго. Чувствовалось, конечно, что неприятная дискуссия сильно задела Костю Таганова, и игра его от этого стала несколько более нестабильной, - впрочем, о плохом мы старались не вспоминать, да и было ли это возможно, когда рядом шла такая оживлённая игра?!

Но, увы, всё хорошее когда-либо заканчивается. И вот уже стемнело, и подул сильный ветер… - только тогда мы стали собираться. Я знал, что сегодняшняя игра будет для меня точно не последней в этом году – мне уже удалось обговорить с Виталиком перспективы завтрашнего дня, но, тем не менее, немножечко взгрустнул – правда, совсем ненадолго.

Костя, надо заметить, перед уходом достаточно долго разговаривал с Кариной. Я знал тему их диалога, поэтому решил не вмешиваться; к тому же, тет-а-тет им был явно необходим, и они сами это хорошо чувствовали, - поэтому, наверно, так и покинули двор Колпакова, одержимые увлекательной совместной беседой.

Я же пока не спешил уходить, и даже когда все мои друзья, в том числе и Виталик, уже отправились по домам, я решил просто побродить около стола. Удивительно, но уже через сто двадцать секунд после их ухода полил дождь – такой сильный ноябрьский дождь, что любимый всеми объединитель двора в три минуты превратился в полигон луж. Мокрой стала и вся прилегающая к нему и территория, и детская площадка, и скамейки…

Я уже надумал уходить, но вдруг заметил, что там, на одной из скамеек, невдалеке от стола, сидит старичок – полностью седой мужчина лет этак семидесяти, но среднего роста и ещё крепкого телосложения, правда, с костылём около ног. Это был Михаил Львович.

Я познакомился с ним в прошлом году – тоже после одной из летних серий. Тогда он вот точно так же сидел на скамейке и все пять часов смотрел, как мы играем. Когда-то Михаил Львович и сам играл, и вообще был спортсменом-любителем: увлекался теннисом, и волейболом, и баскетболом; даже успехов некоторых добивался!.. Но время прошло – он состарился, и физическая форма, конечно, сошла на нет… А вот любовь к спорту осталась, и вообще, кажется, «всегда была с ним». Михаил Львович понимал, что у него уже не то здоровье, чтобы ездить на какие-нибудь крупные спортивные мероприятия вроде Олимпиад и всевозможных чемпионатов мира, да и денег немного… Но есть дворовый спорт, который он всегда любил и уважал. Он и в детстве мог по полдню проводить во дворе, играя и в салки, и в футбол, и в бадминтон, и в баскетбол, и в настольный теннис, а сейчас, когда возраст уже не позволяет ему участвовать во всех состязаниях самому, остаётся только … болеть, и наблюдать, и радоваться! Нет, он никогда не занимается подражанием комментаторам, никогда не вмешивается в игровой процесс… - просто выбирает для себя наиболее удобную скамейку для обзора, садится и смотрит, и лишь в конце игры, бывает, делится некоторыми впечатлениями. Я знал, что и сегодня, после столь долгой, многочасовой игры, он что-нибудь непременно скажет.

Мы поздоровались, я, несмотря на мокроту, сел рядом с ним, и он сразу сказал:

- Ну, сегодня вы молодцы! Так играли!.. Такую круговерть устроили!..

- Игра пошла! – заметил я.

- Да, я всё видел. Играли вы – будь здоров! Только кто эти двое, что покинули вас? – поинтересовался вдруг Михаил Львович. – Парень и девушка…

- О, это… Это не совсем честные люди. Они не раз нарушали правила и мы … попросили их.

- А, всё понятно. Такие вещи надо, конечно, пресекать. – мудро произнёс Михаил Львович.

Мы ещё немного поговорили об игре, но дождь, на несколько минут ослабев, вдруг снова усилился, и я решил, что пора всё-таки направляться к дому. Я встал, попрощался уже с Михаилом Львовичем и тронулся, было, в нужном направлении, но вдруг он меня окрикнул:

- Стой!

Я остановился.

- Знаешь, вот я сегодня смотрел на вас и думал: какая игра! – заметил Михаил Львович. – Как же вы влюблены в игру! Да, наверно, во всём мире есть только два места, где настольный теннис так популярен: первое – Китай, а второе – наше Купчино.

Это был его самый знаменитый афоризм. Тогда я лишь улыбнулся и ещё раз попрощался с Михаилом Львовичем, но уже потом, подходя к дому, понял, насколько прекрасна и метка эта фраза. Я обрадовался, осознав, что пинг-понг и впрямь пользуется в нашем микрорайоне безграничной популярностью, но ещё больше мне стало приятно, когда я подумал о том, что и сам причастен к такому расцвету этого прекрасного вида спорта.

Тем вечером я уже знал, что назавтра снова пойду играть!

Дата добавления: 2015-08-02