Глава четвертая Объективный взгляд со стороны

Профессор Снейп бывал с ним жесток и раньше, но такое… Это уже переходило всякие границы. Накинулся на него в Большом Зале, наговорил идиотских выдумок, оклеветал его мать… Он знал свою маму! Ну, не знал, но слышал о ней от других и видел воспоминание Снейпа в том думосборе. Он знал свою маму достаточно хорошо, чтобы с уверенностью утверждать, что она никогда бы не прикоснулась к этому… этому гнусному мерзавцу.
Было ясно как день, что Снейп что-то замышляет. Может, что-то для Волдеморта. Мог ли он опять к нему переметнуться? Да, именно в этом дело. Или просто этот гад готов на все, чтобы помучить Гарри. Может, он так наверстывал упущенное за все те уроки зельеделия, которые Гарри уже не посещал, за все те наказания, что он не мог больше наложить на Гарри… Иногда мальчик подозревал, что он по какой-то извращенной загадочной причине был необходим бессердечному профессору, чтобы тот мог вымещать на нем все свои обиды, пусть лишь словесно. В любом случае, Дамблдору это не понравится; уж ему-то будет что ответить Снейпу.
При виде Дамблдора у Гарри стало легче на душе. Директор разговаривал с Макгонагалл у своего кабинета. Сегодня не надо перечислять сладости, чтобы пройти мимо горгульи, да и не мог он сейчас думать о конфетах. Пришлось бы мучиться часами, пытаясь угадать пароль, а потом так и уйти ни с чем. Ему повезло, что директор был не в кабинете.
Хвала Мерлину за Дамблдора. Впервые с тех пор, как он узнал о предсказании, Гарри ощутил, что его переполняет теплое чувство безопасности. Конечно, Дамблдору тоже случалось ошибаться, но это недоразумение ему точно по силам исправить. Как в старые добрые времена: нужно только попросить, и директор все уладит. Он прикажет Снейпу оставить Гарри в покое и больше не лгать так отвратительно.
Дамблдор поднял глаза и заметил его. За ним повернулась и Макгонагалл; ее глаза казались запавшими и зловещими, а лицо – бледным. Дамблдор улыбнулся, приглашая, развернулся – мантия легко колыхнулась – и приготовился проводить Гарри в кабинет. Но тут Гарри заметил кое-что странное…
Дамблдор вызвал главу его Дома, и появление мальчика их не удивило.
Его ждали.
Гарри весь похолодел внутри. Он замедлил шаг, не отводя изумленного взгляда от директора. Дамблдор что-то сказал – слова утонули в мягком тумане до того, как Гарри мог понять их значение. Его взгляд – этот внимательный взгляд голубых глаз. Больше сомнений не было; он поджидал Гарри. Это значит…
- Мистер Поттер? – резкий голос Макгонагалл пробился сквозь туман в его голове.
Потрясенный, он перевел взгляд на нее, потом опять на директора. Может быть, это ошибка, может, это простое недоразумение. И Дамблдор ничего не знает. Может, Гарри ему нужен по какому-то совсем другому поводу. Возможно, у него новости… Хорошие новости! Волдеморт скончался от сердечного приступа прошлой ночью! Темный Лорд отказался от насилия и хочет встретиться за чашечкой чая. Том Риддл бросил своих Упивающихся Смертью и сбежал со стюардессой-магглой. Все, что угодно…
Только, пожалуйста, пожалуйста, пусть этот знающий взгляд Дамблдора не имеет никакого отношения к тому, что сказал Снейп.
- Наверное, тебе лучше войти, чтобы мы могли поговорить, Гарри, - мягко предложил Дамблдор.
Сердце Гарри колотилось как бешеное. Он не был готов это услышать. Боже, неужели они не видят? Каждый раз, когда ежедневная суета отступала, он снова и снова думал о предсказании, о Сириусе, о том, что Волдеморт проникает в его разум… И эти мысли давили, душили. Ему и так не хватает воздуха. Еще одного удара он не вынесет. Гарри хотел, чтобы Дамблдор просто посмеялся над тем, что сказал Снейп, убедил его, что накажет Мастера Зелий. Он вовсе не думал, что директор мог уже все знать…
Мальчик развернулся и, не разбирая дороги, побрел в обратном направлении. Подальше от этого жуткого кабинета, подальше от директора, чей взгляд обычно излучал мягкое сочувствие и понимание, когда предстояло сообщить плохие вести. Слова нереальной беседы со Снейпом начали всплывать на поверхность сознания, но Гарри решительно загнал их назад.
Он услышал, как кто-то назвал его по имени, и побежал. Он всегда бегал быстро, правда? Пронесся по коридору мимо изумленных учеников, запыхавшись, выкрикнул пароль и нырнул в проход за Полной Дамой.
Гарри замедлил бег возле лестницы, кровь бешено стучала в висках. В ушах стоял странный звон и очень сильно болела голова. Казалось, что она весила тысячу тонн, когда он наконец ворвался в комнату и, упав на кровать, непослушными пальцами задернул полог своего убежища. Ему нужна была темнота, темнота и одиночество. Зарывшись в одеяла, он пробормотал заклинание, чтобы оградить свое уютное укрытие от полуденного света, пробивающегося сквозь занавески.
Кромешная тьма. Так уже лучше. Он закрыл глаза и стал дышать глубже, представляя, что он совсем не здесь… Снова в том неожиданном убежище, которое он открыл для себя прошлым летом.
Волдеморт насылал на него видения каждую ночь, особенно поначалу. За пару недель он чуть не потерял рассудок от навязанного летними каникулами одиночества в доме Дурслей, ужаса и чувства вины за смерть Сириуса и постоянных атак на его разум, когда он спал. Гарри не мог дышать затхлым воздухом спальни Дурслей, но и не осмеливался выйти из дома под пристальные взгляды волшебников, следящих за каждым его шагом. Место, которое он когда-то ненавидел всем сердцем, тем летом вдруг стало для него единственным убежищем.
Странно, насколько изменилось его мнение о чулане под лестницей теперь, когда каморка казалась меньше, а он сам вырос. Поддавшись внезапному порыву, он укрылся в этой сырой, кишащей пауками норке, слушал, как Дурсли топочут туда-сюда по лестнице, и вдруг ощутил странное умиротворение. Конечно, он не был счастлив в детстве. Всегда чувствовал себя маленьким и бесполезным. И все же это было лучше чем то, что он ощущал сейчас. Тогда у него ничего не было. Он был никем. Теперь же у него было, кого любить, были те, кого он должен был защищать, и будущее мира лежало на его слабых плечах. Смерть Сириуса открыла Гарри глаза на ужасные последствия его выбора, пророчество лишило его возможности этого выбора не делать, а Волдеморт показал ему, какими жалкими и бесполезными на самом деле были все его усилия, когда наглядно продемонстрировал в Министерстве, что в состоянии контролировать его разум. Мир магов видел в нем своего спасителя, но только теперь Гарри осознал, что в действительности он был всего лишь перепуганным мальчиком, который все эти годы прожил в чулане под лестницей.
В чулане у него никогда не было видений. Гарри словно хоронил себя в этой темной комнате, и Волдеморт не мог до него дотянуться. Он стал уединяться в своем тайнике каждую ночь, к ярости Дурслей, почему-то вдруг недовольных желанием их ненавистного племянника спать в чулане. А ведь когда он был младше, они только и мечтали запихнуть его туда… Гарри не знал, что изменилось, да его это и не волновало. Чулан был единственным местом, куда он мог сбежать, чтобы вспомнить время, когда жизнь была проще, где он мог укрыться от переполняющих его мыслей и страхов, и он ни за что бы не позволил Дурслям лишить себя последнего убежища.
В Хогвартсе найти что-то похожее было гораздо сложнее. Тут у него были соседи по комнате, люди, которые обращали на него внимание, и его уединение защищали шторы, а не стены. Почти каждую ночь он применял весь арсенал своего воображения ради единственной цели – представить, что он снова в чулане, ни за что не отвечает и ничего не значит в глазах окружающих, – и обычно после этого Гарри мог отдохнуть.
Сегодня он старался сильнее обычного, ринувшись в темноту, чтобы заглушить собственные мысли. И ему бы удалось забыть беспокойные события дня, если бы пронзительные лучи полуденного солнца вдруг не наводнили его маленький альков, когда кто-то заглянул внутрь.
- Сейчас только четыре часа, приятель, не говори мне, что ты уже спишь!
Гарри застонал и перевернулся на другой бок:
- Рон, уйди.
- Меня послала Макгонагалл, - продолжал Рон, не обращая на него внимания. – Она сказала, что поднимется сюда, если ты не спустишься, а я очень не хочу ее здесь видеть. Не поступай так со мной и Симусом. Пожалуйста, Гарри.
За несколько вылазок в Хогсмид Симус и Рон пронесли контрабандой в замок непристойное количество огневиски и хорошо понимали, что Макгонагалл могла его учуять.
- Ладно, - раздраженно ответил Гарри. – Встаю.
Пару минут спустя Гарри несся вниз по ступенькам, и, ведя бесконечную битву с непослушными волосами, пытался пригладить их вспотевшими ладонями. Макгонагалл, уже не такая бледная, ждала его внизу. Гарри снова мысленно взмолился, чтобы ее новости не имели никакого отношения к Снейпу. Волдеморт… заболел ботулизмом. Ну, конечно же.
- Мистер Поттер, могу я с вами поговорить наедине? – негромко сказала она, и жестом пригласила Гарри следовать за ней.
Раньше он никогда не был в комнатах Макгонагалл и теперь тихо стоял, пока она делала чай, и боялся прикоснуться к чему-либо в этом изысканно обставленном помещении.
- Итак, мистер Поттер, - сказала она, и ее голос смягчился, когда она протянула мальчику чашку чая и указала на кушетку, - я знаю, что вы о многом хотите меня спросить.
- О чем? – спросил Гарри как можно более непринужденно и сделал маленький глоток чая.
- О профессоре Снейпе, - она остановилась, в глазах мелькнула неуверенность. – О том, что он ваш отец.
Гарри отхлебнул слишком много, и горячая жидкость обожгла горло. От боли глаза наполнились слезами, и он быстро поставил чашку на стол, словно боялся, что она его укусит.
- Я знаю, что вы потрясены…
- Вы же в это не верите, правда? – перебил ее Гарри. – Он просто все выдумал. Профессор Дамблдор…
- Сам сообщил мне об этом, - оборвала его Макгонагалл. – Час назад. Он считает, что, возможно, вам надо поговорить с кем-то, кто не имеет никакого отношения к этому делу.
Гарри опустил невидящий взгляд на ботинки. Этого не может быть. Дамблдор тоже замешан в этом фарсе?
- Я не знаю, что именно сказал тебе профессор Снейп, Гарри, - мягко сказала Макгонагалл. – Он… Северус очень сдержан в проявлении своих чувств. Сейчас он так же потрясен, как и ты, и если его слова тебя обидели…
- Да ладно. Как будто меня волнует Снейп. – Он почувствовал внезапный прилив злости. – Это просто шутка… Дурацкая, злая шутка.
- Гарри…
- Я не хочу об этом слышать! – крикнул Гарри и вскочил на ноги, чтобы избежать ее успокаивающего прикосновения. – Не трогайте меня!
- Возьмите себя в руки, мистер Поттер! – оборвала его Макгонагалл. – Я вижу, что сейчас вы очень расстроены. Вам нужно время, чтобы все обдумать, тогда директор объяснит…
- Я не хочу видеть директора, - огрызнулся мальчик, зло сверкая глазами, взбешенный тем, что она продолжает настаивать. Зачем? – Нам не о чем разговаривать. Я не понимаю, почему он это позволяет!
- Мистер Поттер, - твердо сказала Макгонагалл, теряя терпение. – Профессор Снейп – ваш отец. Это действительное положение вещей, и, как бы вы это не отрицали, ничего не изменится.
- У вас есть доказательства? – потребовал Гарри дрогнувшим от отчаяния голосом.
- Для меня достаточно слова директора, - ответила Макгонагалл.
- А для меня нет!
Макгонагалл вздохнула, очевидно, устав от этого спора:
- Вы хотите, чтобы профессор Снейп сварил зелье Наследия, чтобы предоставить доказательства?
- От него я ничего не хочу, - отчаянно возразил Гарри. Он поднял глаза на Макгонагалл и пристально на нее посмотрел. – Почему пришли именно вы? Где Дамблдор?
- Профессор Дамблдор, Гарри, - строго поправила она. – Директор решил, что вы убежали, потому что сердитесь на него. Я понимаю, почему в данных обстоятельствах вы можете не захотеть с ним разговаривать. Профессор Снейп тоже очень расстроен.
- Почему? – почти беззвучно спросил Гарри.
Какое-то мгновение Макгонагалл молча смотрела на мальчика, словно раздумывая, не сказала ли она лишнего:
- Директор скрывал это от вас. От вас обоих.
- Я… - Гарри не знал, что сказать. Нужно было сказать хоть что-то. Но он не мог найти слов.
- Сядьте, мистер Поттер.
Он машинально последовал ее приказу.
- Итак, вы должны понять: директор следит за делами других людей уже больше столетия, - сказала Макгонагалл, отвечая на вопрос, который у Гарри еще даже не появился. – Он всегда пытается сделать так, чтобы было как можно лучше для всех. Дурсли его не интересовали, но он знал, что только они могли обеспечить вашу безопасность. Директор не хотел держать вас в неведении относительно вашего отца, но также знал, что Северус в тот момент не мог растить ребенка. Его правовой статус, как бывшего Упивающегося Смертью, все еще рассматривался, и он не мог предоставить вам ту защиту, которую вы получили от ваших кровных родственников по материнской линии. Альбус заботится о вас, Гарри, и заботится о Северусе. Его побуждения были благородными, даже если, возможно, действия -сомнительными.
Гарри сначала рассматривал свои ноги, потом ковер, но при этих словах он поднял взгляд на Макгонагалл, вдруг осознав весь ужас своего положения и ощутив легкий приступ тошноты.
- Значит, не надо было нам об этом говорить еще пару десятков лет, - холодно и тихо ответил Гарри. – Я ненавижу Снейпа. Из-за него погиб Сириус. Лучше бы я умер, чем оказался его сыном.
Ее лицо застыло:
- Мистер Поттер…
- И он то же самое чувствует, - Гарри выдавил из себя горький смешок. – Спросите его сами. Он вам расскажет, как сильно меня ненавидит. Мне он об этом говорит при каждом удобном случае.
Когда он поднялся с кушетки, его всего трясло.
- Я не хочу об этом говорить. Никогда.
Макгонагалл задумчиво кивнула:
- Что ж, мистер Поттер. Можете идти, если хотите. Но это ничего не изменит.
Ну уж нет. Этот кошмар не должен стать явью. Он этого не допустит. И Снейп точно не станет настаивать.
Гарри больше даже не взглянул на нее. Он просто ушел.

Дата добавления: 2015-11-14