Ненависть и жестокость. Возмездие 4 страница

Противник готовил нанести основной удар по нашей обороне танковыми соединениями в стыке 13-й и 70-й армий. Командование Центрального фронта, разгадав замысел противника, сосредоточило на этом участке мощные резервные группировки из войск артиллерии, самоходных и реактивных частей с привлечением штурмовой авиации. Главной задачей командования фронта было не допустить танкового прорыва обороны, измотать и обескровить основные силы противника. Начался ещё один, как и предыдущие, жаркий день. Усилилась арт. миномётная дуэль противоборствующих сторон. В воздухе тоже шёл воздушный бой. Истребители атаковали строй фашистских бомбардировщиков шедших бомбить наши тылы. В воздушном бою были сбиты несколько фашистских стервятников. Их строй нарушился и они поспешно сбрасывали бомбы, где попало. Все участки обороны были готовы к отражению атак противника и с большим напряжением ждали его главного наступления. Наши нервы были настолько напряжены, что всё тело пробирала какая-то непонятная дрожь. В небе вновь завыли самолеты. Это советские истребители отгоняли стаи "Хенкелей" и «Мессершмидтов», стремившихся разбомбить наш передний край. Завеса пыли, порохового дыма не давали возможности хорошо просматривать поле боя. С помощью стереотрубы и бинокля были замечены выползавшие из небольших рощиц и оврагов силуэты немецких танков. Появившись на поле, они перестраивались из сплошной стальной стены в отдельные танковые группы, за которыми, укрываясь, двигались бронетранспортёры с немецкой пехотой. Танки и самоходные арт. установки на ходу с короткими остановками вели беспорядочный огонь из своих орудий. Всем своим видом, грозной бронёй, воем моторов, лязгом гусениц, враг надеялся устрашить обороняющихся. Гитлеровцы были уверены, что их численный перевес на этом участке фронта обеспечит им прорыв нашей обороны. С приближением танков к 1-й полосе, командование оборонительного рубежа стало отводить стрелковые роты во 2-ю армейскую оборонительную полосу, с целью избежать возможных потерь, которые произошли у обороняющихся при отражении атак в предыдущие дни, Одновременно 1-я Армейская полоса обороны пополнилась свежими войсками, готовыми вступить в бой и отразить любые вражеские атаки. В период появления танков на поле боя и перегруппировки стрелковых частей 1-й полосы обороны, противник вёл по нашим позициям массированный арт. огонь. От рвущихся снарядов непрерывно прерывалась телефонная связь, и телефонисты восстанавливали её, всякий раз под непрерывным огнём противника. В этом бою погиб связной моего взвода младший сержант Сергеев И.П. В создавшейся обстановке в горячке боя и спешке отвода стрелковых подразделений с 1-й полосы обороны, мы как-то забыли о приданных стрелковой дивизии для связи со штабом бригады двух радисток батареи управления – Шуре Кулешовой и Зине Никишиной. Радистки, видя двигающиеся на них колонну немецких танков, продолжали оставаться в своём блиндаже на переднем крае, так как им не поступил приказ на отход, Узнав, в какое угрожающее положение попали радистки, зам командира полка майор Приходченко приказал мне срочно доставить их в наше расположение. Я, используя машину командира, вместе с его водителем сержантом Майбородой, несмотря на непрекращающиеся разрывы вражеских снарядов, ринулся спасать девчат. Наш Виллис нёсся по неровному полю, подпрыгивая на кочках, скрываясь в низинах, всячески пытаясь уклонится от рвущихся снарядов.

Преодолев за считанные минуты участок в 500 метров, мы смогли скрыться от прицельного танкового огня в небольшом овражке. Нам повезло, что мы успели забрать девчат с рацией, до того как, извергая пушечный огонь, один из тяжёлых танков подошёл к овражку, где только что в блиндаже находились наши радистки. Мы мчались на свой наблюдательный пункт со спасёнными радистками, которые лежали в машине, закрыв своими телами рации. Преодолев смертельно опасный участок невредимыми, а поцарапанный капот машины осколками рвущихся вблизи нас снарядов был не в счёт, мы поняли, что сумели вовремя выхватить из - под носа немецких танков наших радисток. И надо было видеть потом состояние наших девушек,- ведь замешкайся мы буквально на несколько минут, и трагедия была неизбежна. Бой с танками противника продолжался. В сторону наблюдательного пункта пошли тяжёлые танки-"Тигры", «Пантеры". От рёва моторов, лязга гусениц и орудийных выстрелов содрогалась земля, с визгом пролетали над нами снаряды и вблизи нас взрывались. Из-за разрушения траншей нам пришлось переносить НП в другое место. Противник своей артиллерией стремился разрушить оборонительные позиции стрелковых частей. Тяжелые танки огнём своих орудий и массой гусениц стремились подавить противотанковую артиллерию..76 мм противотанковые орудия не могли пробить 200 мм лобовую броню тяжёлых танков. Отчаянно работали батарейцы у своих орудий. Они стремились 76 мм снарядом пробить боковую броню в более уязвимом месте танка. Артиллеристы крупного калибра орудий усилили огонь по движущимся стальным машинам с крестами на бортах. Вот вспыхнул ярким пламенем один, вероятно «Тигр», - за ним второй Количество танков на поле боя не уменьшалось. Когда танки подошли к окопам первой фронтовой обороны, так словно по команде всё вокруг загрохотало, - это на противника обрушился шквал огня. В бой вступила тяжёлая противотанковая артиллерия, из засады выходили самоходные 100мм артиллерийские установки. Они прямой наводкой пробивали броню тяжёлых танков. Я увидел, как немецкий танк вспыхнул и взорвался от детонации своих снарядов, образуя сноп раскалённых разлетающихся осколков брони. У другого танка от точного попадания снаряда слетела башня. Сражение с атакующими танками не стихало целый день. Залповым огнём накрывали противника реактивные установки – «Катюши". Вступили в бой четыре миномётных полка 21мин. бригады. Ими были подбиты несколько бронетранспортеров с находящимися в них гитлеровцами. Таким образом, немецкая пехота отсекалась от танков и погибала от взрывов наших мин. Видя. Что ситуация на поле боя складывается не в их пользу, остальные бронетранспортеры с пехотой, не дойдя до переднего края обороны, под прикрытием танков стали отходить назад. И всё же бой не стихал на огромном пространстве. Воздух смешался с дымом, пылью копотью горящих танков, потускнели солнечные лучи, что очень ограничило видимость. Невообразимое и страшное творилось на поле боя: короткие звуки арт. выстрелов, бесконечные взрывы снарядов и мин, перекликались с ревом моторов и лязганьем гусениц. Не стихал бой и в небе. Над нами рёвели моторы штурмовых самолётов, которые огнём своих пушек помогали артиллеристам выводить танки противника из строя. Немецкое командование стремилось во чтобы то ни стало выполнить поставленную задачу,- прорвать нашу оборону на узком её участке.

Атаки продолжались свежими танковыми группами, выходящими из своих укрытий, не считаясь с большими потерями во время ожесточённого противотанкового заградительного огня нашей артиллерии. Одной из групп тяжёлых танков всё же удалось вклиниться в первую фронтовую полосу обороны и частично её преодолеть. Дальше атака войск вермахта захлебнулась. Продвижение танков было остановлено минёрами бригады спецназначения, установившими миноподрывные устройства и мощным противотанковым заградительным арт-огнем. Потеряв значительное количество танков, в том числе и тяжёлых, не сумев пробить оборону заградительной полосы, фашистская танковая группа была вынуждена отказаться от продолжения атаки. Отстреливаясь, она стала отходить назад к своим исходным позициям. Нужно отметить, что танковые резервы Центрального фронта на нашем участке в танковых сражениях не участвовали. Однако с наблюдательного пункта через бинокль я видел стоящие в районе 2-й армейской полосы обороны в поле замаскированные под скирды сена и снопы соломы танки, готовые в случае прорыва обороны, вступить в сражение с танками противника. К вечеру танки противника покинули поле боя. Наступило затишье. Всё меньше и меньше рвались снаряды вблизи обороны. Пролетал несколько раз немецкий самолёт разведчик. Далеко на флангах обороны работала дальнобойная артиллерия, небо озарялось орудийными вспышками реактивных установок. Поле затихших боёв часто освещалось осветительными ракетами. Полевые кухни подвозили обед и ужин для солдат. Наступила короткая тревожная ночь, но её долгожданная тишина, после жарких боёв, всех настораживала. Считали, что противник за ночь подтянет свои резервные войска и с утра вновь пойдёт в атаку. Мы готовились к возможным боям. На боевые позиции подтягивались свежие людские резервы, артиллеристы укрепляли свои артпозиции, накапливали боеприпасы. Всех тревожил вопрос, где находятся гитлеровцы и почему они себя никак не проявляют? Ждали возможного ночного боя, но его не было ни ночью, ни утром. Армейская и дивизионная разведки доложили командованию, что немецкие войска, подобрав с поля боя всех своих убитых и раненых солдат, ночью покинули свои исходные позиции и ушли в неизвестном направлении. У всех участников боёв после этого сообщения спало психологическое напряжение. От усталости, перенапряжения бессонных ночей участники боев засыпали прямо на своих боевых позициях: пехота на брустверах у своих траншей, а артиллеристы у орудий. Я тоже прилёг на охапку соломы около своего НП и заснул крепким сном. Мы знали, что впереди нас ждут новые тяжёлые бои. Противник отходил, сжигая деревни, подрывали мосты, устраивая другие препятствия, стараясь любым способом сдержать наступление наших войск. Так, при отступлении, фашисты разрушали железнодорожные пути при помощи стальн6ого крюка, который паровоз тащил за собой и рвал деревянные шпалы. Вскоре минометные полки нашей миномётной бригады перебросили на другие горячие участки Курской дуги для поддержки минометным огнем стрелковые соединения фронта. В боях на Курской дуге с 5 июля по 23 августа 1943 года было уничтожено 500 тысяч гитлеровских солдат и офицеров.5 августа 1943 года столица нашей Родины Москва впервые за все годы войны салютовала освободителям города Орла и Белгорода, в том числе и отважным минометчикам нашей бригады.

5 августа 1943 года приказом Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина была объявлена благодарность 21-й отдельной минометной бригаде РГК за участие в освобождении города Орла.

10 августа 1943 года приказом НКО за № 261, 21-я отдельная бригада была преобразована в 35-ю гвардейскую отдельную минометную бригаду РГК 1-го Белорусского фронта и награждена орденом Богдана Хмельницкого 2-й степени. 115-й полк бригады был награжден орденом Александра Невского. Многие солдаты и офицеры бригады за проявленное мужество и героизм в боях Курской дуге были представлены к орденам и медалям.

Здесь на Курской дуге я получил свою первую боевую награду - орден «Красной звезды».

6. Приговор дезертиру

В конце августа 1943 года после разгрома основной группировки немцев в Курско-Орловском сражении, части 35-й гвардейской миномётной бригады, осуществляли огневую поддержку войск 45-й Армии. В это время в нашем 131-м гвардейском миномётном полку произошло чрезвычайное происшествие. Из 1-го дивизиона полка исчез санинструктор старшина Симченко Григорий Сидорович. То, что он дезертировал, не вызывало сомнений. Об его исчезновении командир дивизиона сразу же доложил офицеру нашей полковой контрразведки «Смерш» («Смерть шпионам») капитану Колесникову. При расследовании этого происшествия выяснилось, что старшина Симченко, по национальности украинец, ни какого отношения к медицине не имел. При очередном пополнении личного состава нашей бригады он был зачислен в состав 1-го дивизиона. На передовую он идти не захотел и выдал себя за медицинского работника, став санитарным инструктором дивизиона. Возможно, что кто-то санкционировал его назначение по недоразумению, но я думаю, что он устроился на это место по чьей-то протекции. Не имея ни какого медицинского образования, Симченко при обращении к нему больных солдат, прописывал им такие лекарства, от которых больным становилось ещё хуже. Что это было: сознательный выход из строя бойцов, чем подрывалась боеспособность воинского подразделения или элементарное невежество, никто не знал. Участившиеся случаи появления желудочно-кишечных заболеваний насторожили командование и личный состав полка. А когда Симченко почувствовал, что им заинтересовалась «Смерш», то сразу же дезертировал из воинской части. Скрываясь в массе войск, двигавшихся на места передислокации, ему какое-то время удавалось оставаться вне поля зрения контрразведки. Но не зря говорят: «Бог правду видит». Вот и на этот раз дезертир всё - таки был замечен нашими солдатами в одном из домов населённого пункта, через который проходил 131-й гвардейский миномётный полк. Как ни в чём не бывало Симченко пил чай с молодой хозяйкой дома. Старшина был настолько потрясён и напуган тем, что его обнаружили и задержали солдаты его подразделения, что потерял дар речи.

При допросе он признался, что хотел затеряться в массе воинских частей, а после приближающегося освобождения Украины, остаться на её территории и затаиться на своём хуторе. По законам военного времени, старшина - дезертир был приговорён к высшей мере наказания - расстрелу. Привести в исполнение решение трибунала, было поручено моему взводу управления штаба полка. Личный состав полка был построен не далеко от места наказания и ждал оглашения приговора. Трудно передать словами те чувства, которые охватили меня в момент исполнения этого приказа. Но вчерашний советский человек, сегодня был для всех нас предателем и трусом. Четыре разведчика взвода управления были готовы по моей команде открыть огонь по дезертиру из своих автоматов. Не было пощады изменникам Родины и в подтверждение этому, четыре автоматные очереди раздались в вечерней тишине.

7. Бои на рубеже реки Десны. Участие в разведке боем

С августа по октябрь месяц 1943 года подразделения 35-й миномётной бригады совместно с пехотными частями в составе Центрального фронта, обойдя город Орёл с Юго-запада, развивали наступление в направлении города Брянска. Командующим Центральным фронтом генералом К.К. Рокоссовским было принято решение обойти непроходимые топи и болота Брянщины и, собрав все резервы нанести по немецко-фашистским войскам фланговый удар сокрушительной силы. Бригада с передовыми частями фронта развернула бои на украинской земле и 8 сентября пробилась к реке Десне, где начались бои за освобождение города Новгород - Северского. С севера реку Десну форсировала 194 сд. 48А. На подступах к оборонительному рубежу на реке Десне противник усиленно бомбил и обстре­ливал из артиллерийских орудий наступающие части. В районе города Шостка, прежде чем прорвать оборону противника, командованию пришлось организовать разведку боем силами стрелкового батальона. Основной целью проведённой операции разведки боем была задача ввести противника в заблуждение. Он должен был принять разведку боем за готовившееся наступление на нашем участке. Этим тактическим ходом командование должно было заставить немцев перебросить значительные силы с другого участка фронта, где действительно готовилось наступление наших войск и основной прорыв немецкой обороны. Перед подразделениями также стояла задача: в период этой операции разведать инженерное строение линии обороны, подавить основные огневые точки и взять языка. Кроме этих задач, в период разведки боем, практиковались выявления и засечки действующих артиллерийских и миномётных батарей. Эту задачу выполнили разведчики артиллерийских частей. Для того чтобы создать видимость подготовки к наступлению, подтягивалась из резерва артиллерия, проводилась смена стрелковых частей с передовой, увеличивалось количество ложных радиопереговоров. Наша артиллерия постоянно усиливала обстрел позиций немцев. Увеличивалось движение и перемещение автотранспорта, занимавшегося перевозками и подвозом боеприпасов, появи­лось несколько САУ-76. Чувствовалось, что готовится полномасштабное наступление, но никто не знал и не мог знать о настоящих планах нашего командования.

На следующий день после проведённых тактических мероприятий командования противник уси­лил обстрел наших позиций. Массированные налёты противника заставили нас глубже зарываться в землю, маскировать свои огневые точки. В небе появился самолёт разведчик «Фоке Вульф» - рама. Всё говорило о том, что противник на нашем участке стягивает свежие силы. Появились слухи, что в распоряжение противника прибыли танки. Начальник штаба 131-го миномётного полка вызвал меня на КП, с тем, чтобы познакомить с решением командира полка подполковником Рамзиным принять участие в операции «разведка боем». По топографической карте мы уточнили места предполагаемой полосы прорыва, где я со своими двумя разведчиками должен был выдвинуться к переднему краю противника. В нейтральной полосе было необходимо засечь действующие артиллерийские и миномётные установки и нанести их на карту. Время начала операции «разведка боем» никто не знал. Операция задерживалась. До начала утреннего рассвета я со своими разведчиками Кобзевым и Сапуном направился на передний край обороны нашей пехоты. Наш путь пролегал по практически открытой местности, которая всё время освещалась ракетами противника. Лишь изредка попадались небольшие кусты, где мы могли укрыться во время небольшой передышки. Наша группа на всём почти 500 метровом пути попадала под интенсивный артиллерийский и миномётный огонь. Короткими перебежками, скрываясь в воронках, мы достигли траншеи переднего края. Очутившись в траншее, мы почувствовали себя в безопасности. Участок траншеи, который защищала стрелковая рота, был плохо оборудован. Он был глубиной всего по грудь и к тому же в некоторых местах осыпался. В траншее были выкопаны некоторые пустоты вроде землянок для укрытия и отдыха солдат и ячейки для стрельбы из пулемёта, а так же наблюдения за противником. Земляной бруствер защи­щал находившихся в траншее бойцов от пулемётного обстрела. Нам пришлось весь день провести в первой траншее. Заместитель командира роты старший лейтенант Суслов показал мне полосу возможного направления действия стрелковой роты. Предупредил нас, что участок этой полосы будет разминирован с установкой малозаметных вешек. Мы были поставлены в известность, что сигнал условленными ракетами будет означать начало и конец операции. Заняв одну из ячеек, чтобы укрыться от пуль, пролетающих над головой и впивающихся в бруствер, я продолжал наблюдение, изучая наш возможный маршрут. До передних траншей обороны противника было 500-600 метров. Место в основном было ровное, кустарники срезаны пулемётным огнём. Передний край немцев можно было частично видеть с помощью бинокля через щель амбразуры, примитивно сделанной солдатами стрелковой роты в земляном бруствере траншеи. Передняя немецкая траншея также как и наша была закрыта земляным бруствером, и обзор нашего местонахождения был тоже ограничен. Приблизительно ознакомившись с местом планируемой операции стрелкового батальона, мы с вечерней тем­нотой вернулись на КП. Я доложил командиру полка и начальнику штаба о результатах наблюде­ния за местом нашего предстоящего участия в боевой операции. Через сутки начальник штаба майор Орлов поставил меня в известность, что операция стрелкового батальона намечается до утреннего рассвета следующего дня.

Нам нужно было подготовиться к этому времени и находиться в районе траншеи переднего края стрелковой роты. В этой полосе наступления мы и должны были выполнить задание. Усиленные стрелковые роты находились в полной боевой готовности и состояли в основном из разведывательных подразделений дивизии. На КП батальона присутствовали, заместитель командира дивизии по строевой части и командир стрелкового полка, которые должны были руководить предстоящей операцией осуществляемой стрелковым батальоном. Противник был введён в заблуждение, считая, по своим разведданным, что операция прорыва будет осуществляться силами стрелковой дивизии, и подтянул на этот участок свежие силы. Фашисты вели непрерывный артиллерийский огонь по всему участку предполагаемой обороны стрелко­вой дивизии. Ночь была на исходе и около пяти часов утра в назначенное время по сигналу сигнальных ракет началась наша артподготовка. Массированный артиллерийский и миномётный огонь с участием нескольких реактивных установок обрушился на противника. Через несколько минут артиллерийский огонь был перенесён вглубь обороны. Серия сигнальных ракет известила пехоту о начале наступления. Наступающая рота, покинув траншею, пошла вперёд. Вражеские разрывы снарядов и свист пуль не могли остановить её порыв. Рассветало. В утреннем тумане были видны согнувшиеся силуэты солдат, которые бежали и на ходу стреляли по врагу из автоматов. В это время я со своими двумя разведчиками также покинул траншею и короткими перебежками, делая небольшие передышки в воронках от снарядов, бежал навстречу врагу. От каждого неприятного, но знакомого нам звука летящего в нашу сторону снаряда или мины приходилось падать на землю и буквально врастать в неё и ждать, что следующий снаряд может упасть рядом с тем местом, где мы лежим. Снаряды пролетали мимо нас, но разрываясь так близко, что засыпали нас землёй и осколками. Свист и треск разрывных пуль сильно действовал на психику. Несмотря на такую сложную обстановку, мы находили в себе силы и ползли от воронки к воронке к намеченной цели. Внезапно группа оказалась в нейтральной зоне и наткнулась на разрозненные плохо оборудованные окопы, которые стали для нас временным укрытием. С помощью бинокля из окна бруствера мы стали засекать орудийные вспышки.
3-х артиллерийских батарей они были, по всей видимости, 100 мм калибра. Ориентирами для нас в глубине обороны противника стали силуэты построек населённого пункта.
Все видимые цели были нанесены на карту. Прошла ночь и снова начался рассвет с сильным и густым туманом. Через 15 минут, после того как мы начали свои наблюдения в небе появилась сигнальная ракета, которая приказывала готовиться к возвращению. Обратный путь преодолевался с не меньшей смертельной опасностью, так как противник усилил обстрел участка, где мы находились. Нашим спасением были всё те же многочисленные воронки, встречающиеся на нашем пути. Насколько смертельно опасными событиями были бои на этом участке, я понял, когда увидел огромное количество убитых и раненых солдат на нейтральной полосе. Под не прекращающимся огнём санитары оказывали раненым первую помощь и выносили тяжелораненых бойцов с поля боя. Были также потери в нашей группе. Приближаясь к первой траншее нашей обороны, разрывной пулей был тяжело ранен разведчик Сапун.

Пуля попала в его правое плечо, и он истекал кровью, теряя сознание. На плащ-палатке мы волокли нашего боевого товарища к своей траншее. Приходилось ползти, так как обстрел не прекращался ни на минуту. Наши ватники были в грязи, из разорванных мест торчала вата. Добравшись до траншеи, мы передали тяжелораненого Сапуна санитарам, и он был срочно отправлен в медсанбат. К сожалению, спасти его жизнь не удалось, он скончался от потери крови. Прибыв на КП, я доложил командиру полка подполковнику Рамзину и начальнику штаба Орлову о результатах выполнения задания. Вражеские огневые цели, нанесённые нами на карту, были сверены с другими разведданными и получили подтверждение, что мы не ошиблись и наши данные полностью подтверждают их наличие. В дальнейшем по этим целям был нанесён мощный удар нашим миномётным дивизионом. К сожалению, артиллерийская подготовка немного запоздала и дала возможность немцам покинуть свои первые траншеи и перейти в траншеи 2-ой линии обороны. Артиллерийский огонь вёлся прак­тически по пустым траншеям гитлеровцев. После завершения операции стрелковые роты батальона отошли на прежние позиции - в траншеи переднего края. Основная цель операции разведки боем была выполнена. Вскоре разведчики стрелкового полка привели с переднего края на КП полка захваченного ими «языка». Я был свидетелем этого момента. Немец стоял в кругу наших разведчиков на КП, которые смотрели на него с ненавистью. Женщины из медсанбата напротив, отнеслись к нему с жалостью, потому что он был ранен, и из раны текла кровь. Пленный озирался по сторонам и дрожал, толи от холода, то ли от страха. По внешнему виду это был 25 летний высокий плотного телосложения фашист из войск СС. Как потом стало известно из его допроса, немцы перебросили сюда отборные части СС, а также танки и артиллерию. План командования 48-ой армии сработал блестяще. Вскоре наш 131-й миномётный полк35-ой миномётной бригады был переброшен на другой участок наступления. Мы поступили в расположение 48-й армии, где намечался главный удар по освобождению города Новгород – Северского, расположенного на реке Десне. После успешно проведённо­го боя мы, вслед за стрелковым батальоном, вошли в город. 17 сентября город был освобождён, и нам салютовала Москва. Немецкая оборона на реке Десне рухнула. Жители города радостно приветствовали своих освободителей, в том числе разведчиков Веретнева, Расказенкова, Мурзинова и меня, командира взвода старшего лейтенанта Мужикова.

8. Река Десна

В сентябре месяце 1943 года немецкая оборона на реке Десне была прорвана и был взят город Новгород-Сиверский, противник уже не мог нанести во фланг и тыл контрудар нашим войскам. Враг отступал. Для преследования его была создана подвижная группа. В состав её входили: кавалерийский и танковый корпуса, истребительно-противотанковый арт. полк, а также 35-ая миномётная бригада. Удар подвижной группы оказался настолько внезапным, что гитлеровцы не успели занять оборону на окраинах города Новозыбков и приняли бой в городе. После небольшого боя немцам пришлось покинуть город так спешно, что сумели они взорвать только спичечную фабрику. На железнодорожной станции был оставлен состав цистерн с бензином. Командир 307 -й стр. дивизии дал команду' заправить этим горючим свои автомашины. Но тут появилась немецкая авиация и превратила эшелон с горючим в пылающий факел. Город от налёта авиации почти не пострадал. Вместе с танкистами, внезапно ворвавшимися в город, был и дивизион 131и115 минометных полков. Моя группа из разведчиков и радиста почти всегда входила первыми передовыми частями в освобожденный город или населённый пункт. С прекращением боёв в городе, на улицах стали появляться горожане, вылезая из подвалов и других укрытий. На городской площади у церкви стала собираться толпа людей, ожидая казни предателей, пособников оккупантов. Вскоре на грузовой автомашине с открытыми бортами привязали к установленной виселице предателя бургомистра осуждённого ревтрибуналом на казнь через повешенье. Этот бургомистр прославился в области при оккупантах своей жестокостью к жителям области. Под крики и возгласы проклятий к изменнику Родины собравшихся горожан изменник бургомистр был повешен. Казнённый изменник оставался висеть на виселице несколько дней. В послевоенные 80-90 годы ветераны 35-й мин. бригады съезжались с необъятной нашей Родины на встречи в город Новозыбков. Вместе с жителями города вспоминали о прошедших боях на Брянской земле. Стремительное наступление советских войск продолжалось. Мы продвигались по живописной местности, леса чередовались с палями, пение птиц, море цветов. Красота брянской природы нас очаровывала. В грозные годы войны эти леса были домом для многочисленных партизанских отрядов и соединений. Партизаны оказывали нам помощь в продвижении вперёд, помогали разбирать лесные завалы на дорогах, указывали обходные пути, пускали под откос военные немецкие эшелоны. Немцы, отступая, срывали злость за свои неудачи на местном населении. Специально созданные карательные отряды и части сжигали деревни, убивали тех, кто оказывал помощь и сочувствовал партизанам. В период наступления наших войск мы видели ещё догоравшие деревни, где стояли виселицы с повешенными людьми. Уцелевшие жители, в основном женщины с детьми, уходили в леса и под защитой партизан жили в землянках. В этот период в нашу часть прибыло пополнение мобилизованных молодых ребят из партизанских отрядов. Мой взвод пополнился двумя разведчиками и связистом. Несмотря на попытки противника приостановить наше наступление. Продвижение наших войск продолжалось. Особенно развернулись бои в направлении за преодоление водной преграды реки Сож. На подступах к реке предшествовали тяжёлые бои в районе населённого пункта Язубровка, которым удалось овладеть лишь на третий день.

Немцев поддерживал орудийный огонь бронепоезда, бомбардировочная авиация применили кассетную бомбардировку. Кассеты представляли собой металлические двухстворчатые корыта, заполненные бомбочками (гранатами). Сброшенные с самолётов, они раскрывались, их содержимое рассыпалось на земле и взрывалось. Поражая незащищённый личный состав наших частей. От такой бомбардировки понёс потери и наш 131-й миномётный полк, где имелись убитые и раненые. Река Сож, имела ширину около 100 метров с крутыми берегами. Противник на западном берегу имел рельефное преимущество, а также укреплённую заранее подготовленную оборону. В районе населённого пункта Жеребное передовые роты 201 стр. полка сделали попытку форсировать реку на подсобных средствах - лодках-плотах, но от сильного арт. миномётного, пулемётного огня понесли потери и приостановили форсирование реки. Только после 20-ти минутной арт. подготовки по обороняющемуся противнику и применения дымовой завесы, стрелковые роты преодолели этот водный рубеж и завязали бой с противником. Наступающие стрелковые батальоны 201 стрелкового полка 175 -й стр. дивизии полк, который поддерживал 131 гв. мин. полк, преодолев упорное сопротивление немцев, выбили их с занимаемых позиций на западном берегу и заняли плацдарм глубиной в 3 км. Под сильным арт. мин. огнём и бомбёжкой 131 гв. мин. полк непосредственно участвовал в боях по форсированию реки Сож, поддерживая мин. огнём наступающие стр. части. Водители автомашины Забобудин Д. И. СавченкоМ.С. и Суржиков, умело маневрируя машинами, под обстрелом доставили имущество связистов и разведчиков к самому берегу реки. Первыми в полку переправились на западный берег из взвода управления 131 мин. полка разведчики Кузкбил, Симонов Л И. связисты Гутаров ФИ ШаховИ.М., Дружинин А. Ф. В самых трудных условиях обеспечили надёжную связь радисты во главе со ст. сержантом Старухиным. Телефонист Карцев был тяжело ранен, поэтому радистам Языкову и Ляхову было приказано эвакуировать его в тыл. На утлой лодочке под сильным обстрелом во время переправы, они спасли раненого товарища, доставили его в мед. санбат, а потом сразу же вернулись на передовую. В двух км от места переправы сапёры заканчивали восстанавливать деревянный, на сваях мост, частично разрушенный немцами. По восстановленному мосту двинулась колонна скопившихся автомашин с боевой техникой. С этой колонной на автомашине «Шевроле» переправилась и наша группа с тремя разведчиками и радистом во главе с зам. командира 131 мин. палка майора Приходченко. Переброшенные на плацдарм по неустойчивой переправе (мосту) батареи противотанковых 76 мм орудий и наш миномётный дивизион немедленно приступили к огневой поддержке удерживающий оборону стр. полк, который из-за отсутствия арт. поддержки с трудом сдерживал атакующих оборону немцев. Арт. поддержка нашей артиллерией с противоположного берега была недостаточной из-за опасения, что они своим арт. Огнём накроют наши части. С НП и КП оборудованного нами бесперебойно работала телефонная и радиосвязь, чётко давали команды зам. командира 131 мин. полка майор Приходченко и командира мин. дивизиона по открытию и ведения мин. огня по целям противника обнаруженных моими разведчиками, а также по запросам командира стрелкового полка.

Дата добавления: 2015-07-16