10 страница

- Эх, вот были времена, - мечтательно протянул Шульц, - Людей лечили совершенно бесплатно, всего лишь за карточку, которая называлась страховой полис. И даже кормили тех, кто лечился в больнице. Постели стелили…

Он чуть прикрывает глаза, словно вспоминая. Кто знает, быть может еще ребенком он успел побывать в больнице. Успел до того, как пришел Альянс.

- Да ладно, хорош заливать, - машет рукой Кирпич, - Не идеализируй прошлое. Постель стелили, кушать давали. Скажи еще, что горшок за больными выносили! И все вот так, задаром? Наверняка за еду, оборудование или там… за деньги, вот.

- Вообще-то он прав, - говорю я Кирпичу, - Все было бесплатно, если у тебя есть полис и паспорт. Или хотя бы водительские права с собой. И, не поверишь, даже горшок выносили.

- Гордон, а ты когда-нибудь был в такой больнице? – с интересом спрашивает Аликс, бегло, на ходу, подбирая автомат только что убитого солдата.

- Был пару раз, что тут особенного?

- Ой, а расскажи!

- Эй, вы там! А ну сюда, быстро!

Мы резко оборачиваемся на звук. Небольшого роста человек в коричневом свитере и рваных джинсах, машет нам рукой.

- Быстро, я сказал!

- Узнаем, что он хочет, - кивнул Шульц.

Хотел, как оказалось, он лишь поболтать.

- Вы что тут делаете? Вы что, с ума сошли? – оживленно жестикулировал он, почти выкрикивая слова, - Все должны убираться из города, я думал, мы последние!

- А мы, по твоему, что делаем?! – огрызается Кирпич.

- Да вы просто теряете время! – витийствует нервный повстанец, - На черта истреблять этих тварей, им все равно конца нет! Взрыв вот-вот грянет, да от вас даже пепла не останется!..

Его взгляд упирается в меня.

- Ага, Гордон Фриман! – с каким-то дерганым удовлетворением выплевывает он, - Герой оранжевой революции. Вы-то куда смотрите?! Могли бы и убраться отсюда куда подальше, а не помогать им понапрасну патроны тратить! Нам и самим тут уже выть хочется! А теперь еще и с вами возиться, вас и накорми, вас и снаряди, и до вокзала сопроводи…

- Слушай, приятель, - перебивает его Шульц, - Ты какого хрена разорался?! Совсем башку переклинило от постоянной стрельбы?! Не хочешь помогать нам – не надо, на черта нам такая помощь сдалась, сами управимся.

- Чего?! – слегка застопорился повстанец, но тут подключается и Аликс.

- Ты не нервничай, все успеем, - она смотрит ему прямо в глаза, - Все свои, что ты так дергаешься? Лучше скажи, что тут у вас?

- А то я не вижу, что не чужие, - бурчит повстанец и кивком головы показывает на подворотню за своей спиной, - Тут в старой девятиэтажке у нас что-то вроде перевалочного пункта. Сразу после того, что произошло с Цитаделью, набирали для него добровольцев. Ну, тех, кому нечего терять, короче.

- Хм, однако! – поднимаю бровь я, - Вот что, ты давай веди нас туда, по дороге расскажешь все.

Мы заходим в старый переулок и перебираемся через баррикада из сваленных в кучу «Запорожцев», «ЗиЛов» и каких-то других иномарок. Над нами нависают черные полуобвалившиеся балконы, на которых свалены всякие доски и прочий хлам.

- Да чего тут рассказывать, - скороговоркой говорит повстанец, проводя нас по двору, через до неузнаваемости погнутые карусельки и турнички детской площадки, - Сидим на третьем этаже. Весь дом наш, три часа зачищали, все пять подъездов.

Я видел такие дома только в фильмах, и я даже боюсь представить, сколько же тут квартир… Мы подходим к железной, грубо врезанной в стену двери с небольшим закрытым окошечком в ней.

- Часть базы у нас тут, в первом подъезде, другая часть – в пятом. Тут главный я, там – Барни…

- Погоди, Барни который Калхун? – не верю ушам я.

- Ну а какой еще, будто у нас разные барни тут на каждом суку развешены, выбирай не хочу, - ворчит повстанец и стучит в дверь. Аликс радостно подмигивает мне. Вот уж Барни я буду видеть просто счастлив!

Окошечко в двери открывается, и видно лицо девушки в вязаной шапочке.

- Это я, открывай, - слитно произносит тутошний командир.

- А… - взгляд девушки упирается в меня, и с ее лица мигом слетают все следы работы мысли, - А… пароль…

Я скептично кривлю губы, и она, похоже, совсем теперь в ступоре. Аликс тоже усмехается. Да я сам – один большой пароль.

- Я даже не буду просить тебя заткнуться, - довольно резко говорит повстанец.

- Проходите.

Хм, знатный пароль…

Дверь открывается, и мы входим в то, что когда-то было квартирой. Домик явно старый и чиненый, полы деревянные, причем скрипят, как старая кровать. Мусор разбросан повсюду, большая его часть сгреблена по углам. На стене – большая засаленная карта города и окрестностей, печатные обозначения на ней на все том же, уже опостылевшем русском, красные рукописные – уже на нашем. Карта подсвечена лампой холодного света – видимо, тут раньше жил кто-то из Альянса. Подобие уюта создают два столика с посудой и кухонной утварью, даже газовая горелка есть, а так же подранный обшарпанный диванчик, на котором примостилась парочка – мужчина и женщина неопределенного возраста с неизменными лямбдами на рукавах. Женщина поднимает на нас мокрые глаза, когда мы входим. Ее друг крепко обнимает ее. Еще три человека, включая девушку, отрывшую нам дверь, гужуются посередине комнаты, о чем-то перешептываясь. Но первое, что я слышу, отчего даже вздрагиваю – это голос доктора Кляйнера:

- Повторяю, покиньте город как можно скорее!

Я смотрю на его лицо, вещающее с телевизора на столике. Видимо, все еще прокручивается обращение Кляйнера к горожанам. Поскорее бы увидеться с ним. Хорошо, что он уже далеко и в безопасности…

- Достойная замена речам Брина, - хмыкает Аликс.

- Вот это да, - говорит девушка, впустившая нас, тараща глаза, в особенности на Аликс, - Вы – дочь Кляйнера, да?

От такого пассажа я не удерживаюсь и хихикаю.

- Нет, - невозмутимо отвечает она, незаметно подмигивая мне, - Мой отец Одесса Кэббедж.

Я улыбаюсь и, стараясь держаться незаметнее, шагаю к карте. Надо же, а я уже и забыл про этого бравого полковника. Вот кто уж точно не пропадет, старый вояка. Интересно, где сейчас он? Девушка, видимо, поняв, что сморозила глупость, смущенно отступает на шаг, к висящему на стене плакату. Хм, а я думал, повстанцы должны ненавидеть плакаты Альянса. Эмблема Альянса, «Ядро Цитадели», и белый голубь, летящий к небесам… Символ последнего выжившего живого существа, души, стремящейся от выжженной земли ввысь… а может, теперь уже символом Свободы?

- …так что для тех, кто желает, сейчас самое время плодиться и размножаться! – доносится до нас голос Кляйнера из телевизора.

Наш отряд уже расселся по углам, зверская усталость дает о себе знать. Но при этих слова все мужчины как-то напряглись, а девушки растерянно переглянулись. Кирпич подступает прямо к впустившей нас девушке, и, глядя ей в глаза, выразительно шевелит бровями. Бедная барышня краснеет, как рак, и прячет взгляд. Я автоматически кошусь на Аликс, и понимаю, что глупее поступить я сейчас просто не смог бы.

- Доктор Кляйнер призывает нас… - растеряно улыбается она, - Заняться э… делом?

Я даже не знаю, что ответить, но положение спасает тутошний командир.

- Да, вообще, самое подходящее время выбрал! – он резко озирается по сторонам, словно пересчитывая поступивший контингент, - Умереть, занимаясь любимым делом, да? Так, всё, хватит лясы точить. Больше мы ждать не можем, и так уже тут сидим сколько.

- Что вы планируете делать? – спрашивает Аликс, и к нам подступают Триггер с Шульцом.

- Как что, что за дурацкий вопрос?! – снова начинает дико жестикулировать повстанец, - Сейчас последнюю еду раздадим, как раз должно на всех хватить, и будем собираться рвать когти отсюда… Оружие еще надо распределить…

- Еда это конечно хорошо, - кивает Шульц, - Но надо все тут уничтожить. Чтобы и следа того, что тут была база, не осталось. И тем более, чтобы нельзя было догадаться, куда мы выдвинулись.

- Взрывчатка есть? – подает голос Триггер.

- Да тут пара ящиков с хопперами где-то была, - морщится повстанец, - Я и сам знаю, не дурак. Так, Ева, раздай всем еду, какая осталась, а я пока помозгую…

Шульц и Триггер вместе с ним отходят к карте, что-то тихо обсуждая, а девушка тем временем раздает еду – кому брикеты ГО-шников – брусок губчатой серой питательной массы, кому – куски черствого хлеба, кому – кастрюльки с мерзко пахнущей похлебкой, из которой торчат голубиные лапки и даже головы. Мне везет, и мне достается сухпай ГО, хотя я так голоден, что, наверное, и похлебку эту сейчас бы съел. Хотя эти мерзкие голубиные головы с белыми, как крутые яйца, глазами… Аликс достает из-за пазухи еще один брикет.

- Вот, - она отдает его девушке, - Это тоже в общий котел.

Хьюго морщится, но молчит. Я, жуя серую массу из брикета, подхожу к местному командиру.

- Слушай, командир, - я трогаю его за плечо, - Вы тут пока собирайтесь, а нам надо с другом повидаться.

- Каким это еще другом? – отмахивается от меня повстанец, - Доктор Фриман, вы конечно профессионал и великий человек, но сейчас мне не до экскурсий. Поймите, тут очень важно все тщательно продумать!

- Слушай, просто скажи нам, где Барни, и мы пойдем, переговорим с ним, - твердо говорит Аликс, - А ты можешь не волноваться. Это не помешает вашему планированию.

- Я же говорил, он через три подъезда отсюда, тоже на третьем этаже, - морщится повстанец, - Да после еще наговоритесь, лучше собирайтесь!

- Ты за нас не волнуйся, - я сжимаю его плечо так, что он оборачивается, - Расскажи как побыстрее туда пройти, ладно?

Повстанец качает головой и раздраженно всплескивает руками.

- Ну вы, док, и… Ладно, смотрите: тут на каждом этаже есть коридорчик, соединяющий один подъезд с другим, так и дойдете. Только поднимитесь на этаж выше, тут коридор уже завален.

- Спасибо.

Мы выходим из квартиры на лестничную площадку. Коридорчик обнаруживается в закутке за шахтой лифта, но там нас встречают довольно бурно. Я едва успеваю увернуться от летящего мне на лицо черного ядовитого хедкраба. В такие моменты я удивляюсь, как это я до сих пор не поседел. Аликс быстро расстреливает мерзкое существо, и я ей помогаю прикончить еще двоих, висящих на потолке. Коридор тут действительно завален, теперь ясно почему – прямо посреди него, рядом с большой дырой в стене, лежит черная ракета с раскрывшимся хвостом.

- Десант высадился удачно, - морщится Аликс, - Давай действительно поднимемся этажом выше.

- Будь осторожнее. Дом явно зачищали этими штуками.

Только зомби нам сейчас не хватало… Конечно, зачистить все квартиры большой многоэтажки – кто за это сейчас возьмется? Главное – только бы не попались солдаты… хотя я не знаю даже, что хуже – перерожденцы или солдаты. Наверное, все-таки Элитные. Что там Боб говорил про маскировку их снайперш? Если это правда, и они как хамелеоны, то…

Когда мы с Аликс поднимаемся на этаж выше, коридор наконец цел и даже почти чист – в нем мы находим лишь полуразложившееся тело женщины. Хедкрабы объели ее всю, а от вони начинает кружиться голова. Я зажмуриваюсь.

- Гордон, я бы на твоем месте лучше не наступала бы на…

Под ногой громко трещат доски и я, чуть не пропоров одной из них себе лицо, с грохотом и сдавленном стоном падаю вниз.

- …эти доски… Ой, ты цел?

Я поднимаю голову и выплевываю опилки, попавшие в рот. Поправляю очки. Хорошо хоть костюм смягчил удар. Да так же можно инфаркт получить!

- Аликс, с такими формулировками надо покороче!

- Извини, прости, - она мечется сверху, по краю большой дыры в полу, но видимо, не решается спрыгнуть.

Здесь темно, и я вижу лишь ее наверху. Но воняет тут еще хлеще, чем там. Какой-то аммиачный, даже кисловатый запах… Я проверяю, на месте ли гравипушка, ищу под собой дробовик. Нашел.

- Ты не прыгай, тут метра три, - говорю я ей, - Да и воняет… Поищи, как обойти.

- Я поднимусь еще на этаж выше, - решает она, - А в следующем подъезде снова спущусь.

- Хорошо, я в следующем подъезде поднимусь к тебе… черт, да ничего не видно же!

- А ты фонарик включи.

Хм, действительно. И что я все время про него забываю?

- Увидимся! – и она исчезает.

- Ты будь осторожна, - запоздало кричу ей вслед я и, наконец, включаю фонарик.

И замираю. Так, только без резких движений. Вон выход… главное – не шуметь…

Вокруг меня, привалившись к стенам, полусидят четверо живых трупов. Понять, сколько им, уже сложно – они сплошь покрыты язвами, шишками и горбами. На несчастных даже нет уже никакой одежды, впрочем, как и половых признаков. Под каждым – лужа крови, кусочки внутренностей, выпавших из огромной дыры в их теле с торчащими оттуда ребрами. Еще по Черной Мезе помню, это их рот. Так они питаются… удивительно, как они еще не учуяли меня. Я начинаю тихо продвигаться к выходу, но доски хрустят под ботинками слишком громко. Может, упокоить их, пока они спят? Пусть не мучаются больше… Я, преодолевая отвращение, подступаю к одному из них и вдруг поскальзываюсь на его внутренностях. Миг – и я падаю лицом прямо в его раскрытую грудь. Ну за что мне все это?! Я слышу тихий стон, сиплый вздох. С трудом сдерживая рвотные позывы, я отпрыгиваю назад и стреляю с обоих стволов прямо в хедкраба, сидящего на голове плачущего мертвеца… Сзади начинается тихий вой – остальные мертвые тоже проснулись… Я, едва успев увернуться от удара когтистых пальцев, выстрелом сношу голову еще одному зомби, потом еще. От последнего увернуться не получилось, и с мерзким пронзительным звуком по моему боку и плечу ударяют длинные, сантиметров в пятнадцать, когти. Я отлетаю в сторону и, с трудом удерживая дробовик одной рукой, проделываю в теле перерожденца огромную дыру. Тело выплевывает из себя кишки со стороны спины и падает. Хедкраб тут же спрыгивает с распухшей, изуродованной головы трупа и с мерзким звуком ползет ко мне. Его я отправляю на тот свет острым обломком доски. И наконец тихо вою от боли. Ничего, сейчас костюм разберется… здоровой рукой я вытираю наконец с лица мерзкую желто-багровую слизь, и смачно отплевываюсь. Протираю очки – ну хоть в глаза эта дрянь не попала, мало ли что там уже за зараза развиться могла… Когда обезболивающее введено, я вижу, что заряд брони составляет всего сорок процентов. Надо идти…

Проходя по темной квартире, я вдруг останавливаюсь. Мне показалось, или я слышал голоса?

- Это Одесса во всем виноват…

Да, точно, женский голос! Где-то там… я иду на звук, и упираюсь в наскоро сколоченную деревянную стенку. Из ее щелей льется холодный свет. Да это же та же комната, где мы только что были. Только почти никого нет, наверное, уже ушли на раздачу оружия, или закладывать заряды взрывчатки… Единственные, кого я вижу в щель – это та самая парочка, сидящая на облезлом диване.

- Видел я этого Одессу Кэббеджа один раз, - бурчит повстанец, сжимая руку подруги, которая уже не плачет, - Такой идиот!

Хм. Ну, человек он своеобразный, но самый смелый из тех, кого я встречал. После Калхуна, конечно.

- Между нами говоря, - качает головой женщина, - Я что-то не доверяю этим вортигонтам. Темнят они что-то. Они же, я слышала, раньше людей убивали. А вдруг мы им нужны только пока не избавимся от Альянса?

А ведь и правда…

- Ты даже не представляешь, насколько ты права, - кивает он, - Это еще с Черной Мезы пошло. Все из-за нее, этой проклятой Черной Мезы! От этой чертовой науки жизнь лучше не стала ни на долю!

Больше скажу, Сопротивлением как раз командуют те, кто породили резонансный каскад. Технически. Да что вы можете знать о Черной Мезе… любой бы из вас, побывав там тогда, наложил бы в штаны… а таких чистых, классно оснащенных лабораторий, как там, нигде не сыщешь. А какие там пончики продавали… а Магнуссон, он вечно просил охранников чинить сломавшиеся автоматы с пончиками, словно они – техники. Помню, как я в тот день случайно спалил его завтрак в микроволновке, вот у него рожа была! Эх, он был конечно вздорный старикан, никто его не любил, но жалко его. Как и остальных, кто умер там… а он с Кляйнером еще постоянно ругался…

- Только вот все эти выжившие с Мезы никак этого не поймут, - машет рукой женщина, - Вон, доктор Кляйнер такую милость сделал, говорит что мы теперь можем трахаться. Разрешил, спасибо!

У меня даже поток мыслей прервался. Какого черта…

- Да вообще, какой идиот назначил Кляйнера главным?! – сжал кулак повстанец, и я тоже, - Мне вообще иногда кажется, что уже все вокруг докторы, кроме меня! Доктор тот, доктор этот…

Что за… не понял! Да вы не много на себя берете?! Я едва сдерживаюсь, чтобы не произнести это вслух. А я-то думал, что повстанцы как дружная семья…

- Болтать-то они умеют, - вздыхает его подруга, - А как начинают что-то делать, получается как всегда… В Нова Проспект сидело два моих брата! А этот несчастный Фриман взорвал всю тюрьму, со всеми заключенными…

- А… - вырывается у меня, и я тут же затыкаюсь. Но я… я не… вот это новости…

Они оборачиваются на звук, но, видимо, решают, что им показалось.

- Ну не надо, не вспоминай о плохом, - повстанец гладит ее по плечу, - Не плачь только… давай вспомнил что-нибудь хорошее? Какой это еще месяц назад был тихий квартал…

- Да тут было намного безопаснее, чем сейчас! – она все-таки начинает тихо всхлипывать, - Да что же творится… Скоро все взорвется, а мы тут сидим толпой, как приманка…

- Ничего, вот выберемся отсюда – и на природу. В деревнях, говорят, сейчас намного лучше, комбинов почти нет, одни недобитки от ГО. Вот заживем там…

Они замолкают, и я качаю головой. Лучше бы я не проходил тут, не слышал всего этого. Как же она, наверное, ненавидит меня… а ведь я даже не знал тогда, что все так будет… надо будет потом ей все объяснить. Что борьба за Свободу лучше, чем рабское житье в этом тихом квартальчике. Что Нова Проспект взорвался без моего умысла, просто случайно, что я не убивал ее братьев…

- Я конечно не скучаю по доктору Брину, - вдруг говорит женщина, - Но передачи по телевизору, которые он ставил, по ним я даже соскучилась… Помнишь, когда он пригласил жонглёров?

- Конечно, - улыбается повстанец, - И знаешь, это конечно может звучать безумно, но я немного скучаю по режиму Альянса. Раньше восстание виделось более радужно…

Ну вот. Всё. Приехали. Я отворачиваюсь и отступаю от стенки.

- Нам обещали свободу и радость. А пока мы тут голодаем, чертов хедкраб Кляйнера ест в три горла!

Ничего я не буду ей говорить. Она сама уже все сказала. Нет, доктор Кляйнер, мой дорогой и любимый учитель, хорошо что вы этого не слышите. Это недостойно вас. Зря вы записали свою речь для всего города… они ее не заслуживают.

- Они хоть и называются хедкрабами, - слышу я, уходя отсюда в направлении лестницы, - Но, скажу я тебе, на вкус они на крабов вообще не похожи.

- Да, скорее на тушеную капусту…

Я ухожу за угол, и голоса уже не слышно. И мне даже не хочется думать о том, что творится в Сопротивлении. Если все так, то… я и один комбинов добью. Мы с Аликс и Барни добьем. Сами…

…Триггер огляделся. Вроде никого. Нет, не зря он пошел через дом один. Главное, что не по тому же этажу, что Фриман. Тут нашлось то, что он и искал. Терминал, который был тут еще при ГО. И, к счастью, он работал. Териггер уже привыкал понемногу к альянсовской технике. Чтобы настроить передатчик на нужную частоту, потребовалось лишь несколько секунд.

- База, Гражданин вызывает Базу, отвечайте, прием! Вызываю Базу, позывной «Гражданин», номер G576US, прием, как слышите меня, База?

- База на связи. Ждите…

Триггера всего колотило… он знал, на какой риск идет… но назад пути уже не было. Снайперша сбежала, и можно было быть уверенным, начальство уже давно в курсе того, как он ослушался приказа и выдал повстанцам гнездо убийцы…

- Ты совсем страх потерял, гад?! – взорвался микрофон передатчика, - Ты ослушался приказа! С этой минуты ты – труп, понял?! Ни о какой работе теперь не может идти и речи!

- А мне так не кажется, - как можно тверже сказал Триггер, но голос его все-таки дрогнул, - Вы не оставили мне выбора. Но сейчас я предлагаю сделку.

- Что ты болтаешь?! Свои басни будешь на том свете рассказывать…

- У ваших убитых солдат в плену был Гордон Фриман и дочь Илая Вэнса, - на свой страх и риск перебил Триггер, и его пальцы начали нервно барабанить по панели терминала, - Солдат убили… А ваши пленники теперь у меня. Идут вместе с моим отрядом. И еще и Барни Калхун в придачу.

В эфире повило молчание. Триггеру показалось даже, что он услышал в микрофоне какую-то возню. И вдруг ему ответил уже другой, более низкий голос:

- Твои условия, гражданин.

Триггер не мог в это поверить. Он, он сам это сделал! Он обыграл их!

- Значит, я хочу… - Триггер запинался от волнения, - Я хочу, чтобы с меня были сняты обвинения… я хочу, чтобы после взрыва меня переправили к вам, на базу… я хорошо разбираюсь в технике, компьютерах, и.. с меня хватит этой войны!

- Мы согласны, - вкрадчиво сказал голос, - Мы принимаем эти условия, они вполне допустимы. Сообщи, где находится Нарушитель Номер Один, и все будет хорошо.

- Что вам до тех двух убитых солдат, они у вас и так мрут пачками, - в нервном отчаянии проговорил Триггер, - Я взамен их отдаю Фримана и Аликс, разве это не справедливый обмен…

- Гражданин, успокойтесь, ваши условия приняты, мы все предоставим. Вас эвакуируют вместе с тем отрядом, который придет за мятежниками. Вы только назовите место, куда вы направляетесь.

Триггер попытался успокоиться и глубоко выдохнул.

- Значит так. Мы сейчас находимся в старом общежитии ГО, на пересечении бывших улицы Лермонтова и Кировского проспекта. Скоро будем выдвигаться к одному из западных вокзалов…

- К какому именно, гражданин? – в голосе слышалось нетерпение и раздражение, хотя и почти неуловимые.

- А вот это я сообщу позже, через пятнадцать минут, когда вы подумаете, какие гарантии вы можете мне дать…

Триггер чувствовал, как у него сжалось сердце… Так дерзко, наверное, с Альянсом еще никто не разговаривал. Теперь – либо он добьется, чего хочет, либо… конец.

- Хорошо, - ответили ему после недолгого молчания, - Мы будем ждать сигнала. И мы сейчас же вышлем сканеры, чтобы проверить достоверность этой информации. И имей ввиду, если она не подтвердится, то…

- Подтвердится, - уверенно прервал голос Триггер, - Конец связи.

И он медленно сполз по стене вниз… ему было трудно поверить в то, что он решился. Но впервые за долгое время у него появилась настоящая надежда. Надежда на то, что он еще поживет…

…Через пять минут я снова вижу Аликс. У нее все прошло без приключений, так что теперь мне еще полегче. Путь через всю многоэтажку, тем более такую большую, это не такое просто дело, как казалось вначале. По пути никого из представителей Альянса мы не видим, но зато, кроме трупов и хедкрабов находим пять каких-то железных яйцевидных коробочек с окуляром посередине. Когда я поднимаю одну из них, Аликс говорит, что тут, вероятно, раньше квартировались ГО-шники, потому что эти коробочки – мэнхаки, только в сложенном состоянии. Она даже показывает мне, как их запустить, но сейчас в этом нет смысла – они сразу же будут атаковать нас. Мы идем дальше и дальше. По пути попадаются даже два барнакла – вот тут уже я удивлен по-настоящему. Давненько я этих тварей не видел, давненько. Видимо, в городе их осталось совсем мало. Но, судя по залитому клейкой слизью языку, бесшумно и тихо извивающемуся в темноте, они все так же опасны, как и раньше. Преодолевая желание разнести их на кровавый фарш, я иду дальше, помогая Аликс обойти чертовы языки тварей. И, спустя еще каких-то пять минут мы снова находим железную дверь с окошечком. Я делаю рукой приглашающий жест – и Аликс стучит. Окошечко открывается, и я вижу удивленное лицо моего старого друга.

- Аликс? Гордон? Не может быть! – Барни резко захлопывает окошко и распахивает дверь, - Да что же вы стоите, проходите! Ну ничего себе гости!

- А пароль? – смеюсь я, пропуская Аликс вперед.

- Привет молодежи! - Барни лихо отдает честь Аликс, - Да какой к черту пароль! Гордон, зараза, как же я рад тебя видеть! Вас обоих! Вот это встреча!

Я обнимаю старого друга. Аликс стоит рядом, с улыбкой глядя на нас. Интересно, она действительно осознает, что я ровесник Калхуна? Ведь это я только выгляжу на двадцать семь, как и двадцать лет назад… Джимен позаботился о сохранности материала… а ведь, если считать от года моего рождения, мне уже почти пятьдесят.

- Я не решался верить слухам, - продолжает ходить вокруг нас Барни, - Как вам удалось выбраться из Цитадели?

Он почти не изменился с прошлой нашей встречи. Все так же одетый в форму служащего Гражданской Обороны, все с такими же грязными, засаленными волосами с проседью, все те же мелкие шрамы на лице. Только добавился довольно большой кровоподтек на левом виске. И все та же добрая улыбка.

- Мы точно не уверены, как, - пожимает плечами Аликс, - Но я что-то смутно помню, вроде как вортигонты помогли…

- Как же такое можно не помнить! - удивляется Калхун, - Да еще и этим тварям доверились, ну вы вообще даете!

- Я что-то такое помню, будто бы вортигонты взяли и понесли меня куда-то, - признаюсь я, - А потом я очнулся уже у подножия Цитадели…

- Странно, - хмурится Барни, - Не нравится мне это. Чудес не бывает, это я уже давно усвоил. Может, вам привиделось?

- Обоим сразу, - иронично усмехаюсь я, - Ты лучше расскажи, как ты? Все полководствуешь?

- Да я-то нормально! – отмахивается он, - Как-как, да то туда с одним отрядом, то сюда с другим… А после того, что вы устроили в Цитадели, стягиваю беженцев к вокзалу. Там наши уже снаряжают поезда… Ну, рассказывайте, что в Цитадели было? Мне доктор Кляйнер говорил, что вы там сначала в плен попались, потом разнесли все к чертям…

- Да, нас Моссман спасла, - многозначительно смотрю я на друга, - Джудит чуть даже не повязала самого Брина!

- Да уж наслышан, - смеется Барни, - Ну вот видишь, а ты всё – «предательница» да «предательница»! А она вон какая хитрая баба оказалась! Даже я со своей работой в ГО до такого бы не додумался!

- Да уж, Барни, я бы сильно удивилась, если бы, когда мы оказались в кабинете у Брина, увидела бы там тебя! - смеется Аликс.

- Да куда уж мне, тупому пушечному мясу до такого, - Барни облокачивается на какую-то поцарапанную тумбочку, - У меня бы выдержки не хватило, взял бы за гланды нашего Администратора, и натянул бы их ему на задницу! А что, Гордон, я слыхал, ты укокошил нашего доброго доктора Зло?

- Ну, не прямо конечно, - я пытаюсь показать максимум сожаления в том, что не удушил его собственными руками, - Само собой получилось, когда портал погас – Брин в шахту реактора улетел. А там уже ничто бы не выжило, там даже титан плавился…

- Эх, ну и везучий ты, приятель! – Барни хлопает меня по плечу и мечтательно поднимает глаза, - Жаль этот гад не попался мне… Поверь, если бы каждый из моих бойцов оторвал бы от Брина по щепотке, его бы не стало уже секунд через десять.

Дата добавления: 2015-11-16