Тринадцать. Все слова в моей голове рассыпались, я застыл в молчании

Все слова в моей голове рассыпались, я застыл в молчании, не находя ответа.

Он прав, подумал я наконец, это его страна. Я вспомнил те немногие случаи, когда я обращался к своим старым воспоминаниям, — это было как раз то место, куда я сейчас по­пал: сухое, мёртвое, заброшенное; всё, что когда-то было, обра­тилось в прах.

Спустя мгновение я пожимал плечами — счастли­вое детство, но воспоминания отвратительны, — и научился жить без своей юности. Почти. Вот здесь она лежит.

Он обернулся и посмотрел на меня — себя, выросшего за все эти годы. С ним в глубине меня. Я, наконец, обрел дар речи:

— Все эти воспоминания так же мертвы и для тебя?

— Конечно нет, Ричард.

— Почему же они сейчас так выглядят?

— Они похоронены. Все. Но я могу возродить их, если захочу.

Он усмехнулся так, как будто вылил на меня ведро холодной воды и у него про запас осталась ещё тысяча таких вёдер.

— Всё моё детство?

— Угу, — сказал он. — Ты отказываешься от меня, я отказы­ваюсь от тебя.

Я потрогал пальцами твёрдую спёкшуюся землю под ногами, попробовал сковырнуть обожжённый солнцем кусок корки. Гли­на была прочной, как осколок искорёженного железа.

— Есть ли тут водонапорная вышка? Почему я помню водо­напорную вышку? Что она означает?

Он засмеялся и, передразнивая мой голос, сказал:

— Вероятно, это был самый крупный предмет в округе.

— Дикки, пожалуйста, я должен знать. Давай меняться, я тебе прогулку на самолёте, а ты мне водонапорную вышку, идёт?

— Прогулка на самолете и так моя, — сказал он. — Ты задолжал мне её. И ты задолжал мне ещё в тысячу тысяч раз больше.

Никто не говорит, что мы должны нравиться друг другу, думал я, но я не ждал, что мы так быстро дойдём до бездушных переговоров через железный стол. Так у нас ничего не получится.

— Дикки, ты прав. Извини меня. Я должен тебе тысячу тысяч прогулок на самолёте, даже больше. Я должен тебе всё, чему я научился с тех пор, как мы расстались, и я готов заплатить по счёту.

Я пообещал. С тобой остались только твои воспоминания. Ты не должен мне ничего. Это я должен тебе.

Его рот раскрылся в удивлении.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты можешь убегать сколько хочешь. Я же, до конца жизни буду возвращаться и пытаться всё исправить.

И тогда он сделал удивительную вещь. Он отошел на несколь­ко футов в сторону, нагнулся к растрескавшейся глине и дотро­нулся до одного из квадратиков земляной мозаики, ничем не от­личавшегося от других.

От его прикосновения кусочек легко от­делился от своего гнезда — и оказался стеклянными янтарно-ме­довыми сотами.

— Вот твоя водонапорная вышка, — сказал он и прямо передо мной разбил вдребезги о землю странный хрупкий предмет.

Дата добавления: 2015-07-19