Ненависть и жестокость. Возмездие 8 страница

По коридору - стояли деревянные скамейки, а от нескольких небольших окон проникал в помещения тусклый свет. Вот в таких скотских условиях жили люди. Самое большое потрясение мы испытали, когда посетили так называемые административные помещения. Они выглядели особенно зловеще. Над каменными, тёмного цвета отдельно стоящими зданиями возвышались две чёрные закопченные трубы. В одном из помещений мы увидели небольшие камеры, оборудованные душевыми установками, предназначенные для помывки людей. Как нам объяснили, что на самом деле это были настоящие душегубки. Туда узников заводили партиями как в баню для мытья, а затем включали приспособления, через которые поступал угарный газ (окись углерода). Узники, не имея доступа воздуха, погибали в этих камерах. В отдельном помещении недалеко от этих камер был склад, где мы увидели горы разной старой обуви, мужской, женской и даже детской. Перед заходом в камеру узники раздевались, а эта обувь уже видимо не пригодная для использования складировалась и вывозилась для сжигания. От камер была проложена узкоколейка с вагонетками в другое помещение. Это был так называемый крематорий. Туда на вагонетке подвозили умерщвленных в камерах узников, для сжигания в печах. Сжигали в печах не только удушенных в газовых камерах узников, но и умерших от голода и болезней людей. Конвейер смерти работал беспрерывно. Были уничтожены сотни тысяч людей разных национальностей. С тяжёлым чувством на душе от всего увиденного в концлагере Майданек мы покидали это страшное место.

16. Форсирование реки Вислы и бои на плацдарме

После разгрома немцев на полях сражений Курско-Орловской дуги, преодолев с ожесточёнными боями леса и болота Белоруссии, прорвав очередную линию обороны на рубеже Западный Буг, наши войска стремительно продвигались по польской земле. Гитлеровская армия спешно отходила на новые оборонительные рубежи, имея ещё достаточно сил оказывать упорное сопротивление советским войскам. Немецкое командование возлагало надежду на водную преграду реки Висла, создав в этом районе мощную оборонительную систему с использованием лесных массивов. Вечером 23 июля 2-ая танковая армия, действуя впереди общевойсковых армий, сходу освободила город Люблин, а с утра 24-го июля в него вошли и основные силы, в том числе и части 35-ой миномётной бригады.Однако времени у нас было в обрез, приказ нацеливал нашу бригаду с головными силами 69-й Армии спешить к Висле.131-й гвардейский миномётный полк, так же как и остальные 4 миномётных полка 35-й миномётной бригады, оснащённые мобильной техникой, по разным маршрутным направлениям, подчинённые 61-му стрелковому корпусу 69-ой Армии, совершили марш к новым местам сосредоточения. На всём пути следования автоколонны мы постоянно подвергались массированным налётам авиации противника. Сбивая заслоны, преодолев заминированные дороги, завалы, переправы, несмотря на все трудности, наступательный порыв частей 35-й миномётной бригады и всех соединений 69 Армии был настолько мощным, что противнику остановить его не удалось.

Полки 35-й миномётной бригады ранним утром 28 июля вышли к реке Висла и заняли в этом районе боевые позиции. Висла на первый взгляд показалась широкой и спокойной рекой, с большим количеством отмелей и песчаных островов. Присутствие противника на противоположном берегу зрительно определить не удалось. К вечеру подошли пехотные подразделения 69-й Армии. Ночь прошла тревожно. В небе непрерывно гудели ночные бомбардировщики, сбрасывавшие кассеты с бомбовой мелочью (в виде гранат). На берегу было множество щелей, окопчиков, блиндажей, в которых можно было укрыться, и бомбёжка больших потерь не принесла. Мне была поставлена ответственная задача: в период артиллерийской подготовки и начала форсирования реки передовыми стрелковыми подразделениями переправиться с группой моего взвода на западный берег. Там я должен был установить наблюдение за противником и передавать координаты обнаруженных целей на КП 131-го гвардейского миномётного полка, чтобы миномётным огнём полка оказать поддержку наступающим подразделениям 735-го стрелкового полка 134-ой стрелковой дивизии в форсировании реки и захвате берегового участка, с дальнейшей целью образования плацдарма. Предполагалось форсировать Вислу на нескольких участках этого направления. Пехота спешно и скрытно готовила свои лодки, плоты и другие подручные средства переправы. Противник, зная о наступлении советских войск, стремился сорвать планы нашего командования. Он наносил по наступающим подразделениям массированные авиационные и ар­тиллерийские удары. Наша дальнобойная артиллерия в свою очередь так же сосредоточила свой огонь по местам скопления войск противника на западном берегу. Шла непрекращающаяся дуэль между советскими и гитлеровскими артиллеристами. Моей группе предстояло найти лодку и по команде начать переправляться на противоположный берег реки. В моём подчинении были разведчики: старший сержант Георгий Веретнов, сержант Виктор Роксиков и радист сержант Борис Мурзин. Мы нашли старую лодку, рассчитанную на 4 человека, пригнали её в камыши и там начали готовиться к переправе. Вечером меня вызвали в штаб, где я получил приказ: к рассвету 29 июля быть готовыми к форсированию реки Висла. Ночь прошла в тревожном ожидании завтрашнего дня и была наполнена еле уловимыми всплесками волн на берегу реки - наши стрелковые подразделения активно готовились к форсированию водной преграды. Забрезжил утренний рассвет, но гладь реки была скрыта из-за густого тумана, который одновременно и прятал нас, и в тоже время ухудшал видимость в момент предстоящей переправы. С волнением и тревогой мы ожидали начала артиллерийской подготовки и начала форсирования Вислы. Было бы наивно думать, что противник не предпримет против нас никаких действий, и как только рассвело, гитлеровцы обрушили на нас всю мощь своей артиллерии. Немецкие осветительные ракеты беспрерывно появлялись в небе, пытаясь рассеять туман, а пулемётные трассы достигали нашего берега. Наконец, в назначенное время серия наших сигнальных ракет появилась в небе, возвестив о начале запланированной операции. Сотни артиллерийских и реактивных снарядов нанесли мощнейший удар по западному берегу реки - передовой обороне фашистов. Началась артиллерийская подготовка. Мы не стали дожидаться окончания артподготовки и, воспользовавшись не разошедшимся утренним туманом, отплыли от берега вместе с первыми штурмующими группами.

Преодолевая течение реки, под пулемётным огнём и сквозь разрывы снарядов, наша лодка шла к противоположному берегу. Вокруг нас «кипела» вода от пуль и снарядов, которые часто достигали цели и поражали пере­правляющихся воинов. То тут, то там переворачивались лодки, взрывом подбрасывало вверх плоты, а уцелевшие солдаты, хватаясь за всё, что могло помочь удержаться на плаву, не смотря на смертельную опасность, преодолевали водную преграду. Было видно, что уже самые бесстрашные и отчаянные смельчаки добрались до берега и вступили в бой с гитлеровцами. Нужно было торопиться и нам выполнять свою задачу и как можно скорее переправиться через Вислу. Достигнув середины реки, я увидел, что старший сержант Веретнов, работая на вёслах, уже не справляется с быстрым течением реки, и бросился к нему на помощь, пока нашу лодку не отнесло в сторону от маршрута. Чем ближе мы подплывали к вражескому берегу, тем больше ощущали на себе прицельный огонь противника. Снаряды стали разрываться так близко от нас, что лодка с трудом удерживалась на плаву, качаясь из стороны в сторону. Казалось, ещё чуть - чуть и мы у цели, но вдруг вражеский снаряд разорвался рядом, нашу лодку подбросило вверх и качнуло так сильно, что все мы не удержались на ногах и упали на её дно. Моментально лодку понесло по течению реки, она стала наполняться водой, - вероятно осколок от снаряда пробил её борт или проделал дыру в её днище. Для вычерпывания воды в ход пошли пилотки и наши руки. Как же мы пожалели тогда, что не носили касок, хотя наличие их вряд ли спасло нас, вода стремительно прибывала. Мы гребли изо всех сил, не смотря ни на разрывы снарядов, ни на пули, со свистом пролетающие мимо нас. Все взоры были обращены только вперёд: успеем или нет добраться до берега, который был уже почти рядом. Ко всем прочим нашим неудачам мы немного отклонились от курса. Но как говорится, что не делается, всё к лучшему: очередной вражеский снаряд упал перед носом лодки, лодку сильно качнуло, и сидевший на носу радист Мурзин сразу же оказался в воде. Он барахтался недалеко от лодки, пытаясь схватиться за её борт, но внезапно остановился и пере­стал бороться с течением реки. Мы были уже готовы прийти ему на помощь, как вдруг услышали его радостный голос, «Скорее прыгайте ко мне, под ногами грунт!». Не раздумывая, мы моментально покинули нашу боевую лодку, которая быстро пошла ко дну, и направились к берегу. Какая была удача, что мы оказались на песчаном откосе, где глубина была не больше чем по грудь. Но в этот день ещё одна удача была на нашей стороне: рация, которую оберегал Мурзин, оказалась в момент его падения за борт в лодке и естественно не пострадала от воды и наша группа благополучно добралась до долгожданного берега. Мы были довольны тем, что всё так хорошо закончилось, и что можно немного передохнуть, чтобы с новыми силами продолжить выполнение поставленной боевой задачи. Передовые ударные стрелковые группы к этому времени первыми высадились на западный берег Вислы. После кратковременного боя они выбили боевое охранение врага из траншей и закрепились у так называемого подножья дамбы. Нужно было попытаться полностью овладеть ею, так как дамба для гитлеровцев была едва ли не самым важным оборонительным рубежом. Чтобы попасть в места расположения нашей пехоты, нам пришлось передвигаться ползком от самой кромки берега. Это было связано с тем, что на этом участке активно работали вражеские снайперы.

Используя все неровности местности, отдельные кусты и небольшие траншеи мы добрались до дамбы и остановились в небольшом окопе, где когда-то располагалось немец­кое пулемётное гнездо. Мною был установлен личный контакт с заместителем командира батальона. От него я узнал о быстро меняющейся обстановке и передал сведения на КП нашего 131-го миномётного полк. Я попросил наше командование по сигналу стрелковых рот поддержать пехоту миномётным огнём. Хотя артиллерия, не переставая, вела интенсивный огонь по вражеским позициям, этого было не достаточно, чтобы подавить все огневые точки противника вблизи наступающих стрелковых подразделений. Обстановка продолжала оставаться очень сложной, так как фашисты не переставали ходить в контратаки, стремясь во что бы то не стало вернуть потерянные позиции. Чтобы не допустить этого, руководитель боем решил своими силами нанести по гитлеровцам решающий удар. За это время пришло подкрепление в виде живой силы и легкой полковой артиллерии, которая своим огнём могла оказать помощь нашей пехоте. Заместитель командира батальона предупредил меня о готовящейся атаке и попросил, чтобы по сигналу ракеты миномётчики тоже поддержали его своим огнём. Я передал на КП миномётного полка просьбу открыть огонь по гребню дамбы, где было зафиксировано скопление вражеских пулемётных точек. Эти цели частично были пристрелены нашим дивизионом и пронумерованы Через час сигнальная ракета известила о начале контратаки подразделениями. С противоположного берега открыла огонь артиллерия и дивизионы миномётного полка. Артиллерийские снаряды в основном рвались за дамбой, тогда как мины, имея крутую траекторию, падали и разрывались в указанной цели. Мы видели, как точно на гребне дамбы рвались десятки 120мм мин, поражая навесным огнём укрывшегося в своих траншеях противника. Через несколько минут артиллерийский и миномётный огонь был перенесён ещё дальше за дамбу. Наступающие подразделения поднялись в атаку, но вдруг с дамбы фашисты снова открыли сильный пулемётный огонь. Огневая точка не давала ротам двигаться вперёд, поэтому пришлось немедленно запросить миномётного огня по скоординированной мною цели - ожившей пулемётной точке. Непродолжительный беглый огонь миномётной батареи заставил пулемёт противника замолчать. Наступающие стрелковые роты стремительной атакой заняли дамбу, где наблюдение за противником намного улучшилось, но вместе с тем опасность попасть под обстрел противника для нас тоже увеличилась. Гитлеровцы усиленно обстреливали пулемётным и артиллерийским огнём оставленные им позиции, где закрепились наступающие подразделения. Обстановка накалилась до предела. На всём участке наступления частей стрелковой дивизии шли ожесточённые бои. 134 стрелковая дивизия и другие соединения 61ск. 69А овладели значительной частью береговой полосы, образовав плацдарм. В одном километре от нас спешно наводилась понтонная переправа. С улучшением погоды активизировалась авиация. С рёвом пролетали штурмовики, обстреливая из пулемётов и орудий немецкие позиции. Они были грозой для пехоты и танков. Но и нас беспокоила своими налётами вражеская авиация, нанося бомбовые удары по переднему краю и обстреливая переправу. Очутившись на дамбе, мои разведчики использовали небольшие земляные укрытия и тщательно замаскировали стереотрубу, готовясь для наблюдения за противником, и сразу же радист развернул рацию.

Я приказал каждому дополнительно отрыть щель в земле, которая смогла быть индивидуальным укрытием в момент артобстрела и возможной бомбёжки. Пулемётный огонь и огонь снайперов не позволял открыто вести наблюдение за вражескими позициями, поэтому приходилось, маскируясь, передвигаться к стереотрубе только ползком. Наблюдая за передним краем, я заметил, что в нашу сторону кто-то ползёт. Как оказалось, это была девушка - санитарный инструктор, которая тащила по земле к пункту сбора тяжело раненого солдата. Грязная, измазанная кровью, физически и душевно крайне уставшая, она доползла до нас и заплакала. Третий или четвёртый раз ей приходилось выносить с поля боя тяжело раненых воинов. Дрожащими от напряжения руками она взяла предложенный ей кусок чёрствого хлеба и стала с жадностью его есть, запивая из фляги водой. После небольшой передышки девушка опять направилась ползком на передний край. Мы пытались её уговорить остаться и хотя бы немного отдохнуть, но она отвечала, что там гибнут раненые ребята из её роты и что их надо спасать. Это был настоящий героический поступок русской девушки, который нас тронул до глубины души. В грохоте рвущихся снарядов мы услышали знакомый нам за долгие годы пребывания на фронте рокот приближающихся немецких самолётов. Раздались голоса солдат «Воздух» и все привычно насторожились. Наконец из-за редких облаков появилось несколько самолётов типа «мессершмидт». Сделав круг над боевыми порядками нашей пехоты, и выбрав целью дамбу, где временно разместился наш НП, самолёты один за другим с воем моторов стали пикировать на наше расположение и бомбить дамбу. Но все мы, в какой- то момент успели заскочить в свои щели. От рвущихся рядом бомб, земля поднималась и затем сверху обрушивалась на нас всей своей массой, заваливая щели, в которых мы находились. Самолеты, сбросив бомбы, вскоре улетели. Трое из нашей группы смогли быстро освободиться от тяжёлого слоя земли и вылезти на её поверхность. Лишь только старший сержант Веретнев не мог самостоя­тельно освободиться от навалившейся на него большого слоя земли. С большим трудом мы откапали нашего товарища и привели его в чувство. От удушья он долго был без сознания. Очистив от земли рот, уши и волосы мы не­много пришли в себя и продолжали выполнять свою задачу. Руководитель боем через своего связного сообщил нам, что по позициям стрелковых рот ведётся огонь, от которого роты несут огромные потери. Усилив наблюдение, сержант Роксиков обнаружил, что пулемётные трассы идут с фланга, где располагалась первая траншея немцев. С помощью стереотрубы я убедился в достоверности обнаруженной цели. Пулемётная точка была занесена на топографическую карту, а координаты её нахождения немедленно сообщены на КП миномётного полка. При пристрелке миномётом с противоположного берега, первая мина разорвалась с большим отклонением от цели. Пришлось срочно корректировать пристрелку, но только с четвёртого выстрела цель оказалась в вилке разрывов. Точный и беглый огонь миномётной батареи заставил навсегда замолчать немецкий пулемёт. Это была уж не первая наша удача. Пулемётные точки противника умело маскировались, обнаружить их нахождение было непросто. При внимательном наблюдении за оборонительной системой немцев, нам удалось с интервалом, но времени засечь ещё одну пулемётную точку, которая также после пристрелки и корректировки была уничтожена огнём миномётной батареи. Руководитель боем был доволен работой миномётчиков.

Всё это время вражеский артиллерийский и миномётный обстрел наших позиций тоже не снижался, и укрыться от его поражения было очень трудно. Нам стало ясно, что огонь ведёт 120 мм минометная батарея немцев, обнаружить которую было сложно, так как огневые позиции для миномётов, как правило располагались в закрытых от наблюдения местах. Продолжая вести наблюдение, мы по звуку выстрелов всё же определили, откуда ведёт огонь вражеская батарея. На топографической карте она была в районе опушки леса. Сопоставляя полученные данные с другими наблюдениями, мы убедились в правильности наших предположений. По переданным координатам на КП, через несколько минут, по указанной нами цели, дивизионом был нанесён миномётный огонь. Звук разрывов, столб пыли и порохового дыма подтвердил точность попадания. Миномётная батарея противника замолчала. В середине дня, переправившись через Вислу, в район дамбы прибыл с ординарцем заместитель командира по строевой части 131 гвардейского миномётного полка майор Приходченко. Нам пришлось срочно оборудовать для него временное земляное укрытие с ходами сообщения к НП. Была установлена проводная телефонная связь с противоположным берегом. Мы продолжали вести наблюдение за противником и о всех обнаруженных целях докладывать нашему майору. Вопрос открытия огня по целям стал решать он. От этого нам стало намного спокойней. Вскоре появились командир одного из миномётных дивизионов, командир батареи и представители артиллерийских частей, взаимодействующие со стрелковым полком. Прибывшие также оборудовали свой НП. Предполагалось проведение стрелковым полком наступательной операции. Наблюдая за противником, мы увидели, что немцы, по одиночке и группами перебегают от опушки леса в низкие заросшие кустарниками места, где скрытно сосредотачиваются. Результаты наших наблюдений были немедленно доложены заместителю команди­ра миномётного полка. Он сразу же приказал по предполагаемому скоплению немецкой пехоты нанести несколько массированных миномётных налётов. Миномётные налёты дали свои результаты: передвижение и сосредоточение немцев прекратилось, что подтвердилось дальнейшими наблюдениями. Противник неоднократно пытался атаковать позиции обороняющихся, но точный ар­тиллерийский и миномётный огонь срывал его замыслы. Несмотря на сложную обстановку наша пехота на переднем крае своевременно получала подкрепление. Было налажено чёткое взаимодействие артиллерийских и миномётных частей со стрелко­выми подразделениями полка. После отражения очередной атаки врага, сконцентрировав силы, подразделения сами атакова­ли немцев, отбросив их на следующую оборонительную полосу. Успешно проведённой ими операции способствовала мощная артиллерийская и миномётная поддержка. С самого начала боёв за плацдарм, вместе с передовыми подразделениями пехоты Вислу форсировали взводы управления миномётных полков, дивизионов и батарей.В своих воспоминаниях Г.К.Жуков писал: «Исключительный героизм проявляли солдаты и офицеры, которые первыми переправлялись через Вислу и высадились на его западном берегу». Отбивая непрерывные атаки противника, наши войска упорно расширяли плацдарм. Гитлеровцы предпринимали отчаянные усилия для ликвидации плацдарма, но все их попытки были безуспешными. Бои за расширение плацдарма, получившего название «Пулавский», шли днём и ночью. Начала действовать паромная переправа.

3-го августа удалось наладить доставку надувными лодками боеприпасов для батарей, которые были переправлены ещё раньше. По мере расширения плацдарма стал действовать мост на сваях одностороннего движения. По нему начали переправлять танки и САУ, увеличились поставки боеприпасов и горючего. К 11-му сентября подразделения 35-ой миномётной бригады за исключением некото­рых штабов и тылов уже находились на плацдарме. Немцы перенесли свои удары южнее, в лесные массивы. Однако и здесь наши части надёжно удерживали занимаемые позиции. Противник регулярно осуществлял авиа налёты и проводил танковые вылазки. На плацдарме то тут, то там возникали пожары, и порой он весь окутывался дымом. Частенько завязывались воздушные бои: шла борьба за превосходство в воздухе. А на земле возникали артиллерийские дуэли - шла контрбатарейная стрельба. КП командира 131 гвардейского миномётного полка с изменением боевой обстанов­ки на плацдарме переместился в лесной массив. Свой новый НП мы оборудовали на высокой сосне, с которой хорошо просматривались часть обороны немцев и подъезды к ней. Несмотря на нашу хорошую маскировку, фашисты методически обстреливали расположение КП и НП. В один из ясных дней на КП полка прибыл начальник разведки 35-й миномётной бригады майор Алексей Владимирович Фёдоров (кавалер ордена Александра Невского). Он внимательно осмотрел наш НП, сделал несколько замечаний, забрался на замаскированную площадку высокой сосны и через стереотрубу проверил правильность собранных нами разведданных. Все данные нашей разведки использовались штабом полка, и засечённые цели подавлялись огнём миномётчиков. Находясь короткое время на КП майор Фёдоров попал под начавшийся артобстрел и был легко ранен в руку.

На улицах Берлина 2 мая 1945г.

Группа разведчиков взвода разведки, батареи управления Штаба 35-й гвардейской минометной бригады. В группе начальник разведки штаба бригады Алексей Федоров в звании майора. В центре командир взвода разведки Мужиков.

Мне с двумя разведчиками приходилось уходить на передний край пехоты, который располагался в одном километре от КП. Там мы отыскивали и засекали новые цели противника. Однажды на нашем километровом пути моя группа попала под сильный артобстрел. Вблизи нас не оказалось укрытий. При обстреле осколок от разорвавшегося снаряда, величиной в ладонь, угодил в голову разведчику Виктору Роксикову. Так как касок мы не носили, он попал ему в затылок. Ранение в голову для Виктора оказалось смертельным. Тяжело раненого сержанта, используя плащ-палатку (накидку) мы несли более одного километра в батальонный полевой медицинский пункт. Из его рта и ушей текла кровь. Врачи медпункта спасти его жизнь не смогли. Я на фронте видел много смертей и не первого своего подчинённого солдата хоронил на полях сражений, но смерть сержанта Роксикова я так тяжело переживал, что не мог удержаться от слёз. Похоронили мы нашего разведчика сержанта Роксикова на крутом берегу реки Вислы. Сразу после его смерти я написал письмо матери Виктора в город Ташкент с известием о героической смерти её сына. Я старался в письме успокоить и смягчить её горе от смерти, героически погибшего при исполнении боевого задания. В ответ на моё письмо она написала о своём горе и приглашала после войны повидаться с ней и его родными, но обстоятельства не дали возможности её посетить.

Построение 131 гвардейского минометного полка. Слева на право.

1. Командир полка Поваляев (погиб при форсировании р. Одер в апреле 1945г.)

2. Зам. командира полка по политической части подполковник Соболев.

3. Зам. начальника штаба полка по разведке капитан Смирнов.

4. Командир взвода управления штаба полка старший лейтенант Мужиков.

5. Личный состав взвода управления

6. Главный врач полка майор Хурвис и далее личный состав.

Польша лес Туров август 1944 года.

После боев при форсировании р.Висла и захвата плацдарма,131 минометный полк выведен из боев для пополнения личного состава и отдыха. Постепенно накал боёв на плацдарме стал ослабевать, многие воинские части и соединения из-за истощения сил, вызванного продолжительными изнуряющими боями и огромной протяжённостью тыловых коммуникаций, вынуждены были перейти к активной обороне. Немецкому командованию ликвидировать созданный и обжитый плацдарм не удалось. 23 августа в миномётные полки 35-й гвардейской миномётной бригады поступил приказ: 35-я миномётная бригада выходит из оперативного подчинения 69-ой армии и поступает в резерв командующего артиллерией 1-го Белорусского фронта. К 19 сентября бригаде сосредоточится в районе леса в 5 км севернее Родзинь. Миномётные части 35-й бригады расположились в лесах «пана Потоцкого» и получили новое пополнение. С поступлением приказа о выходе 35-й отдельной миномётной бригады из оперативного подчинения 69А и поступления в резерв командующего 1 Белорусским фронтом 131 -й полк, как и все полки мин. бригады двинулись к месту сосредоточения. Несмотря на ясную погоду, авиация противника не появлялась. На месте расквартирования в сосновом лесу оказались готовые землянки, в которых раннее размещались резервные части 69 армии. Уже на следующий день начались замятия по боевой и политической подготовке. Я занимался с разведчиками, а с радистами и связистами начальник связи полка капитан Хомяков. Ежедневно проходили занятия по строевой подготовке, которые я проводил в полном состав взвода. Взвод по списку состоял из 22 человек, в том числе телефонистов и радисток. На занятиях по строевой подготовке я наравне с разведчиками требовал выполнения моей команды с девчат. Смешно и жалко было видеть, как девчонки в кирзовых сапогах обмундировании отрабатывали строевой шаг,- шире шаг, выше ножку, держать равнение. Каждую неделю командование полка проводило смотр строевой подготовки подразделений. Мой взвод занимал на смотре не последнее место. Приближалась 37-я годовщина Великого Октября. Моему взводу было поручено построить клубное помещение. С этой задачей взвод в короткий срок справился.7 ноября прошло торжественное собрание всего личного состава полка, после которого состоялся концерт художественной самодеятельности силами нашего полкА. Зрителям понравилось вступление баяниста, разведчика моего взвода Семёна Зубченко и исполнительницы песен,- связистки Ольги Березкиной. На бис звучала любимая песня нашей бригады. На всю жизнь запомнились проникновенные слова этой замечательной песни.

Наводчик точно наводи, Быстрее мины подноси И батареей заряжай,- Врагу пощады не давай!

Пехота любит нас в бою за огонёк гвардейский, святый И смерть там подлому врагу, где установки тридцать пятой!

После концерта все были приглашены на праздничный обед, где нам выдали фронтовые 100 грамм. Обед выдался на славу благодаря инициативе моего взвода. Перед праздником я с тремя разведчиками, с разрешения заместителя командира полка, пошли на охоту пострелять кабанов. В живописных местах, где располагались на отдыхе полки нашей миномётной бригады в большом количестве развелись кабаны, которые наносили большой ущерб овощным посадкам польских крестьян. Полякам не разрешалось иметь огнестрельное оружие и они не могли активно бороться с набегами кабанов, которые действовали здесь безнаказанно и нагло. Вот почему крестьяне окрестных деревень не возражали против охоты на кабанов и были довольны, что наши солдаты избавляли их от непрошенного зверя. Охота на кабана трудное и опасное дело.Охота на кабанов занятие опасное для её участников. Зная места лежбищ кабанов в полусухом заросшем камышами и редкими деревьями болоте я одному из трёх разведчиков поручил автоматной стрельбой выгонять кабана на разведчика готового сразить зверя появившегося из зарослей. Так в одном из случаев моего участия в охоте, когда я стоял в засаде ожидая появления зверя в готовности из пистолета сразить его. Неожиданно из зарослей на тропу, где я стоял, выскочил поднятый с лежбища крупный кабан, с торчащими белыми клыками ощетинившись, он устремился на меня. Я в какой - то момент успел избежать удара его клыков отскочив за дерево. Мои выстрелы кабана не остановили, а только ещё больше разозлили. Не знаю, что было бы дальше, но автоматная очередь, пущенная моим разведчиком Расказенко, сумела сразить разъярённого зверя. Кабан был такой крупный, что мы были вынуждены просить жителя деревни - поляка подвести до расположения воинской части нашу добычу. Были случаи, когда случаи когда при такой охоте в соседней воинской части из автомата был ранен солдат.В полк поступило новое пополнение. Продолжали проходить регулярные занятия с разведчиками, радистами, связистами в миномётных батареях оттачивали своё мастерство батарейцы. Командир бригады провёл учебные стрельбы. На них присутствовал командующий артиллерии фронта В.И. Казаков и мне с разведчиками взвода пришлось выполнять задание в подготовке учебных стрельб. Мы устанавливали громоздкие деревянные щиты служившими целью, по которым велась стрельба из минометов. Эти щиты пришлось затаскивать устанавливать при помощи нашей автомашины "Шеврале". Далеко на оголённой от растительности местности при последней установке щита наша автомашина увязла в рыхлом болотистом грунте, вытащить её стоило больших усилий автомашиной "студебеккер" оснащённой лебёдкой. Учебные стрельбы прошли с хорошей оценкой. В этот период нам стало известно, что командованием 1-м Белорусским фронтом вступает Жуков, а Рокоссовский вступает командованием 2-м Белорусским фронтом. Пришли приказы о награждении многих воинов орденами и медалями. Предстояло получать награды и 35-й гвардейской миномётной бригаде. За Бобруйскую операцию она была награждена орденом Красного Знамени, а форсирование Вислы, захват и удержание плацдарма было отмечено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 августа 1944 года орденом Богдана Хмельницкого 2-ой степени.29 декабря, в канун Нового года в торжественной обстановке В.И. Казаков, Командующий артиллерией 1-го Белорусского фронта, прикрепил ордена к гвардейскому знамени 35-й гвардейской миномётной бригады.

Дата добавления: 2015-07-16