Глава третья Неудачное генетическое родство

Гарри почувствовал затылком чей-то взгляд и, обернувшись, встретился глазами со Снейпом. Снова.
Даже для Снейпа столько презрения и отвращения во взгляде было чересчур. Гарри уставился в свою тарелку, радуясь, что «А» по зельям избавила его от нелюбимого предмета на шестом курсе. Больше ему не придется сносить мстительные комментарии Снейпа, да и песок в гриффиндорских часах целее будет.
Правда, теперь стать аврором ему не светило, но с тех пор, как он узнал о пророчестве, это вряд ли имело какое-то значение.
Вокруг него болтали и смеялись студенты. Невилл секретничал с Гермионой, а Рон спорил с Симусом о «Пуляющих Пушках». Гарри сидел в уже привычной тишине, радуясь возможности погрузиться в себя вместо того, чтобы через силу учавствовать в разговоре. Выведенный из состояния задумчивости еще одним злым взглядом Снейпа, он начал яростно тыкать вилкой картофельную запеканку, и длинная вереница лиц пронеслась перед его глазами: Амбридж, Снейп, Волдеморт, Дамблдор, его отец. В памяти всплыло воспоминание о том, как отец использовал проклятия на Снейпе. Он зло вогнал вилку в запеканку. Или он сейчас представил свое собственное лицо, а не отца? Они правда были очень похожи.
Рон нахмурился:
- Согласен, запеканка немного суховата, - пробормотал он с набитым ртом, - но такой смерти она не заслужила.
Гарри ухмыльнулся, и, внезапно смутившись, осторожно положил вилку рядом с тарелкой.
- На тебя Снейп пялится, - раздраженно заметил Рон и уставился на Снейпа вместо друга. – Что с ним такое в последнее время? Я слышал, он пропустил все вчерашние занятия. Правда, жалко, что он так не делал, когда мы на них ходили?
Гермиона обратила на них внимание и глянула через весь зал, чтобы выяснить, о чем они говорят. Потом встревоженно посмотрела на Гарри:
- Гарри, ты что-то натворил? Он на тебя смотрит. – В ее голосе явно читалось неодобрение.
- Нет, - честно ответил Гарри, внезапно почувствовав себя неуютно из-за того, что стал центром внимания одновременно Гермионы, Рона, Невилла и Снейпа. Что он сделал не так? Все свободное время Гарри проводил у себя в комнате. Оценки были средненькие, но сносные. Он не играл в квиддич и не дрался со слизеринцами. Как бы странно это ни звучало, но в этом году он ни разу не нарушил правил. У Снейпа не было ни единого повода его донимать. Они в этом году вообще почти не виделись!
Замечательно, теперь еще и Симус с Дином на него смотрят. И, по какой-то загадочной причине, пара студентов за столом Рейвенкло… Но они вполне могли смотреть на кого-то позади Гарри. Его кожа будто начала зудеть; все эти взгляды выбивали из колеи. Казалось, пора бы уже привыкнуть, особенно после пиршества в честь Сортировки, которое, из-за ахающих и охающих при его имени первокурсников, было настоящим адом; но два последних месяца Гарри усердно пытался слиться с окружающей обстановкой и надеялся, что ему это удается.
После смерти Сириуса учителя были к нему очень внимательны. Когда стало очевидно, что отвечать на уроках Гарри не хочет, они перестали его вызывать. Кроме Снейпа, у него не было заклятых врагов, которые выделяли бы его из толпы, привлекая к нему всеобщее внимание и превращая жизнь в ад. В этом году в Хогсмиде он еще не был, не участвовал в отборочном туре по квиддичу, хоть ему и разрешили, и проводил большую часть свободного времени в библиотеке или в спальне. Гарри начал привыкать к отсутствию внимания. И вдруг опять! Ему хотелось провалиться сквозь землю.
- Ты только посмотри на него, - довольно сказал Рон.
Наперекор здравому смыслу, Гарри его послушался и взглянул на Снейпа, который тихо, но яростно о чем-то спорил с Дамблдором. Зельевар выглядел так, словно лимон проглотил. Выражение лица Дамблдора было встревоженным, но непреклонным, и немного сердитым.
- Как думаешь, у него неприятности с Дамблдором? – предположил Рон.
Гарри смотрел на директора и размышлял, о чем таком они могли разговаривать, чтобы старый волшебник потерял самообладание. Еще одно происшествие с Упивающимися Смертью? Волдеморт? Гарри лениво раздумывал над этой загадкой, прихлебывая тыквенный сок. По выражению лица Гермионы он понял, что необычная перепалка между директором и Мастером Зелий ее беспокоила, но сам он не очень переживал по этому поводу. Прошлогодний урок был усвоен хорошо: не вмешиваться не в свое дело. Он только все испортит, и кто-то опять пострадает.
Как всегда.
Снейп резко поднялся, и, нависая над учительским столом, замер на какую-то долю секунды, словно черная башня на горизонте. Губы искривились в ухмылке, на лице было написано неповиновение. Дамблдор покачал головой. Снейп его проигнорировал и обошел вокруг стола, уходя от директора, обеспокоенно смотревшего ему вслед.
Дамблдор перевел взгляд на Гарри.
Гарри вздрогнул под взглядом еще одной пары глаз и оглянулся в поисках пути к бегству, подальше от давления окружающих. Но прежде чем он сообразил, как удрать, высокая фигура в черной мантии направилась вниз, к гриффиндорскому столу. Гарри слышал приглушенные вскрики удивления и ужаса, сопровождавшие Снейпа, пока он спускался, нависая над студентами, словно гигантская летучая мышь. Сам Гарри вскочил на ноги и попытался ретироваться, но Снейп остановил его, опустив тяжелую руку на плечо мальчика.
- Задержитесь на минуту, Поттер, - услышал Гарри холодный, властный голос.
Мальчик замер, у него внезапно перехватило дыхание. Он все еще конвульсивно сжимал в руке полупустой кубок с тыквенным соком, словно это был спасительный портключ.
- Идем, - обронил Снейп.
Гарри неохотно потащился за Снейпом вниз по коридору в одно из пустых подземелий. Профессор толкнул мальчика на первый свободный стул и сел напротив. Когда он накладывал заглушающее заклинание, его холодные черные глаза буравили Гарри. Только проследив за его надменным взглядом, мальчик осознал, что принес с собой кубок с тыквенным соком из Большого Зала. Гарри демонстративно хлебнул из бокала.
Снейп скривился:
- Тут мы можем говорить свободно. И когда я говорю «мы», я имею в виду, что я буду говорить, а вы, единственный раз в своей жизни, будете молчать и слушать. – Он откинулся назад и окинул Гарри холодным взглядом, обводя пальцем тонкую линию губ. – То, что я вам сообщу, не должно покинуть стен этой комнаты. Говорить буду кратко, чтобы ни в коем случае не продлить наше общение дольше необходимого. Я считаю большой удачей для себя, что в этом году вы не почтили своим присутствием ни одно из моих занятий; и то, что я вам сообщу, ничего не изменит.
Гарри сделал большой глоток сока, чтобы скрыть свое замешательство:
- Хорошо. Что вы мне хотите сказать?
Снейп смотрел на него со странным блеском в черных глазах:
- Поттер, шестнадцать лет назад я переспал с вашей матерью. Вы являетесь продуктом нашей связи. Изъясняясь проще, вы – мой сын.
Гарри поперхнулся тыквенным соком и закашлялся.
- Я в таком же восторге, как и вы, - сухо продолжил Снейп.
Гарри все еще кашлял, и, поднявшись, профессор сильно стукнул мальчика по спине. Это помогло, но на полу растеклось пятно.
- Замечательное представление, - холодно заметил Снейп, с отвращением оглядывая беспорядок, прежде чем прошептать очищающее заклинание. – Вы явно унаследовали изящество своей матери.
Гарри перестал кашлять, но дышать все равно не мог, беспомощно хватая воздух ртом, как выброшенная на берег рыба.
- Ну? – полюбопытствовал Снейп. – Что скажете? Выражение вашего лица сейчас лишено каких-либо следов мыслительного процесса.
- Это что, шутка? – выдавил из себя Гарри.
Снейп закатил глаза:
- Да, Поттер, я люблю тратить свое свободное время, рассказывая глупые байки нахальным мальчишкам, так как ничего более полезного придумать не могу.
Гарри потрясенно смотрел на Снейпа:
- Я вам не верю. Дамблдор…
Снейп оборвал мальчика, махнув рукой, горя желанием поскорее закончить их беседу:
- Директор предпочел бы, чтобы вы остались в неведении о том, что нас с вами связывает, до конца ваших дней. Я решил сообщить сейчас, чтобы вы не узнали о нашем неудачном генетическом родстве по какой-либо несчастливой случайности и не решили меня искать. Я вашим поискам не обрадуюсь… Разве что вам потребуется почка, которую я может быть захочу предоставить, учитывая, что мы договоримся о всех медицинских формальностях.
- Почка? – безучастно повторил Гарри.
- Или кровь, чтобы приготовить противоядие, как два месяца назад, - продолжал Снейп. Гарри молча таращился на профессора. Снейп вздохнул. – О чем вы, очевидно, не помните.
- Последний раз я был в больничном крыле, когда болел гриппом, - осторожно сказал Гарри, размышляя про себя, не лежит ли он там прямо сейчас и не привиделось ли ему это все в бреду.
- Включите мозги, Поттер! – отрезал Снейп. – Когда последний раз грипп вызывал у вас конвульсии или внутреннее кровотечение? Любой идиот бы понял, что его отравили!
«Боже, пусть я окажусь в больничном крыле,» - взмолился про себя Гарри. Это был настоящий кошмар.
У Снейпа мелькнуло подозрение, что, может быть, он поступил неразумно. Он не был импульсивным человеком и провел бессонную ночь, размышляя над дальнейшими действиями. Чем больше он размышлял, тем сильнее злился на директора и Лили Поттер, и даже, как ни странно, на Джеймса Поттера.
Так как это от Снейпа была беременна чужая жена, то в этот момент его злость на Поттера была совершенно иррациональной. И все же Снейп не мог не скрежетать зубами при одной мысли о своем бывшем мучителе, представляя, как Поттер сейчас насмехается над ним с того света.
О, как бы Северус хотел, чтобы Поттер был жив и мог это видеть! Если бы он только мог бросить ему в лицо правду – Поттер растил сына Северуса Снейпа! Ему отчаянно хотелось лишить Поттера удовлетворения, которое тот должен был испытать, отдавая жизнь за любимого сына, - за чужого сына. Если бы Снейп мог отобрать эти последние секунды славы гриффиндорца, он стал бы счастливым человеком.
Если подвести итоги, то его предал директор, обвела вокруг пальца женщина, которую он любил те тринадцать минут до оргазма, и унизила общественность, провозгласив героем сына Поттера, хотя в действительности это ублюдок Снейпа остановил Темного Лорда.
На следующий день он сидел за завтраком в Большом Зале, полумертвый от усталости, и смотрел на мальчишку. Существо с лицом Джеймса Поттера бросало на него мимолетные взгляды в ответ. Что за ненавистное лицо! И это его сын? Но ведь каждая черта утверждает обратное! Реальность просто не укладывалась у Северуса в голове.
- Северус, не мог бы ты прекратить? – тихо проронил директор, незаметно усаживаясь в кресло рядом со Снейпом.
Снейп злился и ответил, не глядя на волшебника:
- Не смейте указывать, что мне делать, директор. Меня не интересует ваше мнение на этот счет.
Дамблдор вздохнул:
- Это был не приказ, а просьба, - сказал он в своей невыносимо мягкой манере. – Твое внимание его беспокоит. Да и окружающие начинают замечать.
- К дьяволу окружающих, - огрызнулся Снейп, обращая ненавидящий взор к директору. – И вас тоже к дьяволу. Я буду на него смотреть, когда захочу. Он мой сын. Понимаете? Мой сын. И я буду делать, что посчитаю нужным!
Лицо Дамблдора превратилось в маску:
- Значит, ты решил ему сказать?
Нет, не решил. Но Дамблдору эта идея явно пришлась не по вкусу, так что Снейп многозначительно усмехнулся в ответ:
- Это мое дело, директор. И если я решил что-то предпринять, то это исключительно мое право.
- Не играй с ним, Северус, - холодно предупредил его Дамблдор. – Он достаточно натерпелся.
Снейп изобразил на лице насмешливое сочувствие и сказал, наполняя ядом каждое слово:
- Да, трудно быть сиротой. И чья же в этом вина?
На лице Дамблдора промелькнуло раздражение.
- Ты бы никогда не принял его, Северус. Я тебя знаю. – Директор наклонился и крепко схватил Снейпа за руку, не давая ему вырваться. – После Волдеморта ты был не в себе. Как ты мог воспитывать ребенка? Ты был неспособен позаботиться даже о себе!
Снейп невольно вздрогнул, вспомнив, как после падения Темного Лорда ему казалось, что он свое отжил, когда каждое утро начиналось с чувства вины, каждое из своих многочисленных преступлений он переживал снова и снова в ночных кошмарах. Тогда еда была безвкусной, а зелья – единственной возможностью пережить день. Снейп почувствовал, что закипает: да как директор смеет напоминать ему о том времени, когда они были союзниками! Старый манипулятор!
Снейп вырвал руку из хватки старика, волна гнева и ненависти подхватила его и поставила на ноги. «Мой сын. Мой, слышишь, негодяй! - мысленно закричал он на директора. – Это должен был быть мой выбор. И, клянусь Мерлином, я тебе это докажу!»
Угадав намерения Снейпа и понимая, что они привлекают нежелательное внимание, Дамблдор покачал головой, всем своим видом умоляя Северуса уступить. Бросив на директора последний непреклонный взгляд, Снейп отвернулся. Он принял решение. И директор ничего не может сделать. Это его право как отца, и так должно было быть и тогда.
А теперь Поттер сидел напротив него, ошеломленный, переваривая факт, что никакой грипп не мог вызвать те судороги, и Снейп внезапно осознал, что наделал. Пытаясь взять ситуацию в свои руки, он признал, что Поттер его сын, пусть лишь в биологическом смысле, но сын. Мальчишка, от которого он бы с таким удовольствием избавился, теперь был привязан к нему навсегда.
На какую-то долю секунды его захлестнула волна ужаса, когда он представил, что ребенок сейчас бросится в его объятия и сквозь слезы будет твердить, как он счастлив наконец обрести отца. Как ему придется отрывать от себя маленькие жадные ручонки, прогонять из своей комнаты, словно побитого щенка, мини-копию Джеймса Поттера…
Но Поттер его удивил. Он долго смотрел на Снейпа без всякого выражения:
- Это все, о чем вы хотели поговорить?
- Да, Поттер, - фыркнул Снейп, поставленный в тупик реакцией мальчика.
- Не буду говорить, что я вам поверил, - сказал ему Поттер. – Я пойду к Дамблдору.
- Как вам будет угодно, - ответил Снейп, всем своим видом показывая абсолютное безразличие. – Только уберитесь с моих глаз.
Странно покосившись на профессора, Поттер ушел.
Северус не мог отделаться от чувства, что совершил большую ошибку.

Дата добавления: 2015-11-14