Читайте также:
|
Вариант 1
1. Страшная буря рвалась и свистела между колесами вагонов по столбам из-за угла станции (Л. Толстой). Много воды: минеральной в больших бутылках, метафорической – в научных речах (Вл. Новиков). Понимаешь, у меня завязалась связь с одним не очень молодым пиджаком (С. Есин). Читал охотно Апулея, / А Цицерона не читал (А. Пушкин). Язык многое может, многое хранит в себе, но делиться всем этим он начинает с нами только тогда, когда мы предлагаем ему нечто равноценное и равносильное: новые логические построения, свежие, не захватанные словами эмоции (Вл. Новиков).
2. Толстой в этой повести («Смерть Ивана Ильича» – Т.Г., Л.П.) говорит, - говорит, повторяет, убеждает, долбит наш мозг, что жизнь есть смерть (Т. Толстая). Вода ледяным холодом обожгла ноги, и Иван, пробежав шагов десять, выскочил на берег (В. Быков). Итак, можно ли представить себе деспотизм более насильственный, более бедственный, чем деспотизм печатного слова? (К. Победоносцев).
3. Закат сиял улыбкой алой.
Париж тонул в лиловой мгле.
В порыве грусти день усталый
Прижал свой лоб к сырой земле.
И вечер медленно расправил
Над миром сизое крыло…
И кто-то горсть камней расплавил
И кинул в жидкое стекло.
Река линялыми шелками
Качала белый пароход.
И праздник был на лоне вод…
Огни плясали меж волнами…
Ряды огромных тополей
К реке сходились, как гиганты,
И загорались бриллианты
В зубчатом кружеве ветвей…
(М. Волошин).
Вариант 2
1. И лишь пропорхнет по деревьям ветер, вспашет листву, повернув ее мягким подшерстком, - все сверкает, будто начистили серебро (С. Есин). Шесть дней в неделю жизнь проста, она – огромная машина, все люди – ее части, каждый знает свое место в ней, каждый думает, что ему знакомо и понятно ее слепое, грязное лицо (М. Горький). Из окон второго и третьего этажа высовывались неподкупные головы жрецов Фемиды (Н. Гоголь). Тот, кто научился руководить рукописью, направлять армию, авиацию и флот своих букв вперед, ввысь и вглубь, - тот невысоко ценит возможность поколебать воздух своими голосовыми связками (Вл. Новиков). Поскольку за право на образование боролся мой девятый класс, я решил вмешаться (Ю. Поляков).
2. Смотри, ей весело грустить / Такой нарядно-обнаженной (А. Ахматова). Как чистая роса живит своей прохладой / Среди нагих степей, - спасительной усладой/ Так живишь мне чувства ты (Е. Баратынский). Пусть она (Татьяна Ларина – Т.Г., Л.П.) вышла за него с отчаянья, но теперь он ее муж, измена ее покроет его позором, стыдом и убьет его. А разве может человек основать свое счастье на несчастье другого? (Ф. Достоевский).
3. Я видел твой млечный, младенческий волос,
Я слышал твой сладко вздыхающий голос –
И первой зари я почувствовал пыл;
Налету весенних порывов подвластный,
Дохнул я струею и чистой и страстной
У пленного ангела с веющих крыл.
Я понял те слезы, я понял те муки,
Где слово немеет, где царствуют звуки,
Где слышишь не песню, а душу певца,
Где дух покидает ненужное тело,
Где внемлешь, что радость не знает передела,
Где веришь, что счастью не будет конца
(А. Фет).
Вариант 3
1. Окно моей комнаты выходит на площадь, пять улиц целый день высыпают на нее людей, точно картофель из мешков, люди толпятся, бегут, и снова улицы втягивают их в свои пищеводы (М. Горький). В темноте перешептывался слабый дождь. В жестяном желобе торопливо стучали тяжелые капли (К. Паустовский). Оранжевые сапоги вынырнули в Москве в конце 1922 года. Над сапогами царила зеленоватая бекеша на золотом лисьем меху (И. Ильф, Е. Петров). У Ивана Никифоровича шаровары были в таких широких складках, что если бы раздуть их, то в них можно бы поместить весь двор с амбарами и строением (Н. Гоголь). Великая Французская революция, провозгласившая Целью своей свободу, равенство, братство народам, принесла стране лишь хаос, разорение и тиранство (А. Ананьев).
2. А эти, владельцы дворцов, честно наворовали, честно хапнули, и это возвышает их над нами, делает ситуацию справедливой: кто смел, тот и съел? (А. Ципко). Новое искусство глумится над самой идеей утешения, просветления, возвышения, - глумится и гордится, пляшет и торжествует (Т. Толстая). Мой суженый, мой ряженый, / Услышь меня, спаси меня (А. Дельвиг).
3. Дирижер, крутой и своевольный,
Жаждой бури явно обуян:
В скрипках зыбь, в виолончелях волны,
В контрабасах воет океан.
И сквозь этот музыкальный хаос,
От родной отчаливши земли,
Выплыли, как приказал им Штраус,
Арфы, золотые корабли.
Как ревет и воет океан!
Что мы, кораблишки, делать станем?
Но с небес мерцает им орган
Серебристым северным сияньем
(И. Сельвинский).
Вариант 4
1. С реки сердито закричал пароход, жалуясь на промозглый рассвет, на свою бродячую жизнь в дождях, в туманах (К. Паустовский). Семья и работа прорастают друг в друга, создавая человеческой душе в большом, неохватном мире свой собственный, только ему принадлежащий космос, его владение на земле, его царство и его крепость (С. Есин). Поступки власть имущих, помазанников божьих, самодержавных венценосцев, коронованных особ, как их титуловали еще, - поступки их по корням и целям имеют совсем другую, противоположную человеческому разуму природу (А. Ананьев). Отец накупил обожаемых авторов и напихал их в брюки в два слоя, плотно перепоясался, сверху плащ, лицо сделал ложно-бдительное и вальяжно-государственное, очки роговые, вперед – и пошел. «Не жалея живота своего для чад своих», - приговаривал папа, выгружая Набокова, Искандера, Синявского и Битова из карманов (Т. Толстая). В пыльном воздухе посеяна болезненная дрожь стекол в окнах, визгливый крик трения колес о рельсы (М. Горький).
2. Этот минутный разговор страшно сблизил их; и она была испугана и счастлива этим (Л. Толстой). Маршрут паломника прочерчен горящей линией, огненным пунктиром во мраке, он не выбирает, он не колеблется, он точно знает, куда идет и зачем, он точно знает, что будет ошеломлен, что он возрыдает и возликует (Т. Толстая). Желанья! Что пользы напрасно и вечно желать? (М. Лермонтов).
3. В столетнем мраке черной ели
Краснела темная заря,
И светляки в кустах горели
Зеленым дымом янтаря.
И ты играла в темной зале
С открытой дверью на балкон,
И пела грусть твоей рояли
Про невозвратный небосклон,
Что был над парком, - бледный, ровный,
Ночной, июньский, - там, где след
Души счастливой и любовной,
Души моих далеких лет
(И. Бунин).
Вариант 5
1. Непрерывно воет проклятая музыка города – дикая схватка грубых звуков, которые режут, душат друг друга и вызывают странную и мрачную фантазию (М. Горький). А Петербург неугомонный уж барабаном пробужден (А. Пушкин). Образно говоря, нить его жизни мирно струилась из чьих-то божественных рук, скользила меж пальцев. Без излишней стремительности, без обрывов и узлов, она, та нить, находилась в ровном и несильном натяжении и лишь временами немного провисала (А. Битов). Легло на город громадное горе / И сотни маленьких горь (В. Маяковский). Пришли мне… витую сталь, пронзающую засмоленную главу бутылки, - т.е. штопор (А. Пушкин).
2. В конце повести умирающий герой Толстого рождается в смерть, как в новую жизнь, освобождается, переворачивается, просветляется, уходит от нас куда-то, где он, кажется, получит новую жизнь (Т. Толстая). Действительно, почему бы сыну зажиточного торговца не сделаться, скажем, юристом? Средств на образование хватит, только учись… (С. Лурье). Я возвращуся к вам, поля моих отцов, / Я возвращуся к вам, домашние иконы! (Е. Баратынский).
3. О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!
Полнеба обхватила тень,
Лишь там, на западе, бродит сиянье, -
Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись, очарованье.
Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность…
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство и безнадежность
(Ф. Тютчев).
Вариант6
1. Дремала даль, рядясь неряшливо / Над ледяной окрошкой в иней, / И вскрикивала и покашливала / За пьяной мартовской ботвиньей (Б. Пастернак). О классиках ХХ века стоит ли говорить всуе? Кафку я обожаю, Пруста осилила, Джойса знаю плохо. Сартр – не сошлись характерами. Гессе очень любила. Генриха Манна дома у нас не водилось, брала дважды в библиотеке, один раз была в восторге, второй раз – не могла прочитать двух страниц (Т. Толстая). В конце концов это наше личное дело, каким путем мы собираемся проследовать туда, идеже несть ни печали, ни воздыхания: вдыхая синий дым или наваливаясь на сдобные булочки с изюмом (Т. Толстая). Какие крохотны коровки! / Есть, право, менее булавочной головки! (И. Крылов). Мои стихи придут к читателям / Уже стопой макулатуры, / Зачем пещерным обитателям /Следы исчезнувшей культуры? (И. Губерман).
2. Моя безбожная Россия! /Священная моя страна! / Ее равнины снеговые, / Ее цыгане кочевые, - / Ах, им ли радость не дана? (И. Северянин). Неприметные для туриста вещи – гладкий камень, шершавый ствол дерева, песчаная отмель, поворот дороги, ветки, полощущие листья в мутной речке, силуэт горы в дожде, проблеск в тучах – все это исполнено смысла и волнения, все это говорит, зовет, смотрит, пронзает и ослепляет (Т. Толстая). Сам Дефо говорил, что его роман – всего лишь аллегорическое изложение его биографии. Догадывался ли он, что напророчил себе одинокую, отравленную манией преследования кончину? (С. Лурье).
3. Я устал от бессонниц и снов,
На глаза мои пряди нависли:
Я хотел бы отравой стихов
Одурманить несносные мысли.
Я хотел бы распутать узлы…
Неужели там только ошибки?
Поздней осенью мухи так злы,
Их холодные крылья так липки.
Мухи-мысли ползут, как во сне,
Вот бумагу покрыли, чернея…
О, как, мертвые, гадки оне…
Разорви их, сожги их скорее
(И. Анненский).
Дата добавления: 2015-07-16; просмотров: 49 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Лабораторная работа №3 | | | Приведите синонимы к данным словам (не менее трех). |