Глава 29. Вбежав в небольшое помещение с выцветшими стенами, завешанными всевозможными

Вбежав в небольшое помещение с выцветшими стенами, завешанными всевозможными постерами с музыкальными группами, Этсуми положил синтезатор на пол у ног сидящих на диване Дирка и Ларса.
- Мы тебя заждались, - сзади его хлопнул ладонью по плечу Арни. – Но хорошо, что ты хоть поправился, а то к выходным надо все отрепетировать без сучка, без задоринки.
- Так и сделаем, - Этсуми улыбнулся, довольный, что снова вернулся в их маленький мир музыки, по которому уже успел соскучиться. – Извините, что опоздал. Надо было кое-что сделать.
А опоздал он, потому что решил опередить Линдена и сбегать в магазин за продуктами. Конечно, его тайные помыслы так и остались тайными, но, по крайней мере, теперь он был удовлетворен тем, что Линдену как минимум дня три-четыре не придется задумываться о трате денег на продукты.
- Линден не присоединится? – спросил Ларс, вытягивая из пальцев Дирка сигарету, чтобы затянуться.
- Он в студии. У него там были какие-то дела.
- Фотки с последнего выступления вышли просто улетные! – из-за двери маленького туалета появился Коул, на ходу застегивая ремень на потертых джинсах и поправляя болтающиеся цветные подтяжки. – Знаешь, думаю, года через два он станет мега-популярным фотографом и у него не будет отбоя от заказов.
- Я тоже на это надеюсь, - согласился Этсуми, в очередной раз убеждая себя, что Флирц рано или поздно забудет об их существовании и даст Линдену возможность нормально работать. – И еще, спасибо вам, что в прошлый раз отшили того фотографа.
- А, этого заносчивого парня? – усмехнулся Дирк, перекладываю сигарету из одного уголка рта в другой. – Вообще-то, мы никого не отшивали. Просто правду сказали. Ладно, распаковывай свое фано, и пора заниматься творчеством.
Дирк воодушевленно встал и прошел к музыкальным инструментам, задевая пальцами струны гитары Ларса.
- Чего это в нем так кипит активность? – шепнул Этсуми Ларсу, но тот только подмигнул ему и улыбнулся.
- Говорит, девушку себе нашел.
- Какую по счету за последний месяц?
- Вот и я о том же спросил, - Ларс помог Этсуми достать синтезатор из чехла. – Но он уверяет, что в этот раз все надолго и серьезно.
- Ну, посмотрим. Хотя, ты знаешь, в таком настроении он мне нравится значительно больше. Может, и на сцене в выходные зажжет так, что зрители будут в небывалом восторге.
За их спинами вдруг раздались гитарные рифы, и Ларс с нескрываемым ужасом в глазах заметил, как Дирк взял его гитару и попытался сыграть на ней что-то из старого панк-рока. То, что гитара Ларса была для него всем – ребенком, женой, мужем и самым драгоценным на свете – знали все без исключения. Поэтому никто ничуть не удивился, когда Ларс подлетел к вокалисту, пытаясь оттащить гитару от него.
- Не смей ее трогать, придурок!
- Ларси, ну, что ты такой жадный? Что я с ней сделаю-то? – канючил Дирк.
- Отдай! Это святое! – не унимался Ларс, который дергал гитару за риф на себя с неимоверной силой, которая с виду, казалось, не была присуща такому худощавому и стройному парню.
- Господи, хватит меня бить своими костями, - поморщился Дирк от очередного удара под ребра, сдался и снял гитару с плеча. – Ларс, ты опаснее качков из спортзала.
Ларс тряхнул белой крашеной челкой, любовно прижал гитару к груди и посмотрел на друга исподлобья:
- Мою девочку могу трогать только я, понял?
- Ты бы лучше себе мальчика нашел, - не преминул подколоть вокалист. – А то «девочка-девочка»… Все говоришь о том, что гей, а я тебя еще ни разу толком с парнем не видел. Ты до конца жизни будешь у Арни жить под боком? Ему вообще-то тоже пора личную жизнь налаживать, жену заводить и детей.
Этсуми видел, как глаза Ларса на какое-то мгновение блеснули в тусклом свете пыльных ламп, и сложно было понять, то ли это были искры гнева, то ли странной непонятной боли. Если Дирк и решил пошутить, то шутка явно вышла неудачной, потому что Ларс схватил свою гитару и быстрым шагом направился к выходу. Металлическая дверь лязгнула и в комнате воцарилась тишина. Все взгляды устремились на Дирка, который с опущенными плечами стоял посреди воображаемой сцены с растерянным видом.
- Кажется, в этот раз ты переборщил, - Арни хмуро оглядел вокалиста.
- Эй, да я же просто пошутил, - развел тот руками.
- Несмешные шутки, - резко бросил Арни и вышел вслед за другом под козырек крыши двухэтажного помещения, напоминавшего скорее какой-то амбар.
Ларс стоял, прислонившись спиной к его стене, все еще нежно обнимая свою гитару. Бело-черная челка закрывала глаза, не позволяя понять, какие чувства в них сейчас отражались. За все годы их дружбы Арни научился определять настроение Ларса только по одним его глазам. Когда у их хозяина было хорошее настроение, они приобретали насыщенный голубой цвет неба, когда Ларс грустил и впадал в меланхолию – они становились почти бирюзовыми, когда задумывал что-то хитрое, то радужка становилась слегка зеленоватого оттенка. Глаза-хамелеоны – так их всегда называл Арни.
- Дирк просто пошутил, ты же знаешь его острый язык, - попробовал оправдать парня Арни, встав рядом с другом и откинувшись так же спиной на стену.
Ларс помотал головой, и сложно было понять, что он подразумевал под этим, но челка откинулась чуть в сторону, и Арни все же удалось уловить взгляд его глаз – такими он еще никогда их не видел: будто в них упала капля серебра.
- Эй, дружище, ты чего? – Арни ободряюще закинул руку ему на плечо и потрепал. – Кажется, ты слишком близко все к сердцу воспринимаешь. Просто Дирк по-своему о тебе беспокоится и хочет, чтобы у тебя все было хорошо.
Ларс фыркнул что-то и стряхнул с себя руку Арни. Если бы дело было только в Дирке…
- Со мной все в порядке. Просто дай подышать свежим воздухом, и я приду через пять минут.
- Тогда подышу с тобой.
- Нет, иди, - Ларс посмотрел на гитару, прижатую к своей груди, потом протянул ее за гриф Арни. – Забери ее с собой.
Арни сначала замешкался, но потом все же взял музыкальный инструмент и, окинув друга обеспокоенным взглядом, исчез внутри ангара.
Ларс вдохнул в легкие сырой холодный воздух и откинулся затылком на стену. С козырька капала вода, ударяясь об асфальт и разбиваясь на мелкие брызги, и без гитары, которую он обнимал все это время, стало холодно. Арни был единственным, кому он доверял свой музыкальный инструмент, потому что это и был подарок самого Арни. Ларсу в тот день его рождения казалось, что он сойдет с ума от счастья, когда белый стратокастер оказался в его руках. В отполированной поверхности можно было увидеть собственное отражение, а струны… Он мог часами напролет перебирать их, зажимать аккорды и вслушиваться в звучание. Самый дорогой подарок от самого дорогого человека. Ларс никогда не променял бы эту гитару ни на любую другую.
- Эй, Ларс.
В приоткрывшемся дверном проеме показалась черноволосая голова Этсуми.
- Да? – парень вскинул голову, отбрасывая от себя мысли и пытаясь принять непринужденную позу, засунув руки в карманы низко сидящих на бедрах джинсов.
- У тебя все нормально? Мы ждем тебя, - Этсуми вышел на улицу и тут же поежился от холода.
- Ну и куда ты направился без одежды? – Ларс скорчил недовольную гримасу. – Только что поправился и опять хочешь заболеть? А, ну, марш внутрь!
Ларс подскочил и неслабо подтолкнул юношу обратно за дверь, так что ему и самому пришлось вернуться.
- Отлично! Все в сборе? – обрадовался Арни, замечая друга на пороге. – Тогда начинаем.
Он подошел ближе к Ларсу и протянул ему его гитару.
- Без тебя это уже не группа, дружище, - улыбка на лице брюнета застыла отражением в сердце Ларса. – Так что давай, покажи класс.
Тот улыбнулся и, приняв музыкальный инструмент, пошел подсоединять провода.
- Итак, начинаем стандартно. Все наготове? – громко оповестил Коул из-за ударной установки, профессионально крутя пальцами барабанную палочку. Он дождался, когда ребята кивнули, и начал отбивать ритм – на пятый удар вступили бас и гитара, потом клавишные, и Дирк, повернувшись лицом в группе, запел одну из их самых любимых песен.
Они репетировали до последнего, несмотря на усталость, наслаждаясь долгожданным возобновлением их творческих вечеров. Каждый без исключения считал репетиции целым ритуалом, тайным и секретным, когда только несколько человек посвящены в его таинство. Этсуми очень быстро успел пристраститься к тому, как они выступали перед воображаемой аудиторией впятером в здании ангара, как отдавалась музыка в металлических стенах, как разливался голос Дирка в колонках, вместе с сигаретным дымом ребят во время небольших перерывов. Если поначалу он искренне боялся участия в группе, то теперь был благодарен судьбе за предоставленный шанс. Вносить лепту в общее дело – было так же приятно, как и осознавать, что он чего-то стоит как музыкант, как человек.
Линден забрал его ровно в десять вечера, заехав на машине, а ребята направились в бар выпить по пиву. Темная вечерняя дорога вилась лентой впереди, и Этсуми смотрел на то, как дворники на лобовом стекле смахивают капли дождя. Линден был молчалив и сосредоточен, а Этсуми просто распирало от желания поделиться своими эмоциями после репетиции, но он только лишь тихо сидел и ждал, пока молодой человек задаст вопрос первым.
- Как все прошло?
«Наконец-то!» - засиял Этсуми.
- Отлично! Супер! Знаешь, я всю репетицию только и думал о том, что хочу поблагодарить тебя за то, что ты настоял на моем участии в группе. Я не предполагал даже, что буду получать от этого такое удовольствие.
- Я рад, что тебе нравится, - Линден улыбнулся краешком губ, не сводя взгляда с дороги. – У тебя есть таланты, и их нужно использовать.
- Да? – почти промурлыкал Этсуми. – Может, тогда воспользуемся сейчас еще одним моим талантом?
Он положил руку Линдену на бедро, потом скользнул ладонью между его ног.
- Этсу, я за рулем, - Линден поймал его за запястье.
Этсуми подтянулся и горячо выдохнул ему в шею:
- Так остановись.
У Линдена по спине побежали мурашки от этого действия юноши, но он все же взял себя в руки.
- Мы уже имели проблемы с полицией. Давай доберемся до дома в целости и сохранности.
Этсуми разочарованно вернулся на свое место и театрально вздохнул.
- Зануда, - безобидно подначил он. – Ладно, тогда расскажи, как прошел твой рабочий день.
- Нормально, - Линден решил ограничиться одним словом, потому что рассказывать про то, как длился его день, не было никакого желания. К чертям полетела еще одна фотосессия – нетрудно догадаться, по каким причинам и кто стал этому виной, поэтому он весь день занимался тем, что вместе со Стеллой просматривал сайты новых агентств и искал заказы. Они договорились с девушкой о том, что возобновят мастер-классы, чтобы хоть как-то скоротать время, а потом Линден снова сел за расчеты своего бюджета – перспективы вырисовывались не самые красочные. Пораньше закрыв студию, он хотел заехать в магазин и купить продуктов, чтобы приготовить ужин, но уже у дверей его застало врасплох сообщение от Этсуми на мобильном, коротко говорящее, что юноша уже забежал в супермаркет, потому что у него оставалось время до репетиции и просьбой встретить вечером.
Уже дома, думая о том, что собой будет представлять их сегодняшний ужин, Линден открыл холодильник, и вдруг на него со всех полок посыпались продукты. Как можно было забить его до отказа так, чтобы такое количество еды еще и держалось, Линден не понимал, равно как и того, зачем им вообще столько всего. Одного сыра – сортов пять, не меньше. Если только Этсуми не решил привести с собой всю свою университетскую группу и не устроить праздник живота. Но подобное было совсем не похоже на юношу. Второй вопрос, которым задался Линден, был, как Этсу смог такое количество донести до дома самостоятельно. А потом возник третий, назойливый и неприятный: не является ли то, что он видел перед собой прямым последствием вчерашнего разговора про деньги. Подняв все с пола и более или менее уместив на полках, Линдена не покидало ощущение того, что набитый до отказу холодильник был началом скрытого и спланированного протеста юноши. И это одновременно и злило, и настораживало.
- Нормально – это как? – переспросил Этсуми, щелкая кнопкой и пытаясь найти хорошую радиостанцию на магнитоле.
- Это значит средне. Но ничего, все будет хорошо. Мы взялись за набор в группу для мастер-классов.
- А можно мне тоже ходить? – обрадовался юноша и бросил попытки найти на радиоволнах знакомую музыку.
- Конечно, можно. Если тебе все еще интересно.
- Очень интересно!
- Только как ты планируешь все совмещать: учебу, свою подработку, музыку и еще и мастер-классы?
- Я справлюсь. Ты же знаешь, учеба дается мне легко.
- Знаю. Видимо, как и несколько десятков килограмм в каждой руке.
- В смысле? – не понял юноша, сдувая с лица прядь волос.
- Как те десятки килограмм, которые свалились мне на ноги из холодильника.
Этсуми выдавил из себя нервный смешок.
- И к чему все это было, Этсу? – серьезно спросил Линден, поворачивая на светофоре. – Зачем нам столько продуктов, что ими можно накормить половину датской армии?
- Ну, это… - Этсуми чуть нахмурился, пытаясь придумать отговорку. – Я слышал где-то, что нельзя ходить в магазин голодным, потому что скупаешь гораздо больше, чем нужно. А я плохо пообедал, поэтому захотелось всего и сразу.
Для верности Этсуми улыбнулся и непосредственно пожал плечами.
- Ясно, - коротко ответил Линден, и по одному его лицу было понятно, что в этот ответ он не поверил, но тему продолжать по каким-то причинам не стал, чему Этсуми только обрадовался, надеясь, что все улеглось, поэтому начал рассказывать другу о Тоби и о том, что произошло между ним и Дейном. Закончил он свое повествование только когда они уже остановились у въезда на подземную стоянку их дома, но у Этсуми осталось ощущение, что Линден, хоть и отвечал изредка что-то, все равно слушал его вполуха, будто все это время пребывал в собственных мыслях. Даже за ужином, когда они говорили, Линден выглядел отстраненным и настороженным, но на вопросы Этсуми, относительно его настроения, ограничивался только одним: «Все нормально». Решив, что хандра друга пройдет к утру, Этсуми не стал заострять на ней внимания, воодушевленно рассказывая про прошедшую репетицию и надеясь, что Линдена это отвлечет.

Белый «Боинг» с яркими цветными полосами по бокам оторавал шасси от земли, под углом устремляясь к небу. К взлету готовился еще один самолет: мощно работали двигатели, и трава сбоку посадочной полосы была похожа на волнующееся море.
Кевин стоял у окна аэропорта и провожал каждый из них взглядом. Он не понимал, почему так нервничал, но беспокойство не покидало его с самого утра и только усилилось, когда он уже оказался в зале ожидания посадки, оставив позади пограничный контроль и сдав багаж.
Сжимая в руке посадочный талон, он надеялся, что не случится ничего, что позволит Хисао изменить свое мнение, и теперь уже ругал себя за то, что не заехал за ним на такси на другой конец города, пусть и пришлось бы встать ради этого посреди ночи – по крайней мере тогда он бы чувствовал уверенность в том, что они улетят из Токио вдвоем.
Никки сидел и болтал с группой коллег, а как только посадка началась, помахал рукой Кевину и ушел в самолет. До взлета оставалось полчаса, но Хисао не было рядом, и волнение стало перерастать в настоящую тревогу. Кевин уже сдал мобильный телефон, который брал в аренду в аэропорту, и теперь даже не знал, как связаться с Хисао. Все что оставалось – это ждать. Невыносимое, тягостное чувство тревоги, скручивающее живот, захватило все сознание. Он смотрел на наручные часы каждую минуту, то и дело оглядывался назад, стоило лишь раздаться звукам чьих-то шагов.
«Заканчивается посадка на рейс 1473, Токио-Милан. Всем пассажирам просьба пройти на борт самолета» - приятный женский голос на японском, затем на английском языках послал мурашки по спине Кевина.
«Что-то случилось. Наверняка, что-то случилось… Или…» - Кевин боялся озвучить мысли самому себе. «Или он просто решил все порвать. Снова».
Он накрыл ладонью лоб и зажмурил глаза. Неужели все слова, сказанные друг другу, были не больше, чем очередными обещаниями, выдуманной сказкой для двоих? Нет, Хисао не мог врать так искусно и так жестоко. Даже у Хисао не хватило бы таланта так сыграть свою роль.
Неужели, когда они снова нашли друг друга, когда договорились попробовать начать с начала, вернуть все, Хисао просто передумал?
«Заканчивается посадка на рейс…» - снова повторял женский голос в динамиках.
- Извините?
Кевин повернулся и встретился взглядом с девушкой, принимающей посадочные талоны.
- Мы заканчиваем посадку. Вы должны пройти на борт самолета, - сказала она на английском с улыбкой.
Пройти на борт самолета… Оставить позади Токио. Оставить Хисао в этом городе, на другом континенте. Он ведь обещал Хисао, обещал себе, что больше не оставит его. Нет, только не после того, как тот сказал, что любит…
- Вы должны пройти… - начала повторять девушка, замечая замешательство мужчины.
- Нет, - Кевин положил посадочный талон в нагрудный карман рубашки.
Девушка недоуменно захлопала ресницами.
- Нет?
- Нет, я передумал, - Кевин подхватил с кресла свою сумку и уже хотел было направиться к выходу, когда в стеклянный проход, расталкивая всех встречавшихся на пути пассажиров, влетел запыхавшийся молодой человек. Русые растрепанные волосы придавали ему особенное очарование, если бы не постоянные чертыханья, из которых была построена вся речь, так что даже люди вокруг шарахались, пропуская его вперед. Обвешанный сумками, которых Кевин только издалека насчитал штук пять, не меньше, молодой человек прорвался внутрь и облегченно выдохнул, увидев, что посадка еще не закончена.
По губам Кевина скользнула нервная улыбка, и выдох облегчения опустошил легкие. Он все-таки пришел.
- Хисао… - шепнул Кевин едва слышно, чувствуя, как грудь наполняется ощущением полусумасшедшего счастья. Но даже этот шепот, казалось, долетел до слуха Хисао, потому что его глаза за стеклами очков поднялись и встретились с Кевином, но измученный и отчаявшийся взгляд подсказал, что не все так безоблачно и гладко.
- Кевин! – позвал он, роняя сумки на пол. – Помоги мне. Черт! – он со злости пнул одну из сумок ногой. – Я не могу больше!
Кевин бросил собственную сумку и подбежал к нему, видя, что молодой человек был просто на грани истерики.
- Они не хотели меня пускать с таким количеством ручной клади! Идиоты! Да еще и пришлось ловить два такси, потому что мои шесть чемоданов, видите ли, не помещались в одной машине! Это издевательство! Я думал, что вообще не дотащу все на себе. А потом еще бегал и искал этот гребаный офис авиакомпании, чтобы оплатить перевес, когда они вливали мне в уши, что с таким перевесом они имеют право вообще не пускать на борт… Что? Что ты смеешься?!
Кевин действительно смеялся, причем чуть ли не согнувшись пополам. Господи, он напридумывал себе все, что угодно, в ожидании друга, но только не то, что Хисао решит забрать с собой всю квартиру своих вещей!
- Иди сюда, - Кевин, все еще смеясь, притянул молодого человека к себе за плечо.
- Зачем? – недовольно спросил Хисао, все еще не отошедший от пережитой паники опоздать на самолет, но Кевин не ответил, он просто обнял его и прижался щекой к виску.
- Я люблю тебя.
- Тут люди, - Хисао попробовал выпутаться из объятий.
- Ну и что?
- У нас не обнимаются на людях, тем более, мужчины.
- А мне все равно.
Хисао хмыкнул и сдался: наконец-то он был в объятиях Кевина и все предыдущие перипетии с багажом и автомобильными пробками остались позади.
- Извините, но вы садитесь на рейс? – нетерпеливо прервала их девушка и протянула руку, молча требуя посадочные талоны.
- Да, простите, - Кевин протянул ей билет, следом за ним – Хисао.
Уже устроившись в кресле и пристегнувшись, Хисао расправил свои растрепавшиеся волосы и рубашку. Самолет медленно отъезжал от трапа и в иллюминаторе копошились рабочие аэропорта.
Он совершенно не испытывал жалости к тому, что покидал Японию, может, потому что Кевин рядом тесно прижимал его к себе за плечо и улыбался, глядя на придирчивые попытки поправить каждую прядь русых волос. А может, потому, что он, наконец, нашел свой берег, как тот бумажный кораблик, и берег этот был не каким-то обозначением на карте мира, страной, островом или городом. Его берегом был Кевин, в небе ли или на земле… и пока он мог чувствовать его присутствие рядом, весь мир сужался до маленького пространства, в котором находились они вдвоем. А большего и не было нужно.

Кожу приятно покалывала горячая вода с ароматными маслами, и Хисао нежился в ванной, чувствуя, как уставшие после длительного перелета мышцы расслабляются. Откинув голову на бортик, он прикрыл глаза и вдохнул в себя запах – кажется, миндаль и кокос.
Дома… Наконец-то дома у Кевина, где он не был два с лишним месяца. Все тот же светло-коричневый кафельный потолок и те же стены с узорами на плитке, большое запотевшее от пара зеркало на стене, рядом над раковиной – овальное и поменьше, на полке – стакан с зубными щетками и пастой, какие-то флаконы, бритва, крем для бритья и лосьон. Все его тюбики и флаконы вряд ли поместятся на этой полке – понадобится целый шкафчик.
Хисао удовлетворенно вздохнул и соскользнул под воду, задержав дыхание, так что на ее поверхности только забурлили пузырьки выпускаемого из ноздрей воздуха, поэтому даже и не слышал, как зашел Кевин, а когда вынырнул, то увидел его сидящим рядом на бортике ванной в голубых джинсах и белой футболке. Вид у мужчины был не менее уставший и вымотанный после дороги.
Хисао протер ладонями мокрое лицо и проморгался. Влажные пряди волос прилипли ко лбу и щекам.
- Пока ты тут плещешься, я, пожалуй, приму душ, - Кевин улыбнулся и погладил торчащее из воды колено друга.
- Вы, европейцы, считаете, что душ решит все, но на самом деле ванна гораздо полезнее.
- Поверю на слово, - Кевин закинул ногу на ногу. – Нам нужно купить еще один шкаф в одну из комнат для твоих вещей. Большой шкаф, - подчеркнул Кевин с иронией, вспоминая стоящие в коридоре шесть огромных битком набитых чемоданов друга и пять спортивных сумок.
- Я оставил только самое ненужное. А учитывая, что впереди зима, нужно было взять еще и теплые вещи. Три пальто, четыре куртки…
- Всего-то, - усмехнулся Кевин.
- Вообще-то я еще два пальто и три куртки оставил в Токио.
Любовь Хисао к одежде всегда носила просто немыслимые масштабы, но Кевин до сих пор не представлял, зачем человеку столько вещей. В спальне Хисао в Японии стояли шкафы во всю стену, завешанные одеждой. И когда он только успевал все это носить?
- Мне еще пришлось столько обуви оставить… - пожаловался Хисао.
- Ничего, купим тебе здесь все, что хочешь. Разве ты забыл, что мы в столице моды? – Кевин уже хотел было подняться с ванны, чтобы раздеться и пойти в душ, но Хисао задержал его за запястье.
- Может, все же без душа обойдешься? – спросил он, и карие глаза хитро блеснули.
- Ты хочешь, чтобы я был грязным?
- Нет, я хочу, чтобы ты принял со мной ванну.
- С нами двумя она выйдет из берегов.
- И пусть, - Хисао засмеялся и вдруг резко дернул Кевина со всей силы на себя, так что тот оказался в воде прямо в одежде. Как мужчина и предполагал, пара ведер воды выплеснулась за бортик ванной, но он услышал это только по звуку, потому что обозрение закрыл собой Хисао. Молодой человек лег на него сверху, обхватив за шею, и продолжал задорно смеяться, как ребенок. Это был смех, похожий на тот, когда Кевин видел его качающимся на качелях – непосредственный и ребяческий, так что даже промокшей насквозь одежды было не жалко.
- Мог бы хотя бы предупредить, я бы разделся, - улыбнулся Кевин, вытирая мокрое лицо.
- Ничего, разденешься тут, - Хисао присел на колени и потянул его футболку вверх через голову, затем расправился с отяжелевшими от воды джинсами. – Ну вот. И никаких проблем.
- Как у тебя все просто, - Кевин притянул Хисао к себе спиной и обнял за талию.
- Так что делать со шкафом? – Хисао откинулся на грудь Кевина и вытянул ноги. – Боюсь, под мои вещи одного будет мало.
- Значит, купим два. Завтра займусь этим. Посмотрю, что можно заказать в интернете.
- Тебе на работу ведь завтра?
- Да.
- Значит, я останусь тут один, - Хисао обвел взглядом ванную. – Ладно, как раз будет возможность начать разбирать вещи.
- Складывай пока в шкаф в гостевой – там полно свободных полок.
- Хорошо, - Хисао откинул голову на плечо Кевина и расслабленно вздохнул. – Когда ты скажешь Линдену о том, что я приехал с тобой?
- Думаю, завтра, когда буду звонить ему с работы.
- Я тоже хотел бы поговорить с ним.
- Ты? – удивился Кевин.
- Я хочу объяснить ему серьезность своих намерений в отношении тебя.
- Ты так говоришь, будто женишься на мне, - усмехнулся мужчина. – Я и сам смогу донести до брата, что мы снова вместе.
- Ты – это одно, а я – другое, - упрямо ответил Хисао. – И еще, я хотел тебя предупредить, что, возможно, буду участвовать в нескольких проектах в качестве модели здесь, в Италии.
- Ты решил продолжать свою карьеру?
- Не то, чтобы полноценно, но, по крайней мере, я смогу заработать тем, чем умею. Ты знаешь какие-нибудь курсы итальянского языка?
- Я могу порекомендовать тебе те, куда сам ходил когда-то. Я позвоню завтра и узнаю у них все условия.
- Спасибо, - Хисао подцепил на ладонь пену и начал разглядывать переливающиеся радугой пузырьки. – Знаешь, мне сейчас так спокойно и хорошо…
- А я боялся, что ты не приедешь в аэропорт, - Кевин накрыл руку Хисао своей ладонью, и пузырьки пены тихо полопались. – Уже думал ехать и разыскивать тебя.
- И ты готов был это сделать?
- Полностью.
- Ты все еще мне не доверяешь до конца, да? – Хисао слегка нахмурился и напрягся. С одной стороны, после всех его поступков было бы вполне объяснимо, что Кевин потерял стопроцентное доверие к молодому человеку, но все равно осознавать это было досадно и больно.
- Если бы я не доверял, то не решил бы бросить рейс и искать тебя, - Кевин коснулся губами плеча друга. – Вопрос не в моем доверии. Это ты должен довериться, Хисао.
«Убери свою гордость» - так сказал ему Като-сан перед отъездом, и Хисао понимал, что, возможно, где-то его менеджер был прав. За гордостью стояли и сомнения, и боязнь быть непонятым и одиноким.
- Мне нужно время, - ответил Хисао после некоторых раздумий.
- Сколько пожелаешь.
Другого ответа он и не ожидал – в этом был весь Кевин, беспредельно добрый и щедрый.
Хисао развернулся полубоком к мужчине, уместившись между его ног благодаря своей гибкости и худощавости, и рассматривал его лицо: черные длинные ресницы, большие глаза, красивые плавные линии губ на фоне смуглой кожи. От одного изучения друга, наряду с горячей водой и ощущением обнаженного тела Кевина, так близко прижатому к Хисао, стало волнительно в солнечном сплетении. Он постарался сконцентрировать все свои тактильные ощущения на уровне кожи, прочувствовать телом мышцы Кевина, изгибы его тела. Это было приятно и влекуще, не просто смотреть, а именно чувствовать. Упругие мышцы груди, нежная кожа темных сосков, подтянутый живот и ниже… По позвоночнику пробежала волна дрожи, то ли оттого, что воздух, окутывающий голые плечи, не прикрытые водой, остудил слишком внезапно, то ли оттого, что Хисао вспомнил, как испытывал смешанное чувство странного удовольствия и боли, когда плоть Кевина была внутри, непривычно плотнее и глубже заполняя его по сравнению с восточными мужчинами. Это будоражило, возбуждало…
- Ты дрожишь, - тихо заметил Кевин.
- Наверно, вода остывает, - Хисао потянулся к крану, чтобы включить горячую воду, нарочито медленно и грациозно, поворачиваясь к другу ровной спиной с выступающими позвонками. Почему-то ему безумно хотелось, чтобы Кевин схватил его, отнес в спальню и взял быстро, может быть, даже грубо и жестко. Да пусть даже здесь, а не в спальне – все равно. Чувствовать себя слабым в его руках было почти непозволительной роскошью.
И словно в ответ его мыслям Хисао почувствовал ладонь Кевина на своей пояснице, и обернулся, бросая на него колкий взгляд из-под ресниц. Сработало?
- Я, пожалуй, все же быстро приму душ, - Кевин стал подниматься из ванной, оставляя Хисао в глубоком разочаровании. Вода стекала струями с его крепкого ухоженного тела, а Хисао смотрел и проклинал себя за то, что сам не сделал первого шага, не удержал. Он даже перевернулся в ванной, чтобы лежать и видеть, как Кевин встал под душ и вода ласкает его смуглую кожу, омывает плечи, бедра, ягодицы и устремляется вниз по ногам.
«Кажется, я озабоченный» - выругался про себя Хисао, но, стоило Кевину выйти из душа, как он тут же сам подскочил из ванной, делая вид, что уже вдоволь накупался, и, вздернув голову, гордо прошествовал к шкафу за свежим полотенцем. Он мог поспорить, что Кевин наблюдал за ним, но этот факт не мог не радовать. Поэтому он еще более соблазнительно стал стирать влагу с плеч и груди углом полотенца, потом плавно наклонился, проводя тканью по ноге вверх к бедру, пытаясь краем глаза уловить реакцию Кевина, и когда распрямился, удовлетворенно почувствовал, как его талию обвивают руки мужчины.
- Да, ты что-то хотел? – Хисао старался звучать как можно более непринужденно.
- Ты это нарочно делаешь?
- Что делаю?
- Не делай вид, что не понимаешь, - Кевин развернул его к себе лицом и усмехнулся. – Ты где-то брал уроки по соблазнению?
- Не понимаю, о чем ты… - Хисао больше ничего не успел ответить, потому что Кевин одним движением подбросил его в воздух, словно куклу и, обхватив за бедра, так что Хисао оказался выше его почти на половину, понес из ванной комнаты.
- И что ты делаешь? – потребовал ответа Хисао, размахивая полотенцем, словно белым флагом, хотя в душе все ликовало и пело победные гимны.
- То, к чему ты так искусно призывал, - усмехнулся Кевин и, оказавшись в спальне, опустил Хисао на кровать, накрывая его своим телом и смотря прямо в глаза.
- Тогда… - на этот раз Хисао не смог сдержать своей довольной улыбки. – Чего ты ждешь?
- Действительно, - согласился Кевин и закрыл рот молодого человека поцелуем.
Хисао задохнулся. Воздух задержался где-то в легких и отказывался проходить, а тело будто прошило ударом молнии, когда рука мужчины сразу оказалась между его ног. Обнимая Кевина за шею, он еще плотнее впился губами в его губы, кусаясь, безумствуя, стремясь отдаться в этот поцелуй полностью, до конца, когда в дверь раздался звонок, эхом зазвеневший по всей квартире.
Ладонь Кевина тут же исчезла, губы оказались так далеко, что Хисао чуть не выругался вслух – без тяжести и тепла его тела стало некомфортно и зябко.
- Кто это еще? – раздраженно буркнул Хисао.
- Не знаю, - Кевин потянулся к дверце шкафа, доставая первые попавшиеся брюки.
- Ну, и брось тогда, - Хисао перехватил брюки и потянул за штанины на себя. – Ты никого не ждешь, значит, постоят и уйдут.
Кевин уже почти сдался, с улыбкой поглаживая колено молодого человека, но нежданный посетитель оказался очень настойчивым, потому что звонок снова раздался, казалось, еще громче, чем прежде.
- Черт, да что ж это такое? – не сдержался Хисао.
- Подожди меня, я пойду все-таки посмотрю, кто там, - Кевин наклонился и запечатлел на плече друга поцелуй, потом взял свои брюки и быстро натянул на бедра, находу застегивая молнию. Когда он вышел из спальни, прикрыв за собой дверь, Хисао лег на спину, раскинув руки и согнув ноги в коленях. Дольше пяти минут он не выдержит без отсутствия друга, поэтому молодой человек надеялся, что кто бы то ни был за дверью, он покатится ко всем чертям как можно скорее.
Повернув замок, Кевин распахнул дверь и даже не успел ничего толком понять, когда ему в грудь ударилось что-то светлое и пронзительное кричащее:
- С возвращением!!!
Только по кудрявой макушке он смог сообразить, что это был Эшли, который уже через пару секунд беспардонно отодвинул мужчину в сторону и прошествовал в квартиру, неся в руках по пакету.
- Спасибо, - ошеломленно ответил Кевин, закрывая дверь и провожая парня взглядом. – Не ожидал, что ты придешь.
- Это сюрприз, - оповестил Эшли и растянулся в счастливой улыбке. – Я тут нам принес еды: вкусненького и сытного, потому что подумал, что тебе будет не до готовки после такого длительного перелета.
- Ты был прав, только… - Кевин пытался подобрать слова. – На самом деле, сейчас не очень хорошее время…
- Ты спал что ли? – Эшли поставил пакеты на журнальный столик в гостиной и обернулся. – Вид у тебя странный.
- Ну, можно и так сказать… Просто, может, мы попозже встретимся? – Кевин почесал затылок.
- Хмм, я соскучился по тебе, так что не оставлю своего друга в одиночестве на этот вечер, даже и не надейся, - Эшли подошел к нему и снова пламенно обнял. – Я, правда, скучал, так что не будь занудой.
Кевин потрепал молодого человека по макушке и улыбнулся.
- Я тоже соскучился, но только давай все же перенесем нашу встречу?
- Ого!!!
Как оказалось, предыдущая просьба Кевина осталась без внимания, потому что Эшли заметил стоящие чемоданы и сумки Хисао в углу гостиной.
- Ты что, скупил все магазины Токио?! Откуда столько вещей?
Кевин схватился за лоб и задержал Эшли, который уже, очевидно, собрался идти и смотреть содержимое чемоданов.
- Я потом объясню, Эш. Правда, прости, но давай я позвоню тебе вечером.
- Господи, ты такой смешной, Кев, - захихикал Эшли. – Особенно с этими влажными всклокоченными волосами. Если ты устал так и скажи, я бы тебя не мучил.
- Я устал, - согласился Кевин, надеясь, что друг сейчас предложит оставить его одного.
- Отлично, я сегодня тоже не выспался, так что поспим вместе, а потом поедим, - и на этих словах Эшли быстрым шагом направился в сторону спальни Кевина. Мужчина бегом опередил его уже у самых дверей, преградив путь и расставив руки.
- Эй-эй, туда нельзя.
- Чегооо? – Эшли нахмурился и выглядел явно недоуменным.
- Послушай, я тебе потом все объясню, просто сейчас не самый лучший момент и…
- Ты не один? – почти заговорщицки спросил Эшли.
- Ну, вообще-то да, - кивнул Кевин.
- О, Господи! Ты же только прилетел, а уже подцепил кого-то, - хихикнул Эшли. – Кто он? Ну, скажи хоть чуть-чуть!
Кевин скорее не услышал, а почувствовал, как сзади него открывается дверь, зато отчетливо увидел округлившиеся глаза Эшли, который, отойдя от первого шока, тут же закричал:
- А ты что здесь делаешь?!
Кевин встал чуть в сторону, прижавшись спиной к стене – скрывать Хисао уже не было никакого смысла. Тот стоял, опираясь рукой о дверной косяк, в одном полотенце, обмотанном низко вокруг бедер.
- Кевин! – глаза Эшли осуждающе сверкнули в сторону мужчины. – Как ты мог привести его сюда снова?! После всего, что он сделал? После того, как заставил тебя страдать?! Господи, я никогда не думал, что ты снова притащишь человека, из-за которого чуть не поставил крест на собственной жизни!
Кевин заметил, как Хисао метнул взгляд в его сторону.
- А ты, как у тебя хватает наглости появляться здесь? – Эшли ткнул пальцем в сторону молодого человека. – Ты хоть знаешь, какую боль причинил Кевину?! Я думал, он руки на себя наложит! Из-за тебя!
- Хватит, Эш, - Кевин отстранился и снова встал между ними. – Прекрати.
Он слышал, как Хисао вернулся обратно в спальню, и воспользовался возможностью отвести Эшли в прихожую.
- Я прошу тебя, не говори с ним так. Много всего произошло, Эш. Я объясню тебе все, но только не здесь и не сейчас. Пожалуйста.
- Я не понимаю тебя! – Эшли сбросил с себя его руку.
- Ты хочешь, чтобы я был счастлив?
- С ним? – не унимался Эшли.
- Просто ответь.
- Хочу, черт возьми! Но как ты можешь быть счастлив с человеком, который тебя не ценит и не любит?!
- Это не так, – тихо и спокойно ответил мужчина.
- Не говори глупостей! Он не любит никого, кроме себя! Он тебе в жизни никогда не говорил, что любит, и если ты напридумывал все это в своем больном воображении, то это всего лишь твоя собственная фантазия!
- Эш, я же попросил…
- Я уйду, - решительно двинулся в сторону двери Эшли. – Но завтра утром ты мне объяснишь, сошел ли ты с ума и тебя пора вести к психоаналитику или ты просто чертов мазохист!
- Хорошо, я объясню.
Кевин закрыл за другом дверь и тяжело вздохнул: совсем не так он представлял себе их возвращение.
Сидя у кровати и обхватив колени руками, Хисао слышал каждое слово, которое Эшли выкрикивал на эмоциях в прихожей, и каждое из них словно тонкая игла колола сердце. Неужели он действительно был таким эгоистичным, что причинял дорогому человеку боль, даже не думая об этом? Он плакался на собственную жизнь, жалел себя, ненавидел себя, но он еще ни разу не подумал о том, что чувствовал сам Кевин, когда он бросил его, собрав за пару часов вещи и уехав в аэропорт два месяца назад. Как он мог быть таким жестоким?
Рядом послышались тихие шаги, но Хисао даже не поднял голову, чтобы проследить взглядом, как Кевин сел рядом с ним на пол и провел ладонью по своему лицу.
- Извини.
- Нет, - Хисао помотал головой. – Он прав.
- Хисао, прошу тебя, хотя бы ты не начинай…
- Он прав во всем, - упрямо перебил Кевина молодой человек. – Не пытайся меня оправдать. Я действительно вел себя как последняя сука. Взять хотя бы то, что я сделал в тот вечер, когда мы встретились в Токио на набережной и оказались у меня дома. Эшли не прав только в одном. Я действительно…
Хисао оборвал себя на полуслове. Сказать вслух снова о том, что лежало глубоко на сердце, было по-прежнему сложно. Он сглотнул, сверля взглядом свои колени, а потом закончил шепотом, едва слышно:
- Aishiteru…
- Что? – переспросил Кевин. – Ты же знаешь, я не понимаю по-японски.
- И не нужно, - Хисао втянул носом воздух.
- Ты уже говорил это, кажется. Что это значит? – Кевин разглядывал полуопущенные ресницы друга.
- Глупый, - соврал Хисао. – Я сказал, что ты глупый, если пытаешься меня оправдать.
- Ты обещал, что мы вместе попробуем начать все сначала. Тогда сдержи это обещание. Забудь все, что было в прошлом, - Кевин протянул руку и приобнял молодого человека за плечо, притягивая к себе. – Если тебе важно мое мнение, то я скажу, что никто и никогда не видел тебя таким, какой ты есть на самом деле, поэтому только я могу судить, хочу ли быть с тобой, или нет. И я хочу.
- Ты точно глупый, - констатировал Хисао и помотал головой, а потом, не в состоянии больше бороться с собственным порывом, повернулся лицом к Кевину и крепко обнял его за шею, чувствуя, как сразу оказывается в плотном кольце сильных рук. Это было единственное, чего он хотел сейчас – надежных и успокаивающих объятий друга.
- Ну, пусть будет так, - усмехнулся Кевин. – Я поговорю с Эшли, он же на самом деле сама доброта, так что не переживай, все наладится.
- Я и не из-за него переживаю, - бросил Хисао, положив подбородок на плечо мужчины. Он чувствовал себя ребенком, которому было необходимо, чтобы его успокоили и приласкали, поэтому даже и не собирался отстраняться и двигаться куда-то в сторону. Наверно, такие действия были ниже его достоинства, но он сдался, наплевав на гордость, и просто расслабился в объятиях Кевина.
- А из-за чего? – спросил мужчина.
- Из-за отвращения к своим собственным поступкам.
На Хисао вдруг накатила такая слабость, что он повис на Кевине, как безвольный балласт, все еще сидя в одном полотенце, обвернутом вокруг узких бедер.
- Перестань, пожалуйста.
- Не перестану. Это мое мнение и я волен его говорить.
- Хорошо, говори.
- Я в очередной раз убеждаюсь в том, какая я сволочь.
- И что ты теперь сделаешь? Сбежишь, как в прошлый раз? Или решишь встать на край парапета? – Кевин знал, что его слова звучали жестоко, но почему-то ему показалось, что это единственный способ вытянуть Хисао из состояния самоуничижения.
Реакция была молниеносной: Хисао поднял голову и серьезно взглянул на мужчину. Лоб был немного нахмурен как всегда, когда он размышлял над чем-то. Темно-карие глаза сверкнули яркими искрами, а потом отвернулись в сторону, приобретая совершенно другой вид – с долей смирения.
- Нет, я не сделаю ни того, ни другого.
- Вот и славно, - Кевин улыбнулся и погладил предплечье друга. - Знаешь что, - решил он сменить тему, – Эшли принес два пакета, полных еды. Что думаешь на счет того, чтобы нам плотно перекусить?
- Мне нужно следить за фигурой, а там наверняка какая-нибудь нездоровая европейская пища.
- От одного раза ничего страшного не случится.
- Хмм, - Хисао, хоть и был голоден, но не хотел признавать очевидного. – Вообще-то мы остановились на кое-чем интересном, - напомнил он в итоге.
- У нас еще весь вечер и вся ночь впереди, - Кевин провел ладонью по спине молодого человека и улыбнулся. – Так что, у тебя есть возможность соблазнить меня еще раз.
Мужчина поднялся на ноги и протянул ладонь другу, дожидаясь, пока тонкие длинные пальцы соприкоснутся с его. Когда Хисао оказался напротив, вид у него уже был заметно бодрее.
«Может, мне действительно нужно научиться не только жалеть тебя и стремиться защитить, но и уметь проявлять жесткость, когда это необходимо?» - безмолвный вопрос Кевина застыл в голове и нашел свой отголосок даже когда они уже сидели за круглым столом, и Хисао с аппетитом расправлялся с лазаньей, которую заботливо купил и принес Эшли.
Иногда Хисао выглядел как ребенок – даже сейчас в его наслаждении пищей было что-то ребяческое. И такое сходство проскальзывало в самый неожиданный момент, когда молодой человек терял бдительность и забывал надевать свою маску неприступного холодного красавца. Например, когда он качался на качелях на детской площадке. Или сидел на причале, пуская по воде бумажные корабли. Или когда смеялся, заливисто и беспечно… Кевин задумался: возможно, в этом все и дело? Хисао рос без родителей, без внимания и любви со стороны, у него фактически не было привычного детства, поэтому все, что происходило с ним сейчас – могло ли это быть последствием? Желание обратить на себя внимание, но вместе с тем плотная стена, которой он огораживал себя ото всех. Кевин вдруг вспомнил слова Хисао о том, что тот не понимает, как все сходит ему с рук и почему сам Кевин до сих пор не поставил его на место. Может, молодому человеку действительно нужна была строгость, сила, даже превосходство, которые он мог бы чувствовать в другом человеке? Как ребенок, которому нужен авторитет, тот, за кем он будет идти вперед. Осознание этого заставило Кевина трижды выругаться на себя за то, что он не понял все раньше. Выходит, он тоже был виноват в их расставании.
Тем временем Хисао опустошил тарелку и теперь сидел сбоку и курил. Тонкие пальцы с удлиненными ровными ногтями аккуратно держали белый фильтр сигареты.
Взрослый ребенок…
- Сейчас уберем со стола и я, пожалуй, начну разбирать вещи, - Хисао покрутил сигаретой в воздухе. - Нужно распределить вещи по сезонам. В один шкаф – летнее, во второй – осеннее…
- Какой порядок, - усмехнулся Кевин. – Я вот скидываю все в одну кучу, а потом разбираю.
- Я знаю, - фыркнул Хисао, но в его голосе не было ни капли раздражения, скорее ирония. – Этот творческий беспорядок у тебя по всей квартире.
- Тебе здесь некомфортно? – мужчина слегка выгнул бровь, изучая друга.
Сизый дым струйкой вылетел между красивых полных губ.
- Я этого не говорил.
- Значит, тебе здесь нравится.
- Вполне даже.
Кевин засмеялся, забирая у Хисао сигарету и затягиваясь.
- Ну, надо же, признался.
Хисао с деловым и невозмутимым видом вернул свою сигарету и стряхнул пепел.
- А сладкое что-нибудь есть? – он оглядел стол, но не увидел ничего похожего.
- Есть, - Кевин хитро улыбнулся и поднялся из-за стола. – Точнее сейчас будет.
- Что? – Хисао с любопытством следил за мужчиной, надеясь, что сейчас из воздуха перед ним возникнет какое-нибудь лакомство в виде пирожного, и полностью забыв про свое «правильное питание», но вместо этого его вдруг сдернули со стула, подхватили на руки и понесли в гостиную, оттуда – в спальню.
- Какого черта…? Ты таскаешь меня как куклу! – забрыкался Хисао, возмущенный таким обращением, но вместе с тем словно в приятном предвкушении сердце убыстрило в груди свой ритм.
- Ну, ты же просил сладкое…- смеялся Кевин.
- Я имел в виду какое-нибудь пирожное, с соусом… ванильным…
Оказавшись на лопатках, Хисао притворно нахмурился и приподнялся на локтях, глядя в серые глаза мужчины.
- Ванильным, говоришь?
Усмешка Кевина сразу насторожила Хисао, но когда через минуту его друг вернулся в спальню, держа в руке небольшую бутылочку сладкого ванильного соуса, которым обычно поливают мороженное или яблочный штрудель, «опасения» Хисао подтвердились.
- Нет, я не позволю…! – бросил он, но так и не договорил – рот плотно закрыли поцелуем.
И он позволил. Позволил все, что только Кевин ни делал. Выгибался вслед за его ласками, как податливая глина. Терпел сладкие мучительные прикосновения и поцелуи, пропитанные вкусом ванили. Готов был сорваться, когда влажные пальцы мужчины, измазанные кремового цвета соусом, оказались внутри него. Это было похоже на сумасшествие, и Хисао считал себя настолько же развратным, насколько и получал удовольствие от всего происходящего.
- Извращенец, - наигранно поморщился он, но не сдержался и улыбнулся, когда уже потом лежал на животе, а Кевин расслабленно гладил его ягодицы. – Я теперь весь липкий с головы до ног.
- Что уж говорить о постельном белье, - протянул Кевин и коснулся губами плеча друга. – Но ты однозначно вкуснее.
- Я в ванну хочу, - Хисао положил подбородок на сложенные руки.
- Опять?
- Ты предлагаешь мне ходить таким липким и сладким?
- Просто можно было бы принять душ, - Кевин провел указательным пальцем от его ягодиц, вдоль по позвоночнику наверх, чувствуя, как Хисао тихо вздрагивает, и добавил. – Вдвоем.
- Такими темпами я скоро буду едва ходить, у меня и так уже болят бедра.
- Что ж, есть два варианта: либо воздержаться, либо поменяться ролями.
Взгляд Хисао тут же стал почти хищным.
- Что ж, второй вариант мне нравится значительно больше, - молодой человек перевернулся на бок и положил ладонь на грудь Кевина, слегка затронув темный бугорок соска. – Прямо так нравится, что я готов забыть о том, что мой живот прилипает к одеялу.
- Я готов вылизать тебе его еще раз, до чистоты и блеска.
- Не дождешься, - фыркнул Хисао и опрокинул Кевина под себя, нависая над ним сверху и занимая превосходящую позицию. Он слегка потерся бедрами о пах друга, чувствуя, как даже от малейшего трения накатывает возбуждение, заставляя плоть снова шевелиться и твердеть. – Только отдай себя еще кому-то, и я поступлю как настоящий самурай.
- Можно подумать, передо мной штабелями ложатся парни, - Кевин хотел усмехнуться, но вышло как-то вымученно, потому что ладонь Хисао, опустившаяся между ними уже вовсю скользила по его члену, вновь наполняя его жизнью и заставляя кровь быстрее струиться по венам.
- Я просто предупредил, - серьезный взгляд Хисао замер на лице мужчины, а рука только ускорила движения. – Я никому не отдам тебя. Я быстрее вспорю живот себе или тому, кто на тебя посягнет, но только не отдам.
- Иди сюда, - Кевин притянул лицо молодого человека к себе и закрыл его рот поцелуем, словно пытаясь забрать всю горечь, сквозившуюся в словах Хисао. За последнее время мужчина услышал много несвойственного Хисао прежде, и продолжал удивляться переменам, которые творились в душе друга. Может быть, где-то в венах молодого человека и текла кровь самураев, но Кевин бы никогда не позволил ей пролиться. Продолжая танцевать с ним в едином ритме поцелуя, он гладил ровную гибкую спину и чувствовал, как Хисао постепенно расслабляется. Вполне возможно, Эшли был прав, когда назвал его мазохистом, но Кевин искренне верил, что они научатся слышать и понимать друг друга, и тогда этот мазохизм станет малой жертвой ради гармонии их отношений.

Дата добавления: 2015-10-16