КЫДЗ ШЫННЯЛÖ АПОСТОЛ 12 страница

Сэтöн и олiс да ниртiс сiя, кытчöдз эз быдмы невестаöдз, кытчöдз эз пантась Макаркöт, кытчöдз эз пондöтчы коллективизация.

Уджалiсö кыкöн колхозын, олiсö, кыдз ен шуис. Бур ни вöлi сiя, что эз тшыгьявлö. Почитайтiсö енсö, вот и лöсялiс оланыс. Да вот мый и лоис, быдöс мыйкö разьсис-дзугсис, бöра мылякö орис счастьеыс. Вон пöрисьувьяс нач öтнас кольччис. Часöт кытчö воштiсьны?

— Ох, ох! Батюшко! — баитö талун Макариха. — Кöбы не ми, дак вичкусö пöднавтöн быдöс бы святöйесö сотiсö. Мыля наказывайтан? Мыля пöрись увьям öтнамöс колин? Кöдöрö öнi юрöс пиньöвта?

Старушка эшö мöдiс мыйкö шуны, но тшöк мунiс. Öтöрын вдруг сiдз вирдыштiс-чавкнитiс, что керкуын кынымкö секунда сьöрна вöлi югыт, кыдз луннас. Сэсся чаркнитiс-гымнитiс, бытьтö небоыс потiс шöри, и му вылö öдззисö киссьыны зэв ыджыт иззэз. Макариха кресталiс кымöссö, шуис: «Свят, свят...» — и кунис синнэсö. Дыр сiя шысеттöг клёнöтiс кымöснас и, кöр жагöник осьтiс синнэсö, казялiс, что керкуас бöра пемыт ни, только Николай Чудотворец одзын вöрис масiсьсянь вöснитик-вöснитик бикыв, аркмöтiс енполка вылас руд вуджöррез. Но вот осьта öшынöт пöльтыштiс тöв, бикылыс öдззис йöктыны — лэбалiс, дзик бабылок, — то куслiс, то вились öзйывлiс, и сэк пöрись Макариха вдруг казялiс, что Николай-чудотворецлöн синнэс... сералöны! Да, да, сералöны... И не только сералöны, а эшö кыдзкö хитрöя, почти наглöя, мигайтöны, сотчöны öдва-öдва тöдчана светöн, но нёштöмöн, страшнöйöн. И тырппес вылын тожö мыччисис кытшöмкö невежöртана шынньöв-серöм, пиньöла, дзик ехиднöй нето лöг, öддьöнöв ни тешитчана да недобрöй. Макариха син одзын святöй угодник ловзис, пондiс шыннявны! Мыйыс только эз вöв сы шынньöлын: беспияноккезлöн ыжмалöм, йöз горелö радуйтчöм, кытшöмкö дикöй гаж да згальничайтöм. Нёштöма шыннялiс сiя. Сiдз вермис бы шыннявны öтнас дьявол, только не святöй чудотворец!

Эринья Потаповна сыбурна повзис, что тувдiс местаас, сьöлöмыс сылöн, кажитчö, сувтiс, откажитчис уджавны, юрвемыс пондiс пемдыны — вот-вот локтас конец. Но старуха эз öшты садьсö, сылöн тырмис выныс не усьны пидзöссэз вылiсь. Сiя только чирöстiс лёк горшöн, дзик моросас затшкисö пурт, öдззис бöрдны:

— Ох, ох, батюшко! Тэ сералан?! Менам беда вылын сералан?! Ох, ох! Недобрöй тэ... Тэ — тшыкöтöм! Тэ — сотаналöн вуджöр...

Сiя, конечно, эз тöд, что енполка вылас шогмис простöй световöй эффект, что ликыслöн выраженнёыс просто «орсiс» масiсьыс бисянь, бледыник югöррезсянь да вуджöррезсянь. Эз тöд этö Макариха. И сiя ылöстöма медбöрьяись дзарнитiс ликыслань, сэсся жагöника сувтiс кок йылö и пондiс, кинас маласьöмöн, мыйкö кошшыны лабич увтiсь. Кошшис дыр. Ачыс лöгöн мыйкö шушкис, кинöскö видiс, сыркьялöмöн горзiс и норасис аслас неудачнöй олан вылö. Но вот ки увтö шедiс мыйкö чорыт да желля. Макариха пешлiс сiйö öтмöдöрсянь и вежöртiс, что этö как раз сiя öшöпекыс, кöдöн мöдiс поткöтны беспутнöй Опоньколiсь кымöссö. «Бур... бур...» — шуис Макариха и полöмöн вешшис енугöлыслань.

— И-ах! — вдруг горöтiс сiя дзик пурт увтын и мымда вын сöтiс öшöпекнас Николай Чудотворец чужöм кузя, öтмöдöрö резсисö стеклотороккез, öтамöдöс одзалöмöн усисö джоджö кынымкö лик, кусiс масiсь. Пöрись Макариха брякнитчис кыминь, зубыта дойдiс кымöссö да пидзöссэсö, но эз ни кыв нем — не зубыт, не шог. Сiя, кажитчö, дугдiс лолавны.

Югдандорас зэрны дугдiс, небоыс тöдчöмöн мичамис. Шондi кытчöдз эз на мыччись, но дзимбыровскöй зеленьын, карчйöррез сайись вöрын, кайезлöн дзульзьöмсянь пель шы эз кыв. Фаина эта кадö котöртлiс столовöйö, котöртiс и талун. И эз вермы терпитны, пырис Гырдзза-Аршин ордö, саймöтiс дедöс.

— Чеччы, дедушко, дело эм. Котрась öнi жö Эринья Потаповна ордö, бурöт сiйö да кор миянö, ась чожжык локтö!

— А? Мый? Кытчö этö — миянö? Гöтрасит я мый я? Ах, трижды-трою, öнджа...

Гырдзза-Аршин эз понды кыскыны кадсö. Натьтö, и вит минута эз чулав, а ештiс ни миссьыны, пасьтасьны, чожжык нетшкöвтчис ыбöс сайö, веськыта вагöппез кузя котöртiс лог сайö. Сiя и ачыс эз тöд, кыдз кайис сiсьмöм поспуэз кузя посöдзö, лэбзьыштiс керкуö.

— Хех-хех-хех!

И вдруг виньдiс аслас смехöн, бöрöн-бöрöн муныштiс пороглань, думайттöг босьтiс юр вылiсь картуз: «Эва, старухаыс джоджын тай... Трижды-трою... Ловья ли? Загрек...»

Старуха вöлi ловья. Повзьöмсянь сiя öдва вермис осьтны синнэсö, пондывлiс пернапасавны кымöссö, но эз вермы, только сьöкыта ружтыштiс да ойнитiс:

— Чур, чур менö!

Гырдзза-Аршин гыжьялiс-керис юрбöрсö, бöра серöмтчис:

— Не чёрт ме, Эринья Потаповна, совсем не чёрт, а тэнат добрöй сосед. Эн разь тöд?

Эринья Потаповна дыр тулис синнэсö, ойзiс. Гырдзза-Аршин отсалiс сылö чеччыны, сувтны кок вылö, ки пöлöт вайöтiс лабич дынöдз.

— Вот сiдз, вот сiдз и ладно, — нюжвыла да небытика бобгис сiя, пуксьöтiс соседкасö, ачыс тожö шлёпкисис бокас.

— Мый меным лоас часöт, Гаврила Фокич? — гажтöма юалiс Эринья Потаповна. — Эд не бур одзын эта, не бур одзын. Эд ойнас сiя згальничайтiс, нёштöма шыннялiс. Ох, ох...

— Кин этö, матуш тэ менам, лысьтiс згальничайтны? Кин лысьтiс нёштöма шыннявны? Вот ме! Поди, Опонько?

Эринья Потаповна кинас öвтыштiс, юрнас трекнитiс:

— Кытшöм Опонько. Вот эта...

Только сэтöн Гырдзза-Аршин казялiс: валяйтчö джодж шöрас сьöд пöвтор, кытшöмкö святöй угодник, потöма шöри. Дрöгнитiс сiя быдöс вывтырнас, повзис и, бытьтö варыш типок вылö, чепöссис пöвторыс дынö, ашнöя кватитiс киас.

— Матуш! Да мый жö эта сэтшöмыс! Ах тэ, Христос-батюшко! Трижды-трою... Эд эта как раз сiя святöйыс и эм!

— Сiя ойнас нёштöма шыннялiс, — Гырдзза-Аршинлöн юр вевдöрöт кытчöкö видзöтiкö, шуис Эринья Потаповна да вайöтiс запонсö öм дынас.

Гырдзза-Аршин сэсся эз ни кывзы сiйö, чожжык пуктiс изводалöм пöвторсö пызан вылö, дыр эд орöттöг видзöтiс сы вылö, дзик мöдiс дзарнитны сы пытшкö, писькöтны сiйö синнас шучкöп. Сьöлöмыс сылöн ёна пессис, пеллезын тиньгис музыка. Дошлöй старик бура вежöртiс, что вот вöлись адззис сiйö ликсö, кöдö сыбурна кошшис медбöрья кадö, кöда увья ковсис тальны волокись уна туйез, уна тшыгьявны, öштыны он и спокой. Сылö чожа мыйись усис тöдвылас öддьöн гажа да югыт купеческöй горница, кытöн сёрöнжык сiя, Гырдзза-Аршин, олiс аслас басöк да кодя инькöт. И сразу, кыдз только эта горницаыс усис тöдвылö, сы син одзын ловзис эшö öтiк тор: ыджыт киот, кöда красуйтчис енугöлын. Уна быдкодь святöй ликыс сулалiс эта киотын, вывтi уна. Но медпочётнöй местын, самöй шöрас, сулалiс как раз вот эта угодникыс. Старик эз вермы сорасьны — эта угодникыс вöлi, а не мöдiк.

— Кыдз сiя татчö ликкез коласö шедiс, Эринья Потаповна? — дивуйтчис Гырдзза-Аршин. — Эд эта святöйыс сулалiс кöркö миян енугöлын, купеческöй керкуын.

— Сiя ойнас нёштöма шыннялiс, — натьтö, дасöтiсь ни юöртiс старуха и эз содты сэсся öтiк кыв.

Да и сытöг ни Гырдзза-Аршин бура вежöртiс, что сiя памятнöй лунö, кöр чапкалiс святöй угодниккесö биö, сылöн дона иньыс, Ираида Даниловнаыс, мырддис этö ликсö, мырддис и нöбöтiс Макарлö, тшöктiс дзебны ылöжык. И вот...

Гырдзза-Аршин öтмöдöрсянь видзöтiс ликсö, сiдз и этадз бергöтлiс сiйö киас, бытшöмика малалiс да пешлiс чуннезöн, нюкайтiс и керис вывод, что сы киö шедiс öддьöн важ ни, а сiдзкö, öддьöн дона лик. Эд вот жö нiя, этна, кыдз бы нiйö шуны... э-э... да этна-ту! Вот и сай ладорас, мöдöр бок вылас, шпонкаэз-планкаэз... Нарвиэз эмöсь, точнöйжыка шуны, вöлöмась — часöт нiя шедöмась паззэзсис, сiдз кыдз Эринья Потаповна ыджыт вынöн öбыртöма ны кузя öшöпекнас. Но сёдаки... А вот и ковчег. Нуöтыштiс старичок чуньнас пöвторыс кузя и сэк жö вежöртiс: неровнöй сiя, доррес вылынжыкöсь, а шöрсö невна кинкö гарйöма. Ковчег! А дöраыс, дöраыс?.. Кытöн сiя? А-а, вот и дöра эм, любуйтчы, пожалуйста! Макарихалöн öбыртöмсянь потöма ликыс, а торрес абу янсалöмась досповна, дöраыс и видзö нiйö. Вот жö, батя тэ, а... Вот эшö кыдз вермас шогмыны. Былись дöра пöв бердас лякасьöма! Поволока!

Стариннöй святöй лик вöлi Гырдзза-Аршин киын.

Донася-дона святöй угодник адззис старикыс!

Вайöтiс сiйö Гырдзза-Аршин матöжык öшынок дынö, эшö öтпыр дзарнитiс öтмöдöрсянь и бöра ёна дивуйтчис. Пöвторыслöн вевдöрись пельöсiсь сiя казялiс кык старославянскöй литер: «Ф» и «М». «Ф»-ыс бöрын, тыдалö, вöлöма эшö кытшöмкö буква, но сiя тырöма чорзьöм саöн, казявны эз позь нем, но старик кватитчис ни, кинкöт сылö усис пантасьны.

— Апостол Фома! — рявкнитiс сiя и давай чеччавны кокись кок вылö. — Ачыс апостол Фома пантасис мекöт!

Эринья Потаповна ештiс ни невночка садясьны, осьта öмöн видзöтiс соседыс вылö, висьталiс гусьöн:

— Сiя ойнас нёштöма шыннялiс.

— Шыннялiс, шуан? Ах, згальник! Вот ми сiйö часöт... Ми сiйö каттямö вот эта пызандöраö, сэсся сюйыштамö мешöкö да кыскам музейö. Ась сэтчин шыннялö, охота дак.

Гырдзза-Аршин бöра пуктiс апостолсö пызан вылö, юасьтöг-висьтасьтöг бытшöмика каттис пызандöранас, кутiс конувтас. Но вот и бур, вот и керöма делоыс. Часöт тэ, апостол Фома, некытчö ни он пышшы, тырмас тэныт йöзын гуляйтны. И отец Мисаил киэзö он ни шед. Он!

— Кузь век почитайтi енсö, кузь век счастье кори, а кытöн нö счастьеыс? — сыркьялöмöн баитiс эта кадö Эринья Потаповна. Сiя сё эшö вöрöтчытöг пукалiс местаас, кваркышалiс синнэзöн.

Поснитик шаггезöн джодж шöрас чеччалiкö, Гырдзза-Аршин кывзiс хозяйкасö, паськыта шыннялiс и баитiс нёжвыла:

— Счастье... Да! Счастье! А мый сiя сэтшöмыс, эта счастьеыс? Счастьеыс, Эринья Потаповна, сэтшöм штука, значит: кöр душаыт спокойнöй, кöр сьöлöмтö нем оз гыжьяв — вот тэныт и счастье. А вермас я морт лоны спокойнöйöн, кöр томсянь полö енiсь и чёртiсь? Нет, оз вермы сэтшöм мортыс спокойнöя муыс кузя ветлöтны. Значит, и счастьеыс сэтшöмыслöн абу. Вот эд кытшöм курни-верни аркмö. Вежöртiн менö, эн?

Эринья Потаповна шы эз сет паныт. Сiя только гогинялыштiс юрнас. Гырдзза-Аршин крепыта видзис конувтас святöйсö, думайтыштiс невна и баитiс одзлань:

— Счастье! Эм сiя тэнат, Эринья Потаповна, эта счастьеыс, эм! Зоныт тэнат, Опонькоыт, эттшöм нывкаöс ас саяс босьтö. Висьтала тэныт — прапорщик-мичман, а не нывка. Да сэтшöмыскöт биын он сотчы и ваын он вöй. И тöдан мый? Давай-ко часöт жö мунам ны дынö. Фаинушкаыс сiдз и висьталiс меным: кор, шуö, мамнымöс миянö, öтлаын пö овнытö пондамö. Кылан, кыдз шуис? Мамöн. И бур олан тэнö томмес дынын видзчисьö. Не олан, а малина. Вот и счастье!

― Мый тэ, мый тэ, Гаврила Фокич! — öдззис öвтны кыкнан кинас Эринья Потаповна. — Кытчö ни меным мунны, кин менö, пöрисьсö, видзчисьö? И-и...

Сылöн синнэс бöра тырисö ульсöтöн, пельпоннэс вöрисö. Гырдзза-Аршин неумöля повзис: а мый, если старухаыс пондас причитайтны да уннявны? Но Эринья Потаповна кисьтны синвасö эз ешты. Порог дынсянь вдруг кылiс гажа голос:

— Видзчисьöны тэнö, маминьöй, да эшö кыдз видзчисьöны! Лöсьöтчы, мунам!

Эринья Потаповна чожа, дзик шардöм, чеччöвтiс джодж шöрö, Гырдзза-Аршин, кыдз пыр, пондiс перыта жöдзны, котрасьны то öтöрö, то мöдöрö, но шыннявны да хитрöя серавны часöт эз и думайт, вöлi серьёзнöй. Фаина — а эта вöлi сiя — конувтас видзис чышьянö каттьöмö кытшöмкö добро. Сiя шупыта петiс полать увтiсь, ловкöя копыртчис хозяйкаыслö, эшö öтпыр висьталiс гажöна:

— Видзчисьöны тэнö, маминьöй. Давай-ко лöсьöтчы!

Только öтпырись, и то ылiсянь, адззылiс Эринья Потаповна Фаинасö. И эз вермы сэк, кыдз колö, видзöтыштны сы вылö, эз вермы донтны этö нывкасö — лöгыс я мый я мешайтiс. А часöт сразу жö казялiс: вон кытшöм вöлöма! Сы одзын сулалiс совсем не выдера, кыдз унаись боньгис Куть-Кутиха, а лöсьыт мыгöра, басöк невеста — югыт вира, чужöмыс биöн сотчö, синнэс гажаöсь. Фаина смелöя видзöтiс веськыта старухаыс синнэзö. Гленитчис сылö, Эринья Потаповнаыслö, сё ёнжыка и ёнжыка. И старуха эз вермы терпитны, шушкыштiс кыдз бы ас кежас:

— Маминьöй... Этö ме-ту маминьöй? Ох-ох!

Фаина вежöртiс, что гленитчис старухаыслö, кокнитика сюйыштiс Гырдзза-Аршинлö бокас, мигнитiс пороглань:

— Пет жö öтöрас да невночка гуляйтышт сэтчин: оз лöсяв мужик мортлö кывзыны кык женскöйлiсь сёрнисö, — гогинялыштiс невна юрнас, содтiс: — Тэрмасьны эд тшöктi, а тэ!

Гырдзза-Аршин буржыка жмитiс апостол Фомаöс конувтас — шагом марш! — петiс öтöрö. Сiя удобнöя пуксис медвевдöрись поспу вылö, апостолсö сувтöтiс коккес дынö и лöсьöтчис невна узьыштны, сiдз кыдз Фаина костiалiс онсö. Да узьыштан разь, кöр томмескöт кутчисян? Эз чулав, натьтö, и дас минута, кыдз öтöрас, очаки кутчисьöмöн: петiсö Фаина да Эринья Потаповна. Дзарнитiс старичок ны вылö и синнэсö ки долоньöн зыртыштiс: Эринья Потаповнасö сьöкыт вöлi и тöдны.

— Матушка! Да тэ я этö? Трижды-трою... Эринья Потаповна дзик ачыс вöлi ичмонь: пасьталöма гырись гöрд цветтэза сарафан, кöмалöма кокнитик резиновöй сапожоккез, юр вылас пуктöма малиновöй рöма басöк кистиа чышьян. И томмöма мортыс сразу пятнадцать-двадцать год вылö! Вот тэныт и пöрись Макариха!

— Мамлö, кöда быдтiс да воспитайтiс сэтшöм зонкаöс, кыдз Опонько, оз лöсяв мича гожся лунö ветлöтны кытшöмкö бырöм шабурöн, сылö колö новйыны бур мöдöтчан, — смехсорöн горöтчис счастливöй Фаина. — И мед жö завидуйтöны сылö мукöддэс, сякöй ашнöйес да хитрöйес. Ась жö нiя пöдасö асланыс завидуйтöмсянь. Сiдз эд, дона деду?

— Сiдз, сiдз! Хех-хех-хех! И öддьöн жаль, что öтiк сэтшöм мортыс часöт оз адззы миянöс. Асылыс, адззан я, только пондöтчö, эшö и шондiыс досповна эз мыччись. Узьö эшö эта мортыс, вöттэз, натьтö, видзöтö. А то бы потiс сiя, кыдз бомба, обязательно потiс бы завидыссянь!

Кужöмöн да ловкöя быдöс арталiс Фаина, öддьöн кужöмöн керис делосö.

Колхознöй председатель Пётр Парамонович, кыдз ми тöдамö, вель дыр агитируйтiс старухасö, медбы петiс овны виль квартираö, медбы и сiя тöдiс гаж да ыджыт счастье — нем сылöн эз пет. Эринья Потаповналö кывджын эз тöр.

Правленнёись членнэз агитируйтiсö Эринья Потаповнаöс, садь быртöдз доказывайтiсö, что виль керкуын сiя пондас овны, дзик райын, — нем эз вермö керны, нем нылöн эз пет.

Ачыс Григорий Черепан не öтпыр вовлiс старухаыс дынö — и сылöн нем эз пет.

А Фаина? Вит минута мымда и олыштiс только Эринья Потаповна керкуын, а арталiс делосö. Да мый сэтöн и баитны. Сэтшöм нывкаэз, кыдз Фаина, быдöс вермасö артавны, немись оз повзьö.

Ровно неделя бöртi Учöт Дзимбырын вöлi гажася-гажа свадьба. Томмесö поздравитны локтiсö и корöммес и кортöммес. Медпочётнöй местаын, ордчöн жöникыскöт да невестакöт пукалiсö агроном Юрий Андреевич Кушманов, Гырдзза-Аршин, Ольга Фомина да мöдiк именитöй гöссез. Быдöнöс босьтiс диво: кыдз этö пуовöй пызан, кöда вöлi вевттьöма лымся чочкомжык пызандöраöн, вермис терпитны сымда сёянсö-юансö, кыдз эз чег пызанпöлыс!

Эд мыйыс только эз вöв вайöм гöссес одзö! Ыджыт бекöррезiсь кайис пар — ныын вöлi пым яя шыд, быд гöсь одзö вöлi пуктöма подносся паськытжык черинянь — басöк рöма, небытик. Сэтöн жö сулалiсö тарелкаэз сола чериöн да жаритöм чериöн, сулалiсö тарелкаэз быдкодь пирöжоккезöн, блиннэзöн, ватрушкаэзöн. Вöлi сэтöн, конечно, и кайскöй соус, кöдö Гырдзза-Аршин шуис светiсь öкмысöт чудоöн. Фаина, счастливöй невеста и адззывлытöм повариха, аслас свадьба кежö лöсьöтчикö, абу жалейтöма вынсö, мыччалöма, что кулинарскöй искусствоын сiя тöдö толк.

Гöссес деловитöя юисö сур да ырöш, проворнöя сёйисö стряпнясö, некин эз и думайт тшвакны да видзчисьны кытшöмкö торья корöм, быдöнныс вöлiсö öддьöн довольнöйöсь. А Юрий Андреевичöс Эринья Потаповна потшшуйтiс быдöннысся буржыка: сы одзын не только стряпня сулалiс, а эшö тэсьöн литровöй кружка — ю пöттöдз, дона гöсь, талун свадьба! Гырдзза-Аршин тожö видзис киас ыджыт кружка, кадiсь кадö вайöтлiс сiйö öм дорас, учöтик гульккезöн юис чöскыт юансö, видзöтiс соседдэс вылö чикыртöм синнэзöн. Старик кыдз кужис, сiдз и ошкис пöрись хозяйкаыслiсь тэсьсö, эз вермы терпитны, чувйыштiс агрономлö бокас:

— Ю, Юрий Андреевич! Верма ме тэныт висьтавны, что эта тэсь отличнöй, öддьöн славнöй продукт, вöлi аскадö заптöма отец Мисаил понда. А кинлö дöнзис? Минялö, миянлö дöнзис!

— Юа ме сiйö, юа, Гаврила Фокич, — паныт шуис агроном и быль — чöскыта юис чуть я не джын кружкасис.

— Бур свадьба вылö ми инмимö, — одзлань баитiс Гырдзза-Аршин. — И гöссес диво öксисö. А вот Григорий Ильич Черепан öнöдз оз тыдав. Он эд тöд, мыля эз лок?

— Ог. Интересно, мыля эз лок?

— А ме тöда: сельсоветiсь председательлöн талун тожö счастливöй лун — Григорий Черепан кончитiс строитны телевизионнöй вышка, арталiс антенна и часöт позьö ни видзöтны телевизор.

— То тай, батя! — дивуйтчис агроном. Дивуйтчисö и мöдiк гöссез, быдыс асмознас ошкис председательсö. А сiя, председательыс, сэтöн и вöлöма — ловьяöс тай былись оз туй касьтывнытö! — ыбöс саяс и сулалöма ни. Пырис сiя керкуö, важнöй, деловитöй, шуис горöн:

— Поздравляйта тiянöс! Персональнöя поздравляйта тiянöс, жöник да невеста, ыджыт счастье желайта! А эшö быдöннытö, дона соседдэз, поздравляйта!

— Мыйöн, Григорий Ильич?

— Телевизионнöй антенна готов. Талунсянь вермат видзöтны телевизор, московскöй передачаэз.

— Ура-а-а!

— Но и но! Вот овнытö пондам!

Ыджыт зык сулалiс керкуас. Быд рюмка бöрын гöссес рявзiсö «Курыт! Курыт!», и Опонько да Фаина кужöмöн окасисö. Шофёр Сенька Никонов, невна кодыш и вдохновеннöй, аслас гармонняöн орсiс песняэз, частушкаэз. И быдпырся, кöр жöник да невеста окасисö, нюлiс ассис кыз тырппесö.

Счастливöйöсь вöлiсö Опонько да Фаина. Но, пожалуй, нысся счастливöйжык вöлi Эринья Потаповна. Сiя мöдöтчöма талун сiдз, что мукöд соседкаэс старухасö эз и тöдö: öддьöн басöк цветтэза сарафана, серöтöм чочком йöрнöса, виль чаркиэза, сiя чöлöмöн котрасис горöм дынсянь пызан дынö, пызан дынсянь горöм дынö, ваялiс гöссез одзö сё виль и виль сёяннэз, кывзiс поздравленнёэз, радуйтчис öтлаын быдöнкöт, а чуть сёрöнжык сiдз вöрзис сьöлöмыс, что пöрись морт мунiс комö и сэтчин гусьöн невна горзыштiс.

Бур вöлi свадьбаыс, öддьöн гажа!

Чожа мыйись свадьбаыс бöрын. Öтiк выходнöй лунö, Опонько корис соседлiсь пила «Дружба», мунiс джуджыт лог сайö и пилитiс важ керкунысö пес вылö. Öнi, локтат кö Учöт Дзимбырö, то логыс сайись нем ни од казялö, только разь сiйö материалсö, кöдö колхозниккез петкöтiсö, медбы строитны кирпичнöй сарай.

А мый жö святöй ликкезкöт? Гырдзза-Аршин быдöс нiйö сюйис мешöккезö и нöбöтiс городö, краеведческöй музейö. Музейнöй работниккес вöлiсö öддьöн радöсь, пондывлiсö сетны уна деньга, но старикыс киöн и кокöн откажитчис, нельки четушка вина вылö эз примит. Колö тiянлö висьтавны, что этö краеведческöй музейсö ми казьтiмö не весь. Вöлi эта учрежденнёын эшö öтiк событие. Дошлöй да лукавöй старуха Куть-Кутиха кылöма кыськö, что святöй ликкез понда музеяс сетöны быдса мешöккезöн деньга, и решитiс богатсявны: сюйыштiс ассис хитрöй сина угодниксö кöзичаö и нöбöтiс городас.

И вот мунö сiя музейöт, медыджыт залöт, и вдруг адззö, что стена вылас, кык öшын коласын, картина öшалö: нач пасьтöм инька этадз куйлö кушетка вылын, а сы коккез дынын пукалö тожö нач пасьтöм тоша мужик. Казялас Куть-Кутиха этшöм делосö и сэк жö чирöстас лёкгоршöн: «Ах, ах, вот нiя, пасьтöммес!» И кыдз вöлi, сiдз и брякнитчас джодж шöрас — ыджыт шог сöтöма сьöлöмыс кузя, инфаркт лоöма. Но музейнöй работниккез быд берсясö ни адззылiсö, нiя, конечно, эз öшö, корисö чожжык «Скорöй помощь» да кыскисö Куть-Кутихасö больницаö. Чожа месяц ни лоас, кыдз куйлö сэтчин. Кывсьö, невночкаöн ляшмасьны ни пондöтчö.

А Параська кытчöдз Фаина дынын столовöйын уджалö, бекöррез котёллэз да паннез миськалö. Дивуйтчö отирыс — кудоба сiйö нач дугдiс монлавны. Гырдзза-Аршин чуть да бöра висьтасьлö дзимбыровчилö, что если старухаыс месяц-мöд эшö куйлас больницаас, то Параська, бабыстöг олiкö, досповна веськалас, некытшöм беда оз понды тöдны.

Дата добавления: 2015-11-16