ЭНЦИКЛОПЕДИЯ 27 страница

Оливер Маркхарт (Вена/Эссекс)

Elements d'une critique de la bureaucratie. P., 1971; Le Travail de l'oevre: Machiavel. P., 1972; Un homme en trop, Essai sur «l'Archipel du Gulag». P., 1975; Sur une colonne absente, écrits autour de Merleau-Ponty. P., 1978; Les Formes de l'Histoire. P., 1978; L'invention démocratique, Les limites de la domination totalitaire.R, 1981; Essays sur la Politique. P., 1986.

ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ - одно из направлений аналитической философии, получившее наибольшее распространение в Великобритании, США и некоторых других странах в 30-60-е годы. Впервые метод философского анализа естественного языка был разработан Муром. Другим важным источником для возникновения Л.ф. явилось учение позднего Витгенштейна, его теория языкового значения «как употребления». В основном разделяя критическую антиметафизическую установку логических позитивистов в отношении «традиционных» способов философствования, представители Л.ф. иначе объясняли причину возникновения философских заблуждений, которую они находили не в сознательной эксплуатации «метафизиками» неточностей и двусмысленных форм языка, а в самой его «логике», его «глубинной грамматике», порождающей парадоксальные предложения (типа предложения, на которое обратил внимание Мур: «Идет дождь, но я в это не верю») и всевозможные лингвистические «ловушки». Согласно Витгенштейну и некоторым его последователям из Кембриджского ун-та, философские заблуждения устраняются путем прояснения и детального описания естественных (парадигматических) способов употребления слов и выражений, включения слов в органически присущие им контексты человеческой коммуникации («языковые игры»), введения в качестве критерия осмысленности требования, чтобы любое употребляемое слово предполагало возможность своей антитезы, осуществления номиналистической критики тенденции к унификации различных случаев употребления слов и других приемов. При этом в отличие от логических позитивистов, сторонники Л.ф. не призывали к «усовершенствованию» естественного языка по образцу формализованных логических языков или языков науки. Одна из школ Л.ф. (Уиздом, М. Лазеровиц, Э. Эмброуз) разработала сугубо «терапевтическую» интерпретацию целей и задач философии, сблизившись в этом отношении с психоанализом. Другая группа лингвистических философов - оксфордская школа «обыденного языка» - стремилась прежде всего к созданию позитивной концепции языковой деятельности. Ей были разработаны оригинальные идеи, введен в оборот новый категориальный аппарат для анализа языковой коммуникации (теория «речевых актов» Остина), описания способов употребления психологических понятий (Райл), выявления «концептуальной схемы» языка и познания (Стросон), анализа моральных высказываний (Р. Хеар). Начиная с 60-х годов происходит сближение проблематики и исследовательских подходов Л.ф. и ряда направлений современный лингвистики (прежде всего в области лингвистической прагматики). Некоторые первоначально выдвинутые в Л.ф. концепции получают формально-логическую трактовку (таковой, напр., является иллокутивная логика Сёрла, навеянная идеями Остина).

Л.Ф. Грязнов

Проблемы и противоречия буржуазной философии 60-70-х годов. М., 1983; Философия. Логика. Язык. М., 1987; M. J. Chariesworth. Philosophy and Linguistic Analysis. Pittsburgh, 1959; F. Waismann. The Principles of Linguistic Philosophy. L., 1965; J.J. Katz. Linguistic Philosophy. L., 1971; R. Rorty. (ed.) The Linguistic Turn. Chicago, L., 1975.

ЛИОТАР (Lyotard) Жан-Франсуа (p.1924) - франц. философ. С 1959 преподавал философию в ун-тах Парижа (Сорбонна, Нантер), с 1972 по 1987 - проф. ун-та Сент-Дени, а также пригашенный проф. в различных ун-тах США и Канады, соучредитель (наряду с Деррида) Международного философского колледжа. В юности испытал сильное влияние марксизма и психоанализа, в начале 60-х был членом лево-радикальной группы «Социализм или варварство».

Международную известность принесла Л. кн. «La condition postmoderne» (1979), однако постмодернизм никогда не был самостоятельной темой его творчества. В центре размышлений Л. находится проблематика «нерепрезентативной эстетики», развить которую Л. стремится в противовес моделям репрезентации, утвердившимся в искусствоведении и в философии после Гегеля. Событие ускользает от репрезентации - не поддается однозначному схватыванию в понятиях и образах, оставаясь принципиально неопределенным. Никакое изображение не изображает событие, изображение лишь отсылает к неизобразимому, указывает на непредставимое.

Но событийность далеко не ограничивается сферой искусства. Она пронизывает собой любое высказывание. Отсюда другая важная для Л. тема - тема распри (différend). Спор, несогласие {dissens) первичен по отношению к согласию (consens), ибо высказывания, будучи событиями, не могут быть подведены под общий знаменатель некоего универсального правила. Утверждая первичность несогласия перед согласием, Л. решает далеко не чисто полемические задачи (отмеживаваясь, например, от Хабермаса и Апеля). Исходный пункт размышлений Л. о différend: как «спасти честь мышления после Освенцима». Эксцессы тоталитаризма XX в. внутренне связаны с историей европейской мысли. Эту мысль необходимо перепродумать, чтобы блокировать ее тоталитарные тенденции. Имплицитный тоталитаризм заложен во всяком притязании на монопольное обладание истиной. С такими притязаниями выступают все большие идеологии или, как их называет Л., «метанаррации». Современная эпоха (modern) особенно богата метанаррациями: к дискурсу спасения (христианство) она прибавила дискурс эмансипации, дискурс научно-технического прогресса и т.д. Специфика ситуации «постмодерна» - в радикальном недоверии к любым метанаррациям.

Проблематика книги о постмодерне - лишь интегративная часть проблематики кризиса легитимации, разрабатываемой Л. под рубрикой différend. Метанаррации стремятся узаконить себя не только в качеств истинных, но и в качестве справедливых. Их легитимация тождественна легитимации определенных социальных институтов, обоснованию и оправданию определенного способа общественного устройства. Метанаррация поэтому теснейшим образом связана с властью. Утверждение одного типа дискурса (одной из возможных «языковых игр») в качестве универсального совпадает с утверждением универсальности определенной социальной системы. Господство правил и норм одной, «легитимной» формы рациональности и третирование всех иных ее форм как неполноценных или незрелых есть вместе с тем третирование всех иных, «нелегитимных» форм жизни. На деле, как показывает, опираясь на Витгенштейна, Л., нет и не может быть универсального языка, как нет и не может быть универсальной рациональности - есть лишь различные «языковые игры». Среди них можно выделить денотативные (ориентированных на значение) и прескриптивные (ориентированных на действие). Но денотативные высказывания опираются в конечном итоге на некоторые правила, которые носят не денотативный, а прескриптивный характер. В попытке затушевать это обстоятельство их называют метапрескриптивными высказываниями. Однако очевидно, что источник метапрескрипций следует искать не в логической, а в социальной сфере, не в семантике, а в прагматике. Социальная прагматика, разрабатываемая Л., выявляет сложное переплетение гетерогенных высказываний, демонстрируя при этом, что никакой метапрескрипций, общей всем «языковым играм», установить невозможно. Более того, устанавливать ее не нужно и вредно, ибо всякое притязание на создание гомогенной системы высказываний таит в себе опасность террора.

В.С.Малахов

Ответ на вопрос: что такое постмодерн? // Ad Marginem'93. M., 1994; Гибкое приложение к вопросу о постмодернизме // Ступени. Философский журнал. СПб., 1994, №2(9); Переписать современность // Там же; Заметки о смыслах «Пост»// Иностранная литература. 1994, №1; Discours, figure. P., 1971; Economie libidinale. P., 1974; Instructions paiennes. P.,1977; La condition postmoderne. P., 1979; Le différend. P., 1983; Tombeau de l'intellectuel et autre papiers. P., 1984; Le postmoderne expliquéaux enfants. P., 1986; Leçons sur l'Analytique du sublime. P., 1991.

W.Reese-Schäfer/B.H.F.Taurek (Hg.). J.F.Lyotard. Cuxhaven, 1989.

ЛИППС (Lipps) Ханс (1889-1941) - нем. философ. Занятиям Л.философией предшествовало серьезное изучение естественных наук (в 1912 Л. защитил диссертацию «О структурных изменениях растений в измененной среде») и медицины. В 1927-28 выходит в свет первый том труда Л. «Исследования по феноменологии познания», главной темой которого выступает проблема «вещи и ее свойств». Уже в этом сочинении определение «свойств» вещей осуществляется на основе практического обращения с ними. Естественнонаучные иссследования Л., его ученичество у Гуссерля и А.Райнаха, а также его увлечение прагматизмом и экзистенциальной философией предопределяют смещение внимания Л. с феноменологического анализа познания на анализ языка как средства возможно более полного описания многообразия мира. Основным препятствием такому описанию Л. считает традиционную концепцию истинности и заключенное в традиционной логике представление о языке как совокупности нейтральных меток, «этикеток», лишь отражающих определенное мыслительное содержание. Нацеленность логики на поиск «объективного содержания» речи приводит к тому, что вместо действительного человеческого языка ее объектом становится усеченный и препарированный язык: в логике не остается места вопросам, советам, просьбам, примерам, непроизвольным высказываниям, омонимам и т.д. Поиск оснований новой логики Л. ведет в том же направлении, в каком шел Георг Миш, пытавшийся «построить логику на почве философии жизни». Эта логика получает название «герменевтической». Ее разработке посвящен второй том «Исследований по феноменологии познания» - «ИССЛЕДОВАНИЯ ПО ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКОЙ ЛОГИКЕ» (1938).

Герменевтическая логика не довольствуется анализом готовых, ставших форм, но начинает с исследования ситуации, в том виде, как последняя отливается в слове. Выступая против стереотипного понимания слова как выражения некоего «объективного содержания», Л. - как и Хайдеггер, обращается к аристотелевскому понятию «логоса», в котором слово и мысль находятся в неразрывном единстве. Л. не отрицает того, что слово может выступать в качестве знака, заместителя некоторого объекта, но обращает внимание на существование принципиально иного типа знаков. Понимание значения этих знаков предполагает определенное поведение. Исследуя всю совокупность знаков, используемых человеком в жизненно-практическом обиходе, Л. выявляет две различные установки бытия человека в мире: «деловое»(при котором человек, не соприкасаясь с вещами непосредственно, оперирует абстрактными понятиями, изучая последние сквозь призму той или иной науки) и «изначальное» (при котором человек находится один на один с вещами). Поскольку в последнем отношении человек выступает в качестве вопрошающего, герменевтическая логика соотносит любую речевую форму с тем «вопросом», ответом на который она является. Оказываясь ответом на вопрошание, слово перестает быть нейтральным выражением внутреннего движения мысли или внешнего положения вещей. Слово есть «прорыв» в существовании человека. Однако, будучи ситуативным, слово есть лишь один из первых таких прорывов: оно проясняет ситуацию, «подводит меня к вещи», но «не дает ее мне». Анализируя эту особенность слова, Л. находит для языковой реальности инвариант феномена, используемого Дильтеем для анализа душевной жизни - ее «контекстуальность», «связность», «взаимосвязь», а Гуссерлем - для анализа предметностей сознания («горизонт»). Оригинальный сплав феноменологических и экзистенциально-герменевтических идей сделало мысль Л. особенно привлекательной в контексте философской герменевтики.

Werke. Fr./M., 1976-78.

O.-F. Bollnow. Studien zur Hermeneutik. Bd.2. Freiburg, München, 1983.

ЛОГИЧЕСКИЙ АТОМИЗМ - концепция, представленная в философии Рассела и раннего Витгенштейна. Наиболее полно выражена в расселовских лекциях «Философия логического атомизма» (1918) и статье «Логический атомизм» (1924). Согласно Расселу, вселенная плюралистична и состоит из отдельных элементов (он не указывает, конечно или бесконечно их число). Такая позиция противостояла монизму брит. абсолютного идеализма. Элементы («атомы») имеют логический характер и потому далее не разложимы, фиксируя предел анализа. В отличие от сложных объектов («логических фикций») они являются абсолютно простыми и обладают простыми качествами, а также вступают во внешние (несущностные, функциональные) отношения друг с другом. «Атомы» обозначаются в языке с помощью «логически собственных имен». Последние указывают на объекты в мире, данные в непосредственном «знании-знакомстве». Элементарные знаки соединяются в атомарные предложения, в которых фиксируется обладание некоторым свойством или же наличие некоторого отношения («это белое», «это слева от того» и пр.). Такие предложения обозначают элементарные факты. С помощью логических связок атомарные предложения соединяются в молекулярные; при этом, однако, молекулярные факты сами по себе не существуют, ибо ничто в мире не соответствует словам «и», «или», «если». Молекулярные предложения суть функции истинности входящих в них атомарных предложений. В концепции Витгенштейна периода «Логико-философского трактата» элементам языка («имена») также соответствуют элементы реальности («объекты») как их семантические значения. В отличие от Рассела вопрос о характере «объектов» его не интересовал. Соединение «объектов» дает элементарные, взаимно независимые факты («положения дел»), которые обозначаются в языке с помощью элементарных предложений. Отказ от идеи независимости последних положил начало трансформации учения Витгенштейна на рубеже 30-х годов.

ЛОГИЧЕСКИЙ ПОЗИТИВИЗМ, ЛОГИЧЕСКИЙ ЭМПИРИЗМ - см. Неопозитивизм.

ЛОРЕНЦ (Lorenz) Конрад (1903 -1989) - австр. биолог и философ, один из основателей эволюционной эпистемологии. Лауреат Нобелевской премии 1973 по физиологии и медицине. Заложил теоретический фундамент современной этологии, науки о поведении животных. Свою эпистемологическую концепцию Л. назвал «эволюционистской теорией знания». В 1941 он опубликовал статью «Кантовская доктрина а priori в свете современной биологии», в которой доказывал, что природу и генезис основополагающих структур опыта, соответствующих а priori Канта, можно объяснить на основе биологической эволюции. Под давлением естественного отбора в течение миллионов лет наши органы чувств и мыслительный аппарат формировались так, чтобы обеспечить функционально адекватное представление о реальности. Так, например, Л. доказывал, что в самой структуре, биохимическом составе и динамике глаза отражены оптические характеристики окружающей среды, закодированы законы оптики. Если бы это было не так, то люди просто не выжили бы как биологический вид. Когнитивные структуры познавательного аппарата априорны в смысле независимости их от личного опыта, однако они перестают быть таковыми, если рассматривать их развитие в процессе эволюции. Для человека как родового существа они являются апостериорными.

Теорию познания Л. и его последователей еще называют биоэпистемологией, поскольку сама жизнь характеризуется ими как познавательный процесс, как «когногенез». Биоэпистемология, по Л., способна объяснить генезис наших когнитивных структур от уровня инстинктов и чувственного восприятия до уровня повседневного здравого смысла. При столкновениями с областями реальности, недоступными нашему обычному (повседневному) опыту (например, области микромира), наш врожденный когнитивный аппарат начинает давать сбои и обнаруживает свои границы, поскольку эволюционно он приспособлен лишь к обычной окружающей среде.

В своем понимании природы и методов научного познания Л. исходил из того, что истинная естественная наука является индуктивной. Следуя позиции Виндельбанда, он полагал, что познание проходит через три стадии: описания, систематизации и номотетическую стадию. Понимание в индуктивной науке - это сведение специальных законов данного уровня к более общим законам, действующим на следующем уровне реальности. При этом недопустимо «прыгать» через уровни. В то же время Л. считал, что для объяснения определенного уровня реальности нет необходимости знать законы вышележащего Уровня. Стратегию объяснения без описания структуры он называл «атомизмом». По его мнению, описательный, «натуралистический» подход не менее важен, чем количественный.

Методологической ошибкой он считал «объяснительный монизм» - объяснение сложной системы, исходящее из свойств одного-двух ее элементов. Под «органической целостностью» он понимал систему двусторонних причинных связей, образующих сложную сеть. Понять отдельные части такой системы можно только одновременно. Для этого необходим метод «широкого фронта», когда сначала описываются самые общие характеристики системы, а затем описание детализируется. С конца 50-х годов Л. занимался социокультурными и общегуманистическими проблемами, связанными с опасностями, которые несет западная техническая цивилизация. Среди них в качестве главных он выделял этические проблемы.

ЕЛ. Гороховская

Агрессия: так называемое зло. М, 1994; Das sogenannte Böse. Zur Naturgeschichte der Aggression. W., 1963; Die Acht Todsynden der zivilisierten Menschheit. München, 1971; Die Rückseite des Spiegels. München; Zürich, 1973; Der Abbau des Menschlichen. München, Zürich, 1983.

ЛОРЕНЦЕН (Lorenzen) Пауль (р. 1915) - нем. математик, логик и философ. В 1946-62 работал в Боннском и Кильском ун-тах, в 1962-80 - в Эрлангенском ун-те. Л. - основатель (вместе с В. Камлахом) так называемой эрлангенской школы в философии науки и главный представитель нем. конструктивной теории науки. Конструктивизм Л. представляет собой философское обобщение построенной им концепции оперативной (конструктивной) логики и математики. При исследовании проблем конструктивного обоснования геометрии Л., опираясь на идеи Динглера, первоначально считал, что, поскольку в геометрии речь идет об анализе не фигур, а природных объектов, она является не частью математики, а разделом протофизики. Впоследствии Л. изменил эту точку зрения и стал трактовать геометрию как теорию форм математических фигур, в которой из исходных форм по принятым правилам конструирования получаются производные формы фигур. Построенная им в 1962 общая теория абстракций охватывает математику структур, конструктивную теорию множеств, конструктивную теорию вероятностей и общую семантику. Формулируя программу эрлангенской школы и разрабатывая принципы философского конструктивизма, или конструктивного метода, Л. подчеркивает роль языка при построении специальных научных дисциплин и человеческой практики в целом. Наука как высшая форма обобщения повседневной практики должна, по его мнению, быть сведена к «жизненному миру», к множеству человеческих и ценностных ориентиров. В этом контексте практику предваряет логическая пропедевтика, которая дает конструктивное обоснование практической философии на основе исследования типов моральных поступков, форм аргументации и человеческих норм.

Einführung in die operative Logik und Mathematik. В., 1955; Konstruktive Wissenschaftheorie. Fr./M., 1974; Grundbegriffe der technischen und politischen Kultur. Fr./M., 1985.

ЛУКАСЕВИЧ (Lukasiewicz) Ян (1878-1956) - польск. философ и логик, один из главный представителей Львовско-варшавской школы, зачинатель исследований по математической логике в Польше. С 1902 - проф. Львовского и Варшавского унтов, после второй мировой войны - проф. Королевской Ирландской академии наук (Дублин). Целью логических исследований Л. считал прежде всего разработку точных методов анализа философских рассуждений. Критикуя психологизм и априоризм в логике, он выдвинул идею логического плюрализма: различные логические системы способны эксплицировать различные онтологические теории. Так, классическая двузначная логика эксплицирует принцип «жесткого» детерминизма в философском и научном мышлении, тогда как переход к многозначной логике позволяет проводить корректные «индетерминистекие» рассуждения. Под индетерминизмом Л. понимал вероятностную трактовку причинности. В русле этих идей в начале 20-х годов впервые в истории логики он разработал многозначные формальные системы. Л. является одним из основоположников современной неклассической логики; ему принадлежат важные результаты в модальной, интуиционистской, вероятностной, бесконечнозначной логике, новаторские идеи в теории дедукции, в логической семантике. Он провел ряд исследований по проблемам аксиоматизации силлогистики, по истории логики; им введена оригинальная символика, успешно применяемая в современных логико-математических исследованиях. Философские взгляды Л. не получили систематического выражения. Он был убежденным сторонником рационализма в противовес субъективизму и иррационализму. Основным оружием рационализма Л. считал логико-семантический анализ языка науки и философии, структуры научных и философских теорий, прояснение смысла понятий. В отличие от представителей неопозитивизма, Л. подчеркивал важное значение теоретического уровня научного знания, несводимого к языку наблюдения. Однако, склоняясь к инструменталистской трактовке концептуальных схем в науке, Л. разделял некоторые принципиальные положения логических позитивистов.

Аристотелевская силлогистика с точки зрения современной формальной логики. М., 1959; О детерминизме // Вопросы философии. 1995, № 5; Z zagadnien logiki i filozofii. Pisma wybrane. Warszawa, 1961; Selected Works. Amsterdam, 1970.

ЛУКАЧ (Lukács) Дьёрдь (1885-1971) - венг. философ, литературовед и общественный деятель, представитель марксизма. В 1909 защитил диссертацию «Форма драмы». Его работа «Душа и формы» вышла в свет по-немецки в 1911. В 1913-18 участвовал в работе «Воскресного кружка», инициировавшего возникновение в 1917 «Свободной школы гуманитарных наук» в Будапеште. С 1913 - в Гейдельберге, где Л. знакомится с Э. Ласком, С. Георге, Ф. Гундольфом, слушает лекции Рикерта и Виндельбанда, входит в круг Вебера. В 1914 начал работу над докторской диссертацией о связи этики и истории (на примере Достоевского), а также над исследованием «Теория романа». 1916 - возвращение в Будапешт. Признанный негодным к военной службе, занимается почтовой цензурой. В 1916-17 живет попеременно то в Будапеште, то в Гейдельберге (здесь пишет «Гейдельбергскую эстетику»), пока наконец прочно не обосновывается в Будапеште. Участвует в работе «Свободной школы гуманитарных наук», начало которой было положено Мангеймом, Э. Шабо, Б. Фогарачи и А. Хаузером. В 1918, отказавшись от диссертационных планов, вступает в только что созданную Коммунистическую партию Венгрии. Испытывает сильнейшее влияние синдикализма Э.Шабо, идей Г. Роланд-Хольст и Р. Люксембург. С марта по август 1919 - заместитель наркома, а затем - нарком просвещения в Советском правительстве Б. Куна и политком Пятой красной дивизии. После падения советской диктатуры Л. уходит в подполье, а позже перебирается в Вену. В октябре 1919 арестован. В ноябре 1919 воззвание в защиту Л. подписывают Ф.Ф. Баумгартен, Р. Беер-Хофман, Р. Демель, П. Эрнст, Б. Франк, М. Харден, А. Керр, Генрих и Томас Манны, Э. Преториус, К. Шеффер. В конце декабря 1919 Л. отпущен на свободу. В 1920 выходит в свет «Теория романа». С 1920 Л. играет одну из ведущих ролей в венгерской компартии в эмиграции. Статья «К вопросу о парламентаризме» вызывает критику Ленина, а появившаяся 1923 работа «История и классовое сознание» - нападки Бухарина и Зиновьева на Пятом всемирном конгрессе Коммунистического Интернационала. В 1924 публикует работу «Ленин. Исследование взаимосвязи идей», в 1926 - «Мозес Хесс и проблема идеалистической диалектики». В 1928-29 Л. под псевдонимом «Блюм» распространяет так называемые «блюмовские тезисы», в которых утверждает невозможность непосредственного перехода от режима Хорти к диктатуре пролетариата и впервые выдвигает идею демократической диктатуры. Исполком Коммунистического Интернационала в открытом письме членам Компартии Венгрии критикует Л. за «правый уклон». Л. принимает критику и устраняется от активной партийной работы. В 1930-31 после высылки из Австрии Л. находится в Москве, работает в Институте марксизма-ленинизма. Здесь он получает возможность ознакомиться с недавно расшифрованными «Философско-экономическими рукописями» Маркса. В 1931-1933 Л. живет в Берлине, оказывает поддержку Союзу пролетарских писателей-революционеров. В 1933 - эмиграция в Совет- ский Союз. В том же году выступает с самокритикой по поводу «Истории и классового сознания». С 1933 по 1938 - сотрудник Института философии АН СССР. В 1933-45 - сотрудничество в журнале «Иностранная литература». В 1936 начинает работу над исследованием «Исторический роман», в 1938 завершает труд «Молодой Гегель» (опубликован в 1948). В 1938-39 участвует в дискуссии об экспрессионизме. В декабре 1944 возвращается в Венгрию. Л. становится членом венгерского парламента, членом Президиума Венгерской Академии наук, членом Совета патриотического Народного Фронта, членом Совета мира и профессором эстетики и философии культуры в унте Будапешта. В 1946 - публичная дискуссия с Ясперсом на тему «Европейский дух перед лицом марксизма», в которой Л. формулирует свой старый тезис о союзе социалистических и демократических сил перед лицом общего врага - фашизма. В 1947 - выходит в свет работа «Литература и демократия». В 1948 участвует во Всемирном конгрессе творцов культуры во Вроцлаве с докладом об ответственности интеллектуалов. 1949 - участие в гегелевской конференции в Париже. Возобновление нападок на Л., новые обвинение в «правом уклонизме», на которые Л. отвечает самокритикой. За этим вновь следует вынужденное самоустранение Л. из политической жизни. Сотрудничает с берлинским издательством Ауфбау-Ферлаг, где публикует «Экзистенциализм или марксизм» (1951), «Разрушение разума» (1954) и др. работы. Л. становится чл.-корр. Немецкой Академии Наук в Берлине. 15 июня 1956 под председательством Л. проводится философская дискуссия по проблемам литературоведения и философского образования в ун-тах. Здесь Л., осмысляя ситуацию, сложившуюся в Венгрии после XX съезда КПСС, впервые открыто выступает с критикой сталинизма. В Политической Академии Венгерской Рабочей Партии Л. читает свой знаменитый доклад «Борьба прогресса и реакции в современной культуре». В это же время проходит дискуссия по впервые официально изданным «Блюмовским тезисам», в результате которой они получают принципиальное признание. С октября по ноябрь 1956 занимает пост министра народного просвещения в правительстве Имре Надя. После поражения Венгерской революции Л. высылают в Румынию. Весной 1957 он возвращается в Венгрию, живет замкнуто, занимается преимущественно эстетическими и этическими исследованиями. В 1957-60 в Венгрии и ГДР происходит пересмотр идей Л., заканчивающийся обвинением в «ревизионизме». С 1961 до своей кончины Л. работает над «Онтологией общественного бытия», первоначально замышлявшейся как труд по этике. В 1968 Л. пишет политическое завещание «Демократизация сегодня и завтра», увидевшее свет только в 1985.

Одна из причин, по которой труд Л. «ИСТОРИЯ И КЛАССОВОЕ СОЗНАНИЕ» (1923) до сих пор не потерял актуальности, состоит в том, что внимание работы сосредоточено на двух проблемных комплексах, которые оказались вне поля зрения теоретиков Второго Интернационала: это проблема тотальности и проблема отчуждения, самостоятельно открытая Л. за десять лет до его знакомства с ранними рукописями Маркса. «История и классовое сознание» - итог и теоретическое развитие борьбы Л. не только за организационную, но также интеллектуальную, философскую и культурную эмансипацию пролетариата. Речь идет о формировании идеологии авангарда, который сознательно выступает за новый жизненный уклад и тем самым за осуществление воли пролетариата к власти. Классовое сознание, по Л., есть выражение по сути своей безусловной, но по тактическим соображением наступательной воли к власти и одновременно теоретическое основание практических притязаний молодой политической оппозиции. Пролетарии, не имеющие ничего, имеют все же общее классовое сознание, которое дает им возможность проводить свою власть, фундаментально изменяя тем самым условия своего существования. Пролетариат одержит борьбу над капитализмом тогда, когда принудит буржуазное общество к самопознанию, что неминуемо выявит всю проблематичность этого общества. Борьба пролетариата за общественное сознание параллельна экономической борьбе. Приведение общества к самосознанию фактически означает руководство обществом. Борьба пролетариата осуществляется поэтому не только как борьба за власть, но и как борьба за преодоление буржуазной идеологии и замену ее новым - теперь уже единственным - пролетарским сознанием. Основной инструмент этой борьбы - исторический материализм. Последний, однако, есть также продукт самого буржуазного общества, результат критического развития его самопознания (включающего и тенденцию к снятию).

Дата добавления: 2015-08-10