Прыжок из поднебесья 7 страница

Потом все началось заново. Мне даже не хочется все вспоминать. Не потому, что тяжело, а потому, что ужасно стыдно. Но стыдно только после того, как все завершилось. Я дала слово, что доставлю деньги в течение трех дней. Странно, что Виктор еще доверял мне. Первое желание, возникшее во мне, было просто все бросить и уехать в другой город, подальше от всего этого кошмара, так резко свалившегося на мою голову. Но потом я нашла в себе силы осознать, что ехать мне некуда, что меня везде найдут, да и я сама никуда не денусь. Сама прибегу к Виктору. Не хотелось осознавать свою слабость и зависимость. Не хотелось думать о том, что еще не поздно прекратить этот ужас, все исправить, вернуть на свои места. Порою же мне казалось, что исправить все просто невозможно. Я часами сидела на одном месте, о чем-то размышляла, может быть, даже и пыталась найти выход. Но результата от всех моих мыслей, к сожалению, не было никакого.
Затем мои мысли неожиданно перескочили на другую тему, и я стала соображать, каким же способом можно достать деньги. Хотя, в принципе, что-то у меня еще оставалось, но хотелось подумать и о себе тоже.
Я долго пялилась на свое отражение в зеркале, тщетно пытаясь найти в нем знакомые черты.
Я мало помню, как я жила эти минуты в ожидании спасительного звонка. Как я вообще могла жить после всего, каким образом в моем сердце сохранились какие-то живые осколки и искорки? Одно меня обнадеживало: я не сомневалась в том, что Владимир позвонит мне и спасет меня. Хотя бы на какое-то время. Хотя бы на час, хотя бы на миг…
Я смогла дожить до его звонка. Я пожаловалась на большие проблемы, на тоску, на то, что жизнь моя летит вникуда. Владимир сжалился и позволил к нему приехать. А я долго стояла перед его дверьми, боясь позвонить. Боясь посмотреть в его глаза и увидеть в них презрение и безразличие.
— Привет, — тихо сказал он, неожиданно возникнув в дверях. — Давно стоишь?
Я попыталась понять, откуда он взялся и каким образом почувствовал, что я стою возле дверей.
— Пройдешь? — он спокойно отошел в сторону, пропуская меня в комнату, а я, не ощущая своих шагов, молча повиновалась, по-прежнему боясь заглянуть в его глаза.
— Что случилось с тобой? На тебе лица нет. Что произошло?
Странно, больше всего мне захотелось сейчас заплакать, но, видимо, все, что находилось у меня внутри, было высушено до такой степени, что даже слез не было. Я стояла посреди комнаты, уставившись на ноги Владимира, и пыталась найти нужные слова, действия и мысли. Но в голове было пусто, как в обворованной квартире.
— Ты в состоянии что-то говорить? Ты беспокоишь меня. Ответь мне, что случилось? — голос Владимира заметно дрогнул и я ясно поняла, что в его душе нет ни презрения, ни равнодушия, а есть только сочувствие и бесконечное желание помочь мне хоть чем-то.
От этой мысли по моему лицу пробежала судорожная улыбка.
— Владимир…, — слабым голосом выговорила я и повалилась на колени перед ним, крепко прижимаясь лицом к его ногам. — Любимый мой…
Я замерла, боясь, что этот волшебный миг сейчас завершится. Но он длился, Владимир молчал и не шевелился. Я вдруг подумала, что мне все мерещится, что это не я, а только больное воображение. Я медленно поднялась и посмотрела на лицо Владимира. На его щеках блестели чуть заметные слезы. Я удивленно провела ладонью по его лицу.
— Почему ты плачешь?
— Алина…, — он неожиданно взял меня за руки. — Прости… Ты просто напомнила мне…
— Напомнила твою любимую?
— Да. Знаешь, мне на какой-то миг показалось, что я вернулся в прошлое. Алина. Я не говорил тебе. Боялся, что ты все примешь близко к сердцу. Но… Сначала скажи, что у тебя произошло?
— Мне стыдно… У меня не хватило воли бороться. И, боюсь, что уже никогда не найду силы. Я сломалась, Владимир. Я не смогла противостоять боли. Прости меня.
Владимир грустно посмотрел в мои глаза и задумался.
— Но я все же надеюсь, родной мой, что моя ошибка не будет означать, что и ты откажешься от всего. Ты обещал мне, что будешь бороться за жизнь.
— Ты тоже обещала, Алина…
— Пусть Бог меня накажет! Но ты должен жить, потому что так прошу я. Быть может, это вообще мое последнее искреннее желание. Ты должен его выполнить.
— Хорошо, я сдержу слово. Но, прости меня, я не знаю, каким образом могу помочь тебе… Что я могу сделать? Как мне тебя спасти?
— Живи! Самое главное — живи! И все будет хорошо…
— Знаешь, мне она говорила, умоляла меня только об одном. А я это воспринимал, как большую глупость. Она просила: ты только переживи меня… Так и случилось. Я выполнил ее просьбу…
По его щекам снова потекли слезы.
— А еще она говорила… Незадолго до аварии, что меня еще будут любить. Один раз. Тогда, когда я буду при смерти. Она обещала, что тот, кто меня еще раз полюбит, спасет меня. Но… Но я никак не думал, что получится все именно так. Выходит, я не до конца доверял ей? Значит, я не был с ней абсолютно искренним… Я виноват перед ней. И ничто не простит меня.
— Я прощаю тебя, Владимир! За все, что было, что будет. Я тебе — никто, но я прощаю тебя, потому что я тот самый человек, который полюбил тебя.
— Так не бывает…
— Господи! Ну неужели ты так до сих пор и не понял, за столько лет не осознал, что жизнь — это то, что мы сами создаем для души. Что все ничто перед жизнью. Единственная правда — это вера и любовь. Жизнь непредсказуема, но управляема. А ты так и не понял, что в ней все возможно.
— Наташа…
Мы оба замолчали, испуганно смотря друг другу в глаза.
— Владимир…
— Алина, прости. Что-то творится во мне.
— Все нормально, милый. Все отлично. Все правильно.
— Ты думаешь?…
Я слегка обхватила плечи Владимира.
— Я знаю, хороший мой. Все будет прекрасно. Просто замечательно, поверь мне! Поверь, потому что только так ты будешь жить дальше.
Я приблизилась к его лицу и прикоснулась к губам. Он закрыл глаза и замер. Замер, как будто ожидал чего-то безумно страшного. Я стала целовать его крепко и страстно и почти сразу же почувствовала, что во мне снова начинает играть простое желание. Я остановилась и виновато отошла от Владимира.
— Прости меня. Я не хотела. Прости.
— Хорошо, Алина. И ты прости меня. И… спасибо за то, что ты остановилась.
Я с тоской посмотрела на него, села на диван и, наконец-то, зарыдала. Владимир успокаивал меня, обнимал, говорил какие-то добрые и ласковые слова. А я слушала их и понимала, как сильно мешаю ему. Как сильно тревожу его душу, мучаю память, заставляя ее проявлять какие-то полузабытые картинки из прошлого.
— Послушай, Владимир. Обещай мне еще одно. Не беспокойся за меня. Не мучайся, не пытайся как-то помочь. Если я захочу, я сама смогу справиться со всем, а если не захочу, то буду сама виновата. Я не хочу, чтобы из-за моего греха страдал кто-то еще. Достаточно моих терзаний. Хотя… Что говорить неправду. Мне все равно. Мне нет никакого дела до моей судьбы и до наказания, которое ожидает меня за ближайшим поворотом. Я верю, Владимир, что ты выздоровеешь и будешь еще долго и счастливо жить. У тебя будет много друзей, тебя еще полюбят. Но не так сильно. Но тебе и этого будет достаточно. Я ухожу. Я прошу прощения, что принесла проблемы и беспокойство. Спасибо тебе, милый, за надежду и за помощь. Ты — прекрасный человек!
— Ты насовсем хочешь уйти?
— Думаю, что так будет лучше. Хотя… если хочешь, можешь как-нибудь позвонить мне. Поболтаем. Я буду рада тебе.
— Я тоже буду рад.
— Ну вот и славно. Давай расстанемся хорошими друзьями и не будем друг друга за что-то ругать и о чем-то жалеть.
Владимир кивнул. Я встала, прижалась на миг к его груди, чмокнула в щеку и пошла на выход.
— Не забывай! — еле шепнул он, когда я переступила через порог.
— Никогда! — я улыбнулась и побежала вниз по лестнице.
Я в полнейшем бреду шаталась по неожиданно опротивевшему городу. Смотрела на солнце и старалась понять, чем раньше оно могло радовать меня, я всматривалась в лица людей и не могла найти ни одного знакомого.
Я не замечала ни времени, ни реальности. НИЧЕГО…
Я шла по какой-то улице, наверняка знакомой, но не могла узнать ее, не могла сообразить, в каком месте города я нахожусь. Где-то совсем рядом со мной раздался оглушающий звук сигналящей машины. Я испуганно оглянулась и остановилась. Возле меня стояла знакомая до боли машина, в открытом окне которой я увидела Игоря. Того самого — первого моего "клиента".
Он неторопливо вылез из машины и подошел ко мне.
— Здорово, крошка… Запамятовал, как тебя зовут?
— Алина, — прошептала я.
— Ась? Чего-то плохо тебя слышно… Что, дар речи потеряла? Имя я забыл, но вот рожу твою хорошо запомнил. Давай, залезай, потолкуем.
Он грубо пихнул меня в машину и сел рядом.
— Ну что, как живешь-то? Судя по всему, хреново. Уж больно ты какая-то нервная стала. Что, замучила работенка? Или клиенты пустые попадаются? Чего ты молчишь? Бояться меня еще рано. В первый раз я наказываю несильно, так что не боись, жить будешь. Поехали, Слава.
Я сидела, боясь пошевелиться, я окаменела, хотя не могла осознать, чего именно я так испугалась. Признаться, я не была в состоянии даже думать.
Мы долго куда-то ехали, по дороге Игорь не проронил ни слова. Потом мы вышли и направились к какому-то зданию.
— Вот здесь я работаю, а сейчас я познакомлю тебя с некоторыми своими друзьями.
Игорь провел меня в кабинет и запер за собой дверь.
— О! К нам никак гости! Нежданно!
В кабинете было два здоровых парня, чем-то похожих друг на друга.
— Паша, Леша! К вашему вниманию та самая шлюшка, про которую я вам недавно рассказывал. Та, которая опоила меня и обокрала.
Парни переглянулись и почему-то дружно заржали, отчего у меня возникло впечатление, что все трое были готовы к нашей встрече, что планировали ее и заготовили заранее все слова и действия.
— Все бы ничего, но наша юная грабительница отчего-то очень испугалась. Что совсем мне непонятно.
Ко мне подошел один из парней.
— Что такое, деточка? Что-нибудь бобо, или как?
— Ладно, — повелительно произнес Игорь. — Слушай меня внимательно, Алина. Ты меня очень расстроила в тот вечер. Из-за тебя у меня провалилась одна важная сделка. Я потерял на этом много денег. В сотни раз больше, чем ты тогда взяла. Я все понимаю, ты еще глупа и неопытна, но надо иногда все-таки пытаться думать головой. Глупость тебя, милая моя, совсем не оправдывает. Поверь мне, я бы плюнул на тебя, но ты очень расстроила мои дела. Я понимаю, денег у тебя нет, откупиться не можешь. Мы просто накажем тебя и с миром отпустим. Идет?
Я непонимающе посмотрела на Игоря.
— Паша, помоги девочке раздеться.
Паша подошел ко мне и рванул мою блузку. Я шарахнулась от него, но так как убегать мне было некуда, я тоскливо прижалась к стенке.
— Не надо…, — умоляюще прошептала я.
— Раньше надо было думать.
Паша сорвал с меня остатки одежды.
— Игорек, да она на игле.
— Да? — протянул удивленно Игорь. — Видимо, попадались и получше учителя. Солнышко мое, я хотел, как лучше, поверь мне, но ты сама все испортила.
Я почувствовала резкую боль и не сразу поняла, что меня просто ударили. После второго удара у меня закружилась голова и я почувствовала, что теряю сознание. Я так толком и не поняла, какую цель преследовали эти трое, избивая и насилуя меня, чего добивались. А, может, именно от этого они получали истинное удовольствие и наслаждение?
Меня не выпускали довольно долго, потом куда-то повезли и буквально вытряхнули меня посреди дороги на незнакомой улице. Было темно и довольно холодно, учитывая мою полуживую одежду и сильно искалеченное тело. Я долго бессмысленно бродила, пока не догадалась поймать машину. На удивление попался нормальный парень, который молча и бесплатно довез меня до дома, буркнув на прощание, что-то вроде "удачи". Я ввалилась в свою квартиру и рухнула на диван, моментально отдавшись сну.

18

Проснулась я очень поздно. Жутко болела голова, ныло все тело. Я остолбенело постояла перед своим отражением, что-то соображая, потом попыталась немного привести себя в порядок. Какая-то безумная, толком еще не сложившаяся, мысль мелькнула в моей голове. Созревал какой-то умопомрачительный и сумасшедший план…
Как это ни странно, я абсолютно все запомнила, хотя вчера все казалось чужим и нереальным. Я вспомнила дорогу, которой мы ехали, вспомнила здание, куда меня привезли, чтобы подвергнуть наказанию. Да и район этот, что скрывать, был почти мне родным. Буквально напротив здания, где работал Игорь, раньше жила моя давняя подруга. Так что вернуться на место происшествия мне не принесло больших усилий.
Я поймала машину и договорилась с водителем, что он будет ждать меня, заплатила ему вперед, и он не стал задавать ненужных вопросов. В томительном ожидании я не сводила глаз с центрального входа. Я, конечно, понимала, что действия мои по-прежнему глупы и смешны, ведь Игоря, может быть, вообще не было сейчас на работе, а, не исключено, что он и не здесь работает. Но после часа моих пустых ожиданий и томлений, я увидела подъезжающую машину Игоря.
Она остановилась напротив входа, но из нее никто не вышел. Я поняла, что машина приехала за ним.
— Послушай, — сказала я своему водителю. — Запомни вот эту машину. Когда она тронется, надо будет незаметно за ней проследить. Сможешь?
— В сыщиков играем? — покачиваясь в такт звучащей в салоне музыке, спросил парень.
— Скорее в наемных убийц, — съязвила я. — Шутки в сторону, мне нужна твоя помощь.
— А что мне потом будет за нее? Десять лет? Или вышка?
— Ой, ну что ты, глупый! — ласково сказала я. — Я могу все объяснить. Сейчас выйдет мой муж, который по всей видимости направляется к любовнице. История проста и банальна. Хочу застать их и устроить сцену. Понимаешь?
Парень весело кивнул.
— Как звать-то тебя?
— Леша, а тебя?
— А меня Алина. Сам-то ты женат?
— Нет, не готов я еще к этому счастью. Да вот на тебя еще смотрю и уже не знаю, нужно ли мне это. Кто побил-то тебя?
— Хулиганы… Давай не будем об этом, — резко сказала я, потому что увидела Игоря, выходящего из дверей и направляющегося к машине.
— Приготовься, Леша. Я надеюсь на тебя.
Началась слежка, которая продолжалась не слишком долго, но принесла огромное наслаждение и мне, и Леше. Что-то детское было в данной ситуации, или я просто придавала всему слегка комический вид.
Было уже полдевятого, когда машина Игоря заехала в незнакомый двор.
— Будь осторожен, не засветись, — шепнула я. — Лучше остановись. Дальше я сама. Только жди меня здесь, обещаешь?
— Отлично, Алина! Удачи тебе!
— Спасибо…
Я тихо вышла из машины и пошла во двор. Игорь что-то говорил в открытую дверь машины своему шоферу, потом сильно хлопнул дверью и вошел к подъезду.
Я незаметно прокралась за ним и зашла в тот же подъезд, куда вошел Игорь. Я прислушалась к тишине. Откуда-то сверху доносился звук спускающегося лифта. Я завернулась получше в плащ, поправила темные очки и поднялась. Игорь стоял в ожидании лифта и о чем-то думал. Двери открылись и мы вошли.
— Вам какой? — чужим голосом спросила я.
— Двенадцатый, — ответил Игорь и усмехнулся.
Я протянула руку к пульту и замерла. В доме было всего девять этажей. Пока я соображала, Игорь сам нажал на какую-то кнопку.
— Что, Алина, тебе никак понравилось? Слежку устроила. Крутую из себя строишь, что ли? Дура ты, дура. Ты думаешь, я такой идиот?
Он что-то еще говорил, а я стояла спиной к нему и дикими глазами смотрела на кнопки пульта.
Один… Два… Три… Не вынимая руки из кармана, я нащупала свое "оружие" — нож для бумаг, новейший, остро отточенный, почти как бритва, немного выдвинула его лезвие и уверенно сжала в кулаке. Четыре… Пять… Шесть…
— За причиненную обиду принято мстить…, — перебив, зло сказала я и, не чувствуя своего тела, резко обернулась и со всего размаху прорезала воздух ножом возле лица Игоря. Так мне показалось. Семь… Восемь… Я увидела кровь в тот самый миг, когда лифт остановился.
— Сука…, — простонал Игорь, как-то неловко схватившись рукой за горло. Из-под его руки и струилась кровь.
Девять… Игорь медленно сполз по стене, задыхаясь и явно пытаясь что-то еще сказать. Десять… Одиннадцать… Пульс перестал лупить по вискам. Я с ужасом взглянула на лежащую передо мной фигуру Игоря. "Боже!" — прошептала я, но сила тут же вернулась ко мне. Зажмурившись, я еще пару раз махнула лезвием по шее Игоря, будто от этого могло что-то измениться. Потом с бешеной скоростью я пустилась вниз и почти наткнулась на его машину. Шофер Игоря заметил меня и открыл дверцу. Он, наверное, толком не понял, потому и не торопился. А я же рванулась в сторону и молила небеса, чтобы мой Лешка был на месте. Я так и не поняла, была ли за мной погоня, но я буквально подлетела к машине, ввалилась в открытую мне дверь и заорала:
— Гони, милый, со всей скоростью!
Мы сорвались с места и полетели, сворачивая с улицы на улицу. Ехали долго. Только минут через двадцать Леша посмел что-то спросить.
— Все нормально?
— Не знаю, — глухо ответила я. — Спасибо, что дождался меня.
— Я же обещал… Куда вести теперь?
— К ближайшему метро…
— Ты в состоянии ехать на метро? — он посмотрел на меня. — Что у тебя с рукой?
Я взглянула на руки и увидела небольшой след крови. Судорожно обтерла ее платком и виновато ответила:
— Порезалась…
Леша как-то напрягся и стал неожиданно серьезным.
— Вот что. Ты уж не обижайся. Метро в двух шагах. Вылезай. Не знаю, что произошло. Свидетелем быть не хочу. А тем более, соучастником. Надеюсь, что мне ничего не будет.
— Не беспокойся… Спасибо тебе…
Я положила на его колени пятьсот рублей и вышла из машины. Меня немного трясло, но, кажется, сознание мое было отключено. Я не осознавала всего происходящего.
Даже не помню, каким образом я сумела вернуться домой целой и невредимой. Очнулась я только на следующий день, ничего не вспоминая. Просто мне казалось, что все было обычным сумасшедшим сном. Но реальность сама дала о себе знать. На рукаве своей куртки я заметила небольшое потемневшее пятно. Я долго соображала, где могла испачкаться, пока мысль догадки и осознания дикой болью не ударила мне по сердцу. Смешно, но первая моя реакция оказалась нелепой и бессмысленной. Я побежала в ванную и стала судорожно отстирывать кровь. Этот процесс продолжался довольно долго и муторно, но, в конце концов, окончательно обессилившая, я с диким криком, скорее похожим на рев, бросила все и в бурной истерике повалилась на пол, сжалась в маленький комочек и застыла от тоски и ужаса.
Время перестало существовать для меня окончательно. Я постепенно успокоилась, но мысль о том, что меня вычислят, найдут и убьют, не покидала меня и томила. Но с этим я ничего не могла поделать. Так же, как не могла исправить ошибки и события прошлого.
Я снова вспомнила своего мужа. Странно, что в моей памяти воскресло именно это воспоминание. Один раз, в первые дни нашей семейной жизни, мой муж с дочкой вернулись откуда-то сильно чем-то расстроенными. Дочка плакала, а отец ее ходил хмурым и молчаливым. Но довольно быстро я его разговорила, потому что, как я уже говорила, он не умел быть со мной скрытным и неискренним. Оказалось, что когда они возвращались, а было уже довольно темно, он нечаянно сбил маленького котенка. И это событие очень ранило дочку. Она устроила истерику, обвинила отца в убийстве и говорила, что никогда не простит ему этого. Мне пришлось долго успокаивать девочку, убеждать, что папа нисколько не виноват, что это просто котенок не знал правил дорожного движения, не был осторожен при переходе и так далее. Ближе ко сну мы все помирились и спокойно разошлись по своим комнатам. И вот, когда мы с мужем уже почти засыпали, он поделился своими мыслями со мной. Он рассказал, что в детстве сам видел, как щенок попал под машину, сам дико расстроился и поклялся, что никогда ничем не обидит ни единого животного. Случившееся сегодня напомнило ему далекое прошлое. И в первые минуты в нем горело желание поменяться ролями с этим несчастным беззащитным животным. Тогда я сказала ему, что бывают ситуации и хуже, когда попадают в аварию люди, а это куда трагичнее и ужаснее, чем смерть животного. Мой муж как-то тоскливо посмотрел на меня и ответил, что если бы он нечаянно сбил насмерть человека, он не смог бы дальше нормально жить, что он бы сам себя уничтожил. Он считал убийство самым страшным грехом, страшнее даже самоубийства. Конечно, в тот вечер мы оба быстро заснули, а после старались не вспоминать этот страшный и несчастный день.
Странно, через год мы трое попали в аварию. Что это было? Наказание или судьба? Или он заранее обо всем знал и был морально готов. Но почему тогда я ничего не могла предчувствовать? Почему сейчас, зная, что мной совершен самый страшный человеческий грех, могу еще нормально жить и дышать… Хотя нет, совсем не нормально…
Вечером мне позвонил Виктор, чтобы напомнить мне о моем долге, о том, что я обязана к нему завтра зайти. А мне, если честно, и напоминать уже не надо было. Моя боль сама за себя все говорила, раскрывая свои ужасные тайны. Тайны о невозможности будущего.

Что делает человек, если вдруг узнает, что ему осталось жить всего лишь несколько дней? Это зависит от характера и мировоззрения прежде всего. Кто-то начинает панику и истерику, кто-то резко в быстром темпе доделывает все свои дела, большинство же просто-напросто унывают и уже ни о чем не думают, лишь иногда вспоминая что-то хорошее или наоборот плохое, понимая, что никакие воспоминания ничего уже не изменят. Я же четко и однозначно чувствовала, что постепенно все больше и больше удаляюсь от своего будущего. Я твердо знала, что никуда от этого не убегу и ничего изменить уже не сумею. Не в моей это власти. Но, странно, что-то не очень сильно я сожалела об этом.
Я, естественно, не могла сформулировать точный срок моей кончины, но, как говорится, была готова к нему в любую минуту. Жизнь непредсказуема, всякое может случиться. Таким образом, поразмыслив с полночи о своей прожитой никчемной жизни, я пришла к выводу, что за свои неполные двадцать четыре года так ни разу и не жила чисто для себя. Все какие-то обязанности, проблемы, заботы, долг, наконец. Я не смогла вспомнить себя абсолютно свободной, равнодушной ко всем, безразличной ко всем жизненным порядкам. Всегда все, так или иначе, я делала ради кого-то, думая, естественно, что делаю ради себя. Смешная идея пришла в мою голову, и я зацепилась за нее, как за единственное спасение от предсмертной мучительной тоски, от постоянного ожидания худшего и страшного. Я решила начать жить для себя. Пусть поздно, но зато по-настоящему, без всякого притворства, лицемерия и прочей серости. Главное — ничего не боятся, потому что, как это ни обидно, хуже уже быть не могло. Эта мысль принесла мне несказанно огромную силу и, что совсем непонятно, — желание действовать. Казалось бы, все, человек полностью сломан и отчаян, дороги и надежды нет, а я верила. Во что? Да это и не столь важно. Ведь главное, чтобы в душе была хоть какая-то вера, хоть какое-то желание и стремление. Мне захотелось насладиться этой жизнью сполна, чтобы потом, обжигаясь об искры адского огня, мне было чего вспомнить хорошего. Чтобы не было больно за прожитые годы, прожитые без радости, удовольствия, азарта и риска. Что может быть более прекрасным, чем риск? Опасность, готовая в любую минуту настигнуть и разорвать. Но если перебороть ее, то получишь сразу все. По-моему, так и надо жить: все или ничего. Третьего варианта быть просто не должно. Иначе жизнь становится бессмысленной.
Жить только ради того, чтобы выучиться, обзавестись хорошей работой с постоянным заработком, хватающим на скромное существование, создать семью, мучиться от проблем, связанных с этим: где достать денег, куда поехать, чтобы совсем не зачахнуть от однообразия скучных будней. Странно, а ведь многие так и живут, считая это высшим счастьем и единственным смыслом всей жизни. Многие посвящают свои года семье, работе, не понимая, что за этими масками благополучия скрывается неизмеримое желание все разом разрушить, скомкать и сломать и, наконец-то, получить от жизни истинное счастье.
Но, к сожалению, есть еще одна небольшая проблемка: все люди земли абсолютно по-разному представляют себе это истинное счастье. И не исключено, что многие уже достигли его, всем довольны, не хотят ничего менять, считая, что их жизнь — хороша и интересна. Но вдруг — раз, и судьба резко что-то меняет в их образе жизни. Тогда-то и начинаются основные проблемы, человек мечется, пытаясь найти выход, как можно более хороший, начинает беситься и сходить с ума, только по той причине, что ему очень лень привыкать к чему-то новому. Человек катастрофически боится глобальных перемен и изменений, даже, когда долго их ждет. Так или иначе, они сильно меняют наш образ жизни, заставляя с невероятной скоростью привыкать к новому.
Я решила перевернуть это устаревшее правило, заставив себя пойти напролом, наперекор судьбе и жизненным обстоятельствам. Терять мне было абсолютно нечего, а, значит, и бояться тоже.
Утром следующего дня, взяв деньги, и не тратя на пустое времени, я прямиком направилась домой к Виктору. И очень удачно его застала: он как раз собирался уходить.
— Привет, — удивился он, открывая мне дверь. — Не ждал тебя так рано.
— Ты не ждал, а я не могла ждать. Понимаешь, о чем я?
Он, не ответив, пропустил меня в комнату. Мне показалось очень странным и неестественным сегодняшнее его настроение. Обычно Виктор держался со мной холодно, высокомерно и повелительно. А сейчас показался мне немного рассеянным и безразличным.
— У тебя какие-то проблемы? — не без интереса спросила я. — Ты устало выглядишь.
— Да, понимаешь, — неожиданно охотно отозвался он. — Замучили встречи и дела. Ночь толком не спал. Дома почти не бываю. Да, я немного устал, но, поверь мне, детка, — его голос обрел нужную повелительную интонацию. — Это ничего не значит. И все дела с тобой откладывать и менять я не собираюсь.
Появившаяся было надежда на лучшее моментально испарилась, и я холодно посмотрела в глаза Виктора.
— Я принесла тебе денег, как мы и договаривались.
— Я счастлив! — иронично воскликнул он. — Но ты должна понимать, что этим ты лишь слегка оплачиваешь все свои долги. А если ты хочешь большего от меня, то этой суммы совсем не достаточно. Я, конечно, тебе доверяю, и не оставлю в трудную для тебя минуту. Но нам придется снова договориться. И хочу, чтобы ты была морально готова, денег потребуется больше, чем ты принесла сейчас.
Я молча кивнула и пристально, слегка прищурившись, стала рассматривать его лицо. За последний месяц Виктор заметно постарел и похудел. Появились морщины, которых раньше не было, или они были почти незаметны.
И вообще, Виктор имел слишком замученный вид. И ему явно было не до меня.
— Ты знаешь, я, если честно, сильно тороплюсь. Поэтому давай все решим по быстрому. Когда и сколько я тебе должна?
Виктор озабоченно взглянул на меня, пытаясь хоть что-то прочесть в моем пронизывающем взгляде.
— Через пару дней. Тысячу. Поняла меня? — и зло добавил. — А времени у меня у самого нет. Так что я сейчас дам тебе на два раза, и уматывай. А то ты меня отвлекаешь от важных дел. А я не люблю, когда мне мешают.
Я усмехнулась.
— И напрасно ты смеешься. Я говорю серьезно. В последнее время ты доставляешь мне много хлопот. Так что не забывай о долге. Не забывай, что я тебя везде достану, если ты вдруг мне понадобишься, даже с того света…
Через несколько часов, полностью освободившись от боли, страха, сомнения и какой-то привязанности, я с улыбкой на лице и в душе выпорхнула из своего подъезда, собрав предварительно все оставшиеся значимые деньги.
На сердце было легко и весело, я предвкушала круговорот и безумие в своей дальнейшей жизни. Случайно взглянув на себя со стороны, я рассмеялась и назвала происходящее примерно так: охотник вышел за добычей. Хотя конкретных планов действия у меня, конечно, не было. Неоткуда им было формироваться.
Первым делом я поехала к ближайшему метро, твердо решив опробовать себя на таких вещах, как "Джек Пот", "Покер" и всякой другой туфте, которой заполнен наш бедный Питер. Кажется, я просто все заранее знала, предчувствовала то, что со мной должно произойти. Все неслось с бешеной скоростью, оставляя в воспоминаниях лишь удивленные и завидующие взгляды, недовольные физиономии, настораживающие слова и обрывки фраз. Мне просто абсолютно везло. Постоянно и крупно. Возможно ли такое? Наверное, нет. Возможно, может быть, лишь в сказке, хотя в сказке вряд ли есть какие-либо азартные игры. Но возвращаясь к реальности, я осознавала, что мне действительно по страшному везет. По другому не назовешь то, что происходило. Насытившись одним, я разузнала подробнее о местоположении всяких разных злачных мест в городе, и с довольной душой стала "навещать" и их.
Нет, конечно, бывали и проигрыши, но они были слишком незначительны по сравнению с выигранной суммой. Рулетка — вот это было истинное наслаждение! Я знала, что все это безумие под простым названием "удача", может длиться не бесконечно. И я в один миг почувствовала сердцем, когда необходимо остановиться. И ушла я совершенно неожиданно и резко, признаюсь, побаиваясь, что кто-то меня подловит. Но на глаза попался какой-то печальный мужчина, который тихо стоял в стороне и смотрел вокруг пустыми глазами. И подошла к нему и спросила:
— Что, не лучший день?
Он быстро осмотрел меня беглым взглядом и ответил:
— По сравнению с тем, что проделывали сейчас вы, можно сказать, что вся моя жизнь оказалась не лучшей.
— Знаете, никогда не нужно унывать! Даже если на протяжении сорока лет вас преследовали сплошные неудачи, то обязательно на сорок первом году начнут происходить невероятные чудеса!
— Мне бы ваш оптимизм… И ваше везение…
— Глупости! — резко возразила я. — Все это, — я обвела рукой все заведение, — дерьмо и показуха! Я в первый и в последний раз в подобном месте. Просто, знаете, человеку однажды, только однажды, очень сильно везет в азартных играх, лотереях и во всяких таких мероприятиях. Но никогда не дано узнать, когда же именно придет этот день.
— А как же вы узнали, что повезет именно сегодня?
— Очень просто! Но для начала давайте познакомимся! Меня зовут Алина, а тебя? Ничего, что на "ты"?
— Меня зовут Никита. Приятно познакомиться.
— Мне тоже! Предлагаю уйти из этой свалки идиотов. Надеюсь, что ты не бросишь меня, а то я побаиваюсь за целостность моего выигрыша.
— Конечно, — с явной надеждой отозвался Никита.
Мы вышли из духоты в другую духоту. Но вторая оказалась спокойнее и приятнее предыдущей. Вечер был замечательным, а голова неслась кругом при мысли о безумной удаче.
— Предлагаю пойти отметить мой успех!
Не дожидаясь согласия, я поймала машину и приказала отвезти нас к тому кафе, где я всегда приятно проводила время. В скольких ни была я кафе и ресторанах, все равно это было моим самым любимым.
Слава Богу, знакомых там не оказалось. Я сделала огромный и дорогой заказ, чем крайне удивила знакомых официанток, попросила никого не подсаживать к нам и вернулась к Никите, который явно чувствовал себя крайне неудобно в сложившемся положении. Заметив это, я весело сказала:
— Ты не стесняйся! Просто баба захотела погулять и пошиковать с понравившимся ей мужчиной.
Никита чуть смутился.
— Ты, кстати, женат?
— В разводе. Второй месяц.
— И все никак не можешь привыкнуть к холостяцкой жизни? А из-за чего расстались, если не секрет, конечно?
— Моей бывшей жене надоели проблемы с деньгами. Она считает меня глупцом и неудачником. Я долго терпел, а потом сам привык к этой мысли.
— Ну и зря, привыкать нельзя ни к чему! Привычка — крайне неблагоприятная вещь! Какая бы она ни была.
— Тебе легко говорить! На меня столько свалилось неудач, что я, если честно, уже ни во что не верю.
— Опять зря! Я же говорила, что удача придет из ниоткуда, в один миг. Смотри: какая судьба — мы в одном месте и в одно время с тобой встретились. И теперь твоя жизнь перевернется!
— С чего ей переворачиваться? — удивленно спросил Никита.
— Ты хочешь денег?
— Конечно, но я не собираюсь получать их даром.
— А ты считаешь, что в казино ты зарабатываешь? Там точно так же получаешь даром, только под большим риском. А я же хочу предложить работу. Быструю и высокооплачиваемую. Заинтересовался?
— Если она мне по силам, я согласен. Что от меня требуется?
— Удовлетворить больное желание сумасшедшей дуры!
— Это ты про себя? — с улыбкой спросил Никита.
— Ага! Ты мне чем-то понравился. Я плачу огромные деньги за ночь с тобой. Согласен?
Никита явно был ошарашен.
— Только небольшое условие, милый мой. Встречаемся у тебя. Не бойся, обворовывать, я тебя не буду. А к себе пускать не хочу по той причине, что побаиваюсь возвращаться домой. Меня могут грохнуть, понимаешь? Мне бы сейчас вообще лучше снять квартиру. Ты не поможешь в этом?
— А кто тебя может грохнуть?
— Мстители, — пошутила я. — Не будем об этом. Поговорим лучше о деле.
— Я, конечно один живу. Но теперь я боюсь, вдруг и меня грохнут?
— Ну, тут я ручаюсь, с тобой ничего не случится. Итак, какую сумму ты хочешь за ночь и за ночевки у тебя?
— Я не знаю, так все неожиданно. За ночевки я еще могу взять денег, но вот за ночь…
— А что, не только же мужчинам снимать нас — женщин, нужно иногда и меняться ролями. Или ты не согласен? Итак, я сама говорю сумму. А ты или соглашаешься, или говоришь свои условия. За ночевки — тонна в день, а за ночь с тобой — десять. Если понравится, дам премию.
Никита засмеялся и долго ничего не отвечал.
— Тебе что, деньги некуда девать? — наконец, он очнулся от смеха.
— Помнишь, я обещала рассказать тебе, как почувствовала, что сегодня мне повезет. Так вот. Мне просто мало осталось, а в азартные игры серьезно я никогда не играла. Вот я порассуждала и пришла к выводу, что сегодня — вполне подходящий день. И я не ошиблась.
— Почему ты считаешь, что тебе мало осталось? — серьезно и упрямо спросил Никита.
— А ты не испугаешься и не сбежишь от меня, если я скажу правду? Какой бы она ни была?
— Не убегу, — пообещал он, смотря мне в глаза.
— Во-первых, я в зависимости, а во-вторых, я убийца…
Произнесенное мною же слово больно ударило по моей голове, и я заметно погрустнела.
— Ну вот, взял и испортил мне настроение. Заставил вспомнить то, что меня гнетет… Что ты молчишь? Не ожидал? Ты не бойся, с тобой я ничего не сделаю, ты просто мне понравился. И я просто захотела с тобой получить удовольствие от жизни, заплатив за это. Или ты мне отказываешь?
— Нет, отчего же! Я согласен. Ты платишь, а я выполняю работу!
Я подозрительно посмотрела на него.
— Что-то уж больно легко ты согласился… Меня это настораживает.
— Ну вот, хотел сделать тебе приятное, а ты сразу подозревать в чем-то. Так мы с тобой и будем что ли косо смотреть друг на друга?! Я просто согласен с твоими условиями. На сколько ты собираешься засесть у меня?
— Ну, для начала, дня на три. Устаивает?
— Отлично! Только…
— Конечно, конечно, — почему-то сразу поняла я. — Все по правилам. Задаток и всякое такое…
Я протянула ему пять тысяч рублей и увидела смущение на его лице.
— Ужин, естественно, за мой счет. Машина тоже. Вообще, все за мой счет. С тебя, милый, требуется лишь одно: сделать меня по полной программе. Сможешь?
Никита улыбнулся и, наклонившись над ухом, прошептал:
— Ты будешь довольна…
По моему телу побежали мурашки. Я посмотрела на лицо Никиты и слегка поддалась вперед.
— Ну не здесь же… Алина…
— Знаешь, — неожиданно спокойно сказала я. — Я вдруг подумала. Почему я так легко доверилась тебе. Ведь ты знаешь, какие у меня с собой деньги, а я о тебе ничего не знаю. Ведь стукнешь меня за ближайшим же углом и иди, ищи тебя потом…
— Алина… Людям иногда нужно верить. Какие бы сволочи ни встречались.
— Да? А, собственно, какая разница?! Мне все равно нечего терять. Ну что, посидим немного и — поехали? Только сначала я на минутку к себе забегу. А то у меня кот скоро совсем одичает. Может, его с собой взять? За дополнительную оплату?
— Бери на здоровье. Я люблю животных.
— Ну вот и отлично, а теперь расскажи о себе: сколько лет, где работаешь, о чем мечтаешь?
— Лет мне тридцать пять, временно нигде не работаю, а мечтаю о постоянном заработке, как простой нормальный человек.
— Странные у тебя представления о простых и нормальных людях.
— Вот, а что еще говорить о себе, я попросту не знаю. Жизнь моя не интересна, однообразна и довольно бессмысленна. Так что не будем о ней.
— Ладно, тогда поехали…
Я забежала в дом, оставила там часть денег, взяла в охапку Веньку, послушного и ласкового несмотря ни на что, и с улыбкой выскочила к Никите. И, скажу честно, даже мысли у меня не возникло, что его сейчас не окажется на месте. Я поверила в него, наверное, с первого взгляда.
В голове все еще чувствовались остатки шампанского, и от этого было легко и весело. Хотелось орать и прыгать, но вместо этой глупости я решила делать другую.
Оказавшись у себя дома, Никита почему-то стал менее уверенным, что сильно удивило меня. Но я не стала обращать на это внимание, в сущности, мне было наплевать на его настроение. Меня волновало лишь мое. Ведь я жила только для себя и ради лишь своего удовольствия.
Позволив Никите переодеться, умыться и зачем-то поставить чайник, я подошла к нему и обняла за талию.
Я стала целовать его, начиная с шеи. Он долго не шевелился, боясь отвечать мне, а я входила во вкус от понимания какой-то власти над ним — совершенно посторонним человеком. Для меня он был просто клиентом, как когда-то я для Игоря. Я быстро отключила от него свои мысли, вспомнив на секунду окровавленный труп.
Чайник был выключен раньше положенного времени, да и не нужен он был вовсе. Страсть все сильнее овладевала моим телом, и скоро я перестала осознавать действительность, полностью отдаваясь в руки разврата и желания.
Так появилось еще одно бурное любовное приключение в моей жизни, становившейся с каждым часом все странней и странней.
Утром я проснулась в объятьях Никиты и мне почему-то стало очень хорошо, хотя, конечно, никакой любви или хотя бы привязанности здесь и близко не было. Просто мне было хорошо проснуться с кем-то, с кем неплохо провела ночь.
Никита улыбнулся мне.
— Как спалось?
— Спасибо, хорошо! — довольно протянула я, обхватывая его плечи. — Даже не знаю… Я бы предложила тебе еще раз все повторить сначала, но вдруг ты откажешься?
— Не откажусь, — успокоил меня Никита. — Но только не сейчас. А то это будет уже перебор.
— Не сейчас, так потом. Ты покормишь меня, я жутко хочу есть! — беззаботно заявила я.
— Скажи мне, Алина, зачем ты принимаешь наркотики?
Я никак не ожидала этого вопроса.
— Ты пойми, это же обречение. Зачем тебе это?
— Поздно что-то менять в жизни. Да и не хочу я. Все равно… Только, извини, не надо наставлений, советов и укоров. Я сама за себя отвечаю и сама все понимаю.
— Все, молчу, — согласился Никита. — Больше вопросов нет.
Мы очень вкусно поели, Никита оказался неплохим кулинаром, а потом отправились каждый по своим делам, предварительно условившись встретиться в этой квартире часов в одиннадцать.
Он пообещал усиленно заняться поиском хорошей работы, а я решила походить по магазинам и не жалея денег, накупить себе кучу новых красивых вещей. Исполнялась моя давняя мечта: я могла позволить себе все. И не нужно было заботиться о завтрашнем дне.
До четырех часов я каталась, покупая себе все, что хотя бы слегка нравилось мне, потом я заехала домой, надела все самое лучшее из купленного, и пошла на очередную прогулку, совершенно ничего не планируя и ни о чем не заботясь. Погода по-прежнему стояла замечательная, а настроение мое было прекрасным. Мне нравилась такая жизнь. Нравилось жить для себя. Странно, что раньше я не могла добиться подобного ощущения. Что вообще не задумывалась над тем, что когда-то это все будет возможным.
Идти снова в кафе я не захотела, решив, что там мне делать нечего. Пришла к выводу, что для начала можно просто пошляться, подыскивая нужную кандидатуру. Для чего? А кто знает, для чего…
Вокруг ходили люди, ничем не заинтересовывая меня, и я уже начала сомневаться. Но потом вспомнила, что меня не должно ничего волновать и тревожить.
Недалеко я увидела чью-то одинокую фигуру, которую я и решила, не смотря ни на какие преграды, обязательно сделать своей новой жертвой. Я слегка ускорила шаг, и скоро поравнялась с выбранным мною человеком.
На мое удивление им оказался совсем молоденький, но вполне смазливенький мальчик. Я улыбнулась и без всяких сомнений догнала его.
Он почти не удивился, видимо был ко всякому привычен, искоса посмотрел на меня вопросительно, а, увидев мое молчание, решил заговорить первым, наверняка думая, что таким образом сможет легко от меня отделаться. Но он, конечно, ошибался. К его же сожалению. Отступать сейчас было совсем не в моих принципах и желаниях. Я начала новый бой.

Дата добавления: 2015-07-16