Введение 9 страница

⁸ Там же. — С. 200-201.

⁹ Мы здесь не намеревались подробно излагать все современные достижения в области эстетического восприятия и его места в современной эстетике, по­скольку можем еще восполнить пробел данной главы в других онтологических основах эстетики. Подробнее об этом речь идет в книгах: Эстетическое сознание и процесс его формирования / Отв. ред. Киященко Н.И., Лейзеров Н.Л. — М., 1981 • Эстетическое сознание личности / Отв. ред. и рук. авторского коллектива Киященко Н.И. — М., 1994.

Глава 6

двигательно-пластического, вербально-поэтического или вербально-прозаического, мимически-жестикуляционного и т.п.) и от тех соци­ально-культурных условий, в которых в прижизненном существова­нии индивида происходит их раскрытие и формирование на их основе творческих способностей личности: от уровня естественного для индивида творчества способности как дыхания, до таланта и ге­ния как высшего уровня способности восприятия и переработки лю­бой информации, поступающей в мозг и дающей в итоге такие ее интерпретации, которые открывают перед всем человечеством новые горизонты и чувствования, и понимания, и, естественно, наслаж­дения.

Оказывается, что стремление человека к упорядочиванию все и вся в мире и в самом себе не представляется исключительной приви­легией и способностью только человеческого мозга. Еще все самые первые мудрецы и философы мира, наблюдая в разных регионах на­шей планеты в течение веков и тысячелетий ход природных процес­сов, пришли к выводу о том, что Космос и Природа сами постоянно стремятся к упорядочиванию: в них периоды хаотического состоя­ния всех материальных процессов сменяются периодами упорядочи­вания и порядка. Естественно, что Космосу и Природе требуются иные, отличные, периоды для перехода от хаоса к порядку. Однако у человека появляется сознание, за которым обязательно и неизбежно следуют целеустремленность и целенаправленность, поддержанные его собственными усилиями и стараниями, что сокращает времен­ные параметры развития человеческого, социального мира. Хотя че­ловек далеко не всегда ведет себя по отношению к Космосу и При­роде, руководствуясь разумностью и целесообразностью. Конечно, древние мудрецы не знали столько о мире, сколько знаем мы. Но ведь Парменид и Пифагор, Лао-Цзы и Конфуций догадывались о том, что только в XX веке четко и убедительно доказали И. Пригожий и Э. Стенгерс в книге "От хаоса к порядку". Полагаю, что это стало возможно не только благодаря совершенно новым технологиям и методам исследования буквально во всех известных

ФИЛОСОФСКО-ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ...

современному человечеству отраслях и сферах научного знания, но и благодаря открывшимся возможностям междисциплинарных иссле­дований в естественных и социогуманитарных отраслях знания, т.е. на основе синергетической парадигмы.

Для эстетики самое потрясающее во всем этом заключалось в том, что, как показал в Москве в 1987 году на Международном кон­грессе "Логика, методология и философия науки" уже упомянутый Нобелевский лауреат Илья Пригожий, уловленная, начиная с хими­ческих реакций, тенденция развития природных процессов к упоря­доченности, вывела наблюдателей на их эстетическую оценку и вдохновляющие эмоциональные переживания исследователя¹⁰. Это еще одно веское доказательство того, что эстетика имеет под собой фундаментальные онтологические основания, а потому, что бы кто об этом ни думал, эстетика является философской наукой.

Но есть в Космосе (вероятно), в Природе (точно), в Обществе, а тем более в Человеке, еще одно естественное качество, характерное для всех эстетически оцениваемых материальных и духовных про­цессов, качество в их структурной материальной и духовной органи­зации, которое не могло не вывести человека в его эмпирической, экспериментальной и научно-исследовательской практике к эстети­ческим реакциям, чувствованиям, эмоциональным переживаниям и теоретическим заключениям. Это — пропорциональная структура всех естественных и творимых самим человеком предметов, вещей и явлений. Поэтому еще с глубокой древности, вероятно, строители, архитекторы, скульпторы, художники и философы, то есть все истинно одаренные и творческие люди стали присматриваться, ка­ким-то образом чувственно фиксировать, а потом и рассчитывать, искать пропорциональность во всех природных объектах, процессах и явлениях, чтобы знать, какие из них вызывают чувства, эмоции,

¹⁰ Автор лично беседовал с Ильей Пригожиным об этом явлении в исследо­вании природных процессов.

Глава 6

переживания и представления о красоте и прекрасном, а какие ос­тавляют человека равнодушным и безразличным.

При этом пример человек брал с природных объектов и явлений, а мерой и эталоном пропорциональности избрал пропорциональ­ность собственного тела. Так, древнегреческий скульптор Пракситель своего знаменитого юношу Дорифора — образец, канон, эталон совершенного и прекрасного человеческого тела — ваял, исходя из разделения его на 8 частей и их соотношения. То есть человек был воистину принят за меру всех частей по Пармениду. Вся дальнейшая многовековая традиция расчетов пропорций привела к тому, что у крупнейшего представителя Северного Возрождения немца Дюрера для поисков и расчета "истинных" пропорций человеческое тело разделялось (конечно, виртуально) на 128 частей. Может кто-то из современных художников компьютерного искусства, пользуясь ин­формационной технологией предложит еще более совершенную формулу пропорциональных отношений, опираясь в том числе и на числа Фибоначчи, так или иначе, рано или поздно все отмеченные объективные качества всех объектов, предметов, вещей и явлений сводящих к великой природной гармонии.

Одной из онтологических основ эстетики является общество, представляющее собой социальную реальность. Общество — это не простое скопище или собрание, хаотическая толпа человеческих индивидов; это целостный социальный организм, существующий независимо от каждого из его составляющих индивидов с их кон­кретными интересами, стремлениями, желаниями и мечтами, то есть идеальными интенциями; это такое именно социальное образова­ние, которое основывается на всей системе взаимодействий всех со­ставляющих его индивидов, в которых (этих взаимодействиях) рож­даются такие силы и энергии, которые превышают силу и энергию всех составляющих его членов в совокупности, потому что к ним до­бавляется и концентрируется сила культуры и знание способов со­вместных действий, устремлений и идеалов.

ФИЛОСОФСКО-ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ...

В итоге, общество — это новая, неизвестная, по нашим сего­дняшним представлениям, ни Космосу, ни Природе форма бытия, с которой ни философия, ни эстетика не могут не считаться. Прежде всего, к конкретной индивидуальной природной силе составляющих общество индивидов добавляются опыт и знания, умения и навыки всех прошедших по Земле поколений людей. В обществе рождаются не только социальные идеалы, которых не бывает в сознании ни у одного из составляющих это общество членов. Общество как соци­альная реальность еще и действует по таким законам, которые в не­которой степени отличны от законов индивидуальной материальной и духовной деятельности каждого его члена. Во всем названном и многом не названном в социальной или общественной жизни людей и таится та объективная реальность, которую обязан учитывать каж­дый член общества, если он устремлен к реализации собственных жизненных целей и идеалов, соответствующих его природной ода­ренности, и достижению собственного счастья в его представлении. Не потому ли К. Маркс в "Тезисах о Фейербахе" дал самое точное научное определение человека: "Человек в сущности своей есть со­вокупность всех общественных отношений"¹¹, которыми он либо возносится до уровня личности и субъекта культурно-исторического процесса, либо опускается до животного состояния. Причем и в пер­вом, и во втором случае не без его личного участия и действования.

Общество создает гигантскую сеть связей и отношений, через ко­торую каждый человеческий индивид становится полноправным и полноценным erq членом, ответственным и за свое состояние, и за состояние общества как целого, творимого каждым как отдельной неповторимой личностью и как членом конкретного общества, жи­вущего по его законам и идеалам, ставшими и законами, и индиви­дуальными идеалами собственной жизни. Поэтому с рождением об­щества как объективной реальности в нем естественно возник и

¹¹ Маркс К. Тезисы о Фейербахе // Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Соч. — Т. 3.

Глава 6

процесс социализации абсолютно каждого индивида. Может быть, сначала процесс социализации осуществлялся неосознанно, но с возникновением систем общественного воспитания и образования социализация стала целенаправленной и управляемой обществен­ной практикой, в которой на разных уровнях участвуют все члены общества, начинающие процесс социализации с семейного воспита­ния и приобщения к культуре в семье и во всех общественных куль­турных процессах. Именно в этой практике через культуру каждый член общества впитывает в себя, прежде всего, систему ценностных ориентации общества и критерии оценки, культуру чувствования и чувственного мышления, эмоциональную эстетическую культуру пе­реживания, получения высшего наслаждения красотой и прекрас­ным и культуру способностей творческого мышления и творения красоты и прекрасного в собственной творческой деятельности, рас­сматривавшейся Н.А. Бердяевым в качестве атрибутивного качества человека. Имеются ли у нас какие-либо основания отказать сово­купности перечисленных культур называться онтологическим осно­ванием эстетики?

Глава 7

ФИЛОСОФСКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ ЭСТЕТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ

В ЭТОЙ ГЛАВЕ...

Ø Человек как культуротворящее существо

Ø Материальное и духовно-практическое в активности и деятельно­сти человека

Ø Адаптивное и преобразовательное во взаимодействии человека с миром

Ø Эстетическое во всех способах жизнедеятельности и деятельно­сти человека

Ø Специфика художественной деятельности человека

Ø Человек и виртуальный мир

Недавний переход имплицитной эстетики в эксплицитную, ви­димо, объясняется, кроме чисто исторических причин, еще и тем, что человечество за все время своего существования так до конца и не может остановиться на таком понятии "человек", которое четко отделяло бы его от всех остальных живых существ хотя бы на нашей населенной планете. Даже предложенное М.С. Каганом последнее на сегодняшний день определение человека "homo agens" ("человек деятельный"), как мне представляется, не может претендовать на то,

Глава 7

чтобы исчерпать все дававшиеся в прошлом самые синтетические объединения всех его характеристик и качеств.

Если даже взять то единственное латинское слово "homo", кото­рое было избрано при первых попытках объяснения его появления, происхождения (мистического, мифологического, религиозного или эволюционного) и прочно закрепилось на все времена, то оно только означает, называет, прикрепляет знак и выделяет из всего живого, но не выявляет такой его сущности, которая схватывала бы его как це­лостное и неповторимое, уникальное на Земле существо, хотя каж­дая эпоха была уверена, что она точно все расставила по своим мес­там в определении человека. Когда появилось определение "homo sapiens" ("человек разумный"), вздохнув с облегчением, "ненасыт­ные" исследователи тут же задумались, что кроется за словом "разумный", которое до сих пор не поддается общепонятному и убе­дительному объяснению, хотя и философия, и психология, и не без некоторых успешных попыток этика и эстетика бьются над разре­шением загадки разума, особенно его отличия от рассудка, ума, ин­теллекта, чувственных и эмоциональных составляющих, если тако­вые входят в них, того, другого и третьего.

Позднее появилось аристотелевское "soon politikon", и началась новая карусель поисков объяснений того, что же он представлял со­бой до того, как вообще появилась у человечества потребность в по­литике и сама его политическая жизнь. Да и каждый появляющийся даже в наше бурное время человек является политически активным существом. Ор бывает невольно вовлеченным в кипящие политиче­ские потоки и события, но не в этом кроется его самая существенная черта или решающее и основное качество.

Затем последовали "homo faber" ("человек производящий"), "homo loquens" ("человек говорящий"), "homo oekonomikus" ("человек экономический"), "homo ludens" ("человек играющий"), в общем "homo agens" ("человек деятельный"), одновременно он же "homo aestheticus" ("человек эстетический") и "homo pulcher" ("человек прекрасный"). Можно еще и еще придумывать всякие названия,

ФИЛОСОФСКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ...

например "человек познающий", "человек изобретающий", "чело­век конструирующий", "человек летающий", "человек творящий", "человек созерцающий", "человек потребляющий", "человек нена­сытный", и все равно будет мало и мало, чтобы хотя бы вообразить себе масштабы и объемы целостности человека, "всесторонности" и гармоничности его развития. В каждой из названных его характери­стик содержится нечто сугубо существенное, отличающее его от всего растительного и животного царства тем, что во всем этом многообразии он поднимается, возвышается над инстинктивной ви­тальностью и способностью не только сознательно накапливать, за­поминать и целенаправленно передавать следующим поколениям весь, в первую очередь, положительный опыт чувствований, эмо­циональных переживаний, осмыслений, использованный не для адаптирования лишь к имеющимся в наличии условиям, а для соз­дания и совершенствования новых условий своего бытия и развития в природе, с природой, возвышаясь над природой, а теперь и в кос­мосе, каждый раз пользуясь новыми, самим создаваемыми, средст­вами, орудиями и силами идеального порядка, материализованными в эти орудия и средства. В данном вопросе нельзя не согласиться с М.С. Каганом, который говорит, что деятельность человека — это

...совокупность, точнее ансамбль, система всех проявлений его сознательно и самосознательно, избирательно и целенаправлен­но, свободно осуществляющейся активности, являющаяся спосо­бом его бытия¹.

Если все остальные, кроме человека, виды живых существ созда­ют какие-то условия (норы, берлоги, гнезда, дупла, укрытия и пр.) для инстинктивного продолжения лишь своего рода только из имеющихся в наличии природных средств и материалов, то человек создает условия своего бытия из любых природных и искусственных

¹ Каган М.С. Эстетика как философская наука. — С. 79.

Глава 7

средств, сотворенных им самим с помощью не существующих в при­роде материалов, орудиями из природных материалов.

Практика человеческая изначально есть культура, еще раз повто­рим, как способ бытия человека в мире, чего нельзя сказать о только биологической практике всех остальных живых существ, потому что она совершается осознанными действиями, преследующими дости­жение осознанных целей по вполне осознанным, обоснованным и разработанным проектам, выполняемым только для данных проек­тов годящимися способами, орудиями и средствами. Более того, все цели, проекты и используемые средства людьми обязательно обсуж­даются в постоянном деловом и повседневном общении, чего не мо­жет быть даже у стадных животных. У животных стадо или стая так и остается стадом или стаей в любой их практике, в которой выраба­тываются жесткие правила и создаются иерархические структуры. У людей совместная жизнь постепенно превращается в коллектив­ную жизнь, в которой вырабатываются, опять-таки, осознаваемые и принимаемые всеми членами коллектива правила, нормы, обряды, обычаи, постепенно перерастающие в традиции, обязательные для всех членов коллектива. Отсюда возникли истоки колдовства, магии, мифологии, а позднее и религии, которая призвана была "связы­вать" и "объединять" людей не только родственными узами, но и узами единой веры. Затем в повседневном общении людей родились, выработались нормы и идеалы, что гораздо позже обобщилось в виде морали, или нравственности, и эстетики. Нарушение или несоблю­дение выработанных в совместной жизни правил жизни с древней­ших времен вело к изгнанию из коллектива, что было равносильно обречению на смерть.

Разумеется, в любых человеческих сообществах, позже названных социумами, все процессы происходили в постоянном групповом и индивидуальном общении каждого со всеми и с Другим. Таким обра­зом, общение стало выполнять и жизненные деловые функции, и ду­ховные объединительные, связывающие функции, и функции запуска

ФИЛОСОФСКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ...

человека в творчество, и функции самого процесса творчества². Только у человека могла родиться мысль о роскоши человеческого общения и о, возможно, наивысшем состоянии радости творящего человека. Все это и многое другое, что рождается в общении людей и в творчестве, есть собственно духовные явления, которых не может испытывать ни один вид живых существ. Появились эти духовные связи людей в повседневной практике задолго до зарождения каких-либо религиозных представлений, которые возникали между людьми в общении, нацеленном на попытки дать объяснение миру еще до возникновения колдовских камланий, магических заклинаний и мифологических объяснений мира, которые у каждого рода, племе­ни и этноса носили индивидуальный характер. Религии же стали возникать при попытках свести в нечто более общее и единое все магические акты, мифы, сказания, которые до этого момента не могли не твориться в общении людей друг с другом. Ведь колдун, маг, заклинатель, чародей, сказочник и мифолог были из тех же ро­дов и племен, этносов и этнических объединений, в духовных инте­ресах которых они и творили нередко в совместных духовных прак­тиках, ибо на эти духовные практики собирались все, а религии рож­дались в условиях, когда только-только начало формироваться право каждого выбирать свою веру или возможность уклоняться от нее, особенно от совместных служб, хотя бы изредка.

Правда, для этого уже должна была сложиться и возможность ка­кой-то иной, отличной от обычной, духовной практики, в том числе индивидуально^.

Возможно, кто-то желал уединиться, чтобы что-то обдумать в ук­ромном местечке, у кого-то в руках "проклюнулась" потребность что-то вырезать из дерева или из камня каким-либо заостренным

² Поэтому результаты многолетнего исследования проблемы творчества мы завершили в объемном коллективном труде, выполненном под нашим руково­дством по гранту РГНФ и названном "Творчество как принцип антропогенеза" (М.: Гуманитарий, 2005).

Глава 7

или заточенным предметом, провести на стене пещеры линию, чер­ту, штрих, а может, изобразить что-то сидящее в голове и не дающее покоя. Рука человека развилась не только для того, чтобы выполнять команды, идущие из головы, но и самостоятельно что-то делать не­произвольно, то есть творить спонтанно или под сильным впечатле­нием от чего-то увиденного или услышанного. Конечно, такая рука уже была не просто одной из конечностей, выполняющей жизненно необходимые функции, — она постепенно обретала статус особого органа, все больше отделявшего человека от всего природного мира. Так совершалось становление особого, нового для мира органа культуры.

Спонтанные, и не только, действия руки фиксировались и закре­плялись в головном мозгу в виде устойчивых связей, позже назван­ных умениями, а из наработанных умений формировались навыки к успешной реализации задумок, оформившихся в виде мыслей и пла­нов, осуществлявшихся в определенных делах. Умения и навыки, прочно осознанные и осмысленные, закрепившиеся в мозговых свя­зях и реализованные в конкретных делах, вели к образованию и за­креплению способностей и т.д. Так рука из исполнительного органа мозговых команд и указаний становилась тем творческим органом, который оказывал ответное влияние на развитие мозга.

Именно такой процесс взаимосвязанного и взаимопереплетенного развития всех органов человека между собой, особенно челове­ческого мозга, и выделил человека из всего животного мира в особый человеческий, мир, во всей дальнейшей истории человеческого суще­ствования оказавший наиболее существенное влияние на весь поро­дивший его Космос и Природный мир.

В этом же процессе становления произошло еще одно, самое существенное, кардинальное с антропологической точки зрения собы­тий: мир человеческих потребностей разделился на две по сути про­тивоположные сферы — сферу витальных материальных потребно­стей и не менее (а иногда и более) важную сферу идеальных, духовных потребностей, в некоторые переломные моменты человеческого

ФИЛОСОФСКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ...

существования оказывающихся даже более значимыми и спаситель­ными не только для отдельной особи, но и для рода, племени, этноса, народа, общества, государства и всего человеческого мира. Инстинкт самосохранения, биологической регуляции жизни в такие судьбо­носные моменты уступает первенство силе человеческого духа, сво­боды выбора, опирающегося на нравственную стойкость и несги­баемость. Так что витальный и духовный уровни эмоциональной жизни человека играют неодинаковую роль в формировании этиче­ских и эстетических форм взаимодействия человека с миром. Именно в представленных нами различных обстоятельствах жизни выраба­тывались и проверялись на прочность и надежность индивидуальные и социальные потребности, которые затем породили в свое время веру и религию, подвижников и жертвенников веры, религии и воз­вышенных идеалов.

Здесь в духовной, основанной на нравственности сфере и роди­лась эстетика поведения людей, ибо высокодуховный поступок лю­бой человеческой особи не может быть оценен иначе как прекрасно духовный, подвижнический во имя высоких ценностей и идеалов, хотя материально он может оцениваться как бесполезный, жизнеопасный. Так что прав в этом пункте М.С. Каган, утверждавший, что

...духовность неравнозначна интеллектуальности и, тем более, рациональности, умственности, рассудочности, — это интегративное качество психической активности человека, выра­жающее полноту и целостность его внутренней жизни, согласие его разума, чувств и воли, сопряженность его мировоззрения и самосознания*.

А если представить человека через культуру, эстетику и искусст­во, то здесь перед нашим взором откроется такое поле взаимоперекрещивающихся и взаимодополняющих специфически человече­ских качеств, которые также не повторяются больше ни в одном из

³ Каган М.С. Цит. соч. — С. 82.

Глава 7

существующих на земле организмов. В повседневной духовной прак­тике (спонтанной и специально организованной), в житейском и де­ловом постоянном общении людей, в обрядовых и праздничных действах и увеселениях также спонтанно или целенаправленно от­крываются новые, отнюдь не инстинктивной, а творческой природы связи и взаимоотношения с окружающим миром, особенно с миром других людей и Другого, которые естественно открывают перед каж­дым участником общения и праздничного карнавала веселья новые горизонты, проблемы и способы поисков их решений, которых нет и не может быть ни у одной стаи или стада животных. У животных одна -две проблемы жизни — уже много: как выжить в условиях по­стоянной борьбы за существование и как произвести, сохранить и вырастить до способности дальнейшего воспроизводства рода по­томство. У человека объем и круг проблем никогда не сужается, а только постоянно и бесконечно расширяется, поскольку только у него каждая удовлетворенная потребность немедленно рождает но­вые потребности. А новые потребности — это всегда поиски новых решений, создание новых средств, новых орудий производства, при­боров и т.д. опять до бесконечности. Это относится не только к от­дельному индивиду, но и к любому объединению людей, мозг кото­рых по отдельности и в совокупности не терпит застоя, однообразия, скуки и безделья: "мозг вянет от безделья".

Когда же человек оказывается в силовом поле эстетического или художественного пространства, в котором на все его органы чувств, на его разнообразные указанные нами типы сознания и мышления начинают действовать многочисленные энергии, которые требуют такой концентрации чувств, ума и воли, становящихся и уже разви­тых творческих способностей, которые начинают из всего накоп­ленного им чувственного, эмоционального, рационального и интел­лектуального, волевого опыта такое синтезирование, комбинирова­ние и рекомбинирование, что он просто оказывается не в состоянии сотворить что-то новое или переосмыслить по-новому старое. В такие бурные вихревые для мозга моменты от субъекта требуется

ФИЛОСОФСКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ...

сначала только умение сосредоточить внимание на главном из того, что в данный момент его занимает, волнует, определить творческие приоритеты, ухватить узловую, решающую для конкретного творче­ского настроя проблему, задачу, план.

Настроенность на звуковую составляющую идущей от мира ин­формации вызывает одни чувства, эмоции, переживания; настроен­ность на световую, цветовую или колористическую информацию рождает совершенно другие чувственные и интеллектуальные со­стояния личности, на все многообразие объемно-пространственных, пластических форм — третьи, а двигательно-пластических — чет­вертые и т.д. и т.п. Все возможные варианты и не перечислишь. И все это многообразие воздействий и чувственно-эмоциональных и интеллектуальных откликов на них не поддается обозрению и пол­ноценной целостной концентрации в синтетических образах ис­кусств. При этом речь не идет только о так называемых синтетиче­ских искусствах, образный строй и лад которых опирается на разные выразительные и изобразительные средства.

Никто не может с уверенностью сказать, каким образом происхо­дит синестезия чувств, эмоций и переживаний, и определить силу воздействия тех или иных потоков эстетической и художественной энергии на каждого читающего, слушающего, смотрящего и созер­цающего, ибо в душе, духе абсолютно каждого гражданина Земли имеется собственный и неповторимый их измеритель и индика­тор — благотворных или зловредных, возвышающих дух и волную­щих душу или опускающих до животного состояния. В этом также заключается исключительная прелесть и привлекательность эстети­ческих и художественных воздействий. Дело в том, что генетически передающиеся инстинкты в целом довольно стандартизированы, по­скольку природой ориентированы только на выполнение опреде­ленных функций. В человеке все реакции человеческие, в них на природно-генетической почве вырастает в процессе формирования, воспитания и образования такая чувственно-рациональная культур­ная надстройка, которая одухотворяет природное основание. Те, в

Глава 7

ком эти процессы происходят естественно и органично, становятся героями народного духа, виртуальными существами, которые насе­ляют мифы, сказки, легенды и все формы и виды художественных творений, созданных духом творчески одаренных и развитых людей. Отчего с течением веков, тысячелетий, как правило, не уменьша­ется и не тускнеет, не гаснет эстетическая и художественная сила великих творений древних египтян, шумеров, древних индийцев и китайцев, особенно древних греков и великих творцов эпохи Возро­ждения и последующих эпох? Да от того, что в них спрессована такая человеческая духовная сила напряжений духовной и душевной силы, что она поднимала все последующие поколения людей и будет под­нимать их впредь на такую же духовно-душевную жизнестойкость и нацеленность на совершение благотворных и добродетельных дел. Не отсюда ли берет свои истоки такое удивительное свойство всего сотворенного человеком эстетического и художественного, как чело­вечность, которое вобрало в себя все богатство таких разнообраз­нейших человеческих достоинств и качеств, как доброта, сердеч­ность, мягкость, добродетельность, сочувственность, наконец, гу­манность и пр.? Выдающийся российский генетик В.П. Эфроимсон, внимательно проследивший генетические истоки многих специфи­чески человеческих эмоциональных качеств, писал:

Можно с большой долей уверенности утверждать, что эмоции человечности, доброты, рыцарского отношения к женщинам, старикам, к охране детей, стремление к знанию — это те свой­ства, которые направленно и неизбежно развивались под дейст­вием естественного отбора и входили в фонд наследственных признаков человека*.

⁴ Эфроимсон В.П. Педагогическая генетика. Родословная альтруизма. — М. Тайдекс Ео, 2003. — С. 222.

ФИЛОСОФСКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ...

Человечность — это уникальное синтетическое социо­культурное качество, благодаря которому человек прин­ципиально выделяется из всего известного миру живого, исходно отличающееся этическо-эстетическим характе­ром направленности всей его активности и целостностью проявления ее во всех видах активности духа человеческого.

Поскольку активность человеческого духа и тела, можно предпо­лагать, исчерпывается совокупностью всех его способов жизнедея­тельности и видов деятельности, то необходимо попытаться рассмот­реть по отдельности или в совокупности способы жизнедеятельности или виды деятельности через социокультурно-эстетическую призму в преломляющихся лучах этическо-нравственной освещенности.

Мы не будем здесь рассматривать структуру человеческой дея­тельности, специфику проявления в каждой из них субъекта и объ­екта, средств, предмета и результата, но выделим во всей человече­ской активности два основных блока: совокупность всех способов жизнедеятельности и совокупность всех видов деятельности челове­ка. Под способами жизнедеятельности мы будем четко иметь в виду только те способы проявления человеческой активности, которые связаны с воспроизводством человеческого рода. А под видами деятельности мы будем рассматривать ту сферу проявления чело­веческой активности, которая связана с созданием всех требуемых и возможных условий (материальных и духовных), без которых не может продолжаться жизнь и социокультурная деятельность чело­века. Конечно, человеческая активность проявляется и в таких фор­мах, без которых не могут осуществляться все способы жизнедея­тельности и все виды деятельности, как, например, общение — основной общечеловеческий фактор, как та же человеческая эмо­циональность или развитая чувственность, без которых вообще не может быть человеческого, все более субъективного, индивидуали­зирующегося, отношения к миру.

Дата добавления: 2015-07-17