7 страница

Деймон с легкостью мог вспомнить самое простое из них: «Кровь вампира есть основное снадобье для исцеления недуга, причиненного теми, кто действует в лесах во время лунного пика».

Этот малах определенно причинял недуги в лесах, и как раз в этом месяце было время пика луны, так в старину называли время летнего солнцестояния. Деймону не хотелось покидать Бонни, и, определенно, ему не хотелось, чтобы Елена увидела, что он собирался сделать. Продолжая поддерживать голову Бонни над розоватой водой, он расстегнул рубашку. На бедре в ножнах висел кинжал из «железного» дерева, и он быстрым движением порезал себя у основания горла.

Теперь нужно большое количество крови. Только как заставить девушку ее пить. Вложив кинжал в ножны, он приподнял ее и попытался приложить губами к порезу.

«Нет, глупость какая-то», - подумал он с непривычным самоуничижением. «Она снова станет холодной, а так ты все равно не заставишь ее глотать». Он снова погрузил Бонни в воду и начал размышлять. Затем он снова вытащил кинжал и сделал другой порез: теперь на запястье. Он все глубже вонзал нож в вену, пока кровь не полилась ручьем. Регулируя наклон головы девушки рукой, он поднес запястье ко рту Бонни. Ее губы были приоткрыты и темно красная кровь полилась внутрь. Периодически она сглатывала. Она все еще была жива.

«Это было подобно вскармливанию птенца», - подумал он ужасно довольный своей памятью, и находчивостью, и … короче, просто самим собой.

Он улыбнулся сам себе. Только бы сработало.

Деймон принял более удобную позу и снова открыл кран с горячей водой, продолжая держать Бонни, кормить ее. Он все делал грациозно…он был в этом уверен…и без лишних движений. Все происходящее его забавляло. Прямо здесь и сейчас вампир не пил кровь человека, а пытался спасти ему жизнь, отдавая свою.

Более того. Он следовал всевозможным человеческим обычаям и предрассудкам, пытаясь раздеть Бонни, не покушаясь на ее девичью честь. Это просто невообразимо. Конечно, он, так или иначе, видел ее тело, но этого было трудно избежать. Он даже немного волновался. Деймон еще никогда не делал ничего подобного.

Так может именно это так нравится Стефану. Нет, у него есть Елена, которая успела побывать человеком, вампиром, невидимым духом, а теперь еще и ангелом воплоти, если, конечно, ее можно так назвать. Она и сама вызывала кучу положительных эмоций. Надо же, он забыл о ней на несколько минут. Это даже может стать новым рекордом.

Лучше ее позвать, объяснить, как это работает и, что нет причин раскраивать ему череп. Да, так будет лучше.

Деймон внезапно обнаружил, что не чувствует ауру Елена в спальне Стефана. Только он собирался выяснить, в чем дело, как раздался грохот, затем шаги, и еще раз грохот. Теперь этот звук раздался поблизости. Дверь ванной комнаты пинком открыл Малодушная, Эгоистичная, Трусливая …

Мэтт двигался в его направлении с грозным видом, его ноги в чем-то запутались, он споткнулся и посмотрел вниз. В этот момент его загорелые щеки побагровели. Он поднял маленький розовый бюстгальтер Бонни. Мэтт бросил его, как ужаленный, снова подобрал, развернулся и столкнулся со Стефаном, который входил в комнату. Деймон забавлялся, наблюдая за происходящим.

- Стефан, как ты с ними разделаешься? Для этого нужен осиновый кол? Не подержишь его пока…кровь! Он пил ее кровь! – Мэтт замолчал, раздумывая, сможет ли он сам справиться с Деймоном.

«Не лучшая идея», - подумал Деймон.

Мэтт встретился с ним взглядом. «Нападать на монстра», - подумал Деймон, становилось все интереснее.

- От…пус…ти ее, - медленно произнес Мэтт. «Кажется, он хочет, чтобы это звучало угрожающе, но», - подумал Деймон, «прозвучало это, будто он разговаривал с умственно отсталым». «Малодушная Агрессивная Тушка», - забавлялся юноша. «Но тогда получается…»

- Матт, - произнес он вслух, слегка кивнув головой. «Может теперь запомню».

- Матт? Ты зовешь…? Господи, Стефан, помоги мне его прикончить! Он убил Бонни, - выпалил Мэтт на одном дыхании. С грустью Деймон осознал, что горела его последняя аббревиатура синим пламенем.

Стефан, на удивление, сохранял спокойствие. Он отодвинул Мэтта назад:

- Иди и сядь рядом с Еленой и Мередит, - сказал он тоном, не терпящим возражений, а затем повернулся к брату:

- Ты не пил ее кровь, - сказал он, и это прозвучало как утверждение.

- Напиться яда? Нет, братишка, это не по моей части.

Стефан усмехнулся. Он ничего на это не ответил, просто смотрел на Деймона, и по глазам было понятно, что Стефан…все знал. Деймон был возмущен.

- Я сказал правду.

-Сделаешь это своим хобби?

Деймон начал отпускать Бонни, решив, что целесообразнее будет положить ее в воду прежде, чем свалить из этой дыры, но…

Но. Она была его птенчиком. Она проглотила достаточное количество его крови, и это может привести к серьезным изменениям. А если того количества крови, которое он уже дал ей было недостаточно, то это, прежде всего, означает, что она не является лекарством. Кроме того, чародей находится здесь.

Он зажал рану на запястье, чтобы остановить кровотечение и начал было говорить…

И тут дверь снова с грохотом открылась.

На этот раз это была Мередит, и она держала в руках бюстгальтер Бонни. Оба брата дрогнули. «Мередит – очень страшный человек», - подумал Деймон. По крайней мере, она не набросилась на него с порога, в отличие от Мэтта, а посмотрела на одежду, сваленную на полу ванной комнаты. а затем обратилась к Стефану:

- Как она?

До чего Матт опять - таки не додумался.

- С ней все будет нормально, - ответил Стефан, и Деймон с удивлением осознал, что почувствовал …нет, не облегчение, конечно, а удовольствие от хорошо проделанной работы. Плюс ко всему, Стефан не собирался избивать его до полусмерти.

Мередит глубоко вздохнула и закрыла свои пугающие глаза. При это ее лицо засияло. Может, она молилась. Уже много столетий Деймон не молился. Но он ни разу не получил ответа на свои молитвы.

Затем Мередит открыла глаза, встряхнулась, и снова от одного ее вида мурашки бежали по коже. Она немного отодвинула кучку вещей на полу и медленно и яростно произнесла:

- Если этой части комплекта не будет на Бонни, у тебя будут большие проблемы.

Она как флагом размахивала пресловутым бюстгальтером. «Стефан смутился. Как он мог не понимать великой важности вопроса отсутствия нижнего белья?», - удивлялся Деймон. «Как можно быть таким…таким невнимательным балваном? Неужели Елена не носила какое –либо…когда-либо?» Деймон застыл, слишком увлеченный образами, возникшими в его внутреннем мире, чтобы шевелиться. Затем он заговорил. Ему было, что ответить Мередит.

- Хочешь проверить? – спросил он, целомудренно отвернувшись.

- Да, хочу.

Он так и стоял спиной к ней, а она тем временем подошла к ванне, погрузила руку в теплую розоватую воду и немного приподняла полотенце. Он слышал, как она вздохнула с облегчением.

Когда юноша повернулся, она сказала:

- У тебя кровь на губах.

Ее темные глаза, казалось, стали еще темнее.

Деймон был удивлен. Неужели он машинально укусил-таки рыжеволосую девушку, а потом забыл об этом? Но потом он все понял.

- Ты пытался высосать яд, не так ли? – подсказал Стефан, бросив ему белое полотенце для лица. Деймон вытер кровавое пятно с той части лица, на которую смотрела Мередит. Неудивительно, что во рту все горело. Этот яд был достаточно мерзкой штукой. Хотя теперь ясно, что он не действует на вампиров так, как на людей.

- И на шее кровь, - продолжала Мередит.

- Неудачный эксперимент, - объяснил Деймон, пожав плечами.

- Значит, ты порезал себе запястье. Серьезный шаг.

- Для людей может быть. Пресс-конференцию можно считать законченной?

Мередит расслабилась. Он все понял по выражению ее лица и улыбнулся про себя. «Сенсация! Сенсация! СТРАШНАЯ МЕРЕДИТ СДАЛАСЬ». Он много раз видел выражение лица тех, кому Деймон оказывался не по зубам. Мередит встала:

- Может принести что-нибудь, чтобы остановить кровотечение? Возможно, какой–нибудь напиток?

Стефан выглядел ошарашенным. Проблема Стефана…а точнее одна из многочисленных проблем Стефана…заключалась в том, что он считал кормление греховным. Даже говорить об этом было грешно.

Может, он получал от этого удовольствие. Ведь люди получают удовольствие от того, что считают греховным. И то же касается вампиров. Деймона это бесило. Как бы вернуть вас во времена, когда все считалось греховным? А то он давно уже не веселился.

Со спины Мередит уже не казалась такой устрашающей. Деймон рискнул ответить на ее вопрос о напитках:

- Конечно, лапочка…тебя, лапочка.

- Слишком много лапочек, - загадочно ответила Мередит.

К тому моменту, когда Деймон сообразил, что она всего лишь оценила его предложение с точки зрения лингвистики, а не пыталась комментировать его личную жизнь, она уже ушла…с бюстгальтером.

Стефан и Деймон остались одни. Стефан на шаг приблизился, стараясь не смотреть на ванну. «Ты столько всего пропустил, чурбан ты эдакий», - подумал Деймон. Именно это слово он так долго искал. Чурбан.

- Ты много для нее сделал, - сказал Стефан. Казалось, ему было столь же трудно смотреть на брата, как и на ванну. Осталось всего несколько предметов, на которых можно было задержать взгляд. Он выбрал стену.

- Ты сказал, что изобьешь меня, если я этого не сделаю. Не люблю насилие.

Он ослепительно улыбался Стефану до тех пор, пока тот не посмотрел на него.

- Это было больше, чем чувство долга.

- С тобой, братишка, никогда не знаешь, где заканчивается долг. Вот скажи мне, на что похожа бесконечность?

Стефан вздохнул.

- По крайней мере, ты не из тех хулиганов, которые бесчинствуют только, когда имеют превосходство.

- Ты предлагаешь мне «выйти поговорить», как они выражаются?

- Нет, я хвалю тебя за то, что ты спас жизнь Бонни.

- Я даже не догадывался, что у меня был выбор. Кстати, как тебе удалось вылечить Мередит и Сэма…как ты их вылечил?

- Елена поцеловала их. Ты действительно не заметил, что она исчезла. Я принес их сюда и она спустилась вниз, подула им в рот и это их вылечило. И тогда я понял, что она медленно превращается из духа в обычного человек. Принимая во внимание ее прогресс с момента, когда она только проснулась и до настоящего времени, думаю, этот процесс займет еще несколько дней.

- По крайней мере, она разговаривает. Не слишком много, но нельзя получить все и сразу.

У него перед глазами стояла картина, которую он наблюдал из своей машины с откинутым верхом: привязанная Елена, болтающаяся в воздухе как воздушный шарик. – Эта рыжая не сказала ни слова, - раздраженно добавил Деймон и пожал плечами: - А разницы никакой.

- Деймон, зачем? Почему просто не признать, что она тебе не безразлична, по крайней мере, настолько, чтобы не дать ей умереть…и даже не причинить ей вреда? Ты знал, что она не перенесла бы потери крови…

- Это был эксперимент, - стоял на своем Деймон.

А теперь он закончился. Бонни могла спать или проснуться, жить или умереть на руках у Стефана…не на его. Он промок, чувствовал себя неловко, был голоден и рассержен, потому что пропустил ночную трапезу. У него все болело во рту. – Теперь ты будешь придерживать ей голову, - грубо бросил он. – Я ухожу. Ты и Елена…Матт справитесь…

- Его зовут Мэтт, Деймон. Не так уж и трудно запомнить.

- Только если тебя он абсолютно не интересует. Мы находимся в окружении прекрасных дам, и поэтому я его не тронул, но последний выбор все же за закуской.

Стефан с силой ударил кулаком по стене, в результате чего посыпалась древняя штукатурка.

- Черт побери, Деймон, это не единственное предназначение людей.

- Это все, что мне от них нужно.

- В этом суть проблемы.

- Это я еще мягко выразился. Иначе говоря, это все, что я собираюсь от них взять. Безусловно, только это меня и интересует. Не обманывай себя, пытаясь поверить, что это не так. Нет смысла искать доказательства откровенной лжи.

Стефан замахнулся левым кулаком. Как раз в той стороне Деймон поддерживал голову Бонни, поэтому ему не удалось бы изящно увернуться, как это раньше у него получалось. Она лежала без сознания; она могла наглотаться воды и сразу же умереть. Кто знал этих людей, особенно, если они были отравлены?

Вместо этого он сконцентрировался на создании защитного экрана с правой стороны подбородка. Он рассчитывал, что сможет выдержать удар даже от усовершенствованной версии Стефана, не уронив девушку… даже если Стефан сломает ему челюсть.

Кулак Стефана остановился в нескольких миллиметрах от лица Деймона. Воцарилась пауза; братья стояли на расстоянии двух футов и смотрели друг на друга.

Стефан глубоко вдохнул и сел обратно.

- Может теперь признаешь это?

Деймон был искренне озадачен.

- Признаю что?

- Что тебе они небезразличны. Ты был готов скорее принять удар, чем позволять Бонни уйти под воду.

Взгляд Деймона был изумленным, затем расхохотался, не в силах остановится.

Стефан пристально посмотрел на брата, потом закрыл глаза и отвернулся с чувством боли.

Деймон продолжал хихикать.

- Ты ре-решил, что я за-забочусь о какой-то маленькой де-де…

- Тогда почему ты это сделал? – устало поинтересовался Стефан.

- При- при-прихоть. Я г-говорил те-тебе. Просто при-хо-хо…

Деймон обессилил от голода и избытка обуреваемых эмоций.

Голова Бонни ушла под воду.

Оба вампира бросились к ней, столкнувшись головами. Оба мгновенно отпряли, глядя друг на друга широко раскрытыми глазами. У Деймона больше не было желания смеяться. Он готов был сражаться как тигр, только чтобы достать девушку из воды. Стефан тоже. И с его недавно обострившимися рефлексами, он был близок к победе. Но ни одному из них не пришло в голову объединить усилия, чтобы спасти девушку. Каждый пытался сделать все сам, препятствуя другому.

- Уйди с дороги, щенок, - угрожающе зарычал Деймон.

- Тебе же плевать на нее. Так что сам посторонись…

Неожиданно вода забурлила и Бонни вырвалась из воды сама. Она сплюнула воду и воскликнула:

- Что происходит? – таким голосом, который мог растопить даже ледяное сердце.

Что, по сути, и произошло. Рассматривая своего запачканного птенчика, который инстинктивно схватился за полотенце, с ее огненно-рыжими волосами, прилипшими к лицу и большими карими глазами, блестевшими между прядками, Дамона охватило неведомое чувство. Стефан бросился к двери, чтобы сообщить остальным хорошую новость. И на какое-то мгновение Деймон и Бонни остались наедине.

- Ужасный вкус, - печально произнесла Бонни, выплевывая остатки воды.

- Знаю, - ответил Деймон, не сводя с нее глаз. Что-то новое росло в его душе до тех пор, пока давление не стало невыносимым. Бонни снова заговорила:

- Но я жива!

Ее настроение внезапно изменилось, а лицо в форме сердечка засияло от радости. В этот момент Деймоном завладело опьяняющее чувство гордости. Он и только он вытащил девушку из тисков смерти. Он вылечил ее тело, наполненное ядом. Именно его кровь растворила и уничтожила токсины, его кровь…

А потом нарастающее чувство взорвалось.

Деймон ощутил, если не сказать, услышал, как в камне, в котором было заточено его сердце, появилась трещина, а затем и огромный его кусок исчез.

Душа пела. Он прижал к себе Бонни, чувствовал мокрое полотенце через свою мокрую рубашку, и худощавое тело девушки под полотенцем. «Определенно девушка, а не ребенок», - подумал он с ощущением головокружения, «что бы ни было написано на том идиотском клочке розового нейлона». Он схватил ее так, как если бы ему нужна была ее кровь…как если бы они попали в ураган, и отпустить ее значило бы потерять навсегда.

У него ужасно болела шея, но на камне образовались новые трещины, он готов был взорваться и освободить настоящего Деймона...он был слишком опьянён чувством гордости и радости, да, радости, чтобы беспокоится о чем-то. Трещин становилось все больше и больше, отлетали куски камня.

Бонни оттолкнула его. Она оказалось на удивление сильной для человека с подобным телосложением. Девушка окончательно вырвалась из его объятий. Выражение ее лица снова радикально поменялась: теперь на нем читался лишь страх и отчаяние… и, да, отвращение.

- Помогите! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите!

Ее карие глаза были широко раскрыты, и лицо снова стало бледным.

Стефан обернулся. Он увидел то же, что увидела Мередит, которая стрелой подлетела и выглядывала из под его руки, или что увидел Мэтт, который пытался заглянуть в крошечную переполненную ванную комнату: Бонни яростно вцепилась в свое полотенце, пытаясь накрыться им, и Деймон, стоящий на коленях у ванны с ничего не выражающим лицом.

- Пожалуйста, помогите. Он слышал, как я звала…я чувствовала его на другом конце…но он просто наблюдал. Мы все умирали, а он просто стоял и наблюдал. Он желал, чтобы все люди погибли, и кровь лилась бы где-то по белым ступенькам. Пожалуйста, уберите его от меня!

И так. Маленькая ведьма обладала большими способностями, чем он мог себе представить. Нет ничего необычного в том, чтобы распознать, что кто-то принимает твой сигнал…ты получаешь ответный…но опознать человека – это талант. К тому же, она могла слышать отголоски некоторых его мыслей. Она была одаренной, его птенчик…нет, не его птенчик, по крайней мере, не сейчас, когда она смотрит на него глазами, полными ненависти, на которую она только была способна.

Воцарилась тишина.

У Деймона появился шанс оправдаться, но зачем утруждать себя? Стефан сможет определить, насколько его слова правдивы. А может и Бонни тоже.

Словно по цепной реакции, на лицах стало появляться отвращение, как заразная болезнь.

Теперь Мередит торопливо вышла вперед, держа другое полотенце. В другой руке у нее был какой-то горячий напиток…судя по запаху, какао. Оно было достаточно горячим, чтобы стать неплохим оружием…увернуться шансов нет, не у уставшего вампира.

- Здесь ты в безопасности, - заверила она Бонни. – Здесь Стефан. Здесь я. И Мэтт. Возьми это полотенце; накинь его на плечи.

Стефан не проронил ни слова, просто наблюдал за происходящим…вернее, за своим братом. Затем его лицо стало суровым, он произнес одно только слово:

- Вон.

Выперли как собаку. Деймон пошарил за спиной в поисках куртки, нашел ее, и пожелал, чтобы так же легко можно было нащупать свое чувство юмора. Выражения лиц не менялись, будто высеченные из камня.

Но еще крепче был камень, который снова начал окружать его душу. Процесс его восстановления проходил на удивление быстро…и образовывался новый слой. Это похоже на раковину моллюсков, только внутри было скрыто нечто менее прекрасное, чем жемчужина.

Выражение лиц не изменилось, и когда Деймон поспешил выбраться из маленькой комнаты, переполненной людьми. Мередит разговаривала с Бонни, Матт…нет, Матт…разразился потоком ядовитой ненависти…но, на самом деле, Деймон не слышал слов. Он только чувствовал запах крови в помещении. У каждого были саднящие раны на теле. Их характерные запахи…отдельных особей в стаде…обволакивали его. Голова кружилась. Ему было необходимо выбраться отсюда как можно быстрее или он нападет на ближайший теплый сосуд и осушит его до дна. Его бросило в жар, и он испытывал сильную жажду.

Очень, очень сильную жажду. Он слишком долгое время ничего не ел, занятый другим делом, и сейчас он был окружен добычей. Что же мешает схватить одного из них? Подумаешь, будет на одного меньше.

Был еще один человек, которого он еще не видел и с которым не хотел бы встречаться. Самое ужасное было бы увидеть прекрасные черты лица Елены, искаженные тем же выражением отвращения, которое он видел на лицах других. Наконец-то, к нему вернулось прежнее чувство бесстрастности.

Но этого невозможно было избежать. Когда Деймон вышел из ванной комнаты, Елена была прямо перед ним, парящая как огромная бабочка. Его взгляд метнулся к ее лицу.

Выражение лица Елены было иным. Она была расстроена и обеспокоена. Но он не заметил ни следа отвращения или ненависти, которые читались на лицах других.

Она даже разговаривала с ним своим странным мысленным способом, который немного отличался от телепатического, но позволял использовать сразу два вида коммуникаций одновременно.

- Дей-мон.

Расскажи о малахе. Пожалуйста.

Деймон приподнял бровь. Рассказать кучке людишек о себе? Она что смеется?

Кроме того, малах здесь ни при чем. Он лишь отвлек его на несколько минут. Нет смысла обвинять малаха, когда единственное, что тот сделал, так это способствовал укреплению его собственной точки зрения. Деймон задумался над тем, имеет ли Елена хоть малейшее представление о том, какими были его мысли и мечты той ночью.

- Дей-мон.

Я знаю обо всем. Но, все же, прошу тебя…

О, ну, может быть, духам не впервой копаться в чьем-нибудь грязном белье. Елена не ответила на эту его мысль, оставив его в неведении, в темноте.

В темноте. К которой он уже привык и откуда он вернулся. Каждый из них пойдет своей дорогой: люди в свои теплые сухие дома, а он на дерево в лесу. Елена, само собой, останется со Стефаном.

Само собой.

- В сложившихся обстоятельствах, я не стану говорить до свидания, - сказал Деймон, ослепительно улыбнувшись Елене, которая мрачно посмотрела на него в ответ. – Просто скажем “прощай” и довольно.

От людей ответа не последовало.

- Дей-мон, - теперь умоляла Елена.

Прошу, пожалуйста.

Дамон ступил в темноту.

Прошу тебя…

Потирая шею, он продолжил свой путь.

Глава 13.

Гораздо позже той же ночью, Елена не могла уснуть. Она сказала, что не хочет быть запертой в высокой комнате. Втайне Стефан боялся, что она решит пойти на поиски малаха, который напал на машину. Но он и не подозревал, что она теперь умела врать, и продолжала биться в закрытое окно, повторяя, что ей необходим свежий воздух. Воздух с улицы.

- Тебя следует одеть.

Но Елена была озадачена…и упряма. «За окном ночь…А на мне моя ночная рубашка», - сказала она. «Тебе не нравится моя дневная одежда». Затем она снова ударилась о стекло. Ее «дневной одеждой» была его голубая рубашка, которая в завязанном состоянии была похожа на женскую сорочку, доходившую до середины бедра.

Прямо сейчас ее желания настолько совпадали с его собственными, что он чувствовал себя…немного виноватым. И он уступил.

Они полетели, рука в руке, Елена как приведение или ангел в своей белой ночной сорочке, а Стефан весь в черном, казалось, исчезал в областях, где деревья заслоняли лунный свет. Каким – то образом они оказались в Старом Лесу, где скелеты деревьев смешались с живыми зелеными ветками. Стефан использовал свои недавно приобретенные способности, но обнаружил лишь обычных обитателей леса, которые постепенно и нерешительно возвращались обратно, после того, как были напуганы воздействием Силы Деймона. Ежики. Олени. Самцы лисы, и одна несчастная лисица с двумя детенышами-близнецами, которая не успела убежать из-за детенышей. Птицы. Все животные, которые превращали лес в дивное место.

И ничего похожего на малаха или только казалось, что он может причинить вред. Стефан начал даже задаваться вопросом, не придумал ли Деймон существо, которое на него оказывало влияние. Ведь его брат умел очень убедительно лгать.

«Он сказал правду», - прозвенел голос Елены. «Но либо оно невидимое, либо исчезло из-за тебя. Твоей Силы».

Он посмотрел на нее и заметил, что Елена тоже смотрит на него со смесью гордости и других эмоций, которые легко читались...

Ее классические черты и бледность в лунном свете.

На ее щеках появился бледно-розовый румянец, а губы были слегка поджаты.

«О…черт», - подумал Стефан.

- После всего, через что ты прошла, - начал он, и допустил первую ошибку. Он взял ее за руки. Взаимодействие между его и ее Силами медленно закружило их вверх по спирали.

Стефан чувствовал ее тепло. Соблазнительную мягкость ее тела. Она продолжала ждать его поцелуя с закрытыми глазами.

«Мы можем начать все сначала», - с надеждой предложила она.

И это была правда. Он хотел подарить ей ощущения, которые она подарила ему в его комнате. Он хотел крепко сжать ее в объятьях; он желал целовать ее до тех пор, пока она не затрепещет. Он хотел заставить ее таять и потерять сознание от его поцелуев.

Он мог это сделать. Не только потому, что узнал больше о женщинах, став вампиром, но и потому что он знал Елену. Они действительно были половинками одного целого.

«Пожалуйста», - прозвенел голос Елены.

Но она была еще так юна, так ранима в своей белоснежной ночной сорочке, с ее нежной кожей, на которой появлялся румянец в предвкушении. Было бесчестно воспользоваться ею.

Елена открыла свои голубовато- фиолетовые глаза, в которых отражался лунный свет, и посмотрела на него.

«Ты хочешь…», - ее глаза озорно заблестели. «проверить сколько я произнесу “пожалуйста”?»

- Господи, нет.

Но это прозвучало так по-взрослому, что Стефан обреченно заключил ее в объятья. Он поцеловал ее макушку. А затем поцеловал ниже, пытаясь лишь избегать ее прекрасных губ, которые все еще были сжатых в мольбе. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Он обнаружил, что почти ломает ей ребра и попытался отпустить ее, но Елена прильнула к нему, прижав его руки к себе.

«Хочешь», - ее голос оставался невинным и искренним, «узнать, сколько раз я смогу заставить тебя сказать “пожалуйста”?»

Стефан на мгновение задержал на ней взгляд. А затем, словно обезумев, он начал целовать эти губы, похожие на бутон розы. Стефан неистово целовал свою возлюбленную, пока не почувствовал головокружение, и тогда он отстранился на пару дюймов.

Он снова посмотрел ей в глаза. В них можно утонуть, навсегда раствориться в их сиреневых искрящихся глубинах. И он желал этого. Но еще больше он хотел другого.

- Я хочу целовать тебя, - прошептал он на ушко, немного покусывая его.

Да. Она знала об этом.

- Пока ты не потеряешь сознание в моих объятьях.

Он почувствовал, как волна дрожи пробежала по ее телу. Ее полуприкрытые фиалковые глаза затуманились. Но неожиданно он отпрянул, услышав слабое «Да», сказанное ею вслух.

В предобморочном состоянии, ощущая ее дрожь, он пытался остановить ее крики своими поцелуями. Пришло Время. Дыхание Елены участилось и стало тяжелым. Он опасался за ее жизнь и поэтому мрачно вскрыл вену на своей шее собственным ногтем.

И Елена, которая когда-то была человеком и приходила в ужас от одной мысли о необходимости пить кровь другого человека, вцепилась в него, слегка задыхаясь от удовольствия. Он ощутил теплоту ее губ и ее дрожь, и пьянящее чувство, которое возникает, когда любимый человек пьет твою кровь. Он был готов отдать ей все, всего себя. И он знал, что она чувствовала то же самое, когда позволяла ему пить свою кровь. Это были священные узы, которыми они были связаны.

Возникло такое чувство, что их любовь брала начало с момента сотворения мира, с момента, когда самая первая звезда появилась из темноты. Это чувство было чем-то первобытным, оно шло из глубины души. Когда она начала пить его кровь, он подавил крик, зарывшись в ее волосах. Он неистово шептал ей, как он ее любит, и что они всегда будут вместе. Он произносил нежные, а порой нелепые слова на десяти разных языках. А потом слова закончились, остались только чувства.

Они медленно кружились в лунном свете, белая ночная сорочка то и дело обвивалась вокруг его ног, пока они не достигли верхушек деревьев.

Это была их собственная священная и очень интимная церемония, и они были слишком ею увлечены, чтобы сохранять бдительность. Но Стефан уже убедился, что поблизости ничто не представляло опасности. И он был уверен, что Елена тоже позаботилась об этом. Опасности не было; не было никого кроме них двоих, парящих при лунном свете, который был подобно знаку благословения.

Деймон недавно освоил одну из самых полезных вещей… еще более полезную, чем умение летать…а именно, умение не выдавать своего присутствия.

Конечно, ему пришлось выставить всевозможные барьеры, которые можно обнаружить даже при обычном сканировании. Но это не имело значения, так как, если никто тебя не видит, то и не сможет найти. А, следовательно, он находился в полной безопасности. Ч.т.д.

Но сегодня вечером, после ухода из пансиона, он направился в Старый Лес, чтобы подыскать подходящее дерево и посидеть в одиночестве, немного похандрить.

«Это вовсе не значит, что меня волнует, что обо мне думают эти человеческие отбросы»,- подумал он со злостью. «Это то же самое, что беспокоится о том, что думает о тебе цыплёнок, которому ты собираешься свернуть шею». И меньше всего Деймона волновало мнение его брата.

Но там была Елена. И, несмотря на то, что она все поняла…даже пыталась заставить других понять…это просто унизительно быть выставленным за дверь у нее на глазах.

И вот, наконец, ему удалось уединиться, как он считал, в единственном пристанище, которое он мог назвать домом. Хотя это и было немного смешным, потому что он мог провести ночь в лучшем отеле Феллс Черч (а точнее в единственном) или с любым количеством прекрасных девушек, которые могли пригласить уставшего странника выпить…воды. С помощью Силы можно заставить родителей уснуть, и у него бы было пристанище до утра, а в придачу и теплая, готовая закуска.

Дата добавления: 2015-11-16