В.В.ИЛЬИН 27 страница

История, по Карсавину, изучает "развитие человечества как единого внепространственного и вневременного субъекта". Развитие "происходит изнутри, из самого себя". Порядок становления исторических объектов: индивидуум, семья, нация, цивилизация (индийская, греческая, римская и т.д.), человечество, мир. Цель развития – полное раскрытие всеединства, а идеал такого всеединства – Иисус, единство Бога и человека.

Карсавин против отделения церкви от государства; он – за гармонию между ними. Он видит существенную черту русских людей в их глубокой религиозности, которая, по его мнению, включает и воинствующий атеизм.

Русские стремятся действовать, обращаясь к идеалу. Если же русский стал сомневаться в идеале, то он "способен перейти от невероятного законопослушания к самому необузданному бунту".

Интуитивизм

Николай Онуфриевич Лосский (1870-1965) развил философскую систему, которую сам называл "идеал-реализмом" или интуитивизмом. Свое образование Лосский начинал в классической гимназии в Витебске. За атеисти­ческие высказывания и сочувствие социалистическим идеям в 1887 г. он был исключен из гимназии без права поступать в другие учебные заве­дения. Лосский уезжает за границу, слушает курсы философии в Берне на философском факультете университета. После возвращения в Россию ему удалось добиться разрешения продолжить учебу.

В 1891 г. Лосский поступил на естественнонаучное отделение физико-математического факультета Петербургского университета, но затем перевелся на историко-филологический факультет для изучения философии. Занимается переводами работ Канта, Фишера, Ремке. Был на стажировке за границей - у Виндельбанда и Вундта. В 1903 г. Лосский защищает магистерскую диссертацию, затем работает над проблемами истории философии, логики. Пишет книгу "Обоснование интуитивизма". Возвращается в лоно церкви, работает над религиозно-нравственными проблемами.

В августе 1922 г. Лосский арестован, в ноябре выслан в Германию. В последующем живет и работает в Чехословакии, Франции; с 1947 по 1956 г. он - профессор Духовной Академии св. Владимира в Нью-Йорке. Скончался в Париже в возрасте 94 лет.

Лосский говорит, что существуют два учения о мире. Согласно перво­му, " элементы абсолютны, первоначальны и существуют безотносительно ". Целое производно, зависит от своих элементов. "Множественность счита­ется первичною и обуславливающее единство как нечто вторичное". Наи­более резко такой подход выражен "в примитивнейших формах атомисти­ческого материализма".

Второе учение - это "органическое мировоззрение". Здесь считают, что "первоначально существует целое, и элементы способны существовать и возникать только в системе целого ".

Лосский принимает вторую концепцию, но не ограничивается ею. Он считает, что "где есть система, там должно быть нечто сверхсистемное". "Последовательное развитие органического мировоззрения приводит к признанию сверхорганического начала ".

Существует реальность, бытие, системы. Эта реальность существует в пространстве и времени. Кроме того, существует идеальное бытие (абстрактно-идеальное бытие), например, математические идеи, идеи формы, порядка и т.д. Эти "отвлеченно-идеальные начала", например, идеи фор­мы, порядка, величины и т.п. необходимы для реального бытия, "однако они недостаточны для осуществления его". Эти "начала" не имеют творческой силы, не могут сами себя реализовать в пространстве и времени.

Но есть третий вид бытия - "конкретно-идеальное" бытие. "Конкрет­ный идеал-реализм утверждает существование бытия, господствующего не только над пространственно-временными процессами, но и над идеями". Лосский говорит, что в предшествовавшей философии подходами к такому пониманию третьего вида бытия были понятия Нуса, монады, абсолютной идеи. Сам же Лосский вводит понятие о "субстанциальных деятелях".

Субстанциальные деятели, "обладая творческою силою,..творят собы­тия, то есть реальное бытие, сообразно тем или иным идеям". Субстан­циальные деятели образуют некоторую иерархию, "могут быть расположены в ряд по степеням своего достоинства: Бог, Дух, душа, материя." Суб­станциальные деятели могут причинно воздействовать друг на друга, но только в пределах одного уровня или на низшие сферы.

Высший субстанциальный деятель - Абсолют, Бог. "Мир...не может быть первоначальным; он может существовать не иначе как благодаря творческому акту Абсолютного." Мир создан Абсолютом. При этом "для сотворе­ния мира Бог не нуждался в том, чтобы брать какой-либо материал как из себя, так и извне; он сотворил мир как совершенно новое бытие, иное, чем он сам".

Субстанциальные деятели формируют неживую и живую природу. Лосский предлагает положить понятие о субстанциальном деятеле в основу учения о жизни в биологии. "Согласно этому учению, в основе организма лежит субстанциальный деятель, подчиняющий себе все остальные субстанциаль­ные элементы организма; как сверхпространственное начало он господст­вует над пространством, именно находится в непосредственном отношении сразу со всеми органами тела - и с глазом, и с сердцем, и с мышцами ноги, как бы далеко они не находились друг от друга в пространстве".

Субстанциальным деятелем является и человеческое "Я". По отношению к реальным личностям "оно есть возможность их, потенция, но не в смыс­ле отвлеченного понятия, а как творческий первоисточник их, т.е. су­щая, живая возможность, творящая сила или, вернее, обладатель сил".

Субстанциальные деятели индивидуальных я "суть носители невремен­ных отвлеченных идей, как формальных, например, идей временных отно­шений, пространственных отношений, всевозможных математических идей, так и материальных, например, идеи гекзаметра, идеи готического сти­ля или идеи определенного типа жизни - лошадности, ландышевости, зем­ной человечности. Все общие идеи принадлежат к области отвлеченно-идеального бытия и существуют они не иначе, как в составе конкретных субстанциальных деятелей".

Субстанциальный деятель "я" производит психические и материальные процессы в человеке. Всякая конкретная личность наделена качествами, которые при правильном использовании дают возможность достигнуть полноты жизни. Полнота жизни является абсолютной ценностью. Именно в ней - цель жизни человека.

Лосский говорит, что в мире есть и гармония, и вражда. Вражда, зло проистекают из эгоизма субстанциальных деятелей. Для преодоления зла, во-первых, нужно личное творчество, посвященное созданию мораль­ной добродетели, красоты и истины. Во-вторых, необходимо взаимное дополнение людей, их участие в жизни друг друга посредством любви. Эгоизм преодолевается единодушным, соборным творчеством. "Каждый член царства божьего должен внести свой индивидуальный, т.е. особый, неповторимый и неизменный вклад в общее творчество: только в этом случае деятельность членов будет взаимно дополняющей, создающей единое, иск­лючительно прекрасное целое". Нужно любить Бога больше всего в мире, затем - нужно любить ближнего, как самого себя, наконец, нужно любить "безличные абсолютные ценности" - истину, добродетель, красоту, свободу. "Любовь может быть только свободным выражением личности". Лосский говорит о возможности "слияния человеческого существа с Богом..., когда человек чувствует и переживает Бога так же непосредственно, как свое, "Я"."

Наиболее интересным моментом в философских взглядах Лосского является т.наз. интуитивизм. Он говорит, что в теории познания важнейший вопрос заключается в том, находится ли объект знания "вне процес­са знания или в самом этом процессе?" Он рассказывает, что долго му­чился вопросом: "Я знаю только то, что имманентно моему сознанию, но моему сознанию имманентны только мои душевные состояния, следователь­но, я знаю только свою душевную жизнь". Но вот "блеснула мысль": "все имманентно всему". Но как это понимать?

Лосский утверждает, что "объект знания находится в процессе зна­ния", что "предметы внешнего мира могут вступать в подлиннике в кру­гозор моего сознания", что познанный объект включается непосредствен­но в структуру личности.

Бытие внешнего мира дается познающему субъекту непосредственно. Интуитивизм, по Лосскому, - "учение о том, что познанный объект, даже если он составляет часть внешнего мира, включается непосредственно сознанием познающего субъекта, так сказать, в личность и поэтому понимается как существующий независимо от акта познания". Отсюда получа­ется, что "в знании присутствует не копия, не символ, не явление поз­наваемой вещи, а сама эта вещь в оригинале ".

Термин "интуиция" у Лосского обозначает " непосредственное созерца­ние " субъектом не только своих переживаний, но и предметов внешнего мира. Предметы внешнего мира в интуиции "имманентны" сознанию.

Но почему же объекты внешнего мира становятся "имманентными" на­шему сознанию? Лосский отвечает на этот вопрос, исходя из связи, координации между субстанциальными деятелями, благодаря чему мир явля­ется целостным универсумом. Существует координация познающего субъек­та "со всеми существами и процессами всего мира", поэтому бытие внеш­него мира непосредственно дается познающему субъекту. В конечном сче­те эта координация имеет свое основание в Абсолютном.

Обычно различаются "я" и "не-я". Не-я - это "данные" мне переживания, я - "принадлежащие мне". Так, например, белая стена - не-я, а всякое переживание, ассоциации, размышления по поводу белой стены -это я. Но, считает Лосский, нужно освободиться от разделения я и не-я. Воля человека выбирает, что брать, созерцать из внешнего мира; жизнь моего "я" вся состоит из этих действий, т.е. осуществления воли. Поэ­тому есть "объединенность я и не-я,..благодаря которой жизнь внешне­го мира дана познающему я так же непосредственно, как и процесс его собственной внутренней жизни".

Лосский предлагает т.наз. координационную теорию восприятия. Он считает, что воздействия на отдельный орган чувств и физиологический процесс в коре головного мозга - не причина, производящая содержание восприятия, а стимул, побуждающий познающее я направлять свое внима­ние и акты различения на реальные объекты мира. Между субъектом и объектом - гносеологическая координация, отношение, при котором воз­можна интуиция.

Лосский не отрицает дискурсивное мышление и умозрение. Благодаря им мы знаем о связи реальных элементов, об идеальном бытии. Он гово­рит о чувственной и интеллектуальной интуиции. Но есть еще и реаль­ность субстанциальных деятелей во главе с Абсолютом. Абсолютное не может быть выражено в понятиях, дано в чувственной или интеллектуаль­ной интуиции. Абсолютное дается особой, мистической интуицией.

Лосский предлагает специфическое понимание истины. Классическая теория истины понимает истину как соответствие знания объекту. Но у Лосского предмет знания находится в самом знании. Отсюда следует: "Истина есть не копия действительности, не символическое воспроизведение ее и не явление ее, сообразное с законами познавательной дея­тельности, а сама действительность в дифференцированной форме... Кри­терием истины может быть только наличность самой познавательной действительности, наличность познаваемого бытия в акте знания. Эта наличность несомненна в том случае, когда содержание познания "дано" мне, а не произведено деятельностью, которая чувствуется мною как "мое" субъективное усилие, когда содержание знания присутствует развивается в акте знания само собою, а я только следую за ним, сосредоточивая на нем внимание и дифференцируя его путем сравнивания". И еще раз возвращаясь к своему пониманию интуиции, Лосский говорит, что интуиция - "непосредственное созерцание бытия в подлиннике".

Отметим некоторые социально-политические взгляды Лосского. Он выступал против революционного преобразования общества. " Революционный социализм есть нелепость,..социалистический строй, если он и возмо­жен, предполагает множество психологических, экономических, техничес­ких и т.п. предпосылок, которые могут быть осуществлены только посте­пенно, путем эволюции, а не посредством грубого революционного наси­лия." Из своего личного опыта общения с крестьянами до революции Лос­ский вынес убеждение, что русский крестьянин вовсе не является сто­ронником общинного землевладения, что он хочет индивидуальной частной собственности на землю. "Мнимой склонности русского крестьянина к социализму или коммунизму я не нашел ни малейшего следа".

Некоторые идеи Лосского воспринял рано ушедший из жизни Владимир Францевич Эрн (I882-1917). Эрн был одним из основателей "Христианско­го братства борьбы" (1905), ставившего задачей создание специфически русского христианского социализма. Затем он был участником Религиоз­но-философского общества памяти Вл.Соловьева. Основные работы Эрна: "Борьба за логос" (1911), "Г.С. Сковорода" (1912), "Розмини и его теория знания. Исследование по истории итальянской философии XIX столетия" (1914).

Эрн считает, что рационализм отрывает познающего субъекта от жи­вой реальности. Сам Эрн предлагает концепцию т.наз. логизма как учения об единстве познающего и познаваемого на основе интуитивного видения живой реальности. Интуиция, по Эрну, и предшествует логическому позна­нию, и завершает его. Мышление содержит внутри себя существование, добродетель и красоту. Целостное мышление дает интуицию Логоса.

Логос, по Эрну, имеет три аспекта, выраженные в трех сферах культуры. Божественный аспект выражается в религии, которая подготовляет и укрепляет волю человека для реализации морального блага. Космичес­кий аспект выражается в искусстве, цель которого - раскрыть мир как единый в прекрасном. Дискурсивно-логический аспект выражается в фило­софии, целью которой является понимание мира как целого.

Только философия, опирающаяся на Логос, может разработать истин­ную концепцию развития. Позитивистская идея прогресса как количест­венного возрастания материальных благ Эрном характеризуется как "дур­ная бесконечность", истинная идея прогресса основывается на движении к абсолютному благу, т.е. царству божьему.

Эрн говорит, что развитие включает в себя скачки, катастрофы. "Врываясь в процессы естественные, они их прерывают, переводят на качественно новую ступень... Эти перерывы иррациональны, сверхпозитивны, мистичны". Такие скачки - сотворение мира, возникновение органи­ческой природы, появление сознания и самосознания. Будет последний взрыв, прыжок мира и человечества в Абсолютное, в результате чего исчезнут время и смерть, возникнет царство божье. Вступление в это царство означает конец истории, переход в качественно иную сферу бытия.

Эрн негативно относился к современной цивилизации. "Нет ничего враждебнее культуре, чем цивилизация. Цивилизация есть изнанка культуры". Он против западноевропейской тенденции механизировать весь строй жизни, подчинить его технике, рационализировать.

Эрн говорит, что в древности, в средневековье и в эпоху Ренессан­са природу рассматривали как интегральное бытие, наполненное внутрен­ней жизнью. А в Новое время природа опустошена, в ней нет жизни. По­нимание материи сводится лишь к внешним свойствам. Истинный онтологизм, по Эрну, предполагает возврат к подлинному бытия, к целостной, наполненной жизнью природе. Этот возврат возможен только через цер­ковное единение людей.

Иррационализм

Особое место в русской религиозной философии принадлежит Шестову. Лев Исакович Шестов (1866-1938, настоящая фамилия Шварцман) учился сначала на физико-математическом, затем на юридическом факультете Московского университета. В молодости Шестов увлекался марксизмом, писал статьи по финансовым и экономическим вопросам. В 1920 г. эмигрировал. 15 лет Шестов преподавал в Русском историко-филологическом факультете при Парижском университете. Основные работы Шестова: "Достоевский и Ницше" (1903), "Апофеоз беспочвенности" (1905), "Добро в учении Толстого и Ницше" (1907), "Ключи власти" (1923), "Ночь в Гефсиманском саду" (1925), "На весах Иова" (1929).

Мировоззрение Шестова проникнуто крайним скептицизмом, иррационализмом, в нем сильно звучит тема трагической сущности человеческого бытия, человеческого страдания.

У Шестова нет какой-то систематизированной философской концепции, да ее и трудно ожидать от представителя скептицизма, иррационализма. Он вообще сомневался в возможности существования внутренне целостных, непротиворечивых философских систем. "Я говорил, говорю и не устану повторять: миф о существовании логически законченных, не заключающих в себе противоречий философских систем, нужно считать ушедшим в прош­лое".

В книге "Апофеоз беспочвенности" вызвавшей оживленную дискуссию, Шестов выступает против научного, логического мышления, рациональных начал жизни, истины и т.д. Шестов исповедует принцип плюрализма. "Нич­то не приносит миру столько вражды, самой ожесточенной, сколько идея единства". Вот еще некоторые показательные фрагменты. "Перестанем огорчаться разногласиями наших суждений и пожелаем, чтобы в будущем их было как можно больше. Истины нет - остается предположить, что исти­на в переменчивых человеческих вкусах." "Истин столько, сколько людей."

Шестов говорит о тайне бытия, тайне жизни; эта тайна не познается в понятийном логическом мышлении. "Какое бы понятие мы не сплели - ни­как не уловишь в нем реальности... Действительность, точно вода из ре­шета, вытекает из понятия". Научное познание не приближает, а отдаляет нас от тайн бытия, жизни.

Одна из тайн бытия - постоянство явлений мира. "Вообще нужно признаться, что постоянство явлений природы в высокой степени загадочно и таинственно, я даже готов сказать, что оно имеет какой-то противоестественный характер. Сколько сил и хлопот нужно употребить, пока мы доведем какое-нибудь сознательное существо хоть бы до относитель­ного постоянства. А лучи света - постоянны, камни - постоянны, метал­лы - постоянны, да еще в такой степени и с такой неизменной точностью идут однажды намеченным путем, о которой ни один математик не смеет мечтать. Откуда взялось это загадочное постоянство? Отчего за милли­оны лет существования мира ни один луч ни разу не пошел по кривой, ни один камень никогда не плавал по воде и ни разу из свекловичного семени не вырос ананас?"

Шестов неоднократно говорит о том, что жизнь остается для нас неразгаданной тайной. "Чем больше приобретаем мы положительных знаний, тем дальше мы от тайн жизни. Чем больше совершенствуется механизм на­шего мышления, тем труднее становится нам подойти к истокам бытия. Знания отягчают нас и связывают, а совершенное мышление превращает нас в безвольные, покорные существа, умеющие искать, видеть и ценить в жизни только "порядок" и установленные "порядком" законы и нормы".

Шестов говорит о том, что нельзя доверять ни разуму, ни чувствам, что нет основания считать, что мы живем в реальном мире, а не в приз­рачном. "Разум столько раз обманывал нас, что, в сущности, у нас есть все основания так же мало доверять ему, как и внешним чувствам, кото­рые, как показывает повседневный опыт, являются еще более обманчивыми... Переживания у нас есть, есть у нас и субъективные утверждения, очевидность которых неоспорима для всех, - но где же найти последнюю высшую санкцию, поруку в том, что мы все, весь species homo не жи­вем в мире призраков и что там, где мы видим истину, есть действи­тельно истина, а не заблуждение?"

Окруженный тайной, человек обречен на трагическое существование, "Что-то властное, непреоборимое связывает нашу свободу и направляет нас к целям, нам не известным и непостижимым...Время бесконечно, прос­транство бесконечно, миров несчетное множество, жизненные богатства и жизненные ужасы неисчерпаемы, тайны мироздания непостижимы - как может ущемленное меж столькими вечностями существо знать, что ему де­лать и определять свой выбор?"

Поскольку нельзя положиться на разум, поскольку истина рационально непостижима, человеку остается положиться на веру, откровение, на всемогущество Бога. "Истина лежит по ту сторону разума и мышления". "Там, где откровение, ни наша истина, ни наш разум, ни наш свет ни на что не нужны. Когда разум обессиливает, когда истина умирает, ког­да свет гаснет - тогда только слова откровения, становятся доступны человеку".

"Вне наших общих принципов, помимо нашего осознающего разума, протекают наиболее замечательные и значительные события нашего существования. Можно сильнее сказать – при всякой попытке нашего разума проверить своими критериями действительность таких переживаний нами сами переживания мгновенно превращаются в ничто, словно бы их никогда не было. Здесь нельзя проверить, нельзя фиксировать... От всякой попытки прикоснуться щупальцами разума к вере – вера гибнет, она может жить лишь в атмосфере безумия. Она не делится своей властью ни с кем. И вопрос становим именно так: либо разум, либо вера".

Вера не нуждается в доказательствах, она живет "по ту сторону" доказательств. Но и в отношении веры Шестов проявляет определенный скептицизм. "Людям "вера" и не нужна вовсе, а нужен только авторитет, незыблемый порядок, тем более прочный, чем меньше известно, откуда он пришел."

Шестов выступает против всяких абсолютов, авторитетов. Так, он - против Сократа, утверждавшего связь знания и добродетели. Включаясь в полемику вокруг смысла истории, Шестов пишет: "Ищут смысла истории и находят смысл истории. Но почему такое история должна иметь смысл? Об этом не спрашивают. А ведь если бы кто спросил, может, он сперва бы усомнился в том, что история должна иметь смысл, а потом убедился бы, что вовсе истории и не полагается иметь смысл, что история сама по себе, а смысл сам по себе." Точно так же не виден смысл жизни че­ловека, нет ответа на вопрос, как жить. "Кто заставит нас жить, как следует, когда наше собственное существо было, есть и, видно, всегда останется для нас неразгаданной тайной".

Философская позиция журнала "Логос"

В начале XX века группа молодых философов работала в Германии, в семинарах Виндельбанда, Риккерта, Когена, Гуссерля. Это – С.Гессен, Г.Гурвич, Ф.Степун, В.Сеземан, Б.Яковенко, Л.Ланц, В.Савальский, Н.Болдырев, Г.Шпет. После возвращения в Россию, в 1910 г. членами этой группы была образована редакция журнала "Логос" (Гессен, Степун и Яковенко).

Исходные тезисы концепции журнала были изложены в редакционной статье "Цели журнала "Логос" и задачи современной философской мысли". Ее авторы: Сергей Иосифович Гессен (1887-1950) и Федор Августович Степун (1884-1965).

Авторы статьи утверждают, что сегодня в философии нет "ясного и глубокого направления". В прошлом были характерны или религиозные искания с иррационалистической тенденцией, или позитивистская концепция, ориентированная на господство разума. Михайловский пытался примирить противоположности, но у него этого не получилось.

"Наше время снова волнуется жаждою синтеза". Сегодня потребность в философском синтезе, в создании философской системы ощущается и на Западе, и у нас. Но чтобы этот синтез был возможен, нужно, прежде всего, дать философии "полную свободу саморазвития и самоопределения". Для решения задачи синтеза необходим первый шаг - "предварительная критика", выявление оснований, мотивов существующих философских школ. В этом – первая задача журнала.

Создатели журнала "Логос" объявили себя сторонниками и защитниками новой философии и критического идеализма. Они – против подчинения философского мышления религиозному учению и мистицизму, с одной стороны, и науке, с другой; утверждали автономию и суверенитет философского мышления. Но это не позиция сектантства.

Далее авторы говорят о необходимости союза философии со "специаль­ным знанием", что позволит преодолеть односторонний характер современ­ных школ. Причем, речь идет не только о научных знаниях, но и о дру­гих областях культуры. "Необходимо, чтобы философская мысль вобрала в себя не только полноту специально-научных мотивов, но также и мотивы остальных областей культуры - общественности, искусства и религии ". В этом плане журнал должен быть ориентирован на философию культуры.

В задачу журнала также входил учет национальных особенностей философского развития, и соотношения национального со "сверхнациональным".

Авторы считали, что у нас еще нет прочно установившейся философской традиции, что наша философия, как правило, находилась под чужим влиянием; в настоящее время - преимущественно под влиянием немецкой философии. Отсюда вытекала задача развития самобытной русской философии.

Программа журнала "Логос" была сочувственно воспринята в широких философских кругах. Она инициировала, в частности, усиление интереса к сближению науки и философии, к усилению критицизма, к системности философского знания.

Борис Валентинович Яковенко (1884-1949) формулирует необходимость философского критицизма для развития философии. Он говорит, что есть четыре вида познания: чувственное, эмоционально-волевое, научное и философское. Чувственному познанию присуща ограниченность и догматическая наивность; эмоционально-волевому присущ крайний субъективизм и произвольность. Для научного познания, характерны критичность, общность и объективизм; но у него есть и негативные стороны - "специализм и формалистическая гипотетичность". Высший уровень познания - философское познание. Его важнейшие черты: объективность, критичность, общезначимость. Только философское познание дает целостное знание, знание обо всем мире.

Критичность есть и у научного познания. Но Яковенко отличает философский критицизм от научного. "Характерным свойством философского критицизма является критика до конца или же полная непредвзятость и беспредпосылочность ". Философское познание, приступая к критическому анализу, "заранее не предрешает ничего, ни природы своего предмета, ни своего отношения к этому предмету, ни своего отношения к самому себе, ни природы своего отношения вообще, ни природы какого бы то ни было отношения".

Философская позиция Яковенко - объективно-идеалистическая направленность. Основной вопрос философии, по Яковенко, есть вопрос о соот­ношении Абсолюта со своими преходящими проявлениями, единого с мно­жественным. В ходе разрешения этого вопроса исторически сложились космизм (в античности), теизм (в средневековье) и гносеологизм (в новое время). История философии - есть процесс раскрытия моментов системы Абсолютного. (Здесь явно проявляется влияние гегельянства).

Степун считал, что исходным в философствовании должно быть переживание в его безусловном противоположении понятию. Два изначальных переживания – переживание жизни и переживание творчества. Переживание жизни характеризуется как всеединство, но чтобы охватить всеединство нужно многообразие творческих устремлений человеческого духа.

Гессен говорил о разнообразии и многослойности бытия, Абсолюте, его неисчерпаемости и диалектическом проявлении в "низшем".

Идеология "Логоса" отдала дань и идее Канта о том, что объекты познания порождаются самим процессом восприятия.

Яковенко вместе с Гессеном и Степуном были главными идеологами журнала "Логос". Этот журнал издавался, с 1910 по 1914 г., затем была попытка возобновить его в Праге (в 1925 г. вышел единственный том). В журнале участвовали Виндельбанд, Гуссерль, Зиммель, из наших печатались А.Белый, Б.Кистяковский, Н.Лосский, П.Струве, С.Франк.

Заметное место в религиозной философии занимал Борис Петрович Вышеславцев (1879-1954). Он был профессором права в Московском университете. После эмиграции жил в Париже и Швейцарии. Главные философские работы Вышеславцева - "Этика Фихте" (1914), "Человеческое сердце в ин­дусском и христианском мистицизме" (1929), "Этика преображенного эроса" (1932), "Философская нищета марксизма" (1952), "Кризис индустриальной культуры" (1953).

Вышеславцев рассказывает, что при встрече наших философов-эмигрантов с представителями западной философии обнаружилась существенная разница "духовных установок". На Западе философия "воспринималась чисто интеллектуально - мышлением и наблюдением фактов. У нас - ско­рее чувством и интуицией...Нас поражал их сухой, строго дифференциро­ванный интеллектуализм - он все понимал, все анализировал, прекрасно устанавливал связь идей, но неизвестно было, что они берут всерьез, что присваивают и усваивают и излагают, как интересные воззрения и комбинации идей...Их поражал и иногда раздражал наш абсолютизм, максимализм, наше требование окончательных решений и сведение всех проблем к последнему смыслу всего существующего. Они так долго ут­верждали "релятивность" всякого знания, что, наконец, забыли, что нет релятивности без противопоставления Абсолютному, а потом забыли об Абсолютном".

Дата добавления: 2015-07-16