Ролевое интервью

Психологические особенности общения подразумевают существование роли ведущего. Отвечая на вопросы инициативного собеседника, второй подыгрывает первому. В процессе общения роли могут меняться. Задавая вопросы, первый собеседник активизирует внимание второго. Увлеченный разговором, пассивный партнер включается в беседу, может в дальнейшем стать инициатором.

Помимо выполнения текущих задач, «роли» могут быть более постоянны, воплощать установку на всю беседу. Ведь речь идет о том, что, журналист, грубо говоря, должен понравиться своему собеседнику. Определяющий вопрос: должен ли журналист «подстраиваться» к личности собеседника или нет?

Есть «ритуал общения». Нацеленное на взаимодействие, интервью зависит от того, разделяют ли оба собеседника мнение о сложившейся ситуации, «согласны» ли с ней, как представляют свои роли.

Оба должны иметь представление о существе совместных действий. По крайней мере один (профессионал общения) – несет за это ответственность. Именно он должен создать у собеседника верное представление о ситуации. (Намеренно формируемое неверное представление – вопрос иной). Само согласие на интервью – начало игры. Демонстрируется уступка, жест доброй воли, проявление любезности. А журналист из-начально обязан, «заранее благодарен». «И я не вижу в этом ничего унизительного, – говорит Урмас Отт, – Это моменты, неизбежные в профессии...» Журналист не только не обижается, но и подыгрывает.

В зависимости от большей или меньшей степени осведомленности, заинтересованности в предмете разговора, уровне эмоционального отношения, какая-то из позиций становится ведущей.

Первые вопросы, обычно, призваны давать положительные стимулы и устанавливать уровень, приемлемый для обоих, подчас устанавливать некое «ролевое равновесие». Самое нежелательное, как очевидно, выступать в качестве тандема: «следователь» – «допрашиваемый». Но как в этой паре все ясно с «ролями» (кто и как спрашивает, кто и как должен отвечать), точно также необходима ясность в иных раскладах, ином распределении «ролей», которые журналист может предложить собеседнику.

А предложить можно уверенность в нем как в партнере, человеке своего круга («Вы, конечно, читали...»), или специалисте, безусловно осведомленном, даже непререкаемом авторитете.

В первом случае интервьюер себе лично готовит роль собеседника, а во втором – уже иную, роль «почтительного слушателя», «ученика», поклонника, «передатчика сведений» и пр. с разным диапазоном эмоционального накала «роли» – от почтительности до горячего восхищения. Кстати, и положение «дружелюбного собеседника», если на такой расклад будет получено согласие, может затем корректироваться (человек, разделяющий общий ход мыслей, сторонник, друг и т.п.)

Можно предложить и иную ситуацию: спора или «фехтования», как бы предлагая померятся силами в остроумии, мгновенности реакций на радость публике. Или ситуацию размышления о нем самом, предлагая корректирующий взгляд со стороны или обещая беспристрастную роль третейского судьи («О вашем поступке в последнее время постоянно говорят и пишут. Видимо, и много небылиц...»). Есть и множество других вариантов журналистских «сценариев», придуманных во время подготовки к беседе или на ходу. Дело, обычно, не обходится без их предложения и без какого-то результата (например, одобрения в целом, но с поправками), который необходимо уловить в первых реакциях, первых ответах... Партнер на что-то решается, от него исходит: «согласен», «не согласен», «попробуем». Ему должно быть комфортно в предложенной роли, а журналисту важно не ошибиться...

Очень существенно для журналиста создать у собеседника представление о целях и задачах совместной работы, не менее важно бывает и предложить ему «роль», которая подходит ему. Беседа рассыпается, когда собеседники преследуют различные цели, или интервьюируемый не видит необходимости высказывать свои, именно свои мнения, или у него предложенный сценарий не вызывает желания принять участия в игре.

В зависимости от того, как журналист определил характер и причину неудовлетворительного хода беседы, он может прибегнуть к различным способам, чтобы исправить положение. Один из таких способов – устранить недоразумение, вызванное путаницей в ролях.

Человек должен представлять, и о чем ему предстоит беседовать, и в какой форме, на каких условиях, при каком «раскладе на голоса»

Чем умнее собеседник, тем более он ощущает фальшь, сближение или расхождение позиций, с какой к нему обращаются и с какой он отвечает. И это важнее совпадения мнений (если мнения полностью совпали, то и разговаривать не интересно...). Например, если к нему обращаются свысока, небрежно, а он отвечает всерьез, или задают философичный тон, а ситуация чисто игровая, «звездная». (Предложена не та роль!). Так, нередко звучат фальшью разглагольствования спортивных «звезд» о политике. Помнится, в интервью – знакомстве с модной актрисой явным диссонансом и манерничанием звучало: «Мое мнение о Достоевском...»

Когда собеседники адресуются к разным жизненным позициям, и это проявляется очень явно, например, вопросы задаются свысока, с грубыми «подсказками» и наводящими вопросами, вынуждающими собеседника изменять своим взглядам, своему мировоззрению, иногда случается «бунт»: человек отказывается от «послушной» роли, отказывается играть в эту игру. А порой еще и высказывает пожелание – прямо или мягким намеком, чтобы журналист не решал за него сам, не рубил сплеча.

Обязан ли журналист проявлять свое «я» в разговоре, зная, что это может плохо повлиять на исход беседы? Видимо, есть такие ситуации, когда он решает его скрыть... Вопрос не возникает, если личные качества интервьюера близки собеседнику. Однако, среди многообразия потенциальных собеседников журналиста есть и такие, которым этот журналист чем-то неприятен.

Дата добавления: 2015-10-21