Глава первая Воспоминания

Снейп вошел в туалет и почти сразу заметил выходящего из кабинки Гилдероя Локхарта. Заглянув в унитаз, которым только что воспользовался Локхарт, Снейп с отвращением заметил, что слив не работает.
- Ты забил унитаз, - сухо прокомментировал он.
Локхарт выглядел обеспокоенным.
- Вообще-то, - пробормотал он и, не дожидаясь реакции Снейпа, выхватил палочку, - Обливиате!
Убаюканный заклятьем, Снейп мог только слушать и соглашаться, когда Локхарт сообщил ему:
- Ты забил унитаз.
Как только он ушел, дурман рассеялся, и Снейп удивленно уставился на забитый им унитаз, недоумевая, почему ему все еще казалось, что своих дел он так и не сделал.

«А, я это помню», - подумал Снейп, раздраженно вспоминая, как ему пришлось потратить полчаса на поиски Филча, чтобы тот привел туалет в порядок.
Он все еще был под действием зелья, восстанавливающего память. Когда шестикурсники на уроках зельеделия проверяли свои варева на себе, выяснилось, что Гилдерой Локхарт модифицировал то или иное воспоминание у огромного количества студентов.
Поддавшись любопытству, Снейп принял зелье сам, как только распустил класс. Он уже вспомнил, как Локхарт завалил полку с его зельями (Снейп знал, что не мог быть таким неловким!), поскользнулся рядом с классной комнатой ЗОТИ, и поперхнулся кофе. Для Снейпа так и осталось загадкой, почему этому проклятому идиоту нужно было стирать свидетельства своих даже самых незначительных проступков и неловкостей… Ведь Локхарт и так все время ставил себя в неловкое положение жалкими попытками колдовства.
Снейп проклял бы болвана, если бы тот не лежал в Сент-Мунго, пытаясь вернуть хоть какие-то воспоминания своего существования. Все произошедшее даже заставило Снейпа почувствовать уважение к идее космической справедливости: для человека, который так мало считался с воспоминаниями остальных, лишиться своей собственной памяти было подходящим наказанием.
Действие зелья постепенно выветривалось, так что Снейп привстал; он полагал, что уже вспомнил все инциденты, которые Локхарт стер из его памяти. И тут же рухнул на стул: другое воспоминание, гораздо более сильное, пробивалось наружу; воспоминание, похороненное гораздо глубже, стертое более сильным заклятием.
Это зелье обычно было недостаточно эффективным, чтобы побороть модификацию памяти такой силы (поэтому Локхарт и находился постоянно в Сент-Мунго); Снейп ощутил, что воспоминание, которое он пытается вытянуть на поверхность, ускользает. Оно было спрятано очень глубоко. Кто-то явно хотел, чтобы он об этом забыл.
Заинтригованный, Снейп очистил свой разум, используя все приобретенные умения в Окклюменции. Он вытеснил из своих мыслей все вопросы (Кто это сделал? Вольдеморт в попытке скрыть детали своего гнусного плана? Поттер, стараясь замести следы очередной жалкой выходки? Нет, Поттер не обладал ни необходимыми способностями, ни хитростью, чтобы осилить такую задачу.), и наконец добился необходимого результата.
Сначала память возвращалась медленно, капля за каплей: Поттер, мечущийся на постели, грустные голубые глаза Дамблдора, собственные белые руки, мешающие зелье; а потом Снейпа захлестнуло взрывом красок и звуков:

- Как долго он находится в таком состоянии? – услышал он собственный голос. При этом Снейп продолжал готовить зелье, ради которого его оторвали от проверки контрольных. Все ингредиенты были аккуратно разложены рядом с котлом посреди палаты, ожидая лишь завершающего прикосновения Мастера Зелий.
- Три часа, - ответила Поппи Помфри, напряженно замершая у изножья больничной постели Поттера, в то время как мальчик метался и вздрагивал во сне. – Он уже даже не реагирует на раздражители.
Снейп понюхал зелье, проверяя его готовность.
- Северус, - услышал он мягкий голос Дамблдора и почувствовал его руку на плече. – Зелье готово?
- Я приготовил противоядие, как вы и просили, директор, – ответил он, наблюдая, как мальчик в лихорадке борется с невидимым противником. – Не хватает лишь еще одного ингредиента. Но я должен предупредить вас: кровь его родственников может не содержать “генетическую подпись”, необходимую для эффективности зелья.
- Мы уже проверили, - мрачно заметила мадам Помфри. – Его кровь несовместима с кровью тети и кузена.
Снейп резко перевел взгляд с ее серого, застывшего лица на пожилого директора, маячившего позади.
- Значит, Поттер умрет. – Он внимательно вглядывался в лицо Дамблдора, пытаясь понять, почему директор потратил драгоценное время, приказав Снейпу готовить бесполезное зелье, вместо того, чтобы искать альтернативные средства, которые побороли бы яд. – Без крови близкого родственника, - осторожно объяснил он, удивляясь неразумному поведению директора, - это зелье совершенно бесполезно.
Ясные голубые глаза Дамблдора были предельно серьезны:
- Это я понимаю, – он грустно взглянул на Поттера - все еще без сознания на больничной койке - потом опять перевел взгляд на Мастера Зелий. – Добавь свою собственную кровь, Северус.
Снейп пристально смотрел на директора:
- Вы слышали, что я сказал? Моя кровь… Ему нужна кровь родственника…
- Используй свою кровь, Северус, - тихо повторил Дамблдор.
Снейп последовал приказу Дамблдора, удивляясь про себя: что, во имя Мерлина, случилось с директором. Его кровь не могла помочь чудо-мальчику директора, Дамблдор бесполезно тратил последние мгновения, оставшиеся до того, как ребенок неизбежно умрет от яда. Разгадать ход мыслей директора Снейп не мог.
Однако не подчиняться Дамблдору он не привык, поэтому сделал аккуратный надрез и добавил свою густую, красную кровь в зелье. Наконец он протянул сосуд Дамблдору, размышляя над тем, была ли это попытка отрицания реальности.
Директор сам откинул голову Поттера назад, вливая такое же бесполезное, как и успокоительные, зелье в горло умирающего мальчика…
И вдруг Поттер замер. Неровное, хриплое дыхание постепенно выровнялось. Черты лица разгладились, кровь прилила к бледному лицу. Дамблдор вложил пустой сосуд назад в онемевшие руки Снейпа и вернулся к Гарри. С того места, где стоял Снейп, он видел, что боль отпустила мальчика, зелье подействовало и Гарри погрузился в спокойный сон.
Старческой рукой Дамблдор провел по покрытой капельками пота брови мальчика, откидывая назад прядь взмокших волос, задержался на шраме. Наконец, он поднял взгляд.
Снейп не сдвинулся с места, не в состоянии отвести от директора изумленный взгляд.
- Я уверен, Северус, что твой острый ум уже разгадал, почему зелье подействовало?
Снейп посмотрел на Дамблдора, потом опять на мальчика. Нет, ничего он не разгадал. Он вспомнил, как… Но нет, это было невозможно.
Дамблдор все еще грустно смотрел на него.
- Взгляни на меня, Северус.
Снейп знал, что должен следовать приказам Дамблдора. Он посмотрел прямо в скорбные голубые глаза.
И едва уловил шепот Дамблдора:
- Обливиате.

Снейп уставился в пустоту, не в состоянии поверить в то, что вспомнил, пока действие восстанавливающего память зелья постепенно проходило; он вспомнил слова Дамблдора, отправившие его возобновить прерванные занятия. И он помнил, как словно в тумане возвращался в свои комнаты, все еще под влиянием заклинания директора. Оторвавшись от контрольных, он удивился, что не заметил, как пролетела половина ночи. Неужели сочинения этих сопляков произвели на него столь мощный отупляющий эффект, что он провалился в сон на несколько часов?
Дрожа, он вскочил на ноги. Дамблдор стер ему память. Проклятье, Дамблдор стер ему память!
И замер.
Кровь. Его кровь излечила Поттера. То противоядие – только кровь близкого родственника была подходящим биологическим компонентом. В редких случаях могла подойти кровь дядей или кузенов, но такое случалось очень редко. Он должен был быть…
Снейп уставился на один из пузырьков, словно желая, чтобы тот взорвался. Единственная возможность…
Этого не может быть. Этого просто не может быть.
«Да нет, может», - прошептал голос в его голове, мысли устремились к той ночи, к тем зеленым глазам и теплой, соленой коже…
О нет… Пожалуйста, только не это.
И тогда Снейп понял, что он отец Гарри Поттера.

Дата добавления: 2015-11-14