В начало. «Саморазоблачение» интервьюера

«Саморазоблачение» интервьюера

Психологи выделяют как особо важные черты таланта коммуникатора: испытывать неподдельный интерес к собеседнику, «любить» его, быть открытым для восприятия, советуют: при общении важно уметь как вовремя «надеть», так и вовремя «снимать маску», быть открытым и искренним.

Если, конечно, журналист как личность, может быть таким... Подлинность трудно сыграть. Не раз в обществе раздавались уверенные голоса, что сама профессия журналиста исключает подлинность, искренность... «Наглые жулики и назойливые недоучки», – такими хлесткими эпитетами, имевшими затем хождение в 70-е годы наградил академик А. Китайгородский всех наших коллег, скопом, обидевшись на какого-то незадачливого интервьюера.

О современной брани в адрес репортеров говорить не будем, но отметим, что положительный образ интервьюера сегодня – демократичный, интеллигентный, без снобизма, без амбиций. Сочетание интеллигентности со строгостью и простотой.

Мягкий расспрос, доброжелательное и внимательное выслушивание, все это может и должно быть искренним.

Использование «масок» не означает отказа от искренности

Надевание масок явно противопоказано так называемому «личностному» интервью, где перед журналистом стоит задача не только раскрыть собеседника аудитории (таким может быть и разоблачительное интервью, в котором использование масок допустимо), но и помочь ему в рождении какой-то новой (новой и для интервьюируемого) истины. Или создать привлекательный портрет человека, склонить читателя полюбить его. Сделать это можно, только превратившись в полноправного собеседника. Любая игра здесь, кажется, чревата осложнениями.

Однако, совершенно бесконфликтное общение никому не интересно. Вот почему интервьюеры порой «лукавят» и со своими «положительными» героями.

Так, например, многие считали творческой неудачей интервью Урмаса Отта с артистом Евгением Евстигнеевым, упрекали журналиста за некоторые неэтичные вопросы. Дело, однако, было в том, что интервьюер сознательно шел на «видимую неэтичность» своего поведения. Он сознательно, ради аудитории, в какой-то мере жертвовал своей репутацией, задавая такие вопросы, как, например, о семейной жизни Евгения Александровича:

– А Ваша супруга тоже связана с кинематографическим и театральным миром?

– Супруги, к сожалению, у меня нет, она недавно скончалась...

– Извините...

– Да, она была актрисой МХАТа...

Вот за этот эпизод меня потом не раз упрекали, – вспоминает Урмас Отт. – Говорили: «Очень неловко получилось... такие вещи надо бы узнать заранее...» Я совершенно согласен, такие вещи надо знать. Но я знал это, и тем не менее задал такой вопрос. Мне почему-то казалось важным, чтобы об этом узнал и зритель. И я не верю тем, кто лицемерно утверждает, что такое их абсолютно не интересует. Не может не интересовать. Ведь такие детали помогают лучше понять состояние человека и тем самым, – его самого.

Каждая имидж-«маска» должна быть отделена от личности журналиста, от истинного журналистского «я»

Можно, конечно, декларировать, что всякая «игра» безнравственна по сути как нечестность по отношению к собеседнику. И что подмена или скрытие под чужой маской, пусть «понарошку», своих воззрений тоже безнравственна, но уже по отношению к самому себе. И пожелать, чтобы журналист оставался самим собой везде и в любой мелочи. (Дескать, никакой собеседник не достоин того, чтобы ради него заниматься «мимикрией»). Но тогда мы будем иметь дело с каким-то совсем другим родом дея-тельности, мало похожим на журналистику.

Сторонники журналистской игры аргументируют свои взгляды, исходя из интересов создания материала. Для получения нужного сведения, нужного ракурса интервьюер может «играть» подходящего собеседника. Полученную в итоге новостную информацию (сведения о проблеме или о самом собеседнике) можно считать «качественной» в рамках субъективизма интервьюируемого, поскольку журналист не оказывает давления на него.

Роли, «маски» возможны и допустимы. И не только в некоторых ситуациях, о которых шла речь. Допустимы везде, где могут помочь журналисту в его работе. Но обя-зательна ли игра? Нет. Поскольку далеко не каждый способен актерствовать, и не каждый материал этого требует.

«Если я беру интервью у человека, который мне симпатичен, — говорит журналистка Н. Геворкян, – я с удовольствием «распахнусь» перед ним (исключая, конечно, личную жизнь)...И буду в этом случае рада, что собеседник «видит меня насквозь», потому что ощущение моей личности, меня в разговоре с человеком, которому я симпатизирую, важно для него не меньше, чем мое ощущение его».

Секрет успешной беседы – лишь исключительное внимание к говорящему. Это наиболее важный фактор. Повторим:

Ничто так не льстит собеседнику как внимание

Особую роль в общении играют личности – «катализаторы общения», обладающие особым обаянием и притягательностью.

Известно, как отзывался А. Герцен о своем друге Н. Огареве:

«Он был одарен особой магнитностью, способностью притяжения. Без всякой видимой причины к таким людям льнут. Они... открытый стол, за который садится каждый, возобновляет свои силы, становится бодрее и идет прочь – другим».

Суть таких людей – распахнутых, полных доброжелательности и неподдельного интереса к другим людям, конечно, не сводится к лицедейству. Однако, осознавая в себе этот талант общения, талант эмпатии, выдающиеся интервьюеры его берегут, совершенствуют и используют как незаурядные «актеры». Впрочем, правильнее сказать, журналисты.

Дата добавления: 2015-10-21