Кто виноват и что делать

Н. Коляда в своих недавних пьесах (2012 г.) поднимает по одной существенной теме на каждую.

Первая – это два вопроса, не предполагающих ответа. Им посвящена пьеса «Симонов и Кузнецов». Что делать? Кто виноват? – основные российские вопросы. С них и начинается пьеса о двух мужчинах, попавших в неприятную ситуацию: у машины, забитой товаром, лопнули колеса, и все, что они везли – теперь в грязи. Вся пьеса состоит из рассуждений – кто виноват, что делать? – и не содержит ни одного действия, направленного на решение проблемы. Они всё рассуждают, жалуются, но ничего не предпринимают.

Кузнецов все жалуется на жизнь, ищет виноватых, но с машиной ничего сделать не пытается. На предложение Симонова вытащить все из грязи, сделать шалаш и т.п., он говорит: «Не буду ничего, провались все. Пусть так все и лежит в грязи» [159, с. 214]. Он и не собирался ничего делать. Главное – найти причину для этого. И всю пьесу задается Кузнецов вопросом: «Что за обида такая, что за колдобины такие по жизни, а?» [Там же, с. 227].

Симонов пытается быть оптимистом, веселит Кузнецова, предлагает решения, но и сам ничего не делает без его согласия. Коротая время, герои показывают друг другу сказку про репку в двух версиях: первая о сотрудничестве, когда репку вытянули все вместе; вторая о бессмысленной зависти, агрессии, воровстве, где репка сгнила. Собственно, вторую версию сказки и воплощает сама пьеса. В репке угадывается Россия и патетичный вопрос без ответа – кто же ее вытянет? Оказывается, никто. Никому репка не нужна.

На обозначенные выше вопросы герои находят устраивающие их ответы: «Никто не виноват! И ничего не надо делать!» [Там же, с. 225]. Так и оставляет их читатель – орущими на весь лес «люди, помогите!».

Автор к концу пьесы не выдерживает и говорит в ремарке: «два здоровых мужика сидят, плачут» [Там же, с. 227] вместо того, чтобы что-то предпринять. Рассуждают, а кто же виноват и что же делать, но саму проблему не решают. Важно отметить, что вопрос «кто виноват?» всегда обращен вовне, он не предполагает формулировки «виноват ли я?», «а может, я виноват?». Это свидетельствует об отсутствии рефлексии, поиск виноватых всегда направлен от себя, поэтому и возникают «теории» о всемирном еврейском заговоре или планах Даллеса. Никто не решает проблему своим трудом, все могут только жаловаться на несправедливость, виноваты все, кроме тебя. А начать нужно как раз с себя, чего не могут понять герои: пора сменить рассуждения о том, почему мы оказались в грязи, на попытку из нее выбраться.

«Духовность»

Вторая существенно важная и актуальная ныне тема – это «религиозное возрождение». Об этом – пьеса «Киргиз-кайсацкая орда» (2012 г.).

Устроившись на хорошее место «диспетчера» в церкви: указывать, как правильно стоять, куда смотреть и т.п., Анна Петровна увидела в себе свет божий. Теперь она считает себя вправе указывать, как кому жить. Образ Анны Петровны очень хорошо отражает ситуацию всеобщего лицемерия и самообмана, внешнего соответствия религиозным нормам при отсутствии внутренней веры и смирения. Она сама из «орды», против которой сражается, чего, естественно, не осознает. Духовность – это только название и прикрытие для грязных дел и помыслов.

Надо сказать, что Анна Петровна из тех людей, которые очень воинственно отстаивают свои убеждения, при этом абсолютно не рефлексируя и не видя несоответствия своих слов делам. Она становится не только «регулировщиком» в церкви, но и, словно бог, распоряжается чужими судьбами: «Твари, твари, твари! Всех в ад отправить» [129, с. 162].

За свою «веру» и попытки указать на ее непоследовательность Анна Петровна готова пойти на многое: «Я за Господа Бога пасть вам всем порву! Потому что в вас Господа Бога – нету! А во мне есть, аж прям светится все, не видите? Из груди у меня свет идет, из глаз из моих!» [Там же, с. 168].

Колядой очень точно изображен тип людей, которых становится все больше, что в будущем может иметь серьезные последствия.

Прочее

Сильная вера не мешает героям быть суеверными. Персонажи пьес верят и следуют самым невероятным приметам: «От свечки прикуривать нельзя. Моряк умирает» – это Люба в «Ключах от Лерраха» [132]. Вера из «Большой советской энциклопедии» (2010 г.) также показывает свою осведомленность: «Я еще много чего могу рассказать и вам опытом поделиться. Вот, например, нельзя смотреть, как кошка серет. Глаза будут болеть. Надо ей сказать: “Ссы и сри в свои шары!” И тогда глаза болеть не будут» [104, с. 88].

Диана в «Курице» дает Алле советы, как вернуть мужа:

«Оно заговоренное, понимаешь? <…> Значит, надо улучить момент, когда твой мужик это... ну это... (Шепотом)писяет. Понимаешь? И вот из-за его спины, значит, кинуть в то самое место, куда он, паразит, гадит, кинуть туда горсть иголочек, понимаешь? И тогда, говорят, он от тебя – ни на шаг!» [135, с. 389–390].

А в «Ключах от Лерраха» Марго демонстрирует средневековую веру в то, что по внешним приметам можно разгадать человека:

«Любочка, пойми: редкие зубы – врун, обманет. Тонкие губы – целоваться не умеет. Жадный к тому же. Ямочка на подбородке – дурак, естественный процесс. Боится щекотки, смеется? Ревнивый, к столбу приревнует, убьет. Ой, Любочка. Я через это бюро знакомств научилась людей насквозь видеть, Насмотрелась я там, жизнь увидела, узнала, человеческие судьбы и характеры – знаешь, умереть и не встать» [132].

Прочитать человека по лицу, приворотить мужа – все это средства легкого достижения цели. Проблема только в том, что они не работают. Но все лучше, чем совершать действительные, настоящие действия и поступки. Надежда на сверхъестественные силы снимает с человека ответственность. Причем верят они во все «сверхъестественное» без разбора – что крестик, что астрология – все одно: «Но она ударилась в астрологию. Почему, отчего – не знаю. Ударилась и все. И занимается только астрологией. Я тоже верю, что что-то такое есть. Я даже крестик ношу. На всякий случай. Мама всегда говорила и я повторяю вам: есть Бог, нету – не трогай его. У нас в деревне церковь была, и я туда ходила, как маленькая была» [151]. Это слова все той же Людмилы из «Полонеза». Главное – «не трогать», иначе говоря, не думать, не разбираться и не разграничивать под угрозой, что все – богохульно. Все сводится к родовому понятию сверхъестественного: что коммунизм, что Иисус Христос, что астрология, что инопланетяне и привидения – это явления одного порядка в страшном мире массового сознания. Миры, которые не пересекаются по определению, прекрасно сосуществуют, взаимопроникают внутри массового сознания.

Для таких персонажей характерна вера в то, что сверхъестественные силы будут работать конкретно на них, при этом, разумеется, никак не рассматривается моральная сторона этого вопроса, и абсолютно нормально для таких людей звучит фраза: «Я пойду завтра в церковь, поставлю за нее свечку кверху жопой, кверху жопой свечку, чтобы она через два дня свалила бы отсюда в свою Америку!» [Там же]. Это уже как черная магия, а Бог – послушный исполнитель. И абсолютно нормальное для подобного рода сознания сочетание в пределах одного предложения слов «церковь» и «жопа».

В этом пункте мы увидели, что в основном все верования связаны с самоидентификацией, созданием мифа о самих себе, о широкой душе, богоизбранности и т.п., которыми бы все оправдывалось.

Героям необходимо думать, потому что главная проблема, в сущности, – это отсутствие рефлексии, позволившей бы преодолеть синкретизм массового сознания.

Обращение к определенным мифам в пьесах Н. Коляды тоже является одним из средств запечатления эпохи. В 1990-е гг. это экстрасенсы, городские легенды. В 2000-е – «религиозное возрождение», серьезный подъем «патриотических» настроений. И всегда актуальны самоидентификация через отрицание («тупые американцы») и вечные вопросы – кто виноват и что же делать.

Пьесы Коляды отражают уровень знаний и культуры среднего современного человека. Засилье мифов и стереотипов рождает потребность чувствовать реальное, настоящее, вырваться из мира иллюзий, чтобы жить своей жизнью. По словам М. Разбежкиной, «агрессия по отношению к реальной жизни достигла такой высоты, что реальность начинает сопротивляться» [239].

Некоторые герои осознают, что живут в иллюзии, и начинают искать выход из тотальной симуляции, проживания не-своих жизней, перемещения жизни в телевизор и интернет, ее сублимации, когда смотря на других, думаешь, что это ты живешь. И затем, в краткий миг прозрения, человек удивляется – я же уже прожил жизнь, прошел мимо нее. Редкому герою удается обрести подлинную сознательность, чтобы отдавать отчет своим мыслям и поступкам. Жить без иллюзий сложно, но именно это и есть подлинная свобода. Свобода самому нести ответственность и быть хозяином своей жизни.

Дата добавления: 2015-11-14