Прыжок из поднебесья 2 страница

Торопиться мне было некуда, и я шла медленно, как вдруг услышала, что меня кто-то окликнул. Я обернулась и увидела приближающуюся фигуру Валерия. Он подбежал ко мне, чуть улыбнулся и сказал:
— Ты так быстро удалилась, а я еще не совсем полностью поговорил с тобой. Ты не будешь против, если я провожу тебя?
— Я не знаю.. А что, Ольгу уже проводил?
— Да, теперь твоя очередь, — он засмеялся. — Знаешь, не часто можно встретить такого приятного собеседника, как ты. Это большая редкость.
— Спасибо, Валера, мне приятно…
— Тем более, что с Ольгой сильно не поговоришь. Она какая-то странная. Долго молчит, а потом вдруг как прорвет ее, что и не остановишь. Вот сейчас, например, чувствует, что я тороплюсь, а не отпускает разговором…
— Она просто ревновала.
— Ты думаешь? А мне кажется, она ничего и не поняла. Да ей, по-моему, и все равно, что я делаю без нее.
— Я бы не сказала. Она тебя очень любит.
— Знаешь, детская любовь хоть и продолжительна, но мало реальна. Это больше идеализм, чем любовь.
— Скажи, Валерий, а ты сам ее любишь?
— Я давно знаю ее. Она хорошая девчонка. Добрая и ласковая. И ей нужна помощь. Она ведь живет только с отцом. А отец сильно пьет. Девочка совсем измучилась от его грубых выходок. Да и толка от такого отца ни на грош. Вот я и решил помочь ей. Люблю ли я ее? Конечно, люблю. Она дорога мне. Она очень милая и искренняя.
Совсем незаметно мы подошли к моему дому, и я остановилась.
— Странно, а я думала совсем иначе… Скажи… А ты все знаешь о ребенке, которого она ждет?
— Она тебе уже сообщила? Вот глупая, прошу же никому не говорить. Сама же все усложняет… Да, я знаю, что он не от меня.
— И тебя это никак не волнует и не смущает?
— Алина, разве ты можешь представить себе мужчину, которому будет совершенно безразлично, что его будущая жена ждет ребенка от другого? Просто ничего не сделаешь. Я обещал ей помочь и не оставлять в трудную минуту. Вот я и не оставляю.
— А тебе не кажется, что ваша свадьба — это чистая формальность. Может, вы совершаете ошибку?
— Ты знаешь, я много думал об этом. Но у меня не было альтернативы. По сути, мне было все равно, кто именно станет моей женой. Было все равно до сегодняшнего вечера…
Я вопросительно посмотрела на него.
— Ну, как же: твой тост — за искренность, истину и благоразумие. Я ведь прекрасно понял, что ты имела ввиду. Хотя ты и другое тоже подразумевала.
— Если честно, мне кажется, ты делаешь глупость. Ты взрослый человек, а не видишь этого. Ведь ваш брак окажется действительно браком.
Он снова улыбнулся. Мы задумались. Вдруг он положил руки мне на плечи и посмотрел на меня как-то особенно.
— Я тебе нравлюсь?
Я смутилась и попыталась убрать его руки с плеч.
— Не говори глупостей… я этого не люблю.
— Я это уже понял… Но я видел, как ты смотрела на меня… И это «горько» было твоим вызовом самой себе. Ты хотела вызвать у себя равнодушие, а все получилось наоборот. Ты тогда очень смутилась.
— Просто я не люблю смотреть на чужую близость.
— А на не чужую?
— Что ты имеешь ввиду?
Он притянул меня к себе и обхватил губами мои губы. По мне прошла дрожь, смешанная с волнением и невероятной слабостью. Я таяла, а он явно и не собирался отпускать меня. Я чуть отпихнула его от себя и опустила глаза.
— Зачем ты это делаешь?
— Затем, что мы оба этого безумно хотим. И нам это нравится.
— Не надо, — коротко сказала я и сделала шаг в сторону.
А он схватил меня за руку и судорожно зашептал:
— Алина. Ты очень нравишься мне, понимаешь? Я в жизни не встречал таких, как ты. Это судьба. Я хочу быть с тобой.
— Не надо ничего говорить. Это снова глупо. Ты почти женат, а я никого не хочу впускать в свое сердце. Не хочу никаких сложностей.
— Алина, не отвергай меня! Я люблю тебя, слышишь…
Я шарахнулась от него.
— Ты с ума сошел! Успокойся! У тебя же есть Ольга. Она тебя любит. Все, иди домой и остынь. Я тоже ухожу…
Я снова собралась идти, но он с довольно большой силой удержал меня и снова стал целовать. Признаться, я уже черт знает сколько времени ни с кем не была, и, наверное, его губы мне казались самыми нежными и сладкими. Мне и самой-то не очень хотелось отрываться от них. Я окончательно расслабилась и повисла на его руках.
— Какой твой подъезд, я провожу тебя.
— Первый, — шепнула я.
— А этаж?
— Седьмой…
Он обнял меня за плечи и повел ко мне же домой. До такого безумия я еще ни разу не доходила! Он долго целовал меня возле дверей квартиры, пока я, наконец, не сдалась и не впустила его.
Скажу без всякого притворства и иронии: за всю свою жизнь я не встречала любовника лучше и милее. Возможно, что на какой-то миг я втюрилась в него полностью, с ног до головы. Мы часа два без всякой усталости демонстрировали друг другу все умения, накопившееся в нашем опыте за жизнь, и, в конце концов, обессиленными и утомленными бурным наслаждением, развалились на кровати, не имея ни малейшего желания даже пошевелиться.
— Предлагаю выпить шампанского! — радостно сообщил он.
— А у тебя что, до сих пор осталось шампанское? — не без удивления спросила я.
Он улыбнулся самой интригующей улыбкой и удалился на кухню, оставляя меня одну со всеми чувствами и эмоциями. А мне явно все еще было мало. Все мое тело ныло и требовало большего, хотя больше, по-моему, было уже некуда.
Валера вернулся, неся в бокалах шипучий напиток наслаждения. Мы выпили, неотрывно смотря друг другу в глаза.
— Знаешь, Валера, я, по-моему, просто схожу с ума. Такого со мной, признаться, еще никогда не было. Это глупо, но я жутко завидую Ольге.
— А я завидую твоему будущему мужу…
Он наклонился надо мной, и в течение некоторого времени мы продолжили все то безумие, от которого было просто невозможно оторваться. Потом, утомленная, я быстро отключилась и очень долго спала. Хотя ночь в моей памяти не оставила никакого следа, я попросту не почувствовала ее.
Я проснулась около двенадцати часов дня. Рядом со мной никого не оказалось, и какое-то время я соображала, а не приснилось ли мне все это безумие. Но, привстав, я увидела записку, написанную незнакомой рукой, и прочитала следующее:
«Привет, красавица! Ну что, выспалась? Ты знаешь, то, что было между нами, было просто восхитительно! Я давно не получал такого удовлетворения и кайфа. Это тебе комплимент, чтобы ты не очень возмущалась. Думаю, что ты тоже осталась довольной. Ну, в общем, ты умная женщина и не будешь делать глупостей. В конце концов, ты ничего и никому не сможешь доказать. А за удовольствия надо платить, детка! Счастливо тебе! Пока. А впредь советую быть более осмотрительной».
Я несколько раз перечитала письмо, пытаясь что-то осознать, потом вскочила и принялась осматривать свою квартиру. В принципе, я довольно легко отделалась. Я лишилась видика, кожанки, пары золотых побрякушек и какой-то небольшой суммы валюты, отложенной еще в хорошие времена, может, чего-то еще, чего сразу и не заметишь. Конечно, дороговато мне обошлись выпитое шампанское и бурная ночь любви, но, возможно, что бывает и хуже.
Интересно, кем на самом деле приходилась ему Ольга. Наверное, первая реакция от шока отразилась именно в этой мысли. И это интересовало меня, как ни странно, больше всего.
Скажу честно, был момент, когда мне дико стало обидно и захотелось ходя бы ради самой себя устроить бурную истерику, но я, слава Богу, пересилила свою слабость, и, чуть всплакнув, почти сразу успокоилась. Ведь, несмотря ни на что, жизнь продолжалась, и надо было дальше бороться за место под солнцем, а падать духом было не в моих принципах. В общем, я умылась, легко позавтракала, оделась и вышла на улицу, чтобы чуть проветриться и окончательно прийти в себя.
День оказался не хуже вчерашнего, такой же солнечный и теплый. И, самое смешное, что опять же многообещающий. Надо было что-то предпринимать, искать новое место для себя. Я всегда очень неуютно чувствовала себя в бездействии. Мне просто была необходима новая работа, приносящая достаточный и постоянный заработок.
Сначала я поехала гулять. Без особых целей и планов, без конкретных надежд и идей. Просто мне хотелось посмотреть на мир новыми глазами и новым взглядом, ставшим таковым благодаря вмешательству в мою жизнь некоего Валерия. Черт бы его побрал…
Скажу честно, на душе было довольно мерзко и уныло. И на самом деле ничего и не хотелось. Не знаю, насколько это реально, но мне показалось, что взгляды на жизнь у меня переменились полностью. Вот так, за одну ночь. Романтическую вначале и низко—приземленную — в конце. Просто Валера немного задел мое самолюбие. Хотя, что говорить, совсем не немного. В глубине души я чувствовала себя униженной, обиженной и брошенной. В каких-то моментах мне просто было стыдно признаваться самой себе.
Я долго бродила по пыльным и многолюдным улицам, не зная куда податься. В итоге, что совсем было неожиданным с моей стороны, я забрела в небольшой ресторанчик на Невском, взяла чашечку кофе и приютилась у столика, тоскливо озираясь по сторонам. Народу было немного. Все правильно, в это время все нормальные люди поглядывают на часы и начинают планировать занятия после очередного рабочего дня. До вчерашнего дня и я относилась к ним же. Но только до вчерашнего. Теперь же я отношусь к разряду лентяев и безработных, да еще и обкраденных… Волна ненависти и злобы вновь прошла по моему телу, и совершенно неожиданно в моем воображении прорезалась картинка из моего далекого прошлого. Очень хорошо помню это ощущение азарта, страха. Мне было всего лет десять. Мы с мамой ходили в магазин, как всегда, начиная просмотр с разных сторон. И вот я пялилась на витрины, уже не припомню с каким именно товаром, и поймала себя на мысли о том, что я по сути одна, продавца за витриной не оказалось. И вот в эту минуту во мне проснулось нестерпимое желание украсть. Просто взять вещь, может быть, совсем ненужную, взять из-за какого-то непонятного принципа. Как будто кто-то приказывал мне испытать себя таким образом. Я долго стояла, опасливо оглядываясь и судорожно пытаясь принять решение. И я сделала это! Я молча что-то взяла и сунула в карман. Потом я подошла к маме и у меня появилась бурная потребность кому-то рассказать, что я сумела сделать ЭТО. Но мама, посмотрев на меня внимательно, как будто что-то предчувствуя, промолчала и отвернулась. А я уже не смогла признаться в первом в жизни преступлении. А вечером, когда я уже легла спать, у меня вдруг началась истерика. Я стала ругать себя всеми словами, которые я знала в то время, я пыталась найти себе хоть какое-то оправдание, но не находила, я сходила с ума, осознавая, что мною совершен очень плохой поступок. Я долго плакала, пока не заснула. А утром я заставила маму снова пойти в тот магазин, так и побоявшись все ей рассказать. И с чьей-то всесильной помощью мне удалось незаметно положить на место то, что я так и не вынимала из кармана. Никто не увидел, никто ничего не заподозрил. Но ощущение своей преступности еще долго терзало мое сердце, а потом со временем забылось и вот вспомнилось только сейчас. Я улыбнулась сама себе и оглянулась. Странно, что-то сходное с тем далеким чувством забилось в моем сердце. Неожиданно мне захотелось испытать огромный риск, страх, тот самый азарт. Мой взгляд остановился на мужчине довольно приличного вида, хотя в таком заведении другого ждать не приходится. Наши взгляды встретились, и я чуть улыбнулась. Он немного поколебался, а потом подошел ко мне и спросил:
— Вы не против, если я пересяду за ваш столик?
Я пожала плечами и самым равнодушным тоном ответила:
— Пожалуйста, у меня не занято. Если вам так хочется. Вы мне не помешаете.
— Вот и отлично!
Он довольно шумно сел и принялся откровенно рассматривать меня. И в этот самый миг у меня проснулась внезапная ненависть и к нему. Неизвестно почему, но мне дико захотелось отомстить за свою обиду именно этому абсолютно чужому и незнакомому человеку. Я как-то зловеще взглянула на него, а он, увидев мой взгляд, похоже, подумал совсем о другом.
— Вот это взгляд у вас! Прямо всего пронзили. Может, познакомимся? Меня зовут Игорь.
— Меня зовут Алина, — вызывающе ответила я.
Я сразу же уловила, что он сильно наполнен самоуверенностью и самолюбием, что он привык к чужому подчинению и уважению. Что он считает себя самым главным в мире, а к остальным относится пренебрежительно, чуть с отвращением. Странно, я поняла это за одну секунду, как будто во мне были заложены способности психолога и пророка. И главное, что я успела осознать, что если он так высоко себя ставит перед другими, значит, он не какой-то обычный рядовой работник, а кто-то явно приближенный к начальству, если не сам начальник. А это мне было как раз на руку.
— У тебя довольно редкое имя, — сразу переходя на «ты», сказал он, доказывая мне мою правоту в суждениях о нем. — Скучаешь?
— Немного. Устала, вот теперь отдыхаю.
— Где работаешь?
— К сожалению, сейчас нигде. Уволилась. Вот теперь ищу работу.
— В принципе, могу помочь тебе. Как, компьютером владеешь?
— Ну, в наше-то время это необходимо.
— Вот и прекрасно. Хочешь, пошли ко мне в секретарши. Будешь иметь неплохие бабки.
Так-так, знаю я вас, начальнички…
— А что, это было бы неплохо. Но смогу ли я оправдать ваши ожидания? Ведь вы не знаете меня как работника.
— Зато я вижу тебя как женщину. А для такой работы главное — красота и обаяние, а остальное уже второстепенно.
— Спасибо, я приму к сведению ваше предложение. Но мне нужно немного подумать, все взвесить…
— А чего думать-то? Баба ты, сразу видно, умная и деловая. И работа тебе нужна. Ну, чего, поедем ко мне, а по дороге потолкуем.
— Ой, я даже не знаю, — замялась я. — Как-то все так неожиданно получилось. Знаете что, давайте мы встретимся чуть попозже, а то мне еще в одно место надо съездить. Вот и потолкуем о делах. Или у вас времени не будет потом?
— Ну отчего же? На таких, как ты, время всегда найдется. Давай, короче, свой адрес и телефон, я позвоню и заеду за тобой.
Я сделала вид, что глубоко задумалась, поэтому ответила не сразу.
— Вы только не обижайтесь, но я не привыкла давать свои координаты почти незнакомым людям. Мало ли что. Может, лучше просто где-нибудь встретимся?
Он внимательно посмотрел на меня и сказал:
— Ладно. Подваливай к этому кафе часам к десяти. Я подъеду. Вот тогда и обсудим все. И, надеюсь, придем к согласию.
Я встала и сказала:
— Ну, тогда до вечера.
Он тоже поднялся, показывая свою культуру, чуть похлопал меня по плечу и каким-то противным голосом пробурчал:
— Пока, крошка, не опаздывай. Я этого не люблю.
И, не дожидаясь меня, преспокойно вышел, сел в ожидающую его машину, что-то сказал шоферу и уехал.
«Так, он не за рулем. Значит, может выпивать. Хотя по его роже сразу видно, что пьющий. А это как раз то, что мне нужно», — сразу же мелькнуло у меня в голове, и я, самодовольная, вышла из кафе и пошла гулять дальше, прорабатывая в голове план моих последующих действий. Странно, я чувствовала в душе возможность еще передумать, ничего не предпринимать. Я знала, что все еще стою перед выбором. И это как-то успокаивало меня, притупляло то чувство, которое неожиданно возникло и глубоко засело во мне. Я оглянулась по сторонам, немного задумавшись, потопталась на одном месте, наконец-то приняла решение и пошла к метро.
За свою жизнь я встречала много разных людей, многие становились мне друзьями, хотя настоящего друга найти я так и не успела. А, может, просто не умела ценить настоящие добрые отношения, во всем, так или иначе, предчувствуя какой-то подвох. Мне всегда казалось, что как бы к тебе хорошо ни относились, потом обязательно потребуют то же с твоей стороны. А я всегда ко всем относилась бескорыстно и искренне, пока, конечно, не столкнулась с некоторыми предательствами и обломами. Сначала я возмущалась и обижалась, когда по старой памяти от меня требовали что-то из ряда вон выходящее, а потом смирилась, привыкла, приблизилась к такому образу жизни и стала пользоваться этим наравне с другими. Я, если честно, никогда не пыталась быть какой-то белой вороной, выделяться из толпы, как-то проявлять себя с противоположной стороны. Я не любила отличаться от других. В детстве мне казалось это плохим и несправедливым, когда всех равняли, я всегда пыталась отстаивать свои права, но после, когда я на этом очень сильно обожглась, я замолчала и перестала строить из себя исключение из правил, и уже перестала считать это большим грехом. В конце концов, я стала понимать, что только путем подстраивания под кого-то можно чего-то добиться в жизни. Только таким образом можно заслужить уважение и признание. А ставить себя выше других — просто вызов всем.
Я поехала к одной своей давней знакомой, которая работала в аптеке. Именно она мне показалась сейчас самой нужной, просто необходимой.
— Алина! Привет! Сколько лет, сколько зим! — вполне искренне радостно воскликнула она, выходя ко мне и ласково обнимая. — Как живешь, красавица? Все хорошеешь и цветешь! Молодец! Так и надо в наше больное время. Ну, как ты? — уже серьезно спросила она, усаживая меня рядом с собой. — Больше не плачешь? Во второй раз замуж не вышла?
— Нет, Яна, хватит с меня и одного неудавшегося замужества…
— Ну, ты чего раскисаешь?! Ведь всегда славилась у нас как неунывающий оптимист. Чего у тебя произошло?
Я коротко рассказала ей о своей бывшей работе, о том, как я уволилась. Она покачала головой и произнесла:
— Хочешь, я поболтаю со своими, может, смогу устроить к нам. Правда, ты без образования. Но что-нибудь придумаем. Унывать и сдаваться никогда не надо. Сама же меня учила.
Да, я всех этому учила: не сдаваться ни при каких условиях. Как бы жестоко ни обошлась с тобой судьба и жизнь, всегда нужно верить в лучшее и стремиться к успеху. Но ведь и сейчас я совсем не собиралась сдаваться!
— Слушай, Яна, я чего, собственно, зашла. Ты имеешь прямое отношение к медицине. Мне нужна твоя консультация и помощь. Мне нужно очень сильное снотворное, желательно быстродействующее.
— Ты чего это, никак бессонницей стала страдать?
— Да нет. И не для себя я прошу. Для знакомого. Просто такие вещи, сама понимаешь, без определенного рецепта не достанешь. Как, можешь помочь?
Яна немного поколебалась, а потом кивнула.
— Только никому ни-ни! Ты поняла? А что за знакомый, если не секрет? Просто так, или как?
— Или как! — соврала я, чтобы быстрее замять эту тему. — Об этом отдельная история. Как, поможешь?
— Ну, я же сказала, что помогу. Или тебе срочно?
— Очень срочно! — интригующе произнесла я. — Готова заплатить любые деньги!
Яна о чем-то подумала, затем куда-то вышла и вернулась через пару минут с маленькой бутылочкой.
— Вот, что я могу посоветовать. Но не забывай про дозы, а то можно перебрать. Еще отравление заработаешь. Единственное, лекарство дорогое, импортное…
— Цена меня не волнует. Сколько?
— Двести… — чуть с запинкой ответила она.
Я улыбнулась.
— Отлично! Даю двести пятьдесят, чтобы и тебе не было обидно. А по поводу работы ты особо не старайся. Я, кажется, уже нашла себе подходящее место.
Яна как-то заметно оживилась, и мне очередной раз стало обидно, что люди стали такими корыстными и жадными. Мы еще немного поболтали, как говорится — ни о чем, и разошлись. А я съездила домой, переоделась, а к десяти часам подъехала к тому кафе, у которого мы назначили встречу с Игорем.

Игорь уже ждал меня. Он улыбнулся, вылез из машины и подошел ко мне.
— Молодец, что пришла. А я подумал, что сдрейфишь.
— А чего мне бояться? Разве такой солидный мужчина, как ты, может чем-то обидеть меня?
Игорь самодовольно улыбнулся и, конечно, обратил внимание, что я назвала его на «ты».
— И правильно, а то попадаются некоторые дуры с идиотскими вопросами: а куда, а зачем? Я рад, что ты не такая. Люблю простых, раскованных и хорошеньких. Залезай!
Я села на заднее сиденье, он рядом со мной. Игорь ничего не сказал шоферу, видимо, уже обо всем договорились. Мы поехали.
— А куда ты собираешься меня пригласить? — как можно равнодушнее и нежнее спросила я.
— Ну, раз мы собираемся поговорить о делах, то туда, где нам никто не будет мешать.
Я улыбнулась, прекрасно сразу же понимая его тонкий намек.
— А можно нескромный вопрос?
— Сколько угодно!
— Ты женат?
— А как же! Жена, дети, а тебя это как-то волнует?
— Да нет, просто мне стало интересно, как ты живешь.
— Живу отлично, правда, работа достает. Звонки, встречи, дела. Иногда так хочется поехать к морю с вот такой же красивой девчонкой, отдохнуть по-человечески, насладиться свободой и беззаботностью. Но дела не позволяют никуда деться, разве только на какую-то ночь.
Интересно, и часто ты вот так разъезжаешь с девочками… я глянула на шофера. Это был симпатичный парень, лет двадцати пяти. Он был молчалив и задумчив и явно не слушал наши с Игорем разговоры: привык. Я сразу же вспомнила Валерку, и азарт снова всколыхнул мои чувства. Я решила уже не отступать, хотя, признаться, возникло такое желание. Я засомневалась в удаче. Ведь я вначале предполагала, что Игорь повезет меня к себе, тем самым, облегчая мои планы. А теперь нужно было что-то вовремя придумывать. Но на выдумки времени у меня уже не было. Машина остановилась, и мы с Игорем вышли. Вылезая, я снова оглянулась на шофера и незаметно ему подмигнула. А он посмотрел на меня со скрытым презрением, и в его взгляде я прочла только одно слово: «Шлюха». Мне стало противно и стыдно. Но отступать было уже слишком поздно.
Как я и думала, Игорь собирался просто снять номер для нас. Там, куда мы приехали, его явно уже хорошо знали, видимо, много раз он приводил сюда девочек. Но это, кстати, ничего хорошего не обещало. Слава Богу, я догадалась не очень сильно выставлять напоказ свое лицо. И, в принципе, на меня никто и не обратил особого внимания. Я же не клиент! Я лишь девочка клиента. Мы поднялись на лифте на пятый этаж, вышли, потом долго шли по длинному коридору и остановились у номера 517. Я, как опытный сыщик, обращала внимание на каждую деталь, на все повороты, двери, на персонал. Я судорожно хотела запомнить абсолютно все, оставаясь незамеченной никем.
— Проблемы? — спросил Игорь, открывая дверь номера и подозрительно смотря на меня.
— Нет, что ты! Просто в первый раз в таком месте. А мне всегда трудно привыкать к новому.
— Ну-ну, бывает…
Мы вошли в довольно просторную и уютную комнатку. Интерьер был изыскан: видимо, неплохие деньги заплатил Игорь за то, чтобы снять это помещение.
— Как у нас со временем? — ласково глядя на него, спросила я.
— Как прикажешь.
Он притянул меня к себе и стал целовать. Скрыв свое презрение, я старалась быть самой нежной и жаждущей.
— Выпьем? — спросил он, отрываясь от меня. — Для повышения тонуса?
Я лукаво улыбнулась и кивнула.
Он открыл бар и достал бутылку вина с двумя бокалами. Тут же налил и присел рядом со мной на диван, протягивая мне вино.
— Не отравлено? — улыбаясь, спросила я, принимая бокал.
— Обязательно…
Мы чокнулись и чуть пригубили вино. Он тут же отставил бокал и принялся меня раздевать. Я нежно обхватила руками его шею, прильнула к нему и шепнула:
— Извини… мне буквально на минутку надо отлучиться.
— Конечно, конечно, — ответил он, — Я, пожалуй, тоже потом отлучусь.
Я пошла в ванную и стала соображать, как бы мне успеть подлить ему снотворное. Из ванной я вышла в одном нижнем белье черного цвета и встала перед Игорем в самой развратной и вызывающей позе.
— Ну, как я тебе?
— Отлично! Мне даже не хочется уходить… но надо.
Он тоже пошел в ванную, а я не суетясь, подошла к дивану, (не исключено, что он подглядывает за мной), присела и равнодушно откинулась на спинку… Услышав звук струящейся воды, я чуть успокоилась, перевела дыхание, и быстро налила в бокал доброю четверть содержимого бутылочки. Соблюдать дозы не позволяли нервы. Я вся тряслась и боялась, что мое волнение заметит Игорь. Он вышел, вожделенно взглянул на меня, подошел к столику, подлил еще вина и опустился на диван у моих ног. Он протянул мне бокал, и я совершенно непроизвольно улыбнулась: он протянул мне свой бокал, а мой оставил себе, делая вид, что не придает этому значение. Я как чувствовала этот ход… Я взяла бокал, и мы еще раз выпили. Потом он без особых прелюдий и приготовлений оказался сверху, быстро раздел и резко вошел в меня. Я чуть вскрикнула от неожиданности, и мы забились в одном ритме, постанывая от удовольствия. Мы почти одновременно кончили и отпустили друг друга. Мы лежали молча минут десять. Я боялась взглянуть на него. Потом я чуть пошевелилась, но Игорь никак не отреагировал. Я посмотрела на него, и облегчение прошло по всему телу, как будто я лишилась тягостного бремени. Он спал. Я попыталась разбудить его, но у меня это не получилось. Все-таки, не надула меня Яна, молодец подружка…
Я встала, быстро оделась, собрала свои вещи и принялась обыскивать его. Почти сразу же наткнулась на довольно плотный бумажник, содержимое его переложила к себе в сумочку, покопалась в его бумагах, но не нашла там ничего путного. Решила больше не тянуть время, тихо вышла из номера, оглянулась по сторонам, никого не заметив, преспокойно вышла и с видом ничем не озабоченного человека, крикнула в свой номер: «Давай быстрее, я подожду тебя в машине», потом пошла к лифту, нажала на кнопку и стала ждать. Я боялась видеокамер, которые наверняка везде установлены и наблюдают за мной. Без особых проблем я спустилась вниз, и тут произошло непредвиденное: меня остановили.
— Простите, девушка, вы из какого номера?
— Из 517, — спокойно ответила я. — Я с Игорем. Вы, наверное, знаете его.
— А где же он сам?
— Он еще наверху, приводит себя в порядок. Сказал, чтобы я ждала его в машине.
— Странно, он сразу же отпустил шофера. Подождите минутку.
По мне пробежал страх: «Сейчас все сорвется!». Пока мужчина, остановивший меня, набирал какой-то номер, я пыталась сдержать подвалившую к горлу истерику. «Ну, пожалей ты меня, отпусти» — пыталась произнести я, но слова не вылетали. И вдруг к нам подвалила толпа человек в десять, крича и ругаясь. Я заметила недовольный взгляд моего «охранника». Он повесил трубку и притворно уважительным голосом заговорил:
— А, Виктор Андреевич! Здравствуйте, здравствуйте! Рад видеть вас в прекрасном настроении…
Он что-то еще там щебетал, но я не стала ждать. Я быстро просочилась сквозь толпу и просто вылетела на улицу. Боже! Какое было облегчение! Я быстрым шагом стала удаляться, долго виляла по незнакомым улицам, пытаясь запутать свои следы, и когда уже была совсем уверена в отсутствии слежки, стала голосовать проезжающие машины. Дальше все получилось удачно и быстро. Я без проблем доехала до дома и повалилась на свою кровать, почти сразу же заснув.
Мне снилось то, что профессиональные врачи называют бредом. Может, на нервной почве у меня и поднялась температура, но я спала самым безумным сном. Я не запомнила ни одного события, ни одного лица. Мне снилось, что я куда-то очень сильно спешу, что я от кого-то бегу, скрываюсь. Всем телом я ощущала погоню и чье-то горячее и зловещее дыхание за самым плечом, я пыталась очнуться, но не могла. Я просыпалась, но продолжала куда-то бежать. И это дыхание по-прежнему преследовало меня. В конце концов, я все-таки проснулась, и первым, кого я увидела, был мой кот, который нахально развалился на моей подушке возле самой головы. Я поднялась и, явно испугав его, крепко прижала к себе.
— Ах, ты Венька противный… Что же ты меня все время пугаешь… Так и с ума же сойти можно.
Было начало десятого. На улице шел дождь, небо было беспросветным. Меня всегда удивляла и бесила непредсказуемость нашего питерского климата. Я умылась и пошла готовить завтрак. В голове была пустота и непонятная тишина. Мне было лень о чем-то думать, что-то вспоминать, мне попросту не хотелось заглядывать в свою сумку. А, может быть, где-то в глубине своей души я мечтала о том, чтобы все вчерашнее оказалось просто сном. Может быть, поэтому я так упорно оттягивала просмотр своей добычи. Странно, мне даже не было стыдно и больно. Мне было абсолютно все равно. Уже не волновали тело и мысли пережитые чувства.
Позавтракав, я все-таки взяла в руки сумку и села на диван. Скажу честно, того, что оказалось там, мне бы хватило на год беззаботной жизни. В какой-то степени все было справедливо: меня обокрали, а я лишь вернула часть этого. И, потом, если Игорь так легко таскает такие бабки с собой, то, наверное, они имеют для него не такое огромное значение, как для меня. И эта сумма — его дневная норма. Может быть, от таких мыслей я и смогла успокоиться окончательно, хотя что-то осталось во мне, что не придавало ни тепла, ни холода, а просто телепалось и обращало на себя сотую часть моего внимания. А, в общем-то, было пусто.
Я поставила свой любимый диск и стала делать уборку в доме. Мои мысли не могли на чем-то сосредоточиться. Они блуждали в моей голове, как в безграничном пространстве, бессистемно и хаотично. А я, если честно, очень хотела придумать себе хоть какое-то занятие. Смешно и глупо, но я и мысли не могла допустить о том, чтобы идти сейчас что-то искать, куда-то пристраиваться, к кому-то подлизываться. Мне стало противно и почему-то очень стыдно.
День прошел впустую. Я провела его у экрана телевизора и только в девять часов, явно в поисках приключений, вышла из дома. Дождь, слава Богу, давно закончился, и воздух казался свежим и чистым. Я купила бутылку пива и молча бессмысленно бродила по улицам часа два. Странно, я как будто за одни сутки полностью отключилась от всего реального и блуждала где-то в подсознании, невидимом окружающими.
Кажется, вот-вот должен был снова начаться дождь. Небо было серым и одиноким, наверное, таким же, как я. К сожалению, я редко бывала близка к природе. Не знаю, может, мое детство повлияло на меня таким образом, может, что-то другое. Родилась я в городе — в душном, пыльном и сером. Летом не так уж часто выезжала на природу, единственное, что, может быть, я любила — это лес. В юности, в минуты тоски и непонятного волнения, я просто садилась на электричку и долго-долго ехала куда-то, пока за окнами не вставали стеной бесконечные деревья. Тогда я выходила и одна, никого и ничего не боясь, отправлялась в самую глубь леса, собирала поломанные сухие ветки, высохшую траву, елочные иголки и все то, что смогло бы очень легко предаться огню. Я разводила костер и могла часами сидеть возле него, наблюдая за играми пламени, смотря, как уничтожается то, что когда-то давно, еще до моего прихода, было живым и свежим. Мне становилось грустно, но как-то спокойно на душе. Я тихо плакала и, наверное, мечтала о чем-то хорошем и светлом. Я верила, что жизнь не может быть пустой и однообразной, что в ней всегда найдется место доброму, чистому, первозданному и никем не тронутому. Нет, все-таки жаль, что многое светлое, живущее в детстве, исчезает с годами. Мне кажется, что было бы на много проще и легче жить, если бы человек хотя бы иногда позволял себе просто отдохнуть душой: уединиться, помечтать, погрустить или предать себя воспоминаниям. Жаль, что человеческое сердце так быстро и неизбежно черствеет. Жаль, что на нас так сильно влияют земные заботы, проблемы, эта бесконечная и однообразная суета. Самое обидное, что даже когда дико хочется все бросить и просто побыть естественным и искренним с самим собой, разум все равно побеждает, и мы снова оказываемся во власти обыденных переживаний и размышлений. Все же детство — это золотая пора. Жаль, что и это не все понимают. Жаль, что многие дети по каким-то причинам лишаются и этого счастья.

Дата добавления: 2015-07-16