Декабря 1888 – №42

После обеда мы осмотрели дворцовую библиотеку, зал Собрания Старейшин, где в важных случаях эмир совещается с призываемыми им представителями всего населения страны. Затем мы прошлись по цветникам и парку дворца и возвратились домой перед вечером.

– Как вы думаете, – спросил я шейха Джеляла, – разрешит ли мне Собрание Старейшин возвратиться на родину?

– Весьма трудно ответить тебе; потерпи, узнаешь. В крайнем случае, повторяю, тебя отлично устроят здесь, и в конце концов ты будешь доволен и счастлив… Охота тебе сожалеть о Туркестане и Френкистане. Они не стоят того…

Услышав от шейха мало утешительного в смысле моего желания, я отправился в дом шейх Абдуллы. Мне хотелось повидать его сыновей, да, признаться, и общество Фериде Бану обещало немалое удовольствие. Я был принят очень радушно и провел вечер очень хорошо. Тут я узнал много нового об обычаях этой удивительной страны. Оказывается, что эмир имеет одну жену, которая принимает участие в общественных делах, поскольку таковые касаются женщин и их интересов. Принцесса Хатиджа, супруга эмира, заведует целым особым учреждением, которое занимается делом воспитания, обучения, труда и юрисдикции женщин. В этой стране все мусульманки поголовно учатся, но курс и программа женских мектебов отличны от мужских и приноровлены к особенностям их природы и жизни. В сфере науки и общественной деятельности им отведено известное поле; в медицинской, педагогической деятельности женщины Рахата стоят наравне с мужчинами. В суде они также участвуют, имея прехорошеньких кадиев и свой прекрасный меджлис для суда и разбора дел, возникающих исключительно между женщинами. Дела же, в коих участвуют мужчины или их интересы, подсудны обыкновенному кадию, решение которого против участвующей в деле женщины – до исполнения, поступает на проверку кадия-женщины, которая, если усмотрит какие-либо нарушения не только закона, но и нравственной правды, может передать его для перерешения другому кадию. В делах наследственных, семейных, супружеских процессах о разводе, в весьма редких здесь случаях о несогласиях супругов интересы женщины охраняются наблюдением кадия-женщины и высшим судебным меджлисом, состоящим из ученых женщин под председательством самой принцессы.

Тут нельзя обезличить женщину, как то проделывается на моей милой родине, и нельзя также третировать ее, как дорогую игрушечку, которую следует холить как ребенка, кое-чему научить, до кое-чего допустить, ради вящей потехи господ мужчин, как то принято в Европе. Нет, среди здешних мусульман она не раба Востока и не игрушка Запада; она – человек вполне; гражданка и хозяйка как самой себя, так и своих прав.

Здесь одинаково невозможны одалиска Кашмирского сераля и вольная дева парижского бульвара.

В стране Дар-Эль-Рахата, стране строго мусульманской, не существует сословий. Здесь люди отличаются друг от друга лишь прирожденными дарованиями или суммой приобретенных знаний и добродетелей. Экономические условия жизни сложились так, что чем более человек добродетелен, тем более имеет шансов получать все блага жизни. Мужчины и женщины в степени, соответствующей отличиям их природы, разграничены в две группы, пополняющие одна другую. Обе группы самостоятельны в правах и обязанностях, и совместная деятельность, сожительство и все вытекающие из оных определяются свободным договором вольного с вольной. Конечно, договор о сожительстве вытекает из естественного влечения одного пола к другому. Тут не покупают жену; не выдают замуж, а мужчина и женщина договариваются жить вместе.

Меня особенно удивило то, что при заключении брачного договора определяется подробно степень участия жены в делах и трудах мужа и участие ее в прибылях и убытках, вытекающих из оных. Так что в большинстве случаев женщина является совладелицей всего приобретенного мужем после женитьбы. Мусульманки этой страны не только de jure, но и de facto хозяйки своей собственности и прав.

Удивление же мое не имело границ, когда мне рассказали, что для вступления в брачный договор стороны, прежде всего, должны представить свидетельства о летах и о не страдании какими-либо наследственными и заразными болезнями или недостатками, препятствующими правильной жизни. Договор старого человека с молоденькой женщиной или женитьба юноши на старухе не допускаются. Поэтому тут бы пришлось плохо ташкентскому баю и парижскому альфонсу. Это объяснило мне тот факт, что все жители этой страны отличаются чрезвычайным здоровьем и недосягаемой для наших стран нравственностью. Я спросил моих собеседников, бывают ли здесь случаи нарушения известной заповеди. Нет, потому что в отношениях полов не существует азиатского принуждения или европейской вольности и цинизма. Они регулированы договором и свободными правовыми отношениями.

– Может же женщина, выйдя замуж, позже почувствовать влечение к другому.

– Конечно, но что же из этого? Она прежде всего будет иметь в виду свой договор с мужем, и если чувство ее настолько будет сильно, что может отравить ее существование, то она и объяснится с[о] своим мужем. Поверьте, что ни один разумный и добрый человек не пожелает насильно удерживать ее, и договор будет нарушен с общего их согласия. Азиатская женщина бывает принуждена к измене, боясь быть откровенной с мужем, а европейка делает то же, потому что материально не самостоятельна и как таковая имеет особый, безнравственный кодекс законов и понятий об обязанностях. Несправедливость и насилие, даже в самых малых дозах, порождают сопротивление, борьбу и ведут к безнравственности. Вот вам два разнородных примера: бухарская цивилизация (позвольте мне так называть) привела к гнуснейшему среднеазиатскому пороку, о коем неудобно и говорить; а английская цивилизация собрала на улицы и базары Лондона до ста тысяч профессиональных проституток!

Дата добавления: 2015-08-02