Е. Г. Герасимова, депутат Государственной думы. 1 страница

«Молодежная правда»

Икс‑бой

– А про красное пианино знаете?

– Да сто раз уже слышали!

– А про красное пятно? Короче, один раз один мент купил себе хот‑дог, укусил и подавился. Выплюнул, а в сосиске целый ноготь. Детский и еще с куском косточки, приросшей…

Рассказчик – взъерошенный белобрысый пацан лет десяти в надвинутой на глаза грязной вязаной шапке – выдержал театральную паузу и, прищурившись, оглядел аудиторию. Семь пар глаз уставились в его сторону, но слушатели по преимуществу скучали, только двоим было по‑настоящему страшно. Малой и Супер‑Малой, действительно самые маленькие в компании, перепуганно жались друг к другу. Но эти вообще всего и всегда боялись, от кошек и пауков и то шарахались.

Не удовлетворившись произведенным эффектом, рассказчик досадливо сплюнул под ноги и скомкал историю до двух фраз:

– Мент весь ларек облевал, а потом как давай на продавца наезжать: откуда сосиски?! И короче, продавец, оказалось, малышню ловил, мочил и на сосиски перемалывал. Вот.

– А красное пятно тут при чем? – возмутился местный авторитет Киря – двенадцатилетний долговязый парень с круглым желтоватым, монгольского вида, лицом.

– Так он их на красное пятно заманивал. Нарисовал на стенке и еще сделал так, чтоб оттуда малиной пахло. Они подходили, а он из пятна руку высовывал и хватал.

– А где была та стенка?

– А я почем знаю?

– Галимая сказка, Светик!.. – резюмировал Киря. – Кто там следующий рассказывать?

Все дружно молчали. Старшие уже довольно давно были вместе и все истории, что знали, пересказали десятки раз, а малышня и историй не знала, и рассказать не смогла бы толком.

– Пачка «Кэмела» за страшную историю! – объявил Киря. – Только страшную, иначе – по шее!

– Пускай новенький рассказывает! – предложил Светик. – Эй, Икс‑бой‑ковбой‑забой, че молчишь?

Все без исключения пацаны из шайки Кири носили клички, может, они даже родились сразу с кличками, может, позже обзавелись. Но прозвища у всех были простые и понятные: Малой и Супер‑Малой – понятно, по возрасту, Светик – сокращенное от Святослав, сам Киря – Кирилл, были еще Пухлый и Шрам – толстяк и мальчишка с заячьей губой, соответственно, а также Пожарник – большой любитель поджечь что‑нибудь, особенно что‑нибудь вонючее.

А что такое Икс‑бой?

Звучит круто. И ясно, что сам Икс‑бой это прозвище себе и придумал. Только вот имеет он право так гордо зваться или не имеет, Киря собирался решить в самое ближайшее время. А пока не решил, Светик, например, позволял себе склонять гордое словосочетание самым обидным образом.

– Про Черную Руку знаете? – спросил Икс‑бой, обращаясь в основном к Кире, тот снисходительно кивнул:

– Валяй про Черную Руку.

– Да, это не страшно, знаем такое гальмо! – запротестовал было Светик, но, получив увесистую затрещину от Кири, обиженно замолчал.

– Однажды в пионерском лагере нашли задушенного мальчика, – начал Икс‑бой сначала тихо, но потом прокашлялся и заговорил громче: – Мальчик лег спать вместе с остальными, но утром не проснулся. А когда докторша его осмотрела, то увидела, что глаза у него вылезли и еще язык свешивается изо рта, как у повешенного. Вызвали милицию. Милиция начала всех расспрашивать. «Кто залезал ночью в окно? Были враги у задушенного мальчика»? Оказалось, в окно никто не залезал: оно было на втором этаже. И задушенный мальчик ни с кем никогда не ссорился. А начальник лагеря сказал следователю: «Я уверен, что это Красная Рука». Он был сам ужасно напуган, и все в лагере были напуганы…

– Ты ж говорил черная! – возмутился Светик. – Что ж ты врешь‑то так нагло. Я ж говорил, Киря, говорил! Фигня это все про руку.

Киря сурово уставился на Икс‑боя.

– А может, пусть?.. – подал голос Толстый.

– Я только так сказал, что черная, – начал смущенно оправдываться Икс‑бой, – просто Светик говорил про красное пианино и про красное пятно. Я хотел, чтобы непохоже, а на самом деле рука была, конечно, красная.

На вид Икс‑бою было лет восемь‑девять. Одет он был гораздо чище остальных, даже белая меховая подкладка куртки была еще достаточно белой. К компании Кири он прибился всего несколько дней назад и еще заметно робел.

– Как было на самом деле, так и рассказывай, – рассудил Киря. – История хоть длинная?

– Очень. Так вот там милицейский капитан не поверил, а начальник лагеря говорит: «Есть такая Красная Рука, которая по ночам прилетает. Ночью в окно стучится, потом залетает и кого‑нибудь душит. А есть еще Черная Простыня. Она набрасывается на кого‑нибудь, закутывает и не дает дышать, пока он не умрет. А еще есть Зеленые Пальцы. Они защекочивают до смерти».

Кто‑то из слушателей сдавленно засмеялся.

– Смеетесь? – совершенно серьезно спросил Икс‑бой. – А начальника лагеря, между прочим, на следующий день нашли мертвым! Задушенным. Его задушила Красная Рука за то, что он осмелился о ней рассказать милиции. И это было на самом деле.

– Ты гонишь?.. – спросил кто‑то.

Икс‑бою показалось, что Пожарник, но, может, и Шрам. Он не стал отвечать, только сознательно подбавил дрожи в голос. История начинала брать слушателей за душу. Он вспомнил, как сам читал ее год назад, было так страшно, что спал потом неделю не выключая света, и неделю снились светящиеся руки и гробы на колесиках. Впрочем, сейчас не время для воспоминаний.

– Милиция стала придумывать версии: кто такие Красная Рука, Черная Простыня и Зеленые Пальцы. Вначале думали, что это пришельцы из космоса. Роботы или инопланетные существа. Они убивают детей, вроде бы просто задушивая, а на самом деле высасывают из них мозг и потом кормят им своих младенцев. Потом милиция подумала, что, может, это пришельцы из Ада – Руки Дьявола, они убивают самых лучших, будущих святых. Вылезают через Красный Адский Портал и утаскивают души!.. Или, может быть, подумали милиционеры, потому что ужасно испугались своих версий… Может быть, это просто случайные сгустки материи, наделенные могучим убийственным разумом. И стали милиционеры получать статистику…

– Кого? – дрожащим шепотом спросил Малой.

– Статистику. Стали выяснять, кто еще и где видел эти ужасные вещи. И узнали, что действуют Красная Рука и Черная Простыня в основном летом и рядом с кладбищем. И что есть у них другие жуткие убийцы‑помощники: Желтый Глаз, Зеленый Череп, Белые Перчатки, Женщина с Красным лицом и другие. А перед тем, как кто‑то из них должен появиться, на стене в комнате появляется Красное Пятно. И одно такое красное пятно как раз появилось в комнате, в которой жил милиционер, который все расследовал. Ночью он заснул, и ему приснилось, что из Красного Пятна вылезает Красная Рука. Она светится и летает по комнате – его ищет. Он поглубже залез под одеяло, а когда почувствовал, как она за одеяло тащит – хочет до него добраться, – выскочил и целую обойму высадил в Пятно. И тут такое началось! Стены комнаты задрожали, пол зашевелился, из Красного Пятна дохнуло могильным холодом, и послышался такой вой! У‑у‑у… У‑у‑у…

– Ой! – Малой от страха закрыл руками лицо.

Слушающие в ужасе замерли.

На чердаке было не очень темно. За не мытым испокон веку окном раскачивался на ветру фонарь. Но свет был какой‑то мертвенно‑синий, и даже раскаленная бочка, в которой догорали остатки притащенного с мусорника комода, не багровела, как положено, а светилась темным фиолетом, и от этого становилось совсем жутко.

Пацаны жались друг к дружке и к огню, стараясь не оглядываться на скрытые тенью углы, где что‑то шуршало и поскрипывало.

– Так чего там дальше? – справился Светик, отчаянно делая вид, что ему ни капельки не страшно, но голос его выдавал.

– Дальше милиционер почувствовал, как его затягивает в это пятно. Из последних сил он вставил запасную обойму и еще раз выпустил всю в стенку. Послышался стон и рев, а он вырвался и бросился бежать куда глаза глядят. Бежал, наверное, целый час, а когда остановился, потому что сил уже не было, увидел, что он на кладбище. Над головой полная луна, а перед ним надгробная плита, похожая на стол для заседаний. И за этим столом сидят Красная Рука, Зеленые Пальцы, Черная Простыня, Белые Перчатки и Женщина с Красным лицом. А на плите черными светящимися буквами написано: «Действительный статский советник Иван Красноруков»…

– Все, хорош! – рявкнул Киря. – Спать всем.

– Ну, Киря… – заскулили Шрам и Пожарник. – На самом же интересном месте…

Но Киря был непреклонен:

– Спать, я сказал. А то завтра нечего будет слушать.

Икс‑бой с удовольствием прервал рассказ. На самом деле он давно отступил от оригинальной истории, его потянуло сочинять, и теперь хотелось бы как‑то свернуть обратно.

Киря долго ворочался на диване – у него, как у Главного, был собственный продавленный диван с чудовищно скрипучими пружинами. Сейчас их скрип мрачным эхом носился среди засыпающих пацанов. Звук выходил какой‑то замогильный. Лежать с открытыми глазами было страшно: фиолетовый свет странно дополнял этот звук, и казалось, что ты в склепе, а над тобой постепенно задвигается могильная плита. Но с закрытыми глазами было еще страшнее.

– Икс‑бой, а Икс‑бой! – зашептал в самое ухо Светик, примостившийся на ночлег рядом с новичком. – А ты сам все это придумал?

– В книжке прочитал, – шепнул в ответ Икс‑бой.

– В какой еще книжке?

– В детской, Успенский написал. Так и называется «Красная Рука, Черная Простыня, Зеленые Пальцы».

– А ну кончай базар! – прикрикнул Киря и показал Светику синеватый кулак.

– Конечно… Из книжек любой дурак может… – бормотал Светик засыпая. – А я все равно лучше придумываю…

Алексей Боголюбов

Очнулся он в том же кабинете, но уже ни официантки, ни толстяка, достававшего из сейфа деньги, там не было. Только Плюгавый да он сам. Боголюбов лежал на полу, а Плюгавый развалился в роскошном кожаном кресле и изучал какой‑то документ, по виду – паспорт. Приподнявшись и похлопав себя по карманам, Боголюбов сообразил, что это его паспорт. Пистолет тоже лежал у Плюгавого на коленях. Вот же скотина.

– Тебе немного не повезло, Алексей, – сочувственно сказал Плюгавый, заметив его воскрешение. – Не тот пистолет, не тот день, не то заведение… Нет, ну скажи, как это ты догадался с пневматическим оружием банк брать, а?!

– Какой там еще банк, – хмуро буркнул Боголюбов.

– Это присказка такая, к слову пришлось, неважно, в общем. Важно другое. Ты был сам по себе или подельники имеются?

– Один… А вам какое дело? – встрепенулся Боголюбов и вскочил на ноги. В голове зашумело, комната слегка покачалась перед глазами. Пришлось подержаться за стену.

– Вот какое. – Плюгавый флегматично достал из кармана какую‑то корку и подержал перед физиономией Боголюбова.

В глазах у того замаячили три недружелюбных слова: «Федеральная служба безопасности».

Вот это попал так попал. Вот это везение. Это ж надо было суметь, это же талант нужен! Боголюбову хотелось засмеяться или заплакать. Ему было все равно. Но ни то, ни другое не вышло, он снова закашлялся.

– Ты чего это? Чахотку изображаешь? На царской каторге, поди, заработал?

– Астма у меня, – обиделся Боголюбов.

– Чего?!

– Не чего, а астма бронхиальная! Аллергическое заболевание, проявляющееся приступами удушья, с резко затрудненным выдохом, свистящими хрипами в результате сужения просвета мелких бронхов! Вот!

– Понятно‑понятно, – успокоил Плюгавый. – Да ты сядь, водички хлебни, а то так копытца отбросишь, раньше чем положено.

– А кто знает, когда положено, – ухмыльнулся Боголюбов, – вы, что ли?

– Ну уж точно не ты, – отрезал тот. – Иначе на кой черт на рожон полез?

– Так у вас же самого тут наверняка какой‑то интерес имеется, – Боголюбов очень кстати вспомнил о том, что Плюгавый получал от толстяка деньги.

– Сообразительный, – похвалил Плюгавый. – Но это тебе не поможет. Доказательств и свидетелей у тебя нет. В отличие от меня. Это раз, – он показал на пистолет, – официантка – два, Рауф, которого ты ограбить хотел, – три. И наконец, я сам – четыре. А мое слово поувесистей твоего будет, согласись. Но впрочем, ничего непоправимого ты сделать не успел, так что хода делу пока что можно и не давать. С официанткой и Рауфом я договорюсь… Может быть. – Плюгавый испытывающе заглянул Боголюбову в глаза. – А между нами, могу сообщить, что да, действительно, заведение находится под моим покровительством. Теперь и ты там будешь, это я гарантирую.

– Посмотрим еще, – засомневался Боголюбов.

– Будешь‑будешь, – заверил Плюгавый, переписывая его паспортные данные.

Как он говорил, так и вышло.

Сперва, правда, все шло лучше не придумаешь. Хотя с другой стороны, может, и слишком гладко. Милицию вызывать не стали, Боголюбова отпустили, тихо‑мирно вывели через другой выход во двор. Он, поплутав и попетляв, не обнаружил за собой никакой слежки, поехал домой.

Прошло несколько недель, Плюгавый никак не напоминал о себе. Но однажды возле Боголюбова, спокойно ожидавшего зеленого света светофора, остановилась машина, боковое стекло опустилось, и оттуда высунулась рука с желтым конвертом. Боголюбов механически взял его и перешел на другую сторону улицы. Машина тут же уехала. Еще открывая конверт, он уже знал, что это послание от Плюгавого. Объяснить свою уверенность он не мог, но не сомневался ни секунды. В конверте лежали несколько фотографий. Оптимизма они не прибавили. На снимках везде был Боголюбов: Боголюбов, выходящий из бара «Белый крест», Боголюбов в компании Белова, Боголюбов, с напряженным лицом внимающий Лидеру, обожающим взглядом смотрящий на Шаповал все в том же «Белом кресте». Кто и когда делал эти фотографии, оставалось только догадываться, но на всех четко просматривалась сопричастность Боголюбова их Движению.

Немного поразмышляв, Боголюбов пришел к выводу, что проследить его жизнь для заинтересованных в этом лиц особого труда, наверно, не составляло.

Вот так судьба свела его с Плюгавым.

Фээсбэшник пришел на место встречи (через два дома от книжного магазина «Москва» оказалась кофейня «Кофе Бин», расположенная в бывшей Филипповской булочной) через минуту после Боголюбова.

Плюгавый заказал себе кофе по‑ирландски, после чего не стал тянуть кота за хвост и выложил карты. Он достал из портфеля пластиковый файл, в котором лежали какие‑то бумаги, постучал по нему ногтем указательного пальца:

– Перепишешь своей рукой то, что здесь написано.

– Нет, – сказал Боголюбов, даже не заглядывая в эти бумаги.

– Да, – сказал Плюгавый безо всякого выражения, прихлебывая свой кофе.

– Черта с два. Я под вашу дудку плясать не намерен. Много вас таких шибко грамотных сюда понаехало! А откуда вы взялись, хотелось бы знать, а, господин хороший?! Как ваша фамилия заканчивается? Наверно, на – штейн? На – берг? Или, может, на – ман?

– Моя фамилия правильно заканчивается. – Плюгавый закурил длинную коричневую сигарету, собственно даже не сигарету – сигариллу. – Но не в этом дело, молодой человек… Значит, Россия – для русских, да? – задумчиво произнес Плюгавый.

– Да! – запальчиво выкрикнул Боголюбов. – Моего деда под Москвой убили не для того, чтобы здесь чужаки свои порядки наводили!

– Кто это – чужаки? – вкрадчиво поинтересовался Плюгавый.

– Сами небось знаете, – буркнул Боголюбов.

– Я‑то как раз не знаю, – пожаловался Плюгавый. – Думал, может, ты меня просветишь. Но, наверно, напрасно рассчитывал. А? Ладно, не комплексуй, Алексей, у тебя еще, как говорила одна немолодая актриса, все спереди. И твоя, с позволения сказать, карьера тоже… Понял? А она для нас важна, очень важна – твоя карьера…

Боголюбов насупленно молчал.

– Нет, так не пойдет, – горестно вздохнул Плюгавый. – У нас с тобой должно быть полное взаимопонимание… Понял?! – неожиданно выдохнул он Боголюбову в физиономию.

Тот даже отшатнулся и растерянно кивнул.

– Вот это другое дело, – удовлетворенно сообщил Плюгавый. – А я тогда тебя сейчас развеселю. На прощание расскажу анекдотец, так сказать, подарок от фирмы, ха‑ха…

«На прощание?! Неужели это все?» – обрадовался Боголюбов.

– Значит, идет мамонт по тундре, щиплет травку. Вдруг раздается какой‑то гул. Мамонт прислушивается, начинает нервничать. Гул все нарастает. Мамонт начинает метаться. И тут на горизонте, заслоняя собой все, появляется стадо слонов. Оно несется прямо на мамонта, и он начинает метаться и паниковать…

– Паниковать? – засомневался Боголюбов. – Мамонт против слона?! Паниковать?

– Слонов было много, – напомнил Плюгавый. – И потом, это же анекдот.

– А…

– Так вот. Пробегает стадо слонов и мамонта затаптывает на хрен. Мамонт встает, отряхивается и говорит: «Ну блин, задолбали уже эти скинхеды!»

– Н‑не смешно.

– Вот именно! Вот именно! Скорее, страшно. Как‑то неуютно даже, я бы сказал. Да… – Плюгавый засмотрелся в окно на девочек‑тинейджеров, облепивших киоск с мороженым. – А меня, знаешь, сегодня ночью бессонница мучила, – пожаловался он.

Боголюбов только пожал плечами. Кому, мол, какое дело до твоей бессонницы.

– Ну так я безделья ради по Интернету пошарил. Посмотрел ваши сайты скинхедовские. Не скажу, что очень уже впечатляет…

Боголюбов по‑прежнему молчал.

– Ты там сам был когда‑нибудь? Нет? Ну неважно. Гораздо интереснее гостевые книги, где посетители переписываются. Я вот даже не поленился распечатать для тебя, посмотри. – Плюгавый достал из портфеля еще один пластиковый файл и толкнул его по столу.

Боголюбов вытащил оттуда пару страниц и стал читать.

Re: Скинхэды. SS

Меня выводит отношение простых цывилов к скинам. Какое вам мать вашу дело че кого мы бьем, тебя не трогают – сиди и молчи!

Re: Скинхэды. Молодой Сынок, пасть прикрой. И никода больше так не делай, а то будеш башку в кустах искать. Ну это на тот случай, если ты ей не только ешь и орехи колешь.

Re: Скинхэды. zaq

Да Гитлер жидом был. А вы, бритоголовые, – попугай. Мы вас тут уже столько передавили, гадов… С любовью из Вильнюса.

Re: Скинхэды. Не скинхед Ты сам просто ублюдок!!! Вот ты кто.

Re: Скинхэды. zaq

А если бы ты черным родился, дебил?

Re: Скинхэды. mat tereza Все скины правильно делают что мочат черных!!!! Вперед Россия

Re: Скинхэды. друг Сволочь????!!!! Ты это, о чем? Думаешь это правильно избивать не винных иностранных? А сколько от них получает твоя страна знаешь? Недоделанный. Вот именно таких как ты, надо мочить! Я представитель тех кого вы бьете. Я ненавижу Вас!

Re: Скинхэды. еrror Да ублюдки они все. Они реально мешают развитию hip‑hop культуры

Re: Скинхэды. Бывший член партии РНЕ Что еще за хип‑хоп, блин?! Я не люблю евреев, плохо отношусь к любым кроме славян, но мне не нравится то что скины так себя называют, зачем называться по‑американски зачем носить символику и надписи чужой для нас культуры: американский Кук‑лук‑склан. Американцы убивали сербов в Югославии и поддерживали чурок (албанцев), вся политика США направлена против России. Ребята я вас поддерживаю, мочите евреев, чурок и другую нечисть, но не надо быть проамериканцами.

Re: Скинхэды. Иван

Просто моральный урод.

– Ну и что? – Боголюбов оторвался от распечатки. – На кой черт мне это нужно?

– Ты читай, читай, – меланхолично предложил Плюгавый, продолжая пялиться в окно, благо там было на что посмотреть: народ шел сплошными потоками в обе стороны.

Боголюбов пожал плечами и продолжил чтение.

Re: Скинхэды. LordSad

Вперед Россия к полнейшей деградации……………………. скины нам помогут

Re: Скинхэды. А1ехеу Воgо1уubоv.

Я‑я‑я‑я‑я‑я‑я‑я!!!! ПРОСЫПАЙСЯ НАРОД! Я СЧИТАЮ ТАК, НЕ НАДО МОЧИТЬ ВСЕХ ЧЕРНЫХ!!! Только через одного! А еще надо бить за торговлю наркотой и прочей гадостью!

Стоп! А1ехеу Воgо1уubоv. Как это А1ехеу Воgо1уubоv? Как это Алексей Боголюбов?!

– Это… Это… вы подстроили, да?! – взвился он.

– Цыц, – спокойно сказал Плюгавый. – Кто подстроил – не столь важно. Важен результат. А результат налицо – разжигание межнациональной розни. Кстати, сообщение отправлено из твоего электронного почтового ящика.

– У меня… нет… ящика… – пролепетал Боголюбов.

– Теперь есть, – успокоил Плюгавый. – И поверь мне, все твои данные, включая адрес и домашний телефон, туда скрупулезно занесены. Но ты, я вижу, все‑таки не закончил, а?

В каком‑то отупении Боголюбов стал читать дальше.

Re: Скинхэды. Некто в очках А еще за то, что они русский язык плохо знают.

Re: Скинхэды. Stas‑is‑Tyumeny

А, кто это такие? Пацаны‑малолетки. Мы в молодые годы били черножопых (конец 80‑х) но головенки не брили. Вы не подумайте, я не расист, но негров не люблю… А у пацанов это пройдет.

Re: Скинхэды. А1ехеу Воgоlуubоv. Пройдет?! ЗАТКНИСЬ УРОД!!! ИЛИ ЕСЛИ ТЫ МУЖЧИНА, ПРИШЛИ СЮДА СВОЙ ДОМАШНИЙ АДРЕС, ЧТОБЫ ВСЕ ЗНАЛИ, ГДЕ ТЕБЯ ИСКАТЬ!!!

Вот опять… О господи…

Re: Скинхэды. Rys

Ну не знаю… Мне не нравятся их методы. Но любая идея имеет право на существование.

Re: Скинхэды. Доброжелатель Вот когда они тебя поймают и будут в жопу дрючить кирзовым сапогом, ты им и скажешь, что каждая идея имеет право на существование…

Re: Скинхэды. Tolick

Слушайте, посмотрите лучше на roruwob.ru базар на эту тему!!! А у вас вяло, вяло…

– Вяло у них, видите ли, – процитировал Плюгавый, отбирая листы.

Через полчаса Боголюбов переписал все, что от него требовали, а взамен получил клятвенное заверение, что отныне его оставят в покое. В подтверждение искренности своих намерений Плюгавый даже вернул ему некогда отобранный пневматический «магнум».

А ночью Боголюбову было видение. Возможно, это был сон, но он не чувствовал в данном случае большой разницы. Ему показалось, что на него наваливается кто‑то и начинает душить. Он отбросил врага от себя, но у того были длинные руки, словно резиновые, и, даже находясь на другом конце комнаты, он доставал до горла Боголюбова. Убывающая луна осветила половину лица нападавшего, и Боголюбов увидел мертвенную зелень и длинные мочки ушей – это был китайский божок – пресс‑папье из кабинета менеджера‑узбека! Тогда Боголюбов вспомнил про пистолет. Ему же вернули пистолет! Он схватил ствол из тумбочки и ударил китайца рукояткой в висок. Тот обмяк и наконец свалился на пол. Боголюбов хотел было включить свет, но почему‑то не рискнул, он отдернул занавеску и увидел… распростертую Наталью Шаповал. Она лежала в луже крови.

Боголюбов проснулся на полу. У него начинался сильнейший приступ астмы, который не удалось унять никакими домашними средствами. Родители вызвали «скорую», но пока неотложка приехала, Боголюбов обессилел настолько, что приступ прошел сам собой. Врач пожал плечами, сделал какой‑то бессмысленный укол и уехал. Родители говорили что‑то о скорой психиатрической помощи. А Боголюбов чувствовал себя предателем и знал, что это навсегда.

Сыщики

13 ноября

Сутки работы не принесли существенных результатов. Собственно говоря, вообще никаких результатов они не принесли, зато появились вопросы, потребность поделиться впечатлениями и необходимость выработать стратегию поисков. Для чего Денис и собрал своих орлов с утра пораньше.

– Надо шерстить беспризорников, – безапелляционно заявил Щербак. – Если человек идет мстить за смерть, значит, он тоже собирается убивать, правильно? Если этот человек – ребенок, самое удобное для него оружие – пистолет. Пистолет, как уверяет капитан Могилевский, есть у некоей шайки беспризорников. Значит, Руслан подался к ним. Главное теперь – найти именно тех, которые летом околачивались в Бусинове.

– Так они ему и дали попользоваться, – усомнился Сева Голованов. – Это все равно что ты пришел в магазин и попросил: одолжите мне вон ту бутылочку водочки попользоваться, а я потом верну.

– Так потому он уже больше недели и пропадает, что не все так просто оказалось, – парировал Николай. – Если бы одолжили ему ствол на полчаса, он бы пошел, пальнул и вернул. А так, скорее всего, ему приходится заслуживать доверие, особенно если кроме ствола еще нужна помощь. Или пацана заставили отрабатывать каким‑то образом аренду пистолета.

– Хорошо, – кивнул Денис. – Давай, Коля, шерсти беспризорников.

– Только заранее наменяй в обменке по баксу, – предупредил Сева, – за меньшее никто из них с тобой просто разговаривать не станет.

– Ладно, версия с беспризорниками понятна, – сказал Денис. – Если Руслан живет в шайке, найдя шайку, мы тем самым найдем Руслана. А если нет?

– Если не найдем или если его там не окажется? – хмыкнул Щербак.

Денис оставил замечание без ответа.

– Кому мальчик все‑таки собирается мстить? – спросил он, обводя взглядом коллег. – Оставшимся в Мневниках азербайджанцам? Арестованным азербайджанцам, когда им, скажем, изменят меру пресечения? Азербайджанцам вообще? Короче, к чему я веду… двигаться надо не только в том направлении, где сейчас может быть Руслан, но также проработать возможность перехватить его в тот момент, когда он пойдет на дело или, еще лучше, во время подготовки к нему.

– А для этого надо понять, кого он решил убивать, – закончил мысль шефа Сева. – Но азербайджанцы вообще – это, по‑моему, слишком круто для восьмилетнего пацана, абстракция совершенно не по возрасту, я уж не говорю о том, что нам это ничего не дает.

– А тех, которые в СИЗО, тоже, во‑первых, не выпустят, – сказал Щербак, – а во‑вторых, если Руслан даже по наивности предположил, что выпустят, зачем он тогда сбежал заранее? Не проще ли было посидеть еще месяцок дома, спокойно из телевизора узнать, что выпустили, и только потом уже сбегать?

– То есть остаются те, которые сейчас на рынке? – Сева задумчиво почесал в затылке. – Но я же был там вчера, опросил человек пятьдесят торговцев, Руслана никто не видел. Кстати, что характерно, наши, в смысле славянской национальности коммерсанты, погромом даже довольны. На скинов никто не в обиде: ударили точечно, ничего лишнего не порушили, а азербайджанцев не любят, между прочим, и продавцы и покупатели. Продавцы, очевидно, из соображений конкуренции, а покупатели – поскольку обвешивают безбожно, весы подкручены, гири подпилены…

Гениальный хакер Макс оторвался от компьютера и, почесывая бороду, поинтересовался:

– А вы не думали о том, что Руслан может иметь представление об убийце, совершенно отличное от ментовского?

– Поясни, – попросил Денис. Макс, как существо сугубо комнатное, в оперативных мероприятиях участия никогда не принимал, но на совещаниях присутствовал неизменно как неплохой аналитик и генератор порой парадоксальных, но от этого не менее стоящих идей.

– С чего вы взяли, что мальчик в своих планах основывается на выводах следствия? – повторил хакер. – Его мать говорила, что братья были очень близки, так? Во всяком случае, младший наверняка старшего боготворил. Да и старший мог младшему рассказывать гораздо больше, чем мы тут с вами представляем. Может, наш Руслан вообще видел, как все произошло?! Увязался за братом хвостиком и наблюдал, стоя в сторонке.

– Голова! – восхитился Щербак. – Сегодня же выясню, где пацан был и что делал во время погрома.

– Это возможно, но маловероятно, – не разделил энтузиазма Щербака Денис. – Там была такая свалка, что увидеть что‑то со стороны было совершенно нереально. Только изнутри.

Макс недовольно передернул плечами, распечатывая шоколадный батончик:

– Он с таким же успехом мог быть и внутри.

– Короче, надо искать бритоголовых друзей Влада и выяснять, не ходил ли Руслан с ними на дело, – резюмировал Сева.

– А между прочим, как ни странно это звучит, – Макс отгрыз полбатончика и закончил с набитым ртом: – Руслан может жить сейчас у кого‑нибудь из скинхедов.

– Думаешь, кто‑то из скинов станет возиться с сопливым восьмилеткой? – усомнился Щербак. – Проверить, конечно, можно, но скинхеды же все типа крутые, они тут землю русскую от захватчиков и осквернителей очищают…

– Скинхеды – они разные, – ответил Макс. – Те, конкретно, к которым принадлежал Влад, «Штурмовые бригады 88»…

– А почему, кстати, 88, а не 33 или 21? – осведомился Сева.

Макс объяснил:

– 8 – это номер буквы немецкого алфавита, то есть Н. 88 – НН, что символизирует Хайль Гитлер! Так вот «Штурмовые бригады 88» на самом деле одна из самых крутых скиновских бригад в Москве, круче только Blood Honor, существуют они под эгидой ВНПД – Всероссийского Национал‑Патриотического Движения, которым в свою очередь руководит господин Хромов. И Хромов товарищ отпетый, кому охота, могу распечатать его «Начала Русизма» – муть редкостная, но смысл простой и понятный: русские – люди, остальные – не люди; и ВНПД – то еще сборище доморощенных куклуксклановцев; и в «Штурмовых бригадах» контингент, соответственно, самый что ни на есть отпетый. Но новички вроде Влада, которые не успели окончательно погрузиться в мракобесие, по‑моему, могут еще хоть иногда испытывать простые человеческие чувства, а значит, и Руслана кто‑то из них мог пригреть.

Дата добавления: 2015-07-25