Глава десятая Последствия

Гарри вздрогнул и прикрыл рукой глаза, защищаясь от внезапно хлынувшего света. Чьи-то руки грубо схватила его за шиворот и вытащили в ослепительно яркую комнату.

- Что, во имя Мерлина, вы тут делаете? Играете в прятки, Поттер?

Снейп был в ярости и отпустил Гарри так неожиданно, что мальчик не удержался и отлетел назад к стене.

- Чего вы пытались добиться? – прорычал Снейп. – Я знал, что вы жаждете внимания, Поттер, но это просто идиотизм! Прятаться в шкафу, словно пятилетний ребенок, из-за небольшой ссоры...

- Это не то, что вы думаете, сэр...

- Что вы за ничтожество, если вас развлекает истерика домашнего эльфа?..

Гарри подумал, что истерика не только у эльфа...

- Я не хотел, понятно? Да уймитесь вы!

Гарри пожалел о сказанном, едва слова сорвались с языка. Он весь сжался – Снейп оторвал его от такой надежной стены и бесцеремонно швырнул на кровать. Гарри отодвинулся от Снейпа и вжался в спинку кровати – подальше от профессора, ярость которого, судя по его виду, сменилась отвращением и высокомерием.

Воистину, типичное поведение для Снейпа.

- Объяснитесь! – потребовал зельевар, сложив руки на груди и глядя на Гарри снизу вверх.

- У меня шрам болел, - сказал Гарри и бессознательно потер лоб. – Теперь уже не так горит, сэр. Мне нужно было побыть одному.

- А ваша спальня оказалась неподходящим местом? – фыркнул Снейп.

- Да!

Гарри не собирался ничего разъяснять. Снейп не сводил с него глаз. Мальчик шумно сглотнул и упрямо уставился на спинку кровати, стараясь не видеть Снейпа, не в состоянии забыть ту откровенную ненависть, что он видел в глазах в профессора недавно в столовой.

---------------

Лишь час назад Снейп, подгоняемый злобой, готовил новое зелье для снятия заклинания по изменению внешности. То же самое чувство горечи, что толкнуло его обрушить на Поттера признание об их отвратительном родстве, внезапно пробудило в нем отчаянное желание заставить мальчишку обрести те черты лица, которыми «наградила» его кровь Снейпов. Северус надеялся, что мальчишка будет похож на него – унаследует его жирные волосы и огромный нос. Неважно, что это будет временно и придется снова наложить на Поттера маскирующие чары, отправляя в Хогвартс. Если бы мальчишка выглядел, как сальноволосый ублюдок профессор, которого он так ненавидит, и знал, что ненавидит часть себя... Это бы того стоило.

Пока Снейп работал, ему казалось, что ярость на Поттера, пытавшегося надругаться над его воспоминаниями, бешено пульсировала под кожей. Он не мог забыть, кто наложил на него это проклятие последний раз.

«Я не думаю, что ты можешь объективно судить в данном случае».

Снейп так скрипнул зубами, что у него свело челюсть. Не может объективно судить... Бред! У Дамблдора никогда не было права решать, может ли Северус быть опекуном собственного сына. Он доверил старому волшебнику свою жизнь. Свою верность. Всего себя.

Дамблдор был единственным человеком, кто заслужил его доверие. Он прибыл в Хогвартс, испив горькое зелье тяжелого детства, и сначала казалось, что Дамблдор мог освободить его от груза прошлого. Он смотрел на Снейпа с такой теплотой, которой Снейп никогда не знал, ведь Северус привык видеть во взглядах только пренебрежение, неприязнь и отвращение. Он вслушивался в слова Снейпа так, словно тот излагал что-то очень важное и ценное. Он первый отнесся к Северусу, как к человеку.

Чтобы потом предать его ради Мародеров.

Четыре ублюдка... Их издевательства и даже попытка убийства меркли перед реакцией Дамблдора, который как ни в чем не бывало закрыл глаза на покушение на жизнь Снейпа. Он не исключил мальчишек, даже не наказал как следует. Поттер, чертов Поттер, даже стал старостой. Мир Северуса впервые рухнул, как карточный домик, когда директор показал, какой непрочной была его основа. Так Снейп узнал, что для директора он всегда был лишь одним из его учеников, очередным подопечным.

А вот с Джеймсом Поттером и золотыми гриффиндорцами дело обстояло совсем иначе. В конце концов он это понял. Они больше значили. Они были важны. Северус Снейп был тенью, а Мародеры – огнем. Золотым светом, полным жизни, вызывающим восхищение и любовь, и в глазах директора светилась гордость каждый раз, когда он на них смотрел.

А теперь Дамблдор точно так же смотрел на Гарри Поттера, которого любил, может быть, даже сильнее Мародеров. Возможно, он именно поэтому забрал мальчика у Снейпа, скрывал его личность все эти годы? Он слишком сильно любил Гарри, чтобы обречь на жизнь со Снивеллусом?

Да, все именно так. Жалкий, презренный Снивеллус Снейп просто не может быть отцом Мальчика-Который-Выжил!

О, как же он ненавидит Дамблдора. Даже руки дрожали от злости, когда он помешивал гной боботубера. Он мог бы вспомнить, как искал в кругу Темного Лорда понимание и признание, которые больше негде было получить, и те дни, когда он начал медленно осознавать, что допуск в ближайшее окружение Лорда - такая же пустышка, как привязанность Дамблдора. Как он приполз назад к директору, раскаявшийся и готовый ко всему. И целиком и полностью сломленный. У него не было ничего. Северус поклялся, что никогда больше не пойдет на поводу у ложной надежды; никогда не доверится обманчивым знакам симпатии, не будет стремиться ни к чему, кроме одиночества.

И все же он нарушил это обещание. Опять обманулся. Как он мог снова угодить в ту же самую ловушку?

Как-то незаметно для себя самого он снова начал доверять Дамблдору. А тот опять воспользовался его доверием и предал. И новое предательство было еще отвратительнее и ужаснее предыдущего. Снейпу становилось дурно от одной мысли о том, как же сильно Дамблдор его презирает. Директор не захотел позволить Снейпу даже находиться рядом со своим новым Золотым Мальчиком. Он надругался над разумом Снейпа, только чтобы не дать зельевару запятнать безупречного и замечательного Гарри Поттера. Дамблдор считал, что Северус пал так низко, что недостоин даже заботиться о собственном сыне.

За это Снейп ненавидел Дамблдора. За это он ненавидел и мальчишку.

Добавляя последние ингредиенты в зелье, Снейп мысленно обрушил весь свой гнев на Гарри Поттера. О да, он ненавидел этого мальчишку. За то, что тот был слишком хорош, чтобы быть сыном зельевара. За то, что Дамблдор его по-настоящему любил. За то, что он был кумиром волшебного мира и потомком Мародеров. А сильнее всего в этот момент он ненавидел его за попытку повторить преступление директора, произошедшее несколько месяцев назад.

Да как он ПОСМЕЛ!

Черт, даже такой кичливый идиот должен знать, какое это опасное заклинание. Поттер видел, как Гилдерой Локхарт превратился в идиота; он прекрасно осознавал, что будет в случае ошибки. Выбрать и уничтожить единственно нужное воспоминание, пробравшись в сознание другого человека… Для этого необходимы умение и опыт, в противном случае можно запросто полностью стереть чужую память.

Мальчишка так легко пренебрег здоровьем Снейпа, что зельевар задумался, неужели Поттер его действительно так сильно ненавидит. На такое могла толкнуть лишь неприкрытая злоба. Либо невиданная глупость…

Но ведь это же Мальчик-Который-Выжил! Гарри Поттер. Любимчик Дамблдора. Конечно, он считал, что имеет право подвергать опасности всех окружающих. Мальчишка привык, что весь мир лежит у его ног. С чего бы ему вдруг теперь прекращать вредить «любимым» жертвам?

Наконец, зелье было готово и Снейп перелил его в пузырек, все еще погруженный в мрачные раздумья. Он как раз чистил котел, когда в комнату, истерически рыдая, влетела Минки и объявила, что молодой хозяин пропал.

Тут Снейп испытал редкий для него приступ беспокойства. Мальчишка совершенно не умел закрывать свое сознание. Если ему как-то удалось снять защитные чары и сбежать, то он сразу падет жертвой происков Темного Лорда.

Но, чтобы разобраться в ситуации, хватило пары минут и простого заклятия Нахождения. Заклинание указало на – Снейп не поверил своим глазам – шкаф в комнате мальчишки.

Следы ловкого и хитроумного побега, который, как он вообразил, совершил Поттер, закончились в этой же комнате. Снейп заметил, что на кровати не хватает одеяла, уголок которого выглядывает из-под двери шкафа. Минки рассыпалась в извинениях за свою невнимательность, а потом убежала, рыдая – наверное, чтобы где-то в наказание прижечь себе ноги.

Раздраженный, Снейп уставился на закрытую дверь.

Прячется в шкафу, ну надо же! Несносный мальчишка, очевидно, пытается заставить его почувствовать себя виноватым. Он, вероятно, надеется, что Снейп устыдится, обнаружив, что Мальчик-Который-Выжил забился в темный угол, как ребенок.

Он подошел к шкафу и рывком открыл дверцу. Ну конечно же, мальчишка пытается им манипулировать. Он знает Поттера – этот идиот слишком горд, чтобы позволить себе струсить, даже когда трусость оправдана.

Вытянув мальчишку на свет, Снейп с удовольствием отметил, что снова испытывает на него раздражение.

Мальчик моргал от яркого солнца, скривив лицо в синяках в раболепную гримасу. У Снейпа внутри что-то неприятно екнуло, когда он увидел явные следы своей жестокости: опухшее лицо, под глазом темно-фиолетовый синяк, резко выделяющийся на бледной коже, на горле – ссадины и глубокие следы от ногтей. Взгляд зельевара задержался на царапинах. На какую-то секунду Снейпа охватило такое сильное ощущение дежа вю, что у него самого перехватило дыхание.

Взгляд у Поттера был затуманен, мальчик нетвердо стоял на ногах и выглядел ошеломленным. Снейп только сейчас вспомнил, какие стеклянные у мальчика были глаза, каким растерянным и дезориентированным он казался, когда зельевар приказал покинуть комнату после их столкновения.

Тогда у него было странное пустое выражение лица – такое же, как сейчас. Из-за синяков зеленые глаза словно потускнели; Гарри не отрываясь следил за каждым движением Снейпа, словно от этого зависела его жизнь. Снейп почувствовал нарастающее раздражение из-за явного беспокойства мальчишки и толкнул его на кровать, чтобы допросить, исключая возможность того, что Поттер устроит представление и упадет перед ним на пол в истерике.

Только когда мальчик прижался к дальней стене, Снейп признался себе, что, возможно, он был с Поттером неоправданно резок.

К Зельям и Защите у Снейпа был талант. Темные Искусcтва давались ему еще легче. Но в словесных баталиях он буквально стирал противника в порошок. Это была его отличительная черта - слабые места оппонента сразу бросались ему в глаза. И когда безмозглый маленький идиот посмел попытаться наложить на него заклятие, Снейп точно выбрал цель и ударил.

Его друзья. Родственники-магглы. Крестный.

Особенно крестный. При одном упоминании о нем Гарри вздрагивал, как от прикосновения к отрытой ране.

В последнее время, когда он говорил что-нибудь особенно жестокое, так, чтобы задеть Поттера за живое, Снейп видел, как мальчишка вздрагивал, и тайно тешился мыслью, что таким образом может причинить боль директору. Сердце Дамблдора страдало вместе с незаконнорожденным сыном Северуса. И Северус именно этого хотел больше всего – чтобы Дамблдор испытал те же мучения, что и сам зельевар.

Это не только мальчишке он мстил, когда тот попытался испробовать на нем Обливиате, но и и Дамблдора. Дамблдор платил за то чертово заклятие. За все, что он сделал Снейпу. Мерлин, как же он мечтал получить шанс нанести удар старику до того, как тот стер ему память. Если бы он просто быстрее среагировал, если бы сумел противостоять секундному оцепенению, позволившему директору действовать...

Но... Возможно, он немного перестарался. Да, он ударил мальчишку. Теперь у того под глазом синяк. Самозащита. Ведь в противном случае Поттер бы наложил на него то заклятие.

Но заклинание Сжимания... Северус еще раз взглянул на рану, оставшуюся там, где мальчик царапал ногтями собственную шею, и почувствовал неловкость. Он все еще отчетливо помнил, как этим заклятием пользовался его родной отец – сдавленное горло, тяжесть на груди, беспомощность...

Будь проклят этот идиотский мальчишка.

Поттер настороженно наблюдал за профессором. Конечно же, он оправдывал свое ребячество болью в шраме. Снейп сверлил мальчишку взглядом, пытаясь увидеть ложь в его глазах.

Ты просто пытался мною манипулировать и прекрасно об этом знаешь, маленький идиот!

Снейп не сразу заметил, что не видит совершенно ничего в глазах Поттера. Он наклонился ближе и мысленно надавил сильнее, пытаясь проникнуть в мысли мальчика. Безуспешно.

Он видел лишь густой туман.

- Поттер! – рявкнул Снейп.

Гарри вздрогнул и опять вжался в стену, напряженный как струна. Снейп проклял себя за мимолетные угрызения совести.

- Да, сэр?

Снейп взвесил все «за» и «против». Мог ли мальчишка действительно это сделать? Возможно ли такое?

- Шрам все еще болит?

Мальчик явно ожидал не этого вопроса. Он расслабился и ответил:

- Нет, сэр. Я уже говорил вам, что сейчас все в порядке.

Снейп поднял бровь – тот факт, что мальчик теперь обращался к нему «сэр», не ускользнул от его внимания. А ведь обычно ему приходилось выдавливать это слово из Поттера.

- И это... – Снейп широким жестом указал на все еще открытый шкаф. Можно ли верить мальчишке? – Когда вы в шкафу, боль прекращается?

Поттер бросил на шкаф настороженный взгляд:

- Да, сэр.

- Почему?

Мальчик долго думал, прежде чем ответить:

- Я не знаю, сэр. Там темно и тихо. Мне там безопас... спокойно. Словно я не должен больше ни о чем тревожиться. Так было и этим летом, в чулане. Эээ... Я точно не знаю, почему.

Снейп с любопытством разглядывал мальчишку. Интересно, он хоть понимает, чего добился?

- Поттер, - медленно произнес Снейп, удивляясь, как можно быть таким тупицей. – Как вы думаете, что такое Окклюменция?

Поттер выглядел сбитым с толку, и Снейп опять почувствовал раздражение. Он столько месяцев обучал мальчишку, а тот даже не может дать элементарное определение Окклюменции?

- Вы очищаете свой разум, - объяснил Снейп спокойным голосом, собрав все свое терпение. – Вы успокаиваетесь и не испытываете никаких эмоций, позволяющих оппоненту проникнуть в ваши мысли.

Снейп обернулся к шкафу, с недоверием разглядывая сей предмет мебели.

- Никогда бы не подумал, что в вашем обучении мне могут помочь.. – Он с отвращением снова заглянул внутрь тесного и темного шкафа, - подручные средства, но оказалось, что в вашем случае они сработали. – Снейп перевел взгляд на мальчика, но увидел, что юный идиот все еще его не понимает. Он нетерпеливо вздохнул. – Вы все лето занимались Окклюменцией! Продемонстрировав полнейшую неспособность на наших занятиях, вы как-то умудрились самостоятельно закрыть свое сознание от Темного Лорда.

Поттер моргнул, а потом его лицо озарилось от гордости:

- О... Ух ты. Я не даже не думал... Я не догадался...

- Конечно же, вы не догадались, глупец, - нетерпеливо ответил Снейп. – Поэтому я вам и объясняю.

Поттер снова поник.

Снейп, прищурясь, внимательно изучал мальчишку. Каким-то образом Поттеру это удалось. Если использовать его способности в практических ситуациях...

- Теперь нам нужно научиться применять ваши способности к Окклюменции в повседневной жизни, Поттер, - сказал Снейп. – Необходимо понять, что в этом шкафу помогает вам очистить свой разум, и продублировать в реальных условиях.

- Да, - коротко и решительно ответил Поттер. Правда, синяки на лице портили весь эффект.

Снейп закатил глаза:

- Я думаю, сначала вам не помешает заживляющее заклинание.

Гарри недоуменно нахмурился:

- Что вы... А, это? Не обращайте внимания. Кажется, я получил по заслугам.

Эти слова вызвали у Снейпа какое-то странное неприятное ощущение. Такой ответ казался почему-то в корне неправильным, но, когда профессор заговорил, его голос был таким же холодным и безучастным:

- Да, вы это заслужили. Вам не следовало пытаться наложить на меня заклятие.

Мальчик хотя бы выглядел пристыженным.

Снейп ощутил внезапный приступ милосердия. Почему-то ему просто не хотелось доводить разговор до логического завершения – унижения избитого Гарри Поттера:

- Но я сожалею, что ударил Вас. И о моем… последующем поведении.

Но произнести эти слова было тяжело.

Снейпа встревожили слезы, внезапно заблестевшие в глазах Поттера. Он уже готов был отскочить в ужасе подальше от мальчишки, как тот быстро смахнул их и снова нацепил на себя ничего не выражающую маску.

- Вы просто сказали правду, - промямлил Поттер. – Я рад, что кто-то наконец это сделал.

Я не думаю, что Сириус умер по вашей вине. Слова почти сорвались с губ, но в последний момент Снейп сдержался. Он все еще был сердит и зол на этого маленького идиота. Обливиате, ни много ни мало. Пусть помучится немного. Это самое меньшее, что он заслужил.

Сердито взмахнув палочкой, профессор убрал синяк под глазом мальчишки. Царапины на горле Поттера он залечивал с большей тщательностью, снедаемый каким-то тяжелым чувством. Опустив палочку, он заметил, что Поттер не отрывает от него взгляда. На этот раз в зеленых глазах сверкал холодный гнев.

- Я так понимаю, вы доложили о Тонкс.

Снейп садистки ухмыльнулся. Если бы мальчишка прибег хоть к какой-то мозговой активности, то понял бы, что у Снейпа не было права сообщать о действиях этой развратной женщины. Вряд ли он мог признаться работникам министерства, что добыл эти сведения на уроке Окклюменции. И он вовсе не собирался лишать Орден компетентного аврора.

Нет, он никому ничего не сказал, но пусть мальчишка так считает. Нужно заставить идиота почувствовать последствия своих поступков.

- Конечно, сообщил, - вкрадчиво ответил Снейп. – Это был тяжелый удар для Аврората – узнать, что один из работников так низко пал. Достаточным наказанием может быть только Азкабан.

Глаза Поттера горели от злости и ненависти:

- Вы просто упиваетесь своим превосходством. Как в тот день, когда погиб профессор Мирен, а вы стояли там и торжествовали. Вам что, так нравится вредить людям? Смотреть, как они страдают?

Снейп снова пришел в ярость. Он зло прошипел:

- Нимфадора Тонкс пожинает плоды своих поступков.

- Вы были Пожирателем Смерти! Еще до того, как стали шпионом, - обвинил его Поттер. - Разве вы за это заплатили? Уверен, вы убивали людей, но все еще на свободе и учите нас Зельям!

Снейп собирался возразить, что вдалбливать знания в мозги таких болванов, как Поттер, ничем не лучше, чем сидеть в Азкабане, но мальчик не дал ему вставить ни слова:

- Тонкс ведь никому не причинила вреда, - продолжал Поттер охрипшим голосом. – Она была... Она была рядом со мной. Она была единственной, кому было не все равно. Я думаю... – Мальчик отвел взгляд и замолчал, словно что-то вдруг осознал. – Я думаю, что я ее люблю. – Он посмотрел Снейпу прямо в глаза. – Разве любовь может быть неправильной?

- О, вы ее любите, - ответил Снейп, растягивая слова и не скрывая сарказма. – Я сию же минуту побегу сообщить об этом в Министерство и потребую, чтобы они сняли все обвинения. Ведь Нимфадора Тонкс спасла Мальчика-Который-Выжил от буйства гормонов!

Мальчик помрачнел:

- Вам этого никогда не понять. Вы ведь наверняка никого никогда не любили.

Конечно, нет. Не любил. И был уверен, что ничего не потерял.

- Хватит упиваться жалостью к себе, несчастному. Вам это не поможет.

- Я вас ненавижу! – взорвался Поттер.

Снейп молча на него смотрел, выбирая подходящий ответ из сотни готовых сорваться с губ фраз. Но на самом деле правильными казались лишь два слова. И почему-то он знал, что нет необходимости произносить их вслух.

Я знаю.

Дата добавления: 2015-11-14